Телепрограмма "Прокладывая путь"

Игра в пантомиму

Беседа ученого-каббалиста д-ра Михаэля Лайтмана

с Эли Винокуром, контент-менеджером отдела воспитания организации "Каббала народу",

Лимор Софер-Петман – психотерапевтом, специалистом по педагогической психологии,

и Ронит Пелед – методистом в области воспитания, автором учебных программ и курсов

3 мая 2011 г.

Э. Винокур: Здравствуйте, уважаемые зрители! Приветствую вас в очередной передаче "Прокладывая путь". В связи с тем, что мы начали обсуждение вопросов развития способностей к коммуникации в раннем возрасте, у нас в студии кроме постоянной участницы Лимор Софер-Петман – психотерапевта и специалиста по педагогической психологии – находится также Ронит Пелед: автор воспитательных программ для детей младшего возраста, руководитель курсов для родителей и воспитателей. Она помогает нам в составлении учебных программ. И, как всегда, нас консультирует д-р Михаэль Лайтман. Мы подготовили много вопросов, обсуждение которых займет не одну передачу. Надеюсь, что в результате нам откроется новый мир. Пожалуйста, Лимор!

Л. Софер-Петман: Здравствуйте, д-р Лайтман! В предыдущих беседах вы говорили, что правильным подходом к развитию ребенка является формирование в нем желания: он должен захотеть читать, писать, передать посыл. Вы также объяснили, что посыл очень важен для ребенка, и к нему следует быть внимательным. И только после того, как мы взрастим в ребенке эти желания, можно перейти к демонстрации слов и букв. То есть, необходима система действий, исходящих из подхода глобальности и интегральности природы. Разработкой этих действий у нас занимается большой коллектив специалистов. Прежде чем мы покажем практические примеры, я хотела бы спросить: есть ли высшая цель у обучения чтению и письму?

М. Лайтман: Занимаясь с детьми, мы хотим, в конечном итоге, привести их к правильной связи со средой - нет ничего другого. При правильной связи с окружением человек успешен, чувствует себя в безопасности, получает поддержку, связь.

Л. Софер-Петман: Речь идет о близком окружении?

М. Лайтман: Близкое или далекое окружение – не важно. Главное, что его научили создать вокруг себя дружественную среду, связываться с людьми, понимать их, дополнять своими свойствами и получать дополнение от них. Такова цель. Ведь если мы говорим о нашем воспитании, которое основывается на принципах глобальности и интегральности, то его главной целью является соединение.

Л. Софер-Петман: Соединение между кем и чем?

М. Лайтман: Соединение между людьми.

Л. Софер-Петман: Сначала вы говорили о среде.

М. Лайтман: Это и есть среда.

Л. Софер-Петман: Люди образуют среду?

М. Лайтман: Верно. Мы говорим не о неживой, растительной и животной природе, а о человеческой среде. Поэтому мы хотим, чтобы в результате нашего обучения – общего или профессионального – ребенок получил средства правильной связи с окружением. И здесь под окружением мы подразумеваем всю природу. Он получает знание о природе, указывающее на ее глобальность, и мы всегда подчеркиваем, что мир круглый.

Л. Софер-Петман: Все взаимосвязано?

М. Лайтман: Все взаимосвязано, взаимозависимо, и он в этом существует. Дети воспринимают это подсознательно: если мы отдельными словами и фразами постоянно напоминаем им об этом в процессе различных действий, то они начинают так думать, воспринимать и относиться к миру. А это главное. Ведь если человек через все формы своей деятельности видит, что мир круглый, и умеет правильно с ним взаимодействовать, то можно считать, что мы добились успеха.

Л. Софер-Петман: Это отчетливо видно на примере игр: можно придумать игры, целью которых является связь с миром и его понимание. Эта идея должна передаваться и во время обучения чтению?

М. Лайтман: На самом деле это находится внутри чтения, но объяснить это маленьким детям невозможно. Чтение – это код мира. Мы чувствуем мир в наших ощущениях и определенным образом выражаем наши впечатления. Если бы мы ничего не чувствовали, то у нас не было бы потребности что-то сказать или написать. Согласно науке каббала буквы – это инструменты (келим), которыми мы выражаем свое отношение к миру, общей природе, свету, Творцу. Разумеется, детям мы не передаем глубину этого отношения – оно должно быть понятно нам. Давайте, посмотрим ваши примеры, и тогда будет легче связать эти приемы с глобальным подходом.

Э. Винокур: Мы сняли несколько действий, проводимых нашими воспитателями в условиях, естественных для детей.

