Раскройте для себя высший мир.

2 октября 2005 года

по статье «Материал и форма в науке Каббала»

Не только в науке Каббала, но и вообще в реальности, существуют лишь материал и форма. «Материалом» называется желание наслаждений. У этого желания нет формы, оно просто хочет наслаждаться. Как мы знаем, его форма возникла позже – благодаря свету, который оставляет в желании свой отпечаток. Тогда желание наслаждений начинает узнавать, к чему оно стремится, чего хочет и посредством чего может достичь этого. Все механизмы, которые желание выстраивает в себе и подле себя, называются его «формой».

Итак, существует само желание и его форма – средства и способы, при помощи которых оно достигает желаемого. Кроме этого, безусловно, нет больше ничего – лишь наслаждение, Творец, Высший свет, стоящий напротив желания.

Мы изучаем четыре стадии распространения прямого света, процесс нисхождения миров, и знаем из этого, что проблема заключается не в материале желания наслаждений. Материал этот наличествует всегда, готовый для того, чтобы мы с ним работали. Проблема состоит в другом: можем ли мы придать материалу нужную форму?

Нынешняя форма присутствующего в нас желания наслаждений непригодна для применения. Мы улавливаем в нем лишь «подпитку для жизнеобеспечения» (ки́ста дэ-хаю́та), «тонкое свечение» (нер даки́к), крохотную подсветку. Мы гонимся за каким-нибудь наслаждением, и на мгновение оно дается нам в руки, а затем исчезает. Такие формы не являются правильными формами для наслаждения. Ведь наслаждение, свет – категория вечная. Оно существует неизменно, а если ты улавливаешь от него лишь малую часть на краткое время в ограниченном виде, то вообще нельзя сказать, что ты отведываешь наслаждение, отведываешь свет. На мгновение у тебя возникает впечатление от контакта с ним, но не впечатление от его входа в сосуд.

А потому вся наша работа заключается в том, чтобы научиться придавать верные формы желанию наслаждений, поняв, как можно работать с ним и продвигаться вперед. Так же происходит и в области воспитания. Что мы хотим дать ребенку? У него есть неопределенное желание, которое он не умеет применять. Тогда мы даем ему попробовать что-то и привыкнуть к этому – нечто хорошее, полезное, или кажущееся нам таковым. В действительности, это, наоборот, может нанести вред, но у родителей свои представления. Таким образом, мы учим ребенка тому, какую форму стоит приобретать желанию наслаждений.

Этим, в сущности, люди и отличаются друг от друга: чем выше человек, тем более утонченные формы принимает его изначальное желание. Один хочет сидеть в пабе: пиво, сигареты – тоже неплохо, да? Однако это предел его желаний. Другого же научили тому, что желание должно принимать иную, более высокую форму. По сути, желание остается желанием, а формы его обуславливаются процессом познания.

И в этом мире, и в мире духовном, познание материала и познание формы – т.е. материал и форма – зависят друг от друга. Мне не требуется очень большого желания, чтобы сидеть в пабе. Наслаждение это находится в пределах моей досягаемости, и я с легкостью могу им воспользоваться. С другой стороны, очень большие желания нужны мне для более высоких форм наслаждения: например, стать начальником, большим человеком в какой-либо области. Это требует длительного обучения и большого промежутка между началом пути и достижением верной формы, означающей готовность к желаемому наполнению. Процесс может занять годы, десятки лет. К примеру, человек стремится стать большим ученым – такова форма, которую он хочет принять.

Отсюда мы видим, что формы свидетельствуют о месте человека на лестнице желаний. Как нам понятно, наиболее высокая форма – это форма Творца, Дающего. В конечном счете, после множества кругооборотов, после всех тех форм, которые мы изучаем в этом мире, устремляясь за всевозможными видами наслаждений, – приходит время подняться над ними. Речь тут идет не просто о наслаждениях, а именно о формах наслаждений. Во-первых, это разного рода физические наслаждения: еда, секс, семья и т.д. Затем – наслаждение от богатства во всех смыслах этого слова, наслаждение от почестей и власти. Наконец, мы приходим к наслаждению от знаний, дающих ответы на вопросы о причинах и следствиях. Разумеется, внутри этих категорий кроется бессчетное множество подвидов и вариаций.

