Из ночного урока от 4-го Hoября 2003 г.

«Шлавей Сулам», том 1, глава «Лех леха», стр. 78, «Уходи...»

       Что хочет объяснить нам Рабаш? Он хочет объяснить этапы, которые проходит человек, прежде чем достигает Цели. Поскольку мы начинаем с материала, а материалом нашим является желание получать, желание наслаждаться – выходит, что путь заключается в том, чтобы перевернуть желание получать, работать с ним против его естественного намерения. Изучая нисхождение сверху вниз, мы изучаем образование материала через четыре стадии прямого света, а затем – желание получать. Нисходя вплоть до этапа разбиения, оно всецело пребывает в таком свойстве, что еще не является желанием получать, с которым мы знакомы.

       Лишь после того как оно проходит разбиение и в него входят искры Бины, искры отдачи – они становятся внутри желания получать как намерение ради получения. Хотя они и идут от Бины, однако и Малхут, и Бина проходят разбиение. Выходит, что получать для себя, наслаждаться самому становится его намерением; и все оно замкнуто в себе – и в действии, и в намерении.

       Поэтому наша работа отличается от первоначальной, когда сосуд в мире Бесконечности решил, что он хочет действовать ради отдачи. Это материал миров, там нет злого начала, нет изначально намерения ради чего-то – оно возникает лишь потом в нечистых мирах БЕА (БЕА дэ-тума). Мы же начинаем с противоположного состояния и поэтому, прежде всего, должны пройти исправление, называющееся стадией веры, стадией «милости» (цдака), чтобы наше намерение изменилось с «ради получения» на «ради отдачи». Мы должны достичь состояния, которое называется Первым сокращением (цимцум алеф), когда не используем желание получать, если на него нет намерения ради отдачи.

       Речь идет об отношении к Творцу, а не о материальных вещах. Обычно через клипот человек приходит к мыслям о том, что в таком случае ему нельзя есть и пить, что нужно ограничивать себя в различных аспектах жизни в этом мире. Нет. Имеется в виду следующее: во всем, что относится к Творцу, во всех мыслях и действиях, которые относятся к нашему духовному развитию, мы обязаны пребывать в намерениях ради отдачи. Нужно стараться достичь уподобления формы, быть в подобии формы с Творцом; причем в уподоблении намерения – ведь в уподоблении действия мы никогда не пребываем. Мы можем только получать или не получать, в то время как Творец только дает.

       Но если мы достигаем того самого намерения: не для себя лично, а лишь на благо Творца – мы пребываем в подобии формы с Ним, и исправление это называется верой. Тогда наше действие ради отдачи называется милостью. Т.е. если человек достигает состояния, когда он не ожидает никакого воздаяния в ответ на свои мысли и действия, значит он совершает милость. И если он действительно приходит к такому состоянию, в котором старается сделать милость, то начинает раскрывать, что неспособен, не хочет этого, что никоим образом не может даже приблизиться к такому уровню.

       И тогда в нем проявляется ступень, называющаяся «жестокосердный»: он по-настоящему резок, он выступает с обвинениями в адрес духовного и Творца и не хочет прийти к милости, а также к следующей после нее ступени, называющейся «мир» (шалом). Поэтому, как говорит Бааль Сулам, что касается четырех этих ангелов, являющихся четырьмя основными свойствами [1.Тора или приближение к Творцу; 2.Жестокосердие; 3.Милость или вера; 4.Мир], с помощью которых Творец хочет привести человека, желание получать, к исправлению – то на последней ступени «мир» желание получать есть сплошная распря. Оно никогда не захочет быть в мире.

       И выходит, что желание получать действительно неспособно захотеть достичь получения ради отдачи. Однако не в человеке, не в этих четырех свойствах, не на этих четырех ступенях, а выше, есть средство, называющееся светом, возвращающим к Источнику, окружающим светом. Свет этот исправляет желание получать, и тогда оно действительно достигает необходимого.

       Здесь имеют место два состояния.

       Человек может производить множество действий, изучать Тору – и, как говорит Раби Аба, несмотря на все это, не обрести ступень веры. Человек считает себя праведником – ведь действительно, по своим действиям он праведник. Но он не обретает ступени веры, так как Тора, которую он изучает, не пробуждает на него окружающего света. Он лишь думает, что является праведником, и как раз выступает с обвинениями в адрес второго пути, не видя, что находится в тупике.

       А рабби Хизкия говорит, что невозможно достичь ступени мира и даже ступени праведника, ступени веры, не пройдя этапа, называющегося «жестокосердием», когда тело сопротивляется и не хочет ничего, пребывая в состоянии распри, отбрасывая всё и не соглашаясь ни с чем на этом пути, поскольку видит, что его хотят исправить, согнуть. И если человек продолжает идти, вызывая на себя при этом свет, возвращающий к Источнику – то сражается со своим «жестокосердием» и проходит его, сламывает свое сердце. Это называется: «радость ломающим сердце». Тогда человек удостаивается того, что Тора наполняет его разбитое сердце, исправляет его. По ту сторону этого разбиения он приходит к собственному исправлению, к миру.