Л. Софер-Петман: И начали с пантомимы.

Э. Винокур: Следует учесть трудности, связанные с этим возрастом.

Клип.

"Воспитательница: Здравствуйте, дети! Как поживаете? Помните, как меня зовут?

- Шарон!

Воспитательница: Мы сейчас будем играть и разговаривать друг с другом разными способами. Наша первая игра называется пантомима. Вы знаете, что такое пантомима? Это игра …

- … без слов.

Воспитательница: Верно! Только лицо и движение. Что я сейчас делаю косынкой?

- Вытираешься.

Воспитательница: А кто может сказать, что это у меня?

- Усы!

Воспитательница: А сейчас я кто?

- Старушка в платочке.

Воспитательница: А это что?

- Хвост!

Воспитательница: Мяу!

- Кошечка!

Воспитательница: Гав-гав!

- Собачка!

Воспитательница: Хотите вместе порычать? Три-четыре: Ррррр! Отлично! Догадайтесь, что я сейчас чувствую: ха-ха-ха!

- Радость.

Воспитательница: А сейчас? (Плачет)

- Грусть.

Воспитательница: Верно. А кто хочет нам показать, чтобы мы угадали?

- Я! (Закрывается платком и плачет).

Воспитательница: Что она сейчас чувствует?

- Сердится.

Воспитательница: Посмотрите внимательнее!

- Она плачет, ей грустно.

Воспитательница: А можете показать лицом радость? Отлично!"

Л. Софер-Петман: И это было не просто. Детям в возрасте 3-4 лет трудно выполнять что-либо самим.

Р. Пелед: Именно поэтому мы использовали ткань как объект, создающий ощущение безопасности. Мы знаем, что дети, приходя в ясли, не расстаются с привычной тряпочкой.

М. Лайтман: Верно.

Р. Пелед: Возможность сделать что-то с тканью придает ребенку уверенность. Поэтому с помощью ткани можно придумать бесконечное число игр – развивающих и обучающих. Часть из них мы увидим в следующих клипах. Но относительно пантомимы остается впечатление искусственности, ведь спектр чувств у детей ограниченный: больно, грустно, весело. Не лучше ли сначала представить ситуацию словесно, а уже от нее перейти к пантомиме?

М. Лайтман: Дети могут воссоздать последовательность чувств, причин и их следствий, следуя за рассказом.

Л. Софер-Петман: Для них даже логичнее объяснить, почему кто-то грустный, чем заниматься только упражнениями: сделай веселое лицо, а теперь грустное. Взрослые сразу включаются в позицию радости или грусти, а детям нужна связь, причина, из-за которой сейчас грустно. Поэтому если им предложить рассказ, то они могут по ходу изображать разные чувства. Но вы говорили, что пантомима обязывает ребенка смотреть на себя со стороны. Поэтому возникло предложение включить в эти упражнения зеркало: он видит себя снаружи и пробует выразить. Занимаясь с детьми пантомимой в течение нескольких недель – ведь это может быть очень интересно, - замечаешь, как их способности улучшаются. Вопрос в том, важно ли это?

М. Лайтман: Внешнее выражение очень важно, так как заставляет человека заботиться о том, как его поймут другие люди. Если обязать детей работать без слов, то это разовьет в них дополнительное усилие связаться через нечто внешнее.

Л. Софер-Петман: Это именно тот этап, когда они очень заняты словами, им нравятся слова, и уровень речи в 3-4 года значительно улучшается. А вы, наоборот, ограничиваете их, забирая слова.

М. Лайтман: Это действительно ограничение, но оно заставляет их проверить, каким образом они влияют на окружение: не только словами, но движениями, мимикой, игрой. Слово дополняет этот ряд на уровне "говорящий", человек. Поэтому нужно эти этапы разделить: сначала использовать только движения, затем подключить мимику, звуки, слова, рисунки. Если создать ребенку ограничения, то он будет развиваться. Как правило, и мы это видим на примере взрослых, люди достаточно ограничены в возможности коммуникации со средой, у них нет разных каналов связи.

Р. Пелед: Я понимаю, что вы предлагаете усилить этот этап. К сожалению, раньше мы не уделяли ему достаточного внимания, занимаясь, как правило, словами. Обычно мы выражаем свои чувственные впечатления словесно или визуально. Но сейчас я сама начинаю следить за тем, как сижу, какое у меня выражение лица. Оказывается, это влияет на тех, кто находится передо мной!