В итоге, лишь после обретения всех этих форм мы приходим к особому виду желания – к позыву принять на себя форму Дающего. У нас появляется точка в сердце. Что это такое: желание, оснащенное формой? Или желание в чистом виде? Нет, форма у нее все-таки есть. Мы еще не ощущаем ее и сами должны развивать новую форму, однако в этом решимо уже присутствуют впечатления от света и от сосуда.

Как мы знаем, есть два вида решимот: решимо дэ-итлабшу́т (решимо от света) и решимо дэ-авию́т (решимо от кли). Решимо дэ-авиют – это просто аморфное желание без всякой формы. Однако есть также сопутствующее ему решимо от света, приходящее с более высокой ступени. Решимо дэ-итлабшут всегда выше чем решимо дэ-авиют, и именно решимо от света определяет то, какую форму примет решимо от кли. Поэтому вначале мы принимаем форму сообразно с решимо дэ-итлабшут.

Как следствие, на пути своего продвижения мы не заботимся о желаниях. Желания всегда будут приходить и пробуждаться в нас, увлекая туда, куда нужно увлекать. Так действует наш внутренний духовный ген, который и управляет порядком активизации решимот.

Заботиться же мы должны о формах. Что значит «Дающий»? Что это за форма? Что это за образ? Как я могу уподобиться Ему? И в каком смысле «уподобиться»? Может быть, схема проста: Он совершает отдачу всем – и я буду совершать отдачу всем, Он думает обо всех – и я буду думать обо всех, Он любит всех – и я полюблю всех? А чего Он не делает – того и я не буду делать?

Но сокрытия также, главным образом, налагаются на формы. Двойное и одинарное сокрытие укрывает именно форму: мне неясна форма Дающего, и Он не кажется мне таковым. Он, безусловно, обладает силой, чтобы работать надо мной, и я чувствую это, однако на Его форму наложено сокрытие. Он кажется мне нехорошим. Правда, мне говорят, что он добрый, но для меня он недобр. Иными словами, форму Его я воспринимаю неправильно.

Всё наше обучение от ступени к ступени – это обучение формам, облачениям, проявлениям. Мы узнаём, что должно принять на себя кли, чтобы уподобиться Дающему. Скажем, кли находится с левой стороны, а Дающий – с правой, и мы должны постоянно работать, уподобляясь друг другу. Это и называется «уподоблением формы» – ведь нужно уравнять именно форму.

У Дающего тоже есть форма. Казалось бы, откуда у Творца форма? Однако существует Он и существует форма, которую Он на Себя облачает. Чтобы уподобиться нам, подать нам пример, приблизиться к нам, Он облекает Себя во всевозможные одеяния, парцуфим. Так же и мы играем с детьми: давая им какое-нибудь трудное упражнение, мы «приседаем на корточки» рядом и помогаем им, согласуясь с их успехами. Мы всегда обеспечиваем ребенку возможность, свободное пространство, где он должен приобрести от нас нужную форму. Так мы продвигаемся в нашей жизни, так же мы продвигаемся и в духовном мире.

Все формы вытекают из первичной системы АВАЯ, формирующейся в результате четырех стадий распространения прямого света. Это шаблон, кроме которого не существует ничего. Всё остальное является лишь следствием раздробления основных форм на частные. В сущности, воссоединяясь, они приобщаются к той же системе АВАЯ, и тогда их мощь вызывает свет НаРаНХаЙ – колоссальное раскрытие общего желания Творца и творения, благодаря которому вместо света нефеш ощущается весь свет НаРаНХаЙ.

Это было несколько слов о форме. Ведь нам больше нечего изучать, кроме форм отдачи, налагаемых на все желания, которые в нас пробуждаются.

Формы эти мы перенимаем у Дающего различными способами: как позитивными, так и негативными. Дающий может ограничивать нас и тем самым обязывать к принятию правильной формы. К примеру, чтобы придать форму статуе, скульптор берет в руки молоток и резец. Он снимает всё лишнее, накладывая тем самым «ограничение»: только так и не больше. В нашем мире при создании любых форм мы оказываем давление, наращиваем напряжение, налагаем ограничение.

