Интегральное воспитание. Беседа 11
Цикл бесед проф. Михаэля Лайтмана с психологом Анатолием Ульяновым
В эгоистическом нокауте
Вопрос: Когда в каком-то коллективе люди объединяются ради общего дела, и кто-то отказывался играть в общую игру, то его приходится либо удалять, либо заставлять работать в общей команде.
Мы создаем группу интегрального обучения, где люди занимаются очень важным делом – учатся интегральности и реализуют ее. Но в таких группах возможно появление человека, который не только не играет в эту игру, а по каким-то причинам мешает или даже разрушает этот процесс.
М. Лайтман: Мы подбираем группы по типу людей.
Есть люди, которые "тяжелы" в освоении интегральной методики, в единении, в понимании того, что коллектив является тем будущим полем, на котором мы раскроем следующий уровень своего существования – выше материального тела: общее желание, общие мысли.
Таких людей мы должны собирать в отдельные группы, где в течение многих месяцев и даже, может быть, лет, "накачиваем" всевозможными знаниями. Мы очень осторожно применяем к ним воспитательные методы, показывая необходимость единения на примерах животных, людей, общественных структур, общества и т.д. до тех пор, пока они не начнут слышать, что это относится к ним.
Таким людям надо дать время, ни в коем случае не оказывать давление и не выкидывать их из игры, потому что до этого должно развиться все человечество. Если у них есть хоть какое-то желание к чему-то (как правило, это люди с тяготением к пониманию, к систематизированию знаний и т.д.), – надо дать им в этом "повариться", пока постепенно-постепенно на них не подействует и окружающее общество, и материал, и время. Ничего не сделаешь. Практика показывает, что иногда результат можно получить только через несколько лет.
Эти люди занимаются, могут писать, говорить на тему интегральности, выступать, организовывать группы, но природа их находится в таком в глубоком эгоистическом нокауте, что они не понимают, что сами они – не в этом.
Реплика: Как предложить этому человеку, допустим, перейти в другую группу? Кто это сделает и как?
М. Лайтман: Мы изначально сортируем людей так, как считаем нужным. Я думаю, что вы тоже составляете свои психологические группы по определенным критериям. По-другому невозможно, иначе они будут мешать друг другу. Мы же хотим, чтобы все преуспели. Группа всегда сортируется по какому-то подобию между собой. Так что здесь мы используем тот же критерий подобия.
Не от мира сего
Вопрос: В групповой динамике мы сталкиваемся с людьми, которые нам кажутся такими нелепыми, не от мира сего. Они, как правило, очень активные и пытаются вылезти вперед…
М. Лайтман: Есть люди, которые любят выступать. Они вдруг встают и полчаса несут какую-то ахинею. Им кажется, что они говорят по делу, к месту, что они выдают блестящие идеи. А все остальные сидят и, к сожалению, вынуждены их слушать. Причем они не ограничиваются одним или двумя выступлениями, а должны буквально на каждом уроке "фиксировать" себя перед остальными, иначе они не чувствуют, что участвуют вместе со всеми. Таких людей надо выделять отдельно, удалять из этой группы. Группа не должна страдать из-за отдельной личности. Ни в коем случае! Мы должны делать так, чтобы группа была гомогенной во всем.
Реплика: Мы должны собрать таких людей в одну группу?
М. Лайтман: Да, пусть там выступают, устраивают дискуссии, делают что угодно, но по заданной теме.
Именно в дискуссиях между собой, когда один говорит, а другой перебивает, т.е. в своем ключе, они будут продвигаться вперед, точно так же, как остальные группы двигаются каждая в своем ключе.
Щупальца связи
Вопрос: В психологии различают такие регуляторы поведения, как стыд, чувство вины, страх и т.д. Они есть у каждого человека и завязаны на этике. Сами по себе эти регуляторы – нейтральны. Но как их правильно использовать? Сможем ли мы научить людей правильно использовать, допустим, стыд, вину или страх?
М. Лайтман: Во-первых, мы должны добиться объективного отношения людей к этим качествам, т.к. они произвольно заложены в нас природой.
Как научиться их применять? – Этому мы должны обучить.