М. Лайтман: Можно говорить те же слова, но с разной мимикой и внешними движениями.

Л. Софер-Петман: С другим языком тела.

М. Лайтман: Язык тела – это очень важно.

Р. Пелед: Возможно, вообще не нужно так много слов?!

М. Лайтман: Я бы вообще ввел обучение актерской игре.

Э. Винокур: Уже в таком возрасте?

М. Лайтман: Да, дети это любят. Под актерской игрой подразумевается, что я внутри себя чувствую одно, а внешне выражаю нечто другое. И сейчас они показывают кошку, собаку – не важно, кого.

Л. Софер-Петман: Использование образов животных полезно?

М. Лайтман: Да, и как можно больше! Если человек владеет большим арсеналом примеров выражения – животных, людей, различных механизмов, - знает их воздействие на других людей и умеет это использовать, то у него больше возможностей для самовыражения. Кроме того, польза от игры заключается в том, что даже таких маленьких детей можно научить не находиться под влиянием самого себя, а суметь тут же изобразить кого-то другого. Не важно, какое у ребенка настроение. Допустим, ему грустно – как правило, это заметно по ребенку. Мы предлагаем ему поиграть: не просто развеселить, а над грустью, как бы обманывая себя, сыграть радость.

Л. Софер-Петман: Чтобы он стал веселым? С какой целью мы это делаем?

М. Лайтман: Не для того, чтобы он стал веселым, а чтобы показал нам, что ему весело, хотя внутри него ничего не изменилось.

Л. Софер-Петман: Что же мы выиграли?

М. Лайтман: Знание, как контактировать с окружением.

Л. Софер-Петман: Вопреки тому, что он чувствует?

М. Лайтман: Вопреки!

Р. Пелед: И никак не учитывать его состояние в эту минуту? Не принимать его?

Л. Софер-Петман: Ведь сегодня господствует другой подход: важно, чтобы ребенок выразил свои чувства, был естественным, показал, чего он хочет.

М. Лайтман: Понятно, что в таком возрасте ребенок еще не может по настоящему играть. Однако он уяснит, что это возможно.

Л. Софер-Петман: Как правило, им очень трудно выйти из себя.

М. Лайтман: Верно, но чем человек многослойнее, тем он внутренне богаче и более развит.

Л. Софер-Петман: Это также может стать основанием для развития рефлексии – умения наблюдать за собой.

М. Лайтман: Эта способность – главное, что отдаляет нас от животного уровня. Ведь как я смогу контактировать с другими людьми без способности облачиться в них и им уподобиться, если мое состояние не совпадает с тем, в котором находятся они? Наши состояния и уровень ощущений постоянно меняются.

Э. Винокур: Как назвать эту способность?

М. Лайтман: Пониманием другого человека: не смотря на свое состояние, я могу понять другого.

Э. Винокур: Понять, почему он веселый, когда мне грустно?

М. Лайтман: Да. Если у нас разные состояния, и я действую, как ребенок, то не могу его понять. Он смеется, а я от него отворачиваюсь, не могу видеть его физиономию – настолько он меня раздражает. А игра помогает мне включить в себя кого-то чужого и войти с ним в контакт.

Л. Софер-Петман: Выходит, что контакт более важен, чем необходимость почувствовать себя, помочь себе?

Э. Винокур: Дело в том, что современная методика воспитания направлена на то, что в первую очередь нужно осознать себя, свои чувства и переживания. Поэтому предлагается не подавлять ребенка, дать ему пережить свое ощущение.

М. Лайтман: Мы не подавляем ребенка, а только учим тому, как связываться с другими людьми. Если его постоянно направлять на себя, то из этого ничего не выйдет. Это лишь пробудит внутренние проблемы, а это нехорошо. Все время к себе прислушиваться и себя изучать? Наоборот: развитие происходит только за счет связи с окружением.

Э. Винокур: Выход из себя наружу?

М. Лайтман: Да.

Р. Пелед: Это значит, что процесс отождествления с собой, со своими чувствами вторичен по важности?

М. Лайтман: Ребенок усвоит его именно благодаря тому, что сделает нечто отличающееся от себя.

Р. Пелед: Вопрос в том, может ли он выйти из своего состояния. У детей часто бывает плохое настроение, из которого их трудно вывести. Приходится оставить их в покое, ведь в таком состоянии они ничего не слышат, и вернуться к ним через некоторое время.

М. Лайтман: Когда состояние изменилось, то это уже другой человек. А вы сразу предложите ему поиграть во что-то особенное, отличающееся от него – как в театре. Они знают, как это делать.