Так же происходит и в духовном, хотя там есть и иной вариант, когда форма создается светом, а не проистекает из его противоположности, т.е. из тьмы. Речь идет о двух видах продвижения: путем страданий или путем Торы. На пути страданий мы неминуемо будем принимать формы Дающего под воздействием напастей, со всех сторон подталкивающих нас к этому и неизбежно придающих нужную форму. А на пути Торы, наоборот, я хочу, чтобы пришел свет и пролился на меня через НЕХИ Высшего. Пускай в меня облачится АХАП Высшего и придаст мне свою форму изнутри. Это и называется продвижением по пути Торы.

Наука в целом подразделяется на две части: первая называется познанием материала, а вторая – познанием формы. Это означает, что во всей предстающей пред нами реальности нет такой сущности, в которой нельзя было бы распознать материал и форму.

Мы всегда с уверенностью можем разделить любую сущность на две эти категории.

Например, стол сделан из материала, т.е. из древесины, а также у него есть форма – форма стола. Материал, т.е. древесина, является носителем формы, представляющей собою стол. Другой пример: понятие «лжец». У него есть материал – человек, и есть форма – ложь. Материал, т.е. человек, является носителем формы, т.е. лжи. Иными словами, имеется в виду тот, кто имеет обыкновение лгать. И так во всем.

Подобно этому и наука, исследующая детали реальности, также подразделяется на две части: познание материала и познание формы.

Вопрос: В чем состоит связь между материалом и формой? В случае со столом это ясно, ведь его создал человек. А в природе?

На протяжении тысячелетий исторического развития мы уже научились воспитывать подрастающее поколение и знаем, какие формы поведения, какие формы понимания и образования ребенок должен получать год за годом. Если он останавливается на каком-либо уровне, мы обязаны позаботиться о том, чтобы он все-таки принял форму данной ступени. Иначе он не сможет продвигаться дальше. Таким образом, процессу принятия форм свойственен причинно-следственный порядок.

Но почему мы считаем, что ребенок обязан развиваться именно по этой схеме? Почему он растет не так, как растут детеныши животных? Сказано: «бычок-однодневка подобен взрослому быку». Он уже знает всё, что знает бык. Ему пока недостает плоти, физической силы, но в теле его уже заложены все свойства, и ему не надо познавать форму. В отличие от него, ребенку необходимо получать соответствующее воспитание. Почему? Потому что в быке не развиваются те желания, которые развиваются в человеке. Иными словами, на всякое желание, которое в нем развивается, человеку нужно обретать правильную форму его применения.

С каждым годом ребенок обязан выходить на определенный уровень адекватности восприятия. Возраст обозначает меру растущего в человеке желания, свойственного всем на данной ступени. Однако с течением времени, чем старше ребенок, тем сильнее он отличается от сверстников, и различия эти столь велики, что мы запутываемся и уже не можем определиться с общими требованиями для детей в возрасте, скажем, 14-ти лет. На этом уровне знания наши очень зыбки, зато для возраста в один-два года выработан, что называется «стандартный набор». Каждый детский врач или воспитатель знает, какими должны быть его подопечные на начальных этапах. При приеме в школу ребенку устраивают тестирование, критерии которого не вызывают сомнений. В случае несоответствия родителям говорят: «Вы обязаны передать вашего ребенка в систему особого воспитания». В подобных обстоятельствах детей сортируют тотально и во всем.

С другой стороны, бывают обстоятельства, когда производится не тотальный, а выборочный отбор. К примеру, я хочу поступить в университет и прохожу экзамены. Что они собой представляют? По сути, речь идет о проверке того же самого познания формы: в какой форме я могу использовать свое желание, свое эго, свои способности? О чем свидетельствует показатель IQ определяющийся на психометрическом тесте? Это тоже экзамен на познание формы, которое человеку свойственно. В итоге, один хочет быть врачом, а другой – бухгалтером. Скажем так: здесь тоже бывают различия.

Существует общее образование, и психометрический тест выявляет как раз твои общие рассудочные способности к познанию форм, без связи с конкретным будущим образованием. Но если ты хочешь стать тем же врачом, то должен затем пройти специализированные экзамены по химии и другим предметам, необходимым для данной профессии. На этом этапе проверяется твое профессиональное соответствие, твоя подготовленность к особым формам, характерным для выбранной специальности. Весь процесс поистине ориентирован на формы.