       Поэтому есть как бы два пути. «Как бы» – поскольку один из них ведет в тупик.

       Можно учить Тору с намерением исправить себя, вызвать на себя окружающий свет, который возможно привлечь только посредством изучения Каббалы с намерением исправиться, пробудить окружающие света, увидеть зло, исправить его, достичь принципа «люби ближнего своего как себя». Тогда мы ощущаем «жестокосердие» и раздор, направленный против этого пути, и, сломив сердце, приходим к исправлению.

       А другой путь – это когда люди учатся, производят действия и подсчитывают количество своих действий, часы учебы, выученные наизусть страницы Гмары, дни занятий по страницам Торы. И тогда выходит, что, не достигнув веры и мира, не ощущая, что находятся в противоположности этому, они считают себя праведниками.

       Таково всё различие между тем, чтобы пробуждать «жестокосердие» или оставлять его в стороне, не ощущая, и жить всю жизнь, укрываясь и отстраняясь от исправления. Разумеется, путь, который не раскрывает зла в человеке, приятен. Человек пребывает в иллюзии, он живет, так сказать, в ложном совершенстве, и ему хорошо. Тот же, кто раскрывает сопротивление своего сердца – вследствие всех распрей, всего отягощения сердца, чувствует, что ему плохо, чувствует себя «неимущим».

       И выходит, что путь Торы противоположен пути домохозяев. «Путь домохозяев» – означает, что человек все время подсчитывает, что у него есть. Еще один день, в течение которого он исполнял заповеди, заучивал новую страницу Гмары, делал что-то такое, что называется выполнением воли Творца. Это с одной стороны.

       А с другой стороны, тот, кто продвигается по пути работы, видит каждый день, что он умаляется, что он всё дальше, что он не согласен с этим путем, что его желание получать абсолютно противоположно Цели. Он видит себя отдаляющимся. Ему нечего подсчитывать, и потому он не называется «домохозяином». Он производит подсчет не того, что у него есть, а того, насколько он, ощущая противоположность своей формы Хозяину, требует Торы.

       Это и называется: «путь Торы противоположен пути домохозяев». Домохозяевам не нужна Тора, возвращающая к Источнику – «Я создал злое начало и создал Тору, как приправу». Им нужно подсчитывать свое имущество.

       Это разделение на работников Творца и выполняющих действия имеет место также и в каждом человеке. Всё зависит от того, согласно чему он каждый раз поверяет себя, находясь в различных состояниях, включая и те, которые стоят на пути исправления. Человек должен раз за разом проверять себя и быть радостным – хотя и не в ощущении, но в оценке происходящего, говорящей о том, что он находится на правильном пути.

       Поэтому сказано: «Уйди». Идти по этому пути непросто и возможно только по указанию Творца и при помощи света, исправляющего и переводящего с этапа на этап. Так действительно можно прийти. «Уходи из земли своей, из дома отца своего в землю, которую Я укажу тебе» [Тора, Берешит, 12:1]. Нужно перейти от одного желания, от свойств получения – к свойствам отдачи.

       Вопрос: Откуда мне знать, по каким причинам я остаюсь на этом пути: потому что я пассивен и боюсь худшего или потому что правильным образом притягиваю на себя окружающий свет?

       Как человек проверяет, идет ли он по пути? – Только по неудачам. Мы не можем поверять себя по хорошим достижениям. Наши достижения сегодня – это осознание зла. Степень раскрытия в нас зла измеряет, насколько мы продвинулись.

       Например, мне говорят: «Пока ты не поднимешь стокилограммовый вес, не перейдешь на следующий этап». И вот, я ставлю себе планку: достижение в сто килограмм. Скажем, 20 кг я уже поднимаю. Мне ставят 25 – не могу. Достигаю прогресса, поднимаю даже 25 кг. Но смотрю-то я на 100 кг – что мне с этих 25-ти? Тогда мне дают 30. Снова я не могу и работаю над этим, пока не поднимаю тридцатикилограммовый вес.

       Таким образом, я вижу, что трудность с каждым разом всё повышается. И я не подсчитываю свои промежуточные достижения в 25 или 30 кг. Почему? Потому что смотрю на 100 кг. И выходит, что хорошие на данный момент результаты не ощущаются мною как достижения, ибо стокилограммовый вес столь велик по сравнению с тем, чего я достиг, что я вижу только добавляемое мне с каждым разом отягощение. И потому путь труден.

       Однако это, по сути, то, что помогает человеку установить правильное отношение к этапам продвижения. Он смотрит не на свои ощущения, а на то, что находится в этом, на то, с кем он находится. Он ценит специфику отношения Творца к себе, ценит то, что находится в группе и все-таки делает что-то – скажем так – особенное, даже если не ощущает этого. Человек начинает постепенно выстраивать иные ценности кроме тех, которые раньше поверял в сосудах получения. И это именно потому, что раз за разом получает разочарования. Это каждый раз строит в нем иное отношение к оценке каждой ситуации.