Р. Пелед: Когда младенец плачет, мать инстинктивно отвлекает его чем-то интересным: погремушкой, куклой.

М. Лайтман: Она хочет его изменить. Я не хочу менять ребенка – я хочу побудить его к формированию в себе дополнительной внешней формы.

Э. Винокур: Ничего не отменяя?

М. Лайтман: Верно. Тебе грустно, но ты также знаешь, что значит быть веселым.

Э. Винокур: И грустным тоже.

М. Лайтман: И грустным, и вежливым, хотя сейчас ты раздражен и сердишься.

Л. Софер-Петман: Это выглядит искусственно, но, возможно, развивает.

М. Лайтман: Конечно, искусственно, ведь мы изображаем театр. Но таким образом ребенок учится понимать других людей и другие состояния. Ведь если я сердит, то вижу весь мир злобным. Поэтому нам очень важно показать ребенку, что все зависит от его настроения, которое проходит.

Л. Софер-Петман: Чтобы он различал конкретное внутреннее состояние и то, как оно рисует внешний мир.

М. Лайтман: А направлять его на себя, чтобы наблюдал за собой и постоянно себя изучал – я не думаю, что это хорошо.

Э. Винокур: Есть еще вопросы относительно использования пантомимы?

Л. Софер-Петман: На практике пантомима очень связана с актерской игрой, и обе эти формы, как вы говорите, развивают различные способности. Поэтому и на основе театра, и на основе пантомимы можно создать много действий.

М. Лайтман: Пантомиму выполняет кто-то один или несколько человек вместе?

Л. Софер-Петман: И то, и другое. Можно организовать пантомиму в кругу.

М. Лайтман: А если не в кругу? Допустим, я хочу общаться с тобой, но у меня нет возможности сделать это вербально. С помощью пантомимы я передаю тебе нечто уже случившееся в прошлом, а не то, что происходит между нами сейчас. Это вы называете пантомимой?

Л. Софер-Петман: Это очень высокий уровень пантомимы. Мы начинаем с подражаний, затем передаем приказы. Это тоже трудно: как передать тебе без слов, что я хочу, чтобы ты встал и принес стакан?

М. Лайтман: Следовательно, сначала нужно обговорить ситуацию, а затем предложить каждому изобразить ее языком тела.

Л. Софер-Петман: А мы делаем наоборот!

Э. Винокур: И все смотрят, как это делают другие?

М. Лайтман: Думают, как это сделать лучше. Все в этом участвуют.

Р. Пелед: Выходит, мы начинаем со слов - они важны. А уже потом переходим к языку движений, звуков и т.д.

М. Лайтман: Может быть и обратный порядок. Главное – использовать несколько каналов связи.

Р. Пелед: Но поскольку эти языки ограничены, то без достаточного чувственного опыта детей пантомима воспринимается довольно абстрактно. Да и свое тело ребенок еще не знает. Как же он может что-то создать, изобразить? Возможно, ему действительно стоит потренироваться перед зеркалом, чтобы понять значение тех или иных движений? То есть прежде он должен себя изучить, а уже потом находить в себе различные образцы для внешнего выражения.

М. Лайтман: Я с вами полностью согласен.

Л. Софер-Петман: Иными словами, есть много действий для развития этих способностей.

М. Лайтман: Здесь следует смотреть в будущее: развиваем ли мы этими действиями различные каналы связи между людьми или нет? В этом все дело.

Л. Софер-Петман: Совершенно верно. Итак, на первом этапе мы не увлекаемся словами, не стараемся как можно быстрее обучить ребенка языку, чтению и письму, а продолжаем развивать его чувственность. Здесь важно и то, что ребенок чувствует, и его способность посмотреть на себя со стороны.

Э. Винокур: На этом мы прервемся, а в следующей программе продолжим обсуждение этой темы. Сегодня мы говорили о том, что целью программы по обучению чтению, да и любой другой воспитательной программы, является установление правильной связи со средой. Для детей раннего возраста очень важно внешнее выражение, и они стараются сделать это вербально. Но именно здесь следует приложить усилия в развитии разных способов самовыражения с помощью игры в театр. Стоит заниматься с ребенком изображением чувств, противоположных его нынешнему состоянию. Практически это делается с помощью пантомимы: рассказать историю, а затем попросить изобразить ее через движения и мимику. Я благодарю участников сегодняшней программы и жду нашей следующей встречи! До свидания!

Перевод: Л. Клейнер.