Разумеется, наши методы тестирования человеческих качеств подвержены большой неразберихе. Пока мы не возьмем за эталон единую форму Творца и не начнем поверять себя относительно Него, все иные схемы будут приводить лишь к сумятице. Ведь все остальные шкалы измерений не содержат ни зерна истины, у них нет никакого обоснования. На этом пути мы всегда будем принимать добро за зло, а зло за добро, и каждый сможет рядить о себе и о других как ему угодно.

При переходе на новую духовную ступень, мне не нужно заботиться о материале. Как только я окажусь готов к определенной форме, материал не замедлит проявиться. В этом мире такого не происходит. Здесь, если до 15-летнего возраста я не получу никаких форм, если меня ничему не научат, то я вырасту недоразвитым. В 15 лет у меня не будет ни малейшего образования. Подобное тоже возможно.

Но в духовном такого не бывает. Допустим, при подъеме над махсомом мне дали некое желание («желание1» на чертеже). Теперь пока я не обработаю его и не превращу в кли, т.е. не придам форму материалу желания – я не вырасту дальше. Без обретения формы, дальнейший рост просто невозможен. Создав форму1, я перехожу к желанию2, из которого снова обязан сделать кли. Так я и расту. Желания эти называются «решимот». Это наши решимо дэ-итлабшут и решимо дэ-авиют. Из решимо мне и нужно создать форму.

Разумеется, я обращаюсь наверх, чтобы получить разум и силы. Процесс сопровождается просьбами, усилиями и скорбью. Нужно приподняться над желанием и принять форму отдачи. Однако общая схема именно такова: «желание - форма», снова и снова. В духовном иначе невозможно.

Вопрос: Мы говорим, что материал – это сила. Но если взглянуть на объекты этого мира – выходит, у материала все-таки есть некое предрасположение к форме?

Нет. Мы говорим о материале как о желании. А желание – это сырье, у него нет формы, и оно должно добавить к себе впечатление.

Ты чувствуешь иногда, что тебе хочется чего-то неопределенного.

– Чего конкретно?

– Наслаждаться жизнью.

– Но чем именно? Что значит «жизнью»? И что значит «наслаждаться»?

– Думаю, что если посидеть с какой-нибудь там удочкой у какого-нибудь там моря и поудить рыбу часиков пять, то даже неважно, сколько я наловлю – это и будет наслаждение жизнью.

А другой бы лопнул от такой формы времяпрепровождения. Для него «наслаждаться жизнью» – это мчаться на машине по трассе с бешеной скоростью.

Итак, есть желание наслаждений, и есть форма, посредством которой мы наслаждаемся.

Вопрос: Здесь написано так: «стол сделан из материала, т.е. из древесины»...

«Древесина» – это просто бесформенный материал.

Вопрос: Значит желание, сила – это древесина?

Да, бесформенный материал, древесина – это желание.

Вопрос: Какова связь между желанием и материальной субстанцией, которую мы воспринимаем: древесина, пластик и т.д?

Вы можете говорить всё что угодно, и тем не менее, на каждом уровне есть желание и форма. Если речь идет о древесине, то, разумеется, ты можешь сказать: «В основе своей она состоит из молекул, связанных друг с другом особой формой соединения. Так материал это или форма?» Однако если с уровня составляющих древесину молекул и атомов спуститься на уровень элементарных частиц, то мы увидим там базисный материал, которому не свойственны формы. Атом – это тоже форма, молекула – еще бо́льшая форма, и т.д. А потому нужно понимать, с чем мы соотносим понятия «материала» и «формы».

В данном случае, речь идет о древесине, которая является материалом по отношению к столу, представляющему собой форму. С другой стороны, можно представить себе древесину как форму особого соединения молекул, и это тоже будет правильно. На каждом уровне нужно различать, о чем идет речь.

Вот, почему ни на одной ступени не бывает одного лишь решимо дэ-авиют. Необходимо также решимо дэ-итлабшут, и лишь соотнося их, мы определяем, что такое форма и что такое материал. Иначе ты всегда сможешь запутаться.

Вопрос: Наслаждение – это форма?

Наслаждение – это впечатление, возникающее в желании от некоего фактора, который в него облачается.

Вопрос: Если у всякой сути есть материал и форма, то можно ли сказать, что у Творца есть материал?

Что касается нас, то в Его проявлении по отношению к нам присутствуют только формы.

