11-08-2005

Урок 11 августа 2005 г.

Плод мудрости, Послание со страницы 48

Так трактуется порабощение сыновей Израиля в труде с «глиной и кирпичами».[1] «Глина» (хума́р - חוּמר) или «материал» (хо́мер - חוֹמר) означает тяжелый (хаму́р - חמוּר) грех, когда судят человека за мысль. А «кирпичи» означают возвращение, когда удостаиваются Высшего милосердия и обретают в свое время Высший свет благодаря вере святых отцов.

«Материал» – это наше желание наслаждений, наша природа, требующая наполнения. Наполнение принимает различные формы, и потому мы едва ли чувствуем, что обладаем лишь одним материалом – желанием наслаждаться. Ведь оно распыляется на всевозможные цели.

А «кирпичи» (левени́м - לבנים) – намек на то, до какой степени мы можем «отбелить» (лелабе́н - ללבן) материал. Из материала ничего не выстроишь. Однако под кирпичами подразумевается материал, обработанный намерением ради отдачи. Из него уже можно делать кирпичи и глиняные блоки для постройки здания. Здание – это дом, т.е. вместилище, емкость, сосуд, готовый получить Высшее изобилие.

Итак, материал дан нам изначально. Мало того, желание наслаждений продолжает пробуждаться в человеке по мере необходимости, каждый раз в нужном виде и размере. Нужно лишь, чтобы у человека был позыв сделать из этого материала кирпичи и выстроить здания.

И отбелились от своих грехов, но не навсегда, а потому кругообращались и занимались «всяким трудом в поле».[2] Речь идет о продолжении тяжелой работы во всех остальных заповедях. Как сказали мудрецы: «В средних сосуществуют оба начала».[3] А потому называется эта клипа «Фараоном» (Паро́ – פרעה). Буквы этого слова составляют выражение «дурные уста» (пэ ра – פה רע).

В основном, человеку нужно превозмогать свои «уста» – то, что он мысленно говорит о себе, о своей реальности, о Творце, об управлении, вообще обо всем. Ведь в состоянии «хафе́ц хе́сед»[4] сказать нечего, человек только испытывает благодарность. За что? Неважно. Для этого не требуется особой причины. Человек находится над материалом. Он не нуждается даже в оправдании материала – плохого ли, хорошего ли – чтобы быть благодарным. Настолько он выше материала.

Разумеется, мы выстраиваем эту ступень на фоне желания наслаждений. Ведь невозможно проявлять отношение к чему-либо, если нет внутренних желаний. В результате, из Фараона, из злословия «дурных уст» вытекает их противоположность.

Смысл в том, что категория Малхут в большом состоянии (мохин), называется «устами» (пэ). Это означает решение и согласие, что «не нарушит слова своего и всё, что сказал, исполнит».[5] А в египетском изгнании власть принадлежала «дурным устам», и сыновья Израиля повторяли свои прегрешения.

В своем духовном развитии человек проходит «египетский» период, когда он впадает в разочарование и отчаяние. Отягощение столь велико, что он не может сдвинуться с места. Мысли его бестолковы и скованы, ни о чем он не в силах сказать доброго слова, жизнь обесценивается в его глазах, и ему хочется умереть. Всё это вызвано клипой, которая прикрепляется к человеку. Духовное вообще не виднеется на горизонте, а если и виднеется, то не влечет. Всё ненавистно ему: товарищи, группа – он не может их выносить. Этот мир тоже представляется беспросветным и вздорным. Человек ненавидит себя и, как пишет Рабаш, при возможности готов был бы принять снотворное, чтобы беспробудно спать все 70 лет своей жизни.

Период этот нужно пройти. Он может быть долог или короток в зависимости от того, до какой степени человек прибегает к помощи группы. Подобные состояния повторяются снова и снова. Важно, насколько серьезно человек относится к этому периоду, желая покончить с ним. Необходима подготовка, последовательность в учебе, непрерывное участие в деятельности товарищей, в жизни группы. Тут требуется смирение по отношению к учебе, к Раву, к группе. Это помогает.

Говорят, что корабль, на котором плыл рабби Акива, потонул, и лишь ему удалось добраться до берега.

– Как вы спаслись? – спросили у него.

– Я ухватился за доску и каждый раз, когда надвигалась новая волна, приклонял голову. Так я и спасся: волны выбросили меня на берег.

Не знаю, случилось ли это в нашем мире. Ведь Тора рассказывает о вещах духовных, не обязательно воплотившихся в материале. Это намек на то, что если мы хотим выбраться из захлестывающего нас моря, в котором, как правило, тонем, не добираясь до берега, то должны пригнуть голову. Кажется, что такое не пристало человеку, что мы, наоборот, должны преодолевать препятствия.