       Пока что, на пути, человек взвешивает ситуацию и по своему настроению и по истине, а затем понемногу оставляет настроение, уже не так обращает на него внимание, не так подвластен настроению. Он постепенно переходит от принципа «горько-сладко» к принципу «правда-ложь», т.е. ставит выше всего свою связь с Творцом, с Целью, с тем, что над этой жизнью – почти без всякого отношения к тому, какие ощущения он испытывает: хорошие или плохие. Он постепенно приобретает силу сопротивления хорошему или плохому ощущению и не обращает на это внимания. В человеке понемногу выстраивается иная система в отношении видения жизни. Это, конечно, не для начинающих, но так это постепенно происходит.

       И человек приходит к такому состоянию, когда требует этого от Творца – ведь отягощение с каждым разом добавляется. Он требует этого от Творца, т.е. хочет, чтобы так и было, удостаиваясь посредством учебы и своих действий того, что окружающий свет исправляет его и приносит ему ступень веры.

       Что такое ступень веры? Я не обращаю внимания на свое желание получать; оно растет, а я посредством привлечения окружающего света исправляю себя, продвигаясь над желанием получать, которое не давит на меня и не заставляет меня определять свое состояние согласно тому, что я в нем ощущаю. Я превращаюсь в отдающего ради отдачи, т.е. перестаю принимать во внимание желание получать. Просто перестаю. Почему? Потому. Воздействие света.

       Это приходит как бы напрямую, но в обратной форме. Не в моих силах это совершить, но я вызываю на себя воздействие окружающего света. Т.е. речь идет не о моем прямом действии, а о действии, которое я вызываю на себя. И тогда свет возвращает к Источнику, и я прихожу к исправлению.

       Путь к этому начинается с требования человека, чтобы Творец исправил его. Тот, кто не чувствует, что на пути это пришло к нему, т.е. не обнаруживает, исходя из падений, что ему необходимы эти изменения...

       Вначале я в падениях раскрываю, что мне плохо, ощущаю тьму. Пропадает смысл, я погружаюсь в отчаяние, в депрессию, «лучше смерть, чем такая жизнь», я не могу пошевелиться, мне плохо, и все тут. Итак, свое состояние я воспринимаю просто как плохое. Иными словами, не по принципу «правда-ложь», а по принципу «горько-сладко» – мне горько. Затем, продвигаясь, я понемногу присоединяю эту горечь к правде. Да, мне горько, но я нахожусь в правильном развитии. И тогда горечь эта получает своего рода подслащение.

       Это бывает и в нашей жизни. Я хочу стать профессором, и мне плохо по жизни: я не хожу на дискотеки, не развлекаюсь, сижу в библиотеке и прямо-таки давлю на себя. Но я подслащаю пока что свою жизнь пониманием цели. То же самое происходит, скажем, и на нашем пути. Хотя здесь подслащение должно вызываться поддержкой группы, верой в то, что я достигаю чего-то, что не различимо. А что значит быть профессором – я вижу: это почетно и хорошо.

       Затем же, благодаря тому, что я вижу зло и прошу, чтобы оно было исправлено, т.е. прошу того, чтобы оценивать эти состояния согласно истине, а не ощущению – свет безусловно действует таким образом, что приносит мне исправление на намерение ради отдачи. Этого, в сущности, я и прошу. Я не хочу быть подчиненным ощущению.

       Ощущение зла в желании получать – это нормально, но оно не должно властвовать надо мною. Я хочу быть прилепленным [к Цели]: это лучше для нее – очень хорошо, это ближе к ней – отлично. И не принимать в расчет, больно или не больно. Скажем, я протягиваю врачу руку и говорю: «Режь, делай что нужно». Почему? Это полезно для здоровья, поэтому я готов. И совершенно не считаюсь с наличием или отсутствием болевых ощущений; вплоть до того, что если это действительно истина, и я слит с ней – то не чувствую боли. Я не ощущаю боли.

       Как это может быть? Свет сообщает мне такую способность. Это называется: «достичь ступени веры». Я нахожусь в таком состоянии, когда ощущение в желании абсолютно не властно надо мной. Только величие Цели, величие Творца. Это означает, что мы приходим к милости, к состоянию безвозмездности, к желанию получать без оплаты. Имеющееся в человеке вообще перестает ощущаться. На это нет расчета. И потому это состояние: «хафец хесед», отдача ради отдачи – называется уже ступенью уподобления Творцу. Соблюдается одно условие: как Он не думает о Себе, так же и человек не думает о себе, о том, существует он или нет и т.д. Коротко мы называем это Первым Сокращением (Цимцум алеф).

       Затем наступает черед другой ступени: обратить и желание получать на намерение ради отдачи. Это уже называется ступенью мира. Речь идет об очень-очень сложной и «изысканной» добавке.

       А пока что – это.