Вопрос: Выходит, у Него есть одна общая форма, подразделяющаяся относительно меня на различные виды? Тогда откуда следует утверждение о единой форме?

Общая единая форма – это Бесконечность, неограниченная отдача. А формы отдачи – это уже миры, находящиеся ниже Бесконечности. Различными способами Он хочет научить нас тому, что Он Собой представляет, показав, что формы эти, в итоге, сводятся к одной.

Вопрос: Почему впечатление от одних форм ощущается мною как страдание, а впечатление от других форм – как наслаждение?

А как бы ты продвигался, если бы не улавливал различия между решимо дэ-итлабшут и решимо дэ-авиют, между сосудом и наполняющим его светом? Ты всегда обязан сохранять впечатление и от того, и от другого.

А вдобавок, наша проблема не в том, что мы якобы должны страдать, а в том, что поверх этого мы должны определить для себя, что такое страдание и что такое наслаждение. Мы должны приобрести новые формы, лежащие над нашим естеством и противоположные ему по восприятию страдания и наслаждения. Нужно поменять знаки, чтобы нынешнее наслаждение показалось мне страданием, а нынешнее страдание от необходимости совершать отдачу, думать о ближнем, любить его и т.д., стало для меня самым большим наслаждением, счастливой возможностью и желаннейшей вещью в мире.

Таким образом, ко всему прочему, нам еще нужно поменять формы на противоположные. Как же привести к этому, если не продвигать человека вперед посредством страдания и наслаждения, при помощи управления сокрытием и раскрытием?

Мы противоположны Творцу. Есть свет, а в нем есть черная точка, происходящая от него по принципу «нечто из ничего». Отсюда уже ясно, что в реальности будут сосуществовать две противоположности, прокатывающиеся по человеку, по чувствующему творению, в качестве двух абсолютно противоположных форм, впечатлений, ощущений: в качестве наслаждения и страдания. Без этого невозможно. Творение обязано осознать себя напротив света, изучить формы света и захотеть принять их на себя.

Всё, что мы изучаем в науке Каббала – это формы.

Вопрос: Но разве мы не изучаем, как получить иное впечатление от иной формы? Нужно не только приобрести форму Дающего, но и самостоятельно вызвать такие изменения, чтобы получить от формы Дающего другое впечатление. Ведь существуют два фактора: впечатление и форма.

Я отвечу просто для проформы, поскольку вещи эти чрезвычайно глубоки. Как к нам приходит впечатление, и от чего именно мы его получаем? Мы никогда не получаем впечатление от самого Дающего – мы получаем впечатление от своей реакции на Него. Наша реакция всегда противоположна, поскольку мы состоим из другого материала. Исходя из этой противоположной реакции, мы воображаем себе Его форму.

Мы как бы приподнимаемся над материалом. Что это значит? Форма моего отношения к Дающему называется «подъемом над материалом». Тогда-то я, так сказать, и уподобляю себя Ему, обретая на себя Его форму.

Однако я не знаю, чем измерить уподобление формы. Разве я так близко знаком с Дающим, чтобы сравнить два показателя и вычислить коэффициент уподобления? Могу ли я измерить Творца, чтобы подсчитать степень подобия Ему? Форму Дающего я воспринимаю согласно своему впечатлению, всё происходит во мне. Наряду с той формой, которую я могу придать своему желанию, во мне присутствуют форма Творца и форма творения – сначала испорченная, а затем исправленная. Именно во мне все эти формы уподобляются, и в мере их уподобления ко мне приходит ощущение, называющееся «наслаждением».

Подобно этому и наука, исследующая детали реальности, также подразделяется на две части: познание материала и познание формы. Та часть науки, которая изучает свойства материала реальности – как чистого материала без формы, так и материала вместе с формой – называется «познанием материала». Это познание зиждется на экспериментальной основе.

Речь идет о форме и материале вместе или только о материале. Однако, как вы помните из Введения в книгу Зоар, об абстрактной форме или о сути мы не говорим. В данной области у нас нет познания. Это уже не познание, а просто воображение, философия – если мы «исследуем» одни лишь формы, не облаченные в материал.

Это познание зиждется на экспериментальной основе, т.е. на доказательствах, а также на сопоставлениях, берущихся из практического опыта. Подобные практические опыты принимаются за надежную основу для истинных выводов.

