Телепрограмма "Прокладывая путь"

Начало полового созревания

(возраст 9 – 12 лет)

Беседа ученого-каббалиста д-ра Михаэля Лайтмана с Эли Винокуром, контент-менеджером отдела воспитания Бней Барух,

и Лимор Софер-Петман – психотерапевтом, специалистом по педагогической психологии.

16 августа 2010 г.

Э. Винокур: Здравствуйте! Мы продолжаем разговор о воспитании, основанном на каббалистических принципах. Каббала многое может сказать о воспитании, жаль, что мы этого не знаем. В каждой передаче мы затрагиваем самые глубинные аспекты той или иной темы, и в этом нам помогают психолог в области воспитания Лимор Софер-Петман и каббалист д-р Михаэль Лайтман. Сегодня мы говорим об очень непростом возрасте - о подростковом периоде.

Л. Софер-Петман: Мне хотелось бы начать с возраста 9-12 лет. Сегодня период полового созревания начинается примерно на два года раньше - с 9 до 12 лет, т.к. уже в этом возрасте мы видим физиологические изменения у девочек, а затем и у мальчиков. В поведении это может проявляться даже раньше, но половое созревание в физическом плане сегодня наступает в 9-10 лет. Вслед за физиологическими изменениями меняется поведение подростков. Параллельно быстрому росту проявляется вспыльчивость, отдаление от родителей, сближение со сверстниками. Именно в 5-6 классах появляются группы, друзья становятся для подростка самым важным, а авторитет родителей заметно снижается. Если, как мы говорили в прошлых передачах, развитие должно соответствовать законам природы, то почему в этом возрасте обязательно происходит такая буря? Почему мы не можем пройти его спокойно, постепенно, без взрывов?

М. Лайтман: Вы спрашиваете, почему природа так создала?

Л. Софер-Петман: Да.

М. Лайтман: Поможет ли нам знание, если все равно придется преодолевать эти трудности?

Л. Софер-Петман: Да, но здесь происходят очень мощные изменения. В чем их смысл?

М. Лайтман: В каббале мы учим, что наше развитие происходит ступенчато. В нас действуют различные силы, исходящие из Высшего управления и контроля, соответственно чему мы растем. В разные периоды жизни действие этих сил отличается. Мы различаем возрасты 3-6, 6-9, 9-12 у девочек и 9-13 у мальчиков, затем период до 20 лет. Переход из одного возраста в другой может быть очень резким, иногда буквально в течение одного дня, хотя мы и не распознаем этот день. Но избежать этого невозможно.

Л. Софер-Петман: В восприятии ребенка что-то происходит, и все меняется.

М. Лайтман: Возможно, подросток сам не может с собой справиться, а мы требуем от него вещей, противоречащих его природе. Мы должны лучше познать природу и следовать ей вместе с ним.

Л. Софер-Петман: Какие действия со стороны взрослых могут помочь пройти этот возраст благополучно?

М. Лайтман: Понимание, беседы, дружеское расположение, объяснение жизни общества. Я рос в семье врачей. Моя мама была врач-гинеколог, отец – стоматолог, и все родственники тоже врачи. Поэтому я многое знал, читал книги, которые мама от меня прятала. Несмотря на это, посещение в годы учебы в университете морга, родильного зала и операционной - а именно с этого начиналось мое студенчество, - привело в шоковое состояние не только меня, но и многих моих сокурсников.

Почему не показать это детям в более раннем возрасте? Почему не говорить об этом, не предложить детям исследовать эту жизнь и все, из чего она состоит? Это и отношения между мужчиной и женщиной, и рождение ребенка, и разные возрасты в жизни человека. Можно показывать фильмы о поведении детей, взрослых и даже животных, объясняя причины, по которым они так поступают.

Л. Софер-Петман: Своеобразная наука жизни.

М. Лайтман: Можно снять на камеру их собственное поведение, а затем вместе смотреть. Представляете, если мы покажем ребенку, как он вел себя вчера?

Л. Софер-Петман: Детям это очень не понравится (смеется).

М. Лайтман: Но это будет обучение, которому нет замены.