Тут имеется в виду следующее. Приходит клипа и хочет властвовать над тобой, но если ты пригибаешь голову – ей не над чем властвовать. Ведь ты не зазнаешься, не мнишь себя особой личностью, но склоняешь голову и принимаешь жизнь такой, как она есть: «Я мал, я пришел учиться, я как-то уживаюсь с другими». В результате, волна проходит над тобой.

Такова требуемая в данном случае мера смирения. За махсомом есть и другие меры, в духовном дела обстоят иначе. А вообще, такие маленькие упражнения очень помогают.

А потому, хотя и удостаивались какой-либо маленькой подсветки от девяти первых сфирот – она не могла поглощаться телом, поскольку «дурные уста» противостоящие «святым устам» (пэ дэ-Кдуша́) и являющиеся задней стороной, перекрывали изобилие, которое спускалось от головы (рош). Они вбирали и высасывали всё то изобилие, которое начинало спускаться для Исраэля. В этом смысл слов о том, что «ни один раб не мог убежать из Египта».[6] Ведь, как сказали мудрецы, Фараон наложил сильное колдовство на выходы из Египта.

Действительно, нужно пройти очень тяжелый период. О Египте много написано, это корень всех изгнаний, всех падений, спусков и отрывов от Святости, которые человек испытывает на всех ступенях, ведущих к Концу Исправления. В общей сложности человек проходит четыре изгнания, по числу четырех этапов, обозначаемых буквами йуд-кэй-вав-кэй. Египетское изгнание – первое из них, особенно долгое и трудное. Оно может тянуться несколько лет, а то и больше, и по ходу дела человек должен научиться тому, как пережить его.

Я уже сказал, что главное здесь – смирение. И в этом плане работа людей очень сильно разнится в зависимости от их качеств. Один более горделив, властолюбив или умен, а другой менее. Каждый своеобразен – это и определяет работу человека по смирению. В период египетского изгнания его учат тому, что нужно склоняться, соединяться с другими и ценить их больше себя, потому что без этого он не отринет изгнания, не выйдет, не спасется из Египта. Такое можно сделать только всем вместе. Человек следует за новым суждением, которое называется «Моше», он не продвигается собственными силами – ведь сам он и есть Фараон.

Из Египта можно лишь спастись бегством, поскольку Фараон действительно перекрыл все выходы кроме одного, если его вообще можно назваться «выходом». В полночь человек внезапно обнаруживает в себе силу, чтобы уцепиться за Моше, и тогда совершает побег. Сам он уже не является личностью, чувствуя себя поистине рабом, заключенным, у которого нет ничего кроме возможности для бегства от самовластия.

Отсюда понятен смысл слов: «Я знаю, что не позволит вам царь Египта уйти, но не потому, что власть его крепка».[7] Дело в том, что Творец известил через раба Своего Моше, что никакая крепкая власть и никакие в мире силы не справятся с этой дурной клипой, поскольку склоняется она лишь пред Самим Творцом.

Имеется в виду следующее: если вы хотите «выйти из Египта», значит вы хотите выйти из своего эго. Тогда пускай каждый аннулирует себя перед другими, и все присоединятся к свойству отдачи. Везде за пределами Египта правит свойство отдачи, свойство Бины. А «Египет» – это Малхут. Где же вы хотите быть: в Малхут, во власти самих себя? Или во власти Бины, во власти земли Израиля, вне Египта? В таком случае – пожалуйста.

Рассказ о выходе из Египта олицетворяет весь тот процесс, по ходу которого Малхут переходит к Бине, перенося свою принадлежность и присоединяясь к ней. Но на этом война не заканчивается. Человек постепенно отсоединяется от уровня своего эго. Он уже не желает подчиняться власти эгоизма, но ему еще предстоит избавиться от эго, ему еще потребуется обрести необходимое мастерство, чтобы выходить из самого себя, освобождаясь от власти желания наслаждений. Человек должен постепенно отказаться от всех своих желаний и взойти на такой уровень, когда он будет готов жить без этих желаний, а затем предпочесть свойство Бины каждому из них. Мало просто не получать – нужно отдавать и быть довольным, радуясь этому.

Так что, война еще не завершена. Невозможно в один прием расстаться с Египтом, с Фараоном. Потому и сказано, что египетское изгнание является корнем всех изгнаний. Сыновья Израиля не завершили его. Изгнание это должно было длиться 400 лет. Вообще срок всех изгнаний в целом – 400 лет. Как следствие, мы проходим дополнительные изгнания, пока не покончим с властью Египта, пока не «наедимся» ею вдоволь, пока не увидим, не почувствуем и не пройдем ее, окончательно возненавидев. Тогда мы и будем готовы совершенно отрешиться от своей первоначальной природы.