Этому мы определенно можем верить. «Верить» – значит измерять, проверять, регистрировать, передавать и т.д. «Судья руководствуется лишь тем, что видят его глаза».[1] На этом строится всё наше познание.

А другая часть науки рассматривает только форму, абстрагированную от материала, без всякой связи с материалом как таковым. При этом формы истины и лжи абстрагируются от материала, т.е. от людей, являющихся их носителями, и всё познание состоит в том, чтобы оценивать важность или незначительность и тому подобные свойства этих форм истины и лжи, взятых как они есть, в чистом виде, словно они никогда не были облачены в какой-либо материал. Это называется «познанием формы». Такое познание не зиждется на практической экспериментальной основе, поскольку подобные абстрактные формы не подлежат экспериментальной практике в силу того, что вообще не являются частью реальной действительности. Этот вид абстрактной формы является лишь плодом воображения, т.е. одно лишь воображение способно нарисовать ее, хотя она не существует в реальной действительности.

Сообразно с этим, любое научное познание такого рода базируется исключительно на теоретической основе, т.е. берется не из практического опыта, а лишь из теоретических изысканий. Вся высокая философия относится к этой категории. Соответственно, большая часть современных ученых оставила ее, так как они недовольны любыми исследованиями, строящимися на теоретической основе. По их мнению, основа эта непрочна – ведь как известно, лишь экспериментальную основу они считают надежной.

Истинный исследователь, разумеется, принимает в расчет лишь то, что может измерить. Иначе ему не на что опереться. А потому всей философии давно пришел конец. Ее выводы, заключения и суждения вообще не учитываются. У нас уже есть горький и долгий опыт, который подтверждает: если мы следуем за философами – это ведет лишь к ошибкам. Человечество хочет ясных, надежных и реальных вещей, облачившихся в материал и давших результаты. Исходя из этих результатов, облачая их в материал согласно тем же принципам и расчетам, мы можем создавать новые формы.

Вопрос: В науке Каббала Высший обучает низшего работе в вере выше знания или тому, что еще не облачилось в него. Почему такое обучение не считается относительно низшего познанием формы? Ведь он не пришел к этому на основании собственного опыта.

Нужно проводить различие между тем, что Бааль Сулам называет познанием формы в нашем мире, и познанием формы в мире духовном. Это относится и к упомянутым примерам из области детского воспитания. Руководствуйся сутью, а не просто названием. Названия меняются и могут обретать разный характер, разное смысловое наполнение.

В науке Каббала, когда ты на своей ступени получаешь пример от Высшего, он дает тебе всё. Допустим, он дает тебе тьму, и в этой тьме ты не ощущаешь никаких форм. Однако, приступив к работе с ней, ты начинаешь ощущать, как много в ней оттенков. Оказывается, у АХАПа Высшего есть дефиниции, сфирот, объем, определенная форма облачения в тебя. Высший определенным образом помогает тебе уподобляться ему, отказываться от своего желания наслаждений, от своего АХАПа, и жить в своей Гальгальте вэ-Эйнаим, сливаясь с его АХАПом. В своей Гальгальте вэ-Эйнаим и его АХАПе ты вместе с ним будешь выстраивать десять сфирот. Это называется «большим состоянием первого вида» (гадлу́т дэ-мин а́леф) в мире Некудим. Высший дает тебе форму, показывая, к чему ты должен стремиться.

Однако возникает другой вопрос: разве я могу «взять в руки» АХАП Высшего и объединиться с ним? Неужели я склеиваю части двух «тел»? Что же происходит в действительности? В действительности, я работаю со своим собственным АХАПом. Я отказываюсь от него – а иными словами, придаю ему иную форму, подобную форме АХАПа Высшего. В итоге, исходя из работы со своим АХАПом, я выстраиваю такую ситуацию, при которой моя Гальгальта вэ-Эйнаим становится такой же, как АХАП Высшего. Следуя его примерам, я в точности повторяю их.

Как же так? Ведь казалось бы, я могу лишь наложить сокращение на свой АХАП. Не хватало еще работать с этими сосудами.

Дело в том, что над этими желаниями, несмотря на то, как я хотел бы в них наслаждаться, в их противоположности я вырабатываю форму слияния с АХАПом Высшего.

Мы еще поговорим на данную тему. Это непросто. Так или иначе, всё проистекает путем изучения форм.