Л. Софер-Петман: Вы предлагаете изучать жизнь через наблюдение?

М. Лайтман: Мы тратим массу сил и средств на детей. Они 10 или 12 лет учатся в школе, но из-за того, что мы не можем обеспечить индивидуальный подход, не учим их жизни, то все это оказывается неэффективным. Они выходят из школы пустыми – будто напрасно провели время. Что-то они уловили, но на самом деле современный аттестат зрелости можно сделать за пару лет.

Л. Софер-Петман: Сами дети говорят, что не видят связи между тем, что учат в школе, и настоящей жизнью. В этом возрасте они утверждают это совершенно ясно.

Э. Винокур: Они говорят об этом родителям?

Л. Софер-Петман: Разумеется. Родителям и всем, кто готов их слушать.

М. Лайтман: Мы должны понять, что наша жизнь зависит от самопознания: насколько человек себя изучает, исследует, понимает свои свойства, причины своих поступков. От того, что я знаю, почему и зачем действую, способен оценивать себя со стороны, принимать в расчет, как мои действия воспринимаются другими людьми, критически относиться к своему восприятию других, зависит моя успешность в жизни. Профессия гораздо менее важна.

Л. Софер-Петман: То, чем человек впоследствии будет заниматься?

М. Лайтман: Да. Весь аттестат зрелости и университетское образование на самом деле не так важны. Важно выстроить человека, а именно это сегодня не делается. Поэтому жизнь наших детей буквально потеряна.

Э. Винокур: Интересно, что учиться жизни через наблюдение можно везде: и в школе, и в семье.

Л. Софер-Петман: Но только при условии, что родители будут знать, как это делать.

Э. Винокур: Верно, и это означает, что, прежде всего, нужно воспитывать родителей.

М. Лайтман: Мы отстаем в этом на несколько тысячелетий, так что когда-то нужно начать.

Л. Софер-Петман: Следовательно, в возрасте 9-11 лет дети уже должны знать, какие изменения будут происходить с ними?

М. Лайтман: Соответственно возрасту детей необходимо обсуждать с ними открыто и свободно все явления - разумеется, на том уровне, на котором они способны понять. Все естественное, относящееся к нашей природе, в том числе наши импульсы и влечения, должно обсуждаться.

Л. Софер-Петман: Включая сексуальность и отличия между полами?

М. Лайтман: Конечно. Будет намного лучше, если мы будем прямо и открыто говорить обо всем, объясняя детям причины и следствия происходящих явлений, различные формы поведения. Ведь известно, что именно запретный плод сладок. Поэтому нам стоит больше показывать детям, что мы знаем о том, что с ними происходит. Ведь им кажется, что у них свой мир, а взрослые…

Л. Софер-Петман: …живут в другом мире и развивались по-другому.

М. Лайтман: Но если мы говорим с ними обо всем открыто и показываем свое отношение, то тем самым устанавливаем связь между поколениями.

Э. Винокур: Это очень сильно укрепляет связи. Я сейчас слушаю и отчетливо представляю, как подросток и его родители, которые сегодня кажутся ему "устаревшим фасоном" 60 годов, начинают находить общий язык. Я помню, как на меня подействовало, когда мой отец заговорил со мной об этом.

Л. Софер-Петман: Тебе это понравилось?

Э. Винокур: Очень.

Л. Софер-Петман: Обычно мужчины стесняются говорить на эти темы. В психологии много написано о важности таких бесед. Но мужчины просто не знают, как говорить.

М. Лайтман: Как отец я всегда старался быть открытым с детьми. Моя младшая дочь может это подтвердить. Мы совершенно открыты и можем говорить на любые темы, а ведь речь идет об отношениях между отцом и дочерью.

Л. Софер-Петман: В половом воспитании и девочки, и мальчики должны знать все?

М. Лайтман: Да, все должны знать все в соответствии с возрастом. Мы должны подходить к этому вопросу правильно, взвешенно, ничего не скрывая. Наоборот, чем больше подростки будут знать и будут для себя психологами вместе с этими знаниями, тем больше шансов, что у них выработается уравновешенное отношение к этому аспекту жизни, не разовьются никакие отклонения.