В этом смысл слов: «Я, а не посланник»,[8] а также слов: «Протяну Я руку Свою и поражу Египет... И дам Я этому народу приязнь в глазах египтян».[9]

Слова «поражу Египет» означают повторяющиеся удары. Ведь речь идет о таких вещах, от которых не избавишься единовременно. И действительно, на примере египетских мумий мы видим, как египтяне умели сохранять материал – даже самый скверный. Тело человека представляет собой верхушку животного уровня в нашем мире, оно существует лишь пока живет. Однако египтяне умели сохранять тело так, что оно не разлагалось. Кстати, индийцы тоже искусны в подобных вещах. Сила эта очень велика.

Подобные проявления в нашем мире являются намеком на то, что египетская клипа живет и существует в различных формах до самого Конца Исправления. Покончив с ней полностью, мы завершим 400 лет египетского изгнания и обретем общее избавление, свидетельствующее о Конце Исправления.

А теперь пришло время истолковать для вас весть об избавлении и миссию Моше. Сказано: «И ответил Моше, и сказал: “Но ведь не поверят они мне... ибо скажут: "Не открывался тебе Творец"”».[10] Поскольку «святые уста» находились в изгнании...

В изгнании относительно человека: он не понимает, не верит, не чувствует раскрытия силы отдачи, раскрытия Высшего мира.

Поскольку «святые уста» находились в изгнании, о чем сказано: «Ведь косноязычен я и заикаюсь»[11] – постольку был Моше верным пастырем и утверждал пред Творцом: «Но ведь не поверят они мне».

В этом мире на человека воздействуют такие факторы, как большое желание наслаждаться, зазывно сверкающие удовольствия, общественное мнение и убежденность публики в том, что нужно преуспеть в этом мире, заполучив власть, силу, богатство и положение. Всё это, в конечном итоге, содействует Фараону, который нас удерживает. «Не поверят они мне», – говорит Моше. Иными словами, очень трудно разглядеть напротив этого какую-то зацепку за духовное, чтобы желанию наслаждений показалось выгодным перейти из материального мира в духовный.

Как доказать свою правоту в разговоре с кем-либо? В чем я прав? В том, что отказываюсь от всего: от семьи, от работы, от жизни? Ведь человеку кажется, что он вообще отрывается от жизни. А напротив – Фараон со всеми своими «реальными», «жизненными» идеями о том, что нужно устраиваться, остепеняться и зарабатывать, а не оставлять этот мир. Такая картина представляется человеку. Он не понимает, что Каббала вовсе не отключает его от жизни.

Но как бы то ни было, именно на это жалуется Моше: «Косноязычен я и заикаюсь». Иначе говоря, человеку очень трудно доказать себе выгодность духовного.

«Даже если я привяжу сыновей Израиля к себе и проведу им вниз какую-то отдачу – клипа Фараона высосет и отберет ее у них».

Куда бы человек ни обратился: вперед, назад, во все стороны – он всегда отыщет сомнения, проблемы и трудности в духовном продвижении. Мы видим это по товарищам. Распознать такое по себе во время падения нам сложно, поскольку у нас нет силы, противостоящей клипе. В Святости мы можем работать подобно исследователю, который сравнивает две силы по реакции на них, по создаваемому давлению и прочим параметрам. Однако здесь подобной возможности у нас нет. Падая, мы оказываемся во власти одной силы и уже ничего не можем проверить. И все же, если бы нам удалось произвести такую проверку, мы увидели бы, до какой степени подчинены этой власти. Вот почему говорит Моше: «Клипа Фараона высосет и отберет ее у них».

«И хотя будут прилеплены ко мне, все равно не послушаются моего голоса». Смысл в том, что когда властвует над ними клипа Фараона и уста их источают речи изгнания – все равно, если бы верили сыновья Израиля должным образом в верного пастыря, то смогли бы послушаться голоса Моше, который выше уст и речей. И если бы укрепились в этом – конечно же, спаслись бы от клипы Фараона.

Однако как послушаться Моше? Как уцепиться за него? Возможно ли это? На каком условии человек может ухватиться за идею, которая вытянет его из Египта, из собственного эго? Ведь тогда человек будет готов даже во тьме ночной сбежать от Фараона, да еще и украсть у египтян имущество.[12] На самом деле, он крадет у самого себя всевозможные мысли, желания, и вместе с ними переходит в Святость.

Это непросто. Человек не выходит из Египта голый, просто презрев всё, что было. Иногда люди, вернувшиеся к религии, говорят: «Мне больше ни до чего нет дела, я отметаю всю прежнюю жизнь и начинаю новую». Нельзя так поступать. Именно свою жизнь человек обязан каким-то образом поднять к Святости. Мы выходим из Египта со всеми мыслями и желаниями, со всем, что у нас имеется. Невозможно от этого избавиться. А затем мы исправляем все серебряные и золотые принадлежности, превращая их в сосуды отдачи, а также в сосуды, получающие ради отдачи. Только так.