       Таким образом, в процессе развития в группе мы должны уважать свои состояния, которые человек может проходить, не испытывая падения или подъема в своем ощущении, а оценивая падение или подъем в соответствии с тем, какую значимость он придает важности Творца, приближению к Нему, важности группы, слиянию с группой. То есть, человек руководствуется не ощущениями органов, не тем, что чувствует желание, а истиной; духовной оценкой, а не животной. Этому мы должны придавать уважение, значимость, это мы должны почитать, это должно уважаться в нашей группе.

       И здесь, как, разумеется, и в любом нашем неисправленном состоянии, тоже есть правильная и неправильная ситуация. В правильной ситуации, человек, выполняющий это, пребывает в радости; это означает, что он действительно верно движется. А в неправильной ситуации клипа говорит человеку: «Ты будешь страдать. Благодаря страданию ты продвигаешься».

       Проверка того, правильно ли человек оценивает отдачу, как нечто более почетное, чем ощущение сладости; проверка того, в какой ситуации он находится – это радость: рад ли он все же тому, что действительно находится в этом? И поддержка группы здесь просто необходима. Без нее...

       Вопрос: Как сопоставить поддержку группы и воздействие света? Мы говорим, что осознание важности пути есть следствие света, а теперь вы говорите, что нужна поддержка группы. Так свет или группа сообщает осознание важности пути?

       Группа дает человеку поддержку. Она дает человеку индикацию того, правильно или неправильно он продвигается, как он выглядит со стороны. На каждое свое состояние, каждое отношение, он получает реакцию. Ты видишь, Рабаш не твердит везде: «Группа, группа». Он написал об этом 20-30 статей. Бааль Сулам тоже здесь и там в письмах или еще где-нибудь затрагивает это – и всё. Почему? Потому что потом они смотрят на вещи уже изнутри человека. Разумеется, это идет изнутри человека через группу к Творцу. Но это уже ясно, и теперь они говорят о деталях восприятия внутри человека.

       Нет ни одного действия от тебя к Творцу и от Творца к тебе, которое не должно пройти через тот усилитель, то увеличительное стекло, ту систему анализа и расшифровки, строго упорядочивающую твои намерения и желания, каковой является группа. Нет ни одного действия, ни одного отношения человека к Творцу и Творца к человеку, иначе как через общее кли, называющееся Адам, потому что там, внутри него пребывает Творец. И через всё кли целиком, через все его части, находящиеся в абсолютном единении между собой – там мы раскрываем Его.

       Ты спрашиваешь: что не должно проходить через группу? Нет такого. Тут даже не о чем говорить. Если речь идет о намерении ради отдачи, то я говорю уже о том, что это такое. «Ради отдачи» означает, что я достиг соединения с остальными частями без всякого различия между собою и ими. И через эти взаимоотношения между мною и всеми остальными душами я прихожу к ощущению Творца, Который пребывает в этой совокупности, в сумме всех душ, всех взаимоотношений, не отличающихся друг от друга.

       В числе 620-ти действий нет ничего кроме действий по соединению. И исходя из соединения – отношение к наполнению. Вот и всё, что есть. Никто не исправляет себя, все исправляют лишь связь между собой. И, в мере связи между ними, Творец раскрывается. Как только ты достигаешь связи между собой и остальными душами – тебе ясно, как ты относишься к наполнению, потому что согласно этому наполнение и раскрывается. Наполнение раскрывается согласно уподоблению формы.

       Здесь ты можешь спросить: «Но, раскрыв связь между нами и установив связи между душами, произвожу ли я так же какие-то особые действия в отношении имеющегося в нас наполнения, или нет?» Достигая связи между душами, становишься ли ты цельным парцуфом, который совершает тогда действие по объединению, действие по отдаче? Вопрос может звучать так: «В чем различие между моим действием по отдаче в отношении остальных душ и моим действием по отдаче в отношении света, находящегося среди нас, во взаимоотношениях между нами?»

       Так вот, действие по соединению со всеми остальными душами называется исправлением сосудов. Это отдача ради отдачи. Исправив сосуд на отдачу ради отдачи, я теперь вырабатываю отношение к свету, к получению ради отдачи. Это чтобы нам было легче понять.

       Такие отношения между нами, когда мы приобретаем сосуд веры, сосуд Бины, сосуд милости, когда не думаем о себе, а воспринимаем каждого равно как себя – означают, что мы исправляем кли, заново собирая его. А собрав его заново, промазав клеем так, что различия между сосудами нет, мы, что называется, достигаем ступени веры, поднимаем Малхут в Бину, приходим к малому состоянию (катнут), от нулевой степени авиюта (шореш) – к первой (алеф) и второй (бет).