В первую очередь, мы должны приподняться над этим. Я – человек. Это все – во мне. Ничто человеческое мне не чуждо. Я понимаю, пытаюсь понять все мои отрицательные и положительные качества. Они не мои, а заложены во мне природой. И то же самое во всех остальных.
Значит, мы должны добиться полной гармонии между собой с применением абсолютно всех наших свойств! Вот и все.
Постепенно мы будем "вытаскивать" из себя все новые и новые свойства, страхи, тревоги, собственные обвинения. И все это мы должны будем как-то комфортно приспосабливать к нашему общему товариществу так, что у меня внутри не останется ни одного из этих качеств - они все постепенно выйдут наружу.
Как младенец, лежащий на руках у матери. Он стесняется чего-то? Ничего! У него нет такого понятия. Он весь голенький и весь при ней.
Когда есть полное понимание, любовь, взаимность, необходимость друг в друге, то нет никаких табу. Наоборот, чем больше их раскрываешь, тем больше даешь возможность уцепиться друг за друга, словно щупальцами, и соединиться вместе.
Поэтому все наши отрицательные эгоистические свойства, которыми мы ранее хотели уцепиться друг за друга, чтобы урвать себе, в данном случае начинают проявляться как правильная и добрая сцепка между нами – поэтому здесь мы не видим ничего плохого, что создано в нас природой. Без этих отрицательных качеств мы не смогли бы соединиться друг с другом. Именно преобразуя их применение из отрицательного в положительное, у нас появляется возможность контактировать, быть связанными.
Это – как шестеренки в колесиках. Если бы колесики были круглые, они бы просто проскальзывали, а зубчики или щупальца помогают нам связаться.
Как сказано об эгоизме в Библии: "Даю Я помощь против тебя". Именно эта обратная помощь и помогает нам. То есть зубчики – это и есть наши эгоистические свойства.
Что такое болезнь?
Вопрос: Если в начале ХХ века невротические симптомы проявлялись в виде сексуальных отклонений, то сейчас – в виде ипохондрии, то есть страха заболеваний. Как можно правильно работать со страхом, что я заболею? Как к этому отнестись?
М. Лайтман: Надо расшифровать, что такое болезнь.
Болезнь – это нарушение гармонии организма. Когда системы работают не в гармонии между собой, то начинают проявляться всевозможные проблемы. Это болезнь.
Если мы добиваемся гармонии, то она водворяется и царствует на всех уровнях, в том числе и на физиологическом.
Именно таким образом мы можем излечивать себя от серьезных хронических, и даже неизлечимых заболеваний.
Духовное дыхание: подъемы и падения
Вопрос: Вы говорили, что человеку очень важно находиться в гармонии с ритмом дыхания природы - вдох/выдох.
В психологии рассматривается процесс психологического "дыхания" – так называемого "расщепления", когда "я" человека как бы разваливается на части. Потом, благодаря этому расщеплению, человек может вновь собрать свое "я" и так далее. Он выполняет эту функцию самостоятельно, каждый раз пытаясь собраться заново. Постепенно ему становится все более сложно справляться с этим, что приводит его к депрессии.
М. Лайтман: Человек впадает в депрессию, потому что он должен постоянно преодолевать себя неизвестно во имя чего – только чтобы избавиться от плохого самочувствия, отчаяния, пустоты.
А в интегральном воспитании перед ним стоит явная цель, и относительно этой цели осуществляется духовное дыхание. Приблизился к цели – вздохнул, то есть ощутил общность, ощутил ее величие, силу, которую она тебе дает, восхищение, одухотворение.
После этого надо выдохнуть, ведь иначе ты не сможешь дальше идти. Ты должен раскрыть новую пустоту, новые отрицательные качества в себе, чтобы с ними вновь войти в эту общность и снова достичь единения со всеми, т.е. перейти к следующей фазе дыхания.
Такие вдохи/выдохи проходят по каждому из участников группы, как правило, в каком-то интересном контакте между ними.
Есть периоды, когда каждый участник находится в своем движении, в своей частоте подъемов и спусков.
И есть периоды, когда группа проводит особые мероприятия – пикники, собрания, конгрессы - такие серьезные объединения, к которым все готовятся и все принимают участие. После таких подъемов, тоже происходят некоторые падения.