У человека нет иного материала, иного желания, кроме его естественного желания, выросшего именно в Египте. Благодаря тому, что сыновья Израиля вошли в Египет, у них образовалось большое кли. В результате, как сказано, они вышли с большим «имуществом», с увеличившимся желанием наслаждений. А иначе они не нуждались бы в получении Торы, в свете, который кроется в ней и исправляет желания, взятые у египтян, на намерение ради отдачи.

Об этом и жаловался Моше, верный пастырь, Творцу: «...Ибо скажут: “Не открывался тебе Творец”». Слова эти истолковываются в том же смысле. «И восстал над Египтом новый царь, который не знал Йосефа».[13] Во время падения в «материал» они разуверятся также и в величии Моше, верного пастыря. А потому, как может Моше избавить их из-под столь дурной и сильной клипы?

Если мала стала в их глазах идея о достижении любви и отдачи – разве могут они стремиться вслед за ней?

А потому передал Творец три знамения, чтобы Моше показал их сыновьям Израиля, и научил его, как выстроить эти знамения пред ними одно за другим.

Творец сделал сыновей Израиля строптивыми – так, чтобы Моше не мог тянуть нас за собой, поскольку духовное нас не привлекает. При этом Фараон, т.е. желание наслаждений, крепко держит меня в руках. Я вижу, что оно реально и рационально, я солидаризируюсь с ним всем сердцем и душой, не в силах отказаться от этой жизни. Внезапно человек обнаруживает, что жизнь стала важна ему. Раньше, до начала учебы, она не казалось столь важной, а теперь, когда человек занимается Каббалой, жизнь обретает значимость в его глазах. Он начинает задумываться, в нем пробуждаются желания к тому, к другому, в голову лезут всевозможные мысли – это и называется «тяжестью», тяжек стал труд их в Египте.[14]

И обещал ему Творец, что поможет ему с небес и что демонстрация его удовлетворит их. А после того как сыновья Израиля получат от него эти знамения, послушаются они голоса Моше, и тогда он сможет избавить их от этого горького изгнания.

Здесь действует сила более высокая, чем та, которая пробуждается в них и влечет в духовное. Сила влечения в духовное как раз ослабевает. Человек размышлял и добывал себе крохотные фрагменты субъективного представления о духовном мире, но важность их падает в его глазах, и он не в состоянии продвигаться с их помощью. Однако после того как, вложив усилия, он совершенно отчаялся, когда наступает время выхода из Египта – пред ним возникают три признака более высокой ступени. Увидев их, он способен послушаться голоса Моше и пойти за ним.

Таким образом, мы возвращаемся всё к тому же принципу: три фактора – человек, группа и Творец – должны быть объединены. Израиль, Тора и Творец едины.

Человек не может обойтись без самоаннулирования перед группой, и целью этого самоотречения является достижение связи с Творцом. То же самое и здесь: человек не может воспользоваться присутствующей в нем силой Моше, если не получит свыше трех этих знамений. Он должен свести их воедино, и тогда у него появится сила, чтобы выйти из Египта.

Ведь разбиение, вследствие которого человек видит вокруг себя общество, было произведено лишь затем, чтобы помочь ему точно опередить кли – то верное состояние, из которого он достигнет свойства отдачи и установит связь с Творцом, действуя из своей плоскости по направлению вверх. Можно представить себе картину в таком ракурсе.

До этого момента человек работает и видит, что не в силах справиться. А затем он понимает, что ему нужна помощь свыше. Невозможно обойтись собственными силами – а это сила Фараона и сила Моше, меж которыми стоит он сам, оценивая их и желая вырваться из-под власти Фараона. Человек видит, что здесь необходимо вмешательство со стороны Высшего. В природе его имеются определенные точки понимания и базовые предпосылки, однако силы для самого выхода у него нет. Человек впервые испытывает нужду в Творце.

Рабаш описывает нам это состояние словами из Торы: «И застенали сыновья Израиля от работы».[15] Они выстроили города Питом и Раамсес, поскольку хотели тем самым создать для себя «дворец, полный изобилия».[16] Они полагали, что могут сделать это собственными силами – воистину подобно строителям вавилонской башни. Однако отстроив эти прекрасные города, они обнаружили, что работали для своего желания наслаждений, а не для того, чтобы достичь духовного.

Рассказ о выходе из Египта и вообще все годы, проведенные сыновьями Израиля в Египте, мудрецы описывают множеством разнообразных способов. Тем самым, они помогают нам, пребывающим в двойном и одинарном сокрытии, пройти этот период вплоть до махсома. Всё это и называется «Египтом».

Перевел Олег И.