       Теперь мы начинаем задействовать желание получать уже не в каждом, а в общем взаимовключении относительно наполнения – получать ради отдачи. Это происходит уже относительно Творца, потому что Дающий – это Он, и изобилие, свет хохма – от Него. И тогда мы имеем дело с Ним. По отношению друг к другу души не могут заниматься работой по получению ради отдачи. Они лишь исправляют свои сосуды на отдачу ради отдачи. Отдавать ради отдачи – это исправление келим, исправление намерения; а получать ради отдачи – это уже действие. Тогда мы работаем с желанием получать, получая наслаждения, т.е. присоединяясь к ощущению Творца внутри творения.

       Это, если говорить упрощенно. Кроме того, получение ради отдачи частично присутствует и во взаимоотношениях между сосудами, а отдача ради отдачи присутствует также между сосудами и Творцом, светом. Но так легче понять: отдача ради отдачи – это исправление сосуда Адам Ришон, а получение ради отдачи – это наши последующие взаимоотношения с Творцом.

       Из зала: Я в своем вопросе не заходил столь далеко...

       Я не думаю, что это далеко. Наоборот, я думаю, что это просто. Это выявляет два этапа: то, что мы должны делать между собой; а затем то, что мы должны делать с группой. Это, возможно, далеко в перерасчете на этапы пути, но, в конечном итоге, речь идет всего о двух вещах: вознаграждение-наказание и вечная любовь.

       Вопрос: Человек поднимает для себя важность пути истины именно в группе. Обретая осознание важности, я приподнимаюсь над своими ощущениями. Как мне это сделать? Ведь если я не осознаю важности пути истины – что тогда делать? Нет решения...

       Я слышу только одно: «Если я не осознаю важности пути истины – мне нечего делать». Я с тобой согласен.

       Вопрос: Кто мне это даст?

       Осознание важности? Только группа.

       На животном уровне я тоже осознаю важность: я знаю, как хорошо есть, пить, спать, спариваться, быть в семье и т.д. Это мои животные инстинкты. Этого я бы хотел, даже если бы жил без всякого общества на необитаемом острове. Если тело здорово – таковы его желания. Я ощущаю, что это важно; напротив этого я чувствую недостаток (ненаполненное желание). Но я не ощущал бы недостатка в денежных операциях, в каком-то уважении...

       Хотя «уважение» – смотря в каком смысле. Желание к уважению все-таки есть у всех. И у примитивного человека есть некое самоуважение. Если речь идет о человеческом уровне – то он уже выше животного, у него уже это есть. Посмотри на «примитивных» людей: на самом деле, они не примитивны, это особая культура. У них приняты особые танцы, у них есть разделение по «должностям»: глава племени, те, что поменьше и т.д.

       Но эти вещи я получаю от общества. Когда я рождаюсь и расту, во мне уже имеются данные наклонности, поскольку я родился человеком, а не коровой. Но общество обеспечивает мне наполнение этих свойств. Что такое уважение? Например, в обществах воров это означает, что чем больше ты украдешь, тем больше тебя будут уважать; чем лучше обманешь других, тем ты уважаемее. Чем лучше ты проведешь других, тем ты сильнее и уважаемее – это, скажем, у политиков. И так далее. Каждая группа, к которой ты себя причисляешь, сообщает тебе свои ценности.

       И если ты выбираешь соединение с Творцом в качестве уровня, который хочешь уважать – то должен вступить в соответствующее общество, стремящееся к соединению с Творцом. Это ясно. В этом вся суть образования.

       Когда я был маленьким, родители очень хотели, чтобы я стал музыкантом. Ну, еврейские родители. Они отравляли мне жизнь, только чтобы я занимался музыкой. Отец силой таскал меня на музыкальные фильмы, и я ходил с ним в кинотеатр смотреть их. Я помню это, как сейчас. Мне было лет пять-шесть. Мы смотрели фильмы о всяких там композиторах и т.п. И только об этом. Однако это на меня не подействовало, я все равно не хотел, и все тут. У меня вышло наоборот. Но с их точки зрения, они как будто бы всё делали правильно. Так что поделаешь? Я помню: куча детей играет на большом дворе в прятки, в другие игры, а я иду в музыкальную школу. Жизнь – не жизнь, всё черно. Поэтому я, конечно, ненавидел всю эту систему.

       Мы те же дети, только побольше. Как же нам сейчас обучить себя? Ты находишься в том же положении и сейчас. Тело хочет убежать в какое-нибудь местечко получше и поудобнее, или пускай даже остаться в этом обществе, но повернуть его так, чтобы это была не музыкальная школа, а что-то другое. Поиграем внутри этого во что-то другое. Все время тебе хочется исказить это. И ты должен, расчетливо действуя против этого своего внутреннего желания, все-таки упорядочить группу так, чтобы она представила тебе музыку как высшую ценность. Тогда, презрев все эти прятки и салочки, ты будешь изучать ее.

       Ты не можешь сделать это сам. Ты можешь сделать это на ком-то другом, а кто-то другой – на тебе. И вот мы строим общество при обоюдном согласии на то, что наша группа по определению должна сообщать каждому такие ценности, которых у меня сейчас нет. Ведь если бы они были – для чего бы мне понадобилась группа? Сейчас их у меня нет. И я силой устанавливаю в группе такие порядки, чтобы захотеть их получить.