Л. Софер-Петман: Они не будут искать ни сведений со стороны, ни отклонений.

Э. Винокур: А каким должен быть подход к всевозможным отклонениям, ведь они существуют? Подросток в возрасте 10-12 лет видит в Интернете и порнографию, и многое другое.

М. Лайтман: Ничего страшного нет в том, что он будет об этом знать. Не следует этих тем стесняться или их скрывать. Дети должны знать, что все это естественные явления, и подобные склонности находятся в каждом. Они специально созданы природой, чтобы человек научился справляться с ними и правильно их использовать.

Л. Софер-Петман: Уметь ставить ограничения?

М. Лайтман: Да, человек сам должен ставить для себя ограничения. Это позволит ему освобождать мысли и душевные силы для других вещей. Без этого понимания они будут заняты одной темой и погружены в свои ощущения в течение нескольких лет.

Э. Винокур: Своеобразные розовые очки.

М. Лайтман: Они просто не могут от этого освободиться. В сегодняшнем поколении эти импульсы настолько сильны, что заслоняют собой все остальное. Если же мы дадим им способность уравновесить эти мысли за счет психологии, то это позволит им освободить часть времени и душевных сил для чего-то другого.

Э. Винокур: Эта тема в Интернете полна извращений…

М. Лайтман: Об Интернете вообще нечего говорить. На мой взгляд, если кто-то хочет обогатиться на естественном интересе детей, то это просто нужно запретить. Мы должны быть открыты, вся информация должна быть у детей, но правильно дозирована и направлена на гармоничное развитие. Это должно стать нашей заботой. Тогда мы не будем выглядеть ханжами, закрывающими сложную тему.

Э. Винокур: Ведь это может затем вырваться наружу отрицательным образом.

М. Лайтман: Мы не должны этого допускать. Посмотрите, как в первоисточниках обо всем говорится открыто.

Э. Винокур: Подход должен быть таким, что мы не делаем из этих вопросов большую проблему, а относимся к ним естественно.

М. Лайтман: В конечном счете, о чем мы говорим? О том, что это природные инстинкты, существующие и у животных? Что такого мы здесь раскрываем? В нас нет ничего, чего нет в природе.

Л. Софер-Петман: В этом возрасте ребенок раскрывает для себя новые ощущения, которые он испытывает в себе самом, а не в каких-то животных. И это может привести к большой путанице.

М. Лайтман: Мы должны его подготовить, объяснив, что подобные ощущения есть у всех.

Л. Софер-Петман: Это очень успокаивает. И еще важно, что об этом можно говорить. Вы, насколько я поняла, даже рекомендуете говорить об этом в школе?

М. Лайтман: Говорить везде и открыто. Это сразу же снижает заманчивость этих вещей для детей, ведь именно запретный плод сладок. Своей открытостью мы снизим их значимость и не дадим развиваться всевозможным фантазиям.

Л. Софер-Петман: Отпадет необходимость искать информацию, если можно просто открыть книгу или поговорить.

М. Лайтман: Совершенно верно.

Л. Софер-Петман: Кроме всего прочего, это еще дает ребенку ощущение, что его понимают. Ведь именно эта тема занимает его сейчас. Он не может отстраниться и не думать об этом, и именно на интересующую его тему говорят и в школе.

М. Лайтман: Что сегодня предлагают психологи?

Л. Софер-Петман: Это очень сложная тема для психологов. Есть различные программы. Я пробовала провести в школу программу, которая называется "Половое воспитание".

Э. Винокур: Она предназначалась для старших классов?

Л. Софер-Петман: Нет, это были 5-6 классы. Именно в этом возрасте у детей появляется интерес, пусть даже только на уровне дружбы. Так вот, мне сразу сказали, что учительницы не могут говорить на эти темы, и мне придется проводить уроки самой. Так я и сделала. И были очень интересные беседы с детьми. Но поскольку я чужой для них человек, а продолжить беседы с учительницей не представлялось возможным, то и продолжения не получилось. Беседы проводились отдельно с мальчиками и девочками, и, действительно, я видела, что беседы получались разные.