Падения бывают разные: в нехорошие состояния и в состояния безразличия.
Нехорошие состояния – лучше, потому что они проходят острее и быстрее.
Безразличные состояния могут тянуться долго. Здесь требуется каким-то образом возбуждать людей в ту или иную сторону.
Как правило, возбуждать их нужно в хорошую сторону, в плохую – нельзя, т.к. они могут упасть в еще худшее состояние. В любом случае, главное – вывести их из мертвого состояния.
Реплика: Что значит – "в хорошее состояние"?
М. Лайтман: В хорошее состояние – это к объединению.
Но, в принципе, бывают периоды, когда такие колебания осуществляются в унисон в группе, и бывают периоды, когда это происходит в каждом из людей в свое определенное время, со своей частотой и т.д.
Однако помочь человеку может только вся группа. Она должна вдохновлять, помогать, даже может его обязывать. Она может буквально вытаскивать человека из постели – бывают разные случаи депрессии. В общем, группа имеет возможность решительно взбадривать человека, но не давить на него, – если это настоящая группа.
Человек может сказать: "Оставьте меня в покое! Я с вами сейчас не играюсь". И надо уважать его в этом и оставить в покое. Пусть пройдет на себе все состояния. Все равно, он вернется. Как правило, люди возвращаются.
Если нет, то, тем не менее, надо наблюдать за ним и при удобном случае его пригласить.
Надо понимать, что другого пути нет! А может, в нем взыграло чувство гордости: "Как это я и вернусь?!". Надо показать ему, что мы тебя желаем, ты нам нужен, – т.е. помочь ему вернуться.
Может ли женщина вкусить чудо единства?
Вопрос: Из наблюдений за психологическими фазами расщепления и интеграции, мы обратили внимание, что мужчине удается прийти к интеграции, а женщине, как правило, нет. Это каким-то образом связано с теми законами, о которых вы говорите?
Ответ: Конечно. Мы уже говорили об особенностях мужской и женской группы. Женская группа замыкается на мужскую, она существует вокруг нее, как помощь, как поддержка, как часть, которая обязывает мужчин двигаться вперед к единению. И тогда единение, которого достигают мужчины, так же распространяется и на женскую часть.
Поэтому работа в женской группе совершенно иная. Она направлена как бы на внешнюю часть, на мужскую группу. И женщины соединяются между собой только для того, чтобы влиять на нее.
Желательно, чтобы они понимали эффективность их совместной работы с целью влияния на мужскую группу.
Но это довольно сложная и не так уж быстро решаемая проблема. Только после многих-многих особых событий, когда женщины начинают вкушать единение, которое достигается в мужской группе и которое эманирует на них, они готовы в чем-то объединяться, для того чтобы вызвать следующее возвышение мужчин и получить от них подпитку. В них появляется эта естественная необходимость. Она не природная, земная, – она уже исходит из интегрального уровня.
И поэтому, под воздействием объединения мужской группы, в женщинах появляется новый запрос к единению, даже между собой. То есть в них создается пустота – желание объединиться. Они начинают ощущать в этом объединении, во-первых, личностное участие – каждая получает от мужской группы свое наполнение; и если они больше соединяются вместе, они начинают подниматься над своей женской сутью и уже могут объединиться между собой в единую женскую часть, в единый женский образ.
Может быть, я сложно выражаю свои мысли, потому что это довольно продвинутые ступени, не для начинающих групп. Все это больше проявляется из практики. Поэтому не стоит говорить об этом с женщинами теоретически, поскольку это изначально против их природы и только отталкивает их.
Кто кого поддержит?
Вопрос: Если мужчина переживает неприятные состояния, то мы рекомендуем ему включиться в группу и там, через интегральное соединение с другими, решить этот вопрос. Что в таких случаях мы можем порекомендовать женщине?
М. Лайтман: Инструкторы-мужчины, которые ведут женские группы, должны на это обращать внимание и помогать женщинам. Такими женскими состояниями должны заниматься несколько мужчин, а не один.
Кроме того, постоянная работа с группой ведет к тому, что женщины преодолевают себя.
Реплика: Когда вы говорите, что инструкторы-мужчины должны работать с ними, – что конкретно вы имеете в виду?