       Вопрос: Нужна одна вещь. Почему же их здесь много?

       Я говорю тебе не о многих вещах. Ценность одна, соединение с Творцом – это высшая ценность. Всё, что меньше этого, ничего не стоит. Это обязано быть тем единственным, исходя из чего я определяю всё остальное. Если что-то может быть средством для этого – оно того стоит; если нет – то нет.

       Вопрос: Могу ли я сам выбрать то, что считаю хорошим средством?

       Ты выясняешь вместе с товарищами и имеющимися у нас письменными трудами, какая важность заключена в ценностях, в средствах, ведущих к Цели.

       Вопрос: Можно ли найти общий принцип решения наших проблем?

       Мы не знаем, какие из наших действий могут притянуть больший окружающий свет, а какие – меньший, мы не знаем, как взвешивать эти действия. Мы можем измерить не результат, а само действие. Чем больше действия направлены на соединение, чем они больше по величине, тем более они полезны. Вот и все.

       Но это при условии, что в группе есть правильные ценности. Тогда соединение в такой группе действует на благо. А если это группа преступников, ценности которых сомнительны, то их соединение – во зло. То есть, нужно работать в двух направлениях:

       – проверить и измерить ценности, уточнить их;

       – и объединиться вокруг них.

       А иначе это может быть группа, которая будет приносить лишь вред, и тогда лучше, чтобы соединения между ними не было.

       Вопрос: Как преодолевать помехи, направленные против соединения между нами?

       После того, как мы определили, чего мы хотим от нашей работы, мы решаем, что должны объединиться вокруг этого, и начинаем искать, с помощью каких действий мы это выполним.

       Мы хотим раскрыть Творца в нашем общем кли. Чтобы слиться с Ним, раскрыть Его, ощутить Его (я намеренно говорю простыми словами), мы должны создать состояние, которое называется общим кли. Если я достигаю такого состояния, что нет разницы между мной и остальными членами группы, – это признак того, что я достиг своего исправления, которое называется намерением ради отдачи, верой. Я уже выхожу, может, лишь в определенной мере, изнутри себя.

       Для чего я это делаю по отношению к другим? Для того, чтобы соединиться с Творцом. Я не измеряю сейчас, делаю я это с намерением ради себя, или ради Творца. Разумеется, все это еще ло-лишма, но этого достаточно. Мне стоит аннулировать свое «я» и быть вместе со всеми в одном кли, в одном преклонении, в единой связи, чтобы раскрыть между нами Высшую силу, Творца, духовное.

       Все это пока еще – ради собственной выгоды. Все так думают, но этого достаточно – я хочу это состояние, я готов работать ради этого. Это называется – полезное ло-лишма. Этим притягивают окружающий свет, и он действует и исправляет. Уже он изменяет создания.

       Но я не могу думать иначе. Я даже не могу представить себе, что это такое. Исправленное кли, к которому я могу стремиться? Я не могу представить его себе. Но это нормально, этого достаточно. Это истинное состояние. Когда это станет настоящим? Если мы скажем всем, что раскрытие Творца, соединение с Ним – это самое высокое, что только может быть, ради этого каждому из нас стоит аннулировать свое эго.

       Этого достаточно. Это уже связь, отдача одного другому, чтобы соединиться с Творцом. Это уже не колхоз и не коммунизм, это правильное ло-лишма, которое ведет к лишма. В соответствии с этим пишем устав и взвешиваем, что делать.

       Вопрос: Как преодолевать помехи, направленные против соединения, внутри группы или между группами?

       Это зависит от того, какая помеха. Ее можно преодолеть или объяснением, или удалением самой проблемы. Можно отставить ее в сторону, не обращать на нее внимания, согласиться, что мы не поднимаем ее, и затем видим, что она – зло, и тогда она исчезает.

       Вопрос: Если в каком-то отделе нашего предприятия есть проблема, как, скажем, сейчас в отделе звукозаписи, правильно ли будет относиться к этой проблеме, как к препятствующей общему духовному продвижению?

       Ни к одной проблеме вы не относитесь, как к проблеме общей. К нашему сожалению это так. И проблема даже не в звуке. Вы не проверяете, что чувствует получающий от нас.

       Если бы ты подумал об этом, сел бы по ту сторону экрана, напротив своего компьютера дома, то ты бы увидел, что если мы резко переводим камеру с одного лица на другое – полминуты человек видит на экране какое-то облако. Он не видит ни то лицо, ни другое, потому что Интернет не терпит скоростных изменений, это не кинотеатр. Это другой подход, другая философия как бы. В Интернете существуют различные ограничения: и по звуку, и по изображению.