М. Лайтман: Отдельно с мальчиками и девочками?

Л. Софер-Петман: Да, мне казалось, что девочки в присутствии мальчиков не смогут задавать вопросы, которые их интересуют, в том числе и о мальчиках, а мне хотелось дать им такую возможность. И мальчики то же самое. Дети задавали вопросы, на которые они вполне могли бы найти ответы в книге или у своей учительницы, если бы она была к этому готова.

Э. Винокур: Или у учителя.

Л. Софер-Петман: Да, или у учителя, если речь идет о мальчиках. Это очень важно. Женщина не может ответить на все вопросы, касающиеся ощущений мужчины или мужского видения отношений. Я могу лишь представлять, но это не то же самое. Атмосфера во время этих бесед была очень хорошая, и детям нравилось. Но учителя не готовы к таким беседам, они воспринимают это как своего рода вторжение в сферу личного. И родителям тоже непросто говорить с детьми на эти темы, они сомневаются, сколько говорить и как.

М. Лайтман: Не удивительно, ведь они сами не получили такого воспитания.

Э. Винокур: Но подход должен базироваться на максимальной открытости.

М. Лайтман: Открытость и раннее воспитание. Если в человеке проявляются какие-то склонности и импульсы, то мы немедленно обязаны их уравновесить, показав правильный подход. Ведь невозможно ни вырвать их, ни отстраниться. Настоящий воспитатель должен идти вместе с ребенком и учить его, как правильно с этим справляться.

Э. Винокур: Вы как-то говорили, что полезно устраивать игры, в которых дети могут представлять поведение противоположного пола.

М. Лайтман: Да. Ведь мы говорим об открытом обществе, в котором, в отличие от религиозного, не существует запрета говорить на эти темы. Все, что есть в обществе, должно быть открыто для обсуждения. Мы должны объяснять, приводить примеры, и не виртуально, скажем, через телевизионные программы, а в живой форме.

Э. Винокур: Если бы вам представилась возможность участвовать в составлении учебно-воспитательной программы по половому воспитанию, каковы были бы ее принципы помимо открытости?

М. Лайтман: На начальном этапе следует говорить с мальчиками и девочками отдельно: мужчина - с мальчиками, женщина - с девочками. В дальнейшем мужчина и женщина вместе должны беседовать отдельно с мальчиками, а затем – с девочками. После этого можно смешивать группы и преподавателей.

Л. Софер-Петман: После того, как дети уже немного сблизились с воспитателями?

М. Лайтман: Да. Но все должно происходить в деликатной, естественной форме. Мы должны поднять детей с животного уровня на человеческий. Поскольку наши инстинкты относятся к животному уровню, то наша задача – научить детей смотреть на себя свыше. Они должны понимать свою природу, инстинкты и влечения, сколько придавать им важности и времени, как к ним относиться, чему отдавать предпочтение. Сейчас это очень меня занимает, но для этого ли я живу? Нужно дать им как можно больше времени и возможности говорить об этом между собой. Пусть говорят хоть два часа!

Л. Софер-Петман: Они проговорят целый день!

М. Лайтман: Нет-нет, все закончится быстрее, чем вы думаете. Если обсуждение будет свободное и ничем не ограниченное, то они очень быстро успокоятся, гормоны отступят, и в их головах освободится место для других вещей.

Л. Софер-Петман: Вы хотите вызвать ощущение контроля над чувствами, определенное успокоение, когда эти мысли отойдут на второй план?

М. Лайтман: Почему бы и нет? Сегодня мы не даем выхода этим вещам. Извините за сравнение, но это как в инсталляционной трубе: если есть запор, то вода поднимается до тех пор, пока в каком-то месте не прорвется.

Л. Софер-Петман: И это может дойти до крайней степени - агрессивности и насилия.

М. Лайтман: Потому что они не знают, каким образом это выразить.

Э. Винокур: В последнее время мы слышим об ужасных случаях насилия.

Л. Софер-Петман: Да, половое влечение может проявляться в изнасилованиях, или образуются группы, состоящие из мальчиков или девочек, которые противостоят одна другой. В результате желание связи приобретает странную форму.