М. Лайтман: Поддерживать, объяснять, индивидуально беседовать с женщинами.
Когда несколько мужчин-инструкторов видят, что женщина действительно находится в очень тяжелом положении, – хотя это бывает очень редко, обычно они сами преодолевают эти состояния, мужчинам это делать намного сложнее, – тогда нам приходится работать и с женщинами.
Обычно с женщиной должны беседовать не менее двух инструкторов. А если у нас в разных группах занимается семейная пара, то когда временами муж и жена объединяются в одну группу, мы можем действовать через мужа на жену и наоборот.
Реплика: Что значит "действовать"?
М. Лайтман: Поддерживать, если мужчина упал, если ослаб в своем интегральном развитии.
Реплика: А наоборот? Мы можем через мужчину влиять на женщину?
М. Лайтман: В семье это возможно. Мы можем поговорить с мужем, чтобы он поддержал свою супругу, но он не должен рассказывать ей, что действует по нашей указке. Естественно, что супруги все решают между собой. Мы советуем в каждом конкретном случае, как ненавязчиво дать партнеру важность дальнейшего интегрального продвижения, и показать, что при этом он возвышается в глазах другого и ценится им еще больше.
Языковая специфика
Вопрос: В современной психологии есть несколько языков: допустим, прямая беседа или психотерапевтическая метафора, суть которой заключается в том, что для конкретного человека составляется сказка, где он побеждает свою проблему. Такая сказка, за счет этого языка, внедряется в сознание человека.
Я знаю, что при обучении людей вы используете разные языки. Где и как их лучше применять?
М. Лайтман: У нас есть множество специфических статей об интегральном воспитании: о движении к интеграции, единении, о выходе человека из "я" в "мы", из "мы" в "один", где теряется даже "мы", а вместо этого появляется единство – просто единство. И в соответствии с этим – огромное количество примеров, образов.
Но у нас нет языковой классификации, потому что мы не используем психологический подход – тот, который практикуется сегодняшней психологией, хотя мы ее одобряем и рады, что она настолько развилась, что с ее помощью мы можем двигаться вперед.
У нас нет такой системы. Я надеюсь, что, когда психологи придут к нам, "оторвутся" от своих рамок, изучат наши, то создадут конкретные таблицы, рабочие тетради.
У нас этого нет. Потому что мы считаем, что наша работа настолько многогранная, в постоянно меняющемся обществе, при меняющихся обстоятельствах, что мы постоянно применяем совершенно разные материалы. Мы очень гибкие. Возможно, на одном уроке вы пройдете в одной групповой беседе, в одном обсуждении, несколько таких состояний, которые не уложатся у вас ни в какие четкие рамки последовательного поведения с группой.
Я вижу это на своих занятиях с учениками, когда веду фронтальную беседу, но с вопросами. Такая беседа включает в себя материал абсолютно разных уровней и разных образов.
Реплика: Одним из таких языков является язык шуток, юмора и т.д.
М. Лайтман: Он используется постоянно, где это только возможно, и только в той мере, когда вы видите, что он может расслабить обстановку, помочь в сближении, потому что это является вашей единственной целью, т.е. здесь вы используете то, что помогает.
Юмор – это очень хорошо, потому что он расслабляет. Он освобождает подкорку и вызывает в человеке выход "из себя" – человек выходит на следующий уровень.
Юмор раскрывает совсем другие возможности общения, возможности мышления. Это как бы средство подъема на следующий уровень. Он настолько неконкретен, что в нем образуется уже следующая ступень нашего развития, и поэтому очень поощряется у нас.
Артист комбинированного жанра
Вопрос: Если я начинаю вести курс интегрального обучения, я должен поддерживать имидж ученого или кого-то еще? Или это зависит от индивидуальности человека?
М. Лайтман: Вы должны быть как артист комбинированного жанра. Как когда-то Райкин в одном спектакле перевоплощался в тысячу разных образов, так приходится и нам. То есть я, приводя данные из науки, техники, искусства, культуры и музыки, одновременно могу шутить или растрогать всех буквально до слез. И все это переживается всеми вместе в течение часов нашего общения.