       Мы должны работать, считаясь с этим, но люди не способны воспринять это, сколько бы я ни кричал на них. Они снимают клипы, но их невозможно увидеть. Это не приносит пользы. Мы хотим это сделать ради них, но работая так, мы наносим вред себе. Это приводит к разрыву. Они приходят с таким хорошим чувством, так хотят соединиться, а мы все ломаем, мы не способны «одеться» в них, не ощущаем, как мы передаем им наше послание.

       Что сказать? Мы не хотим учиться. Решение должно быть со стороны получающего. Не его решение – решение наше. Мы должны «одеться» в получающего и из него вернуться назад к нам. И тогда здесь решить, что нужно делать. Так, а не просто по собственному усмотрению мы должны это делать.

       Я каждый день получаю десятки писем со всевозможными проблемами. Я их собираю. В наших отделах это делают? Заботятся об этом? Хотят действовать в соответствии с этим? Не знаю. Не думаю, что отдел видеотрансляции вообще думает об этом.

       Вопрос: Можно ли сказать, что это проблема не отдела видеотрансляции, а всей группы?

       Это групповая проблема, заключающаяся в том, что наш подход не принимает во внимание пользователя. Я все время спрашиваю: какие ощущения они испытывают, что думают, что для них хорошо, а что – плохо, какие имеются неполадки? Я все время этим интересуюсь и получаю письма. У меня есть люди, которые собирают информацию и приносят ее мне. Но кто беспокоится об этом?

       А они – нет. Водят камерой или еще что-то... Может быть, на том конце плохо видно или плохо слышно? Ведь я слышу эти претензии уже много месяцев. Но когда я передаю это тем, кто выполняет работу, они не слышат.

       Смотри, у нас на связи сейчас 102 группы. Мы думаем о них? Мы знаем, как должным образом передавать им это?

       Вопрос: Мы говорили о взаимоотношениях внутри группы, между группой и Творцом. А где место рава в этой системе? Какие отношения должны быть между группой и равом?

       Я думаю, что группа должна уважать рава в том, что она не «валится» на него, а хочет быть как можно более самостоятельной. И действительно, как отец, ты рад видеть своего ребенка более самостоятельным – чтобы он не был все время «под тобой», постоянно нуждаясь в тебе. Рав тоже рад, если группа более самостоятельна. А также группа должна уважать рава в том, что она прислушивается к советам.

       Итак, две вещи:

       – Прислушиваться к советам и выполнять их. Разумеется, при этом нужно делать анализ, выверяя причины, потому что посредством этого мы растем.

       – Стараться быть как можно более самостоятельными.

       Что еще, я не знаю... Я против того, чтобы относиться к раву – скажем, ко мне – с повышенным вниманием, потому что это получается искаженным. Мне этого не нужно. Действительно, нет необходимости. Рабаш тоже не требовал этого от группы.

       Мы должны каждый раз находить путь к еще большему сотрудничеству. Вот и всё.

       Не понимаю, что ты хочешь этим спросить?

       Вопрос: Мы уже долгое время каждый раз заново выясняем, что не прислушиваемся к вашим советам. Что нужно сделать, чтобы изменить это?

       Возможно, я и сам не смогу правильно объяснить это, но я снова и снова говорю следующее. Необходимо как-то интересоваться: «Почему так? Каким именно образом? Возможно, в этом вы не правы». Я за то, чтобы меня подвергали разбору. Ведь может быть, действительно есть вещи, полностью относящиеся к материальному, в которых я, конечно же, могу ошибиться. Кто я в материальном? – Не более, чем любой другой. Материальное не относится к духовному. Когда я говорю: «Давайте сделаем так-то и так-то», имея в виду какие-то технические системы – необязательно, что я вижу это правильно. Здесь я заинтересован в критике.

       Советы, которые я сейчас даю, это не мои советы. Мои советы – о том, как надо работать: сесть на место пользователя и с его точки зрения посмотреть на исправления, которые мы должны произвести. Вот и всё. Как их произвести – не знаю. Это уже вопрос специализации. Но я это услышал и потому понял, что здесь кли ограничено, и нужно определенным образом подойти к этому, а иначе возникают различные проблемы. Большинство из них с трудом видит, что здесь происходит. А если видит – то с резкими скачками, и нам нужно подумать о том, как убрать их. Насколько это позволяет кли... О картинке и звуке я уже не говорю – об этом мы должны позаботиться особо.

       Вопрос: В статьях говорится о группе и об отношении к Творцу. Почти или совсем нет статей о важности супружества...

       Каббалисты не говорят о важности супружества, потому что условие это стоит еще до того, как человек начинает изучать Каббалу.

       У Ребе только в последние 8-9 лет были ученики. А до того, нельзя сказать, что они у него были. Было несколько человек, с которыми он учился, но это были не совсем ученики. И вот я привожу к нему 40 человек из Тель-Авива – молодых израильских ребят, которые действительно хотят и только для этого идут сюда. А он говорит: «Я их не принимаю». Почему? «Они неженаты». Среди них было только двое-трое женатых. «Их – да, остальных – нет». Все с ума посходили: «Как такое может быть? Видно, завтра приходит Машиах. Или даже уже сегодня».