Отсюда следует то, что в духовном невозможно ошибиться, приняв какую-нибудь фантазию за реальную вещь, как это происходит в нашей жизни. Высший, который тебя ведет, всегда приносит тебе законченную форму, и ты обязан ее принять – по-хорошему или по-плохому, путем Торы или путем страданий. Это уже твой выбор, а форма просто-таки стоит перед тобой, она предписывается тебе свыше. Именно относительно нее ты испытываешь плохие и хорошие ощущения, тьму и свет – и бежать тебе некуда. А потому в духовном познание форм является стопроцентно надежным, реальным и действенным познанием.

Вопрос: Обучение у Высшего происходит на собственном опыте? Или наступает этап, когда я реализовываю что-либо, не исходя из своего опыта, а на основе теоретических представлений?

Это не теоретические представления. То, что к тебе приходит, не называется «теорией». Вещи эти действительно приходят и облачаются в тебя. Какая же это теория? Допустим, взрослый учит ребенка какой-нибудь игре или дает решить проблему, которую намеренно для него создал. Чем при этом занимается ребенок: философией или практической работой? «Но ведь ребенок еще не познал этих форм», – говоришь ты. Если бы он их уже познал, то не о чем было бы и говорить. В таком случае, это не познание. Познание всегда означает, что я начинаю познавать и принимать новые формы. Раньше их не было, а теперь я их обретаю.

Присутствуют ли эти формы в материале? Высший подает мне пример на своем АХАПе, в материале которого они присутствуют. Я действую потому, что Высший преподносит их мне как реальные вещи. Приподнимаясь над своим АХАПом, я обращаю его в собственную противоположность, выворачиваю наизнанку, как перчатку – и тем самым достигаю слияния с АХАПом Высшего. Моя Гальгальта вэ-Эйнаим не может отождествить себя с Высшим. Нужна именно работа выше знания, т.е. над сосудами получения, что и придает мне слияние, форму АХАПа Высшего.

Наука Каббала также подразделяется на две вышеупомянутые части: познание материала и познание формы. Однако она превосходит светскую науку, ведь здесь даже познание формы целиком строится на практике рационального анализа, т.е. на прикладной экспериментальной основе.

Прежде всего, как нам известно из Введения в книгу Зоар, мы никогда не изучаем суть и абстрактную форму, хотя у нас есть такой позыв. А изучаем мы лишь материал и форму, облаченную в материал.

Во-вторых, если человек постоянно ищет конкретную релевантную форму, пытаясь осознать, как Высший облачается в него и что именно вызывает в нем – такая работа ведется по принципу «нет никого кроме Него». Всё, что происходит со мной в желаниях и мыслях – это форма Высшего, который входит в меня и приносит мне эту форму. Мне только нужно узнать сейчас, как отреагировать на это. Придавая мне желание и помысел, Высший тем самым дает мне задачку, проблему, помеху, и теперь я должен обучаться на ней. Я учусь, как разбираться с этими выстроившимися друг за другом формами, пока не достигаю истинной формы Высшего.

Где же здесь познание материала?

Дело в том, что два вида познания связаны между собой. Глубина материала, глубина желания, и формы, которые оно принимает, связаны друг с другом. С маленьким желанием я способен уподобиться определенным формам. Большее желание позволяет уподобиться другим формам, и т.д. В каждом объекте присутствуют пять стадий, десять сфирот, имя АВАЯ, однако сам объект может находиться на уровне Йесод, Нецах, Тиферет и т.д. Таким образом, формы меняются в соответствии с величиной заложенного в них желания.

Вот и выходит, что решимо дэ-итлабшут и решимо дэ-авиют, или решимо от материала и решимо от формы связаны между собой и всегда сопутствуют друг другу. А потому оба они реальны в процессе познания.

Вопрос: Как можно эффективно использовать воображение?

Воображение может быть эффективным, если я представляю себе то, что говорят мне каббалисты, и действую в соответствии с этими представлениями. Речь идет об обязательном элементе познания.