М. Лайтман: Потому что не заложена программа, как правильно относиться к возникающим желаниям, как их уравновесить и использовать. С одной стороны, их ведет недостаток знаний, а с другой - отрицательные и далекие от жизни примеры из фильмов, всевозможные болезненные фантазии. Я просто вижу, как молодые люди копируют эти голливудские примеры в своем поведении и мышлении. Человек перестает быть человеком, а просто становится копией героев этих фильмов.

Л. Софер-Петман: Для этого возраста характерно еще одно явление: разделение на принимаемых в их среде и отвергнутых. Это тоже своеобразный аспект желания к связи, но он принимает такую форму, что часть детей считается "своими", а другая - нет. И это может принимать крайние формы. Некоторые дети просто становятся аутсайдерами.

М. Лайтман: У меня есть объяснение этому явлению, но хотелось бы узнать мнение психологии. У вас ведь накоплен огромный опыт практической работы с детьми и в школе, и в частной практике. Как вы объясняете, что сегодня, живя в развитом обществе, которое считается продвинутым и понимающим, мы все еще не можем справиться с подобными проблемами? Почему министерство просвещения, родители и все остальные организации, занимающиеся молодежью, включая армию, не могут провести такую простую операцию?

Л. Софер-Петман: Как называется эта операция?

М. Лайтман: Создание человека.

Л. Софер-Петман: Для этого нужно совершить революцию в сфере воспитания. Невозможно взять то, что существует сегодня, и надеть на него новые принципы. Большинство людей не идут добровольно на какие-то серьезные изменения, а только если уже не в состоянии оставаться в привычном русле. Поэтому в воспитательной системе пытаются сохранить прежние рамки, хотя ничего хорошего из этого не выходит.

Э. Винокур: Бааль Сулам в газете "Народ" писал, что до тех пор, пока народ будет в состоянии хоть как-то держаться привычного, он будет это делать. Но как только не сможет удержаться, произойдет переход на следующую ступень.

М. Лайтман: Я бы посоветовал подготовить инструкторов, которые будут просто говорить с детьми. Ничего другого. Пусть говорят на любые темы, но задействуют класс так, чтобы дети почувствовали себя единым организмом. Эти люди должны быть профессионалами настолько, чтобы видеть отношения между детьми, уметь направлять и исправлять их с помощью этих бесед. Острый взгляд специалиста может предотвратить многие проблемы всего лишь за один урок в день.

Л. Софер-Петман: Часа в день достаточно?

М. Лайтман: Да. Мы не можем этого требовать от учителей-предметников.

Л. Софер-Петман: Их этому и не обучают.

М. Лайтман: К большому сожалению. Но можно подготовить людей специально для такой работы. Мы получим результаты немедленно, буквально в течение нескольких месяцев. Давайте, сделаем это в нескольких школах!

Э. Винокур: Как опытный проект.

Л. Софер-Петман: Замечательная идея!

Э. Винокур: Мы поговорим об этом в следующих передачах. Сегодня разговор был интересным и важным. Мы обсудили животрепещущую проблему, интересующую и родителей, и воспитателей. Мы говорили о том, что в возрасте от 9 до 13 лет ребенку очень важно найти понимание у взрослых. Поэтому у него должна быть возможность говорить обо всем открыто. Были высказаны два предложения, дополняющие друг друга. Одно: показать и объяснить ребенку жизненные этапы, проходимые человеком от рождения до смерти. Это можно делать и дома, и в школе, разумеется, в соответствии с возрастом.

И поскольку в этот период в детях проявляются половые влечения, важно открыто говорить на эту тему, не скрывая ничего, ведь то, что мы скрываем, вызывает усиленный интерес и занимает мысли детей еще больше. Мы говорили о том, как это делать в школе и дома, и закончили разговор практическим предложением министерству просвещения: начать готовить специалистов для бесед с детьми на интересующие и волнующие их темы. Это, на наш взгляд, позволит детям меньше быть обеспокоенными влечениями этого возраста и освободить энергию для других интересов. Спасибо, что были с нами, и до встречи в следующих передачах!

Перевод: Галит Шайкевич.