       Дело в том, что для него неженатый – это не ученик. Что поделаешь? Не ученик. Когда у человека нет жены, говорится, что у него недостает «коровы и талита». Так написано – не в осуждение. Это вспомогательное средство. Как сказано в Торе: «подмога под стать ему» [см. Тора, Берешит, 2:20]. Плохо когда человек один – сделаем ему подмогу. Всего-навсего подмогу, но без этой подмоги невозможно. Почему? – Потому.

       Так вот, пока они не поженились, он не относился к ним серьезно. И все переженились. Я тебе говорю, у нас по два раза на неделе были свадьбы. И никто ни с чем не считался. Было несколько одиночных случаев, связанных с внешним видом. Ребе сказал, что внешность не должна отталкивать. Но ничего кроме этого. Готова? – Вперед.

       И потому вопрос о важности супружества не стоит, так как это не важность, это условие. Важность бывает большей или меньшей; а это не больше и не меньше, это условие. Неженатый мужчина – это не ученик.

       Вопрос: Но речь идет о вещах, имеющих место задолго до работы в ло-лишма?..

       Нет, этим человек не начинает никакой работы. Бааль Сулам даже сына своего не учил, пока тот не поженился. Он женился в возрасте 17-ти с половиной лет. И на следующий день зашел на урок. А днем ранее Бааль Сулам не обучал его и даже не позволял сидеть поодаль. Так о чем здесь говорить? Ты со своими мудрствованиями можешь сказать все что угодно. Мудрецы не говорят о самих условиях, они говорят только, что дверь открыта для того, у кого есть свидетельство о браке. Принеси свидетельство, и отсылай жену хоть в Америку, нам все равно. Если у тебя есть свидетельство о том, что ты женат – порядок. Это всё.

       Вопрос: Что же происходит у нас сегодня?

       Сегодня? Я просто не хочу устраивать кавардак для людей, которые приходят учиться. Но я говорю тебе, что проблема, безусловно, остается. Однако если я начну ставить различные дополнительные условия, то люди вообще не придут. Поэтому я говорю: это можно, внешним группам можно сидеть в смешанном составе и др. – для расширения. Но это не значит, что тот, кто учится согласно этим условиям, выходящим за рамки необходимых, действительно находится в процессе.

       Вопрос: Может быть, нам нужны дополнительные материалы на эту тему?

       Я не хочу никаких материалов, я не хочу говорить об этих глупостях! Я не хочу, после того как ты просидел здесь несколько лет, начинать убеждать тебя в том, что ты должен жениться. Зачем мне это делать? Это ты должен убеждать себя. Мы прошли дальше. Ты сидишь там в отставании – и нам, значит, сидеть с тобою вместе? С чего вдруг? У нас другие заботы: как продвигаться. О чем здесь вообще говорить? Если условие так ясно – ну что ж, ищи себе дополнительные отговорки: «Нет, вы обязаны работать надо мной, убеждать меня. Я буду как осел, а вы должны тащить меня» – вот, что ты говоришь. Зачем?

       Ребе сказал открытым тестом: «Не приводи их ко мне. Что ты мне привел 40 человек? Ведь они неженаты». Это было в первый день. Согласившись же на это, он на другой день сказал: «Пусть все начнут приносить мне маасэр (десятину)». Представляешь?

       Вопрос: Но ведь тот, кто начинает учиться...

       Нет такого: «начинает учиться». В истории такого не было... Сегодня это так, просто потому что я открыл дверь, чтобы все вошли. Но то, что ты вошел в дверь, еще не означает, что ты действуешь согласно указаниям. Это не означает, что ты находишься на пути, когда о тебе заботятся с небес. Необходимость этого соответствия идет с небес. А если у тебя его нет – будь здоров. Сиди себе. Сегодня мы не выбрасываем людей, потому что хотим, чтобы они приходили, а придя и услышав, исправили это. Исправить это, жениться – не проблема. Но отношение свыше простое: сообразно корням. Женатый мужчина – вот, что должно быть.

       Возможно, он прав. Он обнаруживает, что у него недостает сил, чтобы преодолеть проблему. Он видит, что это проблема. Скажем, он болен, но не чувствует, что это обязывает его принять лекарство. «Так рассказывайте мне о том, насколько опасна эта болезнь, о том, какая она скверная. Благодаря этому я соглашусь пойти к врачу и вылечиться». Но сколько мы должны этим заниматься? Верно, тебе это надо...

       У меня есть две книжки на русском, по 600 страниц каждая – об одних только женских вопросах. Почитай. И это тоже ничего не... Я не знаю, как убедить. Есть предел тому, сколько можно об этом говорить.

       Когда мы ведем плохую трансляцию, это каждый раз колет глаза, в этом мы прямо-таки «преступники», мы сами рвем связь между собой и зарубежными группами. Поэтому здесь нельзя идти на компромисс.

       Но если кто-то один чего-то не хочет – что я ему сделаю? Разве я его отец?