Находясь на определенной ступени, я обязан подняться на более высокую ступень. Однако что будет, если я поведу себя как ребенок, не слушающийся старших? «Не понимаю, не верю, ничего ни от кого не хочу принимать. Мне что-то говорят, но, вероятно, это не так. То ли они ошибаются, то ли хотят меня обмануть». А потому «ребенку» нужно воображение: я обязан представлять себе каббалистов, их советы, их рекомендации, как самые что ни на есть реальные вещи – хотя и не уверен в этом. Откуда мне быть уверенным, если я этого еще не достиг?

При подъеме на следующую ступень всегда нужно брать пример. На каком же основании? Ведь знания пока нет. Действовать нужно лишь верой выше знания. Начав исследовать веру выше знания, ты поймешь, что она не оставляет тебе возможности верить. «Вера выше знания» – это не вера. Ты просто принимаешь форму отдачи за факт и работаешь сообразно с ней.

Допустим, я студент. Лектора́ в университете рассказывают мне о различных явлениях, и я им верю. Проверил ли я их слова? Нет. Сделал ли я уже что-нибудь на более высокой ступени? Нет. Однако сперва я обязан получить и воспринять новые сведения в абсолютно теоретическом для себя виде, а затем они станут для меня практикой.

В науке Каббала это не так. То, что приходит к тебе с более высокой ступени, это уже форма, облаченная в материал Высшего. И ты со своим материалом уподобляешься этой форме «один к одному». Высший спускает в тебя АХАП. Что это значит? В твои разум и сердце он привносит такую форму, что тебе не нужно «верить» в общепринятом смысле. Работа ведется лишь над тем, чтобы приподняться выше естества – но в реальной форме. Ты не утрачиваешь специфику материала, материал не исчезает, желание наслаждений остается, мы никогда его не лишаемся. Подъем над материалом означает, что мы используем его в противоположной форме.

Допустим, ты производишь сокращение. Как это происходит? «Теперь я вообще ничего не хочу, я сокращаю все свои желания, и остаюсь чистеньким». Нет, это не называется сокращением. Действие по сокращению означает, что ты сокращаешь каждое желание на свойственную ему глубину, учитывая свойственную ему форму. Тебе известны все нужные параметры, и потому твое сокращение само является формой. Ты словно бы сокращаешь некую область и не притрагиваешься к ней, зная почему.

Тогда ты приподнимаешься над ней, а иными словами, берешь эту особую область, эту форму, и обращаешь ее в противоположную, «выворачивая наизнанку», как перчатку – изнутри наружу. А затем ты начинаешь работать с новой противоположной формой. Это означает, что ты произвел сокращение и поднялся над ним. Но что значит «поднялся»? Взмыл в воздух? Нет, опираясь всё на те же желания, ты работаешь с ними по-иному.

Вот, почему я говорю, что ты никогда не выходишь из материала, у тебя всегда есть формы на него.

Вопрос: Существует ли фактор, исполняющий роль посредника между материалом и формой, ведя к слиянию меж ними?

Посредником меж ними является экран. Благодаря ему материал и форма работают сообща, принимая такую форму, чтобы свет, находящийся над ними, облачился в них, как Творец облачается в творение. Не хочу сейчас вдаваться в сопоставление экрана и формы – просто нужно, чтобы материал и форма вместе, оснащенные экраном, приняли форму Дающего.

Вопрос: В чем корень всего этого разделения?

Творец и творение. Наличие двух этих факторов разделяет всю реальность на материал и форму. Форма идет от Творца, а материал – от творения. С одной стороны, материал происходит как нечто из ничего, а с другой стороны, свет приносит сосуду формы отдачи. Если бы он не приносил сосуду своих форм, если бы за первой стадией распространения прямого света не последовали остальные – существовал бы один материал без всякой формы. Форма же обуславливается второй стадией, которая желает уподобиться Дающему и потому принимает на себя форму отдачи. Форма – это всегда нечто такое, что как бы противостоит материалу, а сам материал всегда бесформен.

«Древесина» в нашем примере – это просто материал, способный представать в виде бревна, доски, неважно чего именно. Формы же всегда идут от Дающего. Откуда у нас взялись все формы? От разбиения сосудов. Все наши формы противоположны Дающему, и над ними мы должны обретать правильные формы. Ну а материал остается каким был. Поэтому мы и говорим, что желания не претерпевают изменений. Меняется лишь та форма, которую желание на себя примет, – ее-то нам и нужно обрести.

Перевел Олег И.

---

[1] Трактат Ба́ва Ба́тра, 131:1.