Мы настолько "варимся" вместе в общих чувствах, мыслях и переживаниях, их подъемах и спусках, что в итоге получается такой "салат" из всех нас, когда мы живем этим. И каждый чувствует, что поневоле проникается всеми остальными, а мысли, чувства – они просто общие: все понятно всем.
Реплика: В современной школе или университете такая атмосфера, что люди говорят очень сухо. Они выбирают какой-то стиль и не могут выйти за его рамки.
М. Лайтман: Я тоже этим часто пользуюсь, в зависимости от того, какой материал излагаю.
Если я хочу, чтобы излагаемый материал приняли, как образование, а не воспитание, как, допустим, физику нового мира, нового общества, тогда я сначала излагаю эти данные с акцентом на эволюцию, на последовательное развитие событий, на историю, пользуясь всеми научными данными, какие только есть у меня под рукой. Именно так я должен внушить слушателям уважение и доверие к тем фактам, которые я предлагаю. В этом случае я, конечно, веду себя как ученый, как авторитет.
С другой стороны, когда я начинаю говорить с ними о какой-то душевной конкретике, то там я уже либо как психолог, либо как сочувствующий. Мы постоянно меняем роли.
Калейдоскоп вопросов и ответов
Вопрос: Обычно в школе учитель задает вопрос, а ученик отвечает. У вас совершенно другой подход: вы крайне редко задаете вопросы, и, как правило, ждете, чтобы их задали вам. Почему?
М. Лайтман: Потому что, в принципе, я жажду, стремлюсь к тому, чтобы мое объяснение вызвало у ученика появление пустоты, пустых мест – вопросов познать, узнать.
Правильное объяснение не "затыкает" его, не дает наполнение. Оно раскрывает немного то, что я объясняю, и вдруг он наталкивается: "А почему же так? А вдруг не так, по-другому".
Я в свои объяснения как бы заранее вкладываю свои вопросы, возможность спросить, недоумение, вызванное моим объяснением. Я желаю, чтобы они нашли изъяны в моих объяснениях – это поможет им ухватиться за мое объяснение, лучше его понять и абсорбировать в себе. Это очень важно.
Поэтому, если я объясняю, и всем все понятно – нет вопросов, я считаю, что я ничего не объяснил, мне тогда очень плохо. Когда много атакующих вопросов – вот это не так, не отсюда, не сяк, – тогда это материал, который точно абсорбируется.
Реплика: Вопрос – он же не всегда вопрос…
М. Лайтман: Переверните его, сделайте так, как вы считаете нужным для того, чтобы аудитория на этом научилась. Очень многие спрашивают, но точно не знают, как сформулировать вопрос. Мы понимаем, что здесь преподаватель должен помочь ученику и почувствовать его.
Я считаю, что если я выдаю информацию за какие-то 15-20 минут, а после этого вопросы занимают в два раза больше времени, то это – действительно усвоенный урок. Это очень важно.
Ты им как бы бросаешь приманку, а они ее проглатывают и цепляются за нее. Они должны с помощью этой приманки обязательно подобраться к тебе, ухватиться за тебя.
Ведь вопрос/ответ или объяснение начинаются с того, что у тебя что-то есть, а у них нет. И ты им стараешься передать то, что в данный момент ты решил передать.
Передача должна заключаться в том, что ты как бы дал им информацию, а в ответ они должны начать задавать любые вопросы, какие только возможно по всему материалу, который услышали (только услышали!) для того, чтобы его переживать, усвоить и полностью абсорбировать себе. И это все достигается только с помощью вопросов, причем самых разных и от разных людей.
Реплика: Чем отличается ответ, которым я затыкаю интерес человека?
М. Лайтман: Я этого никогда не делаю. Я пытаюсь дать ответ, в котором специально затрагиваю, цепляю еще какую-то коварную область. Тут ученик сразу дает реакцию: "Да, а как это?" То есть ответ ведет его к другим вопросам.
Я хочу, чтобы весь материал, который я им дал за первые 15 минут, был затем со всех сторон пронизан вопросами и тогда это в них останется. Я помогаю им своими ответами задать новый вопрос. Правильный ответ несет в себе следующий вопрос, а правильный вопрос – это уже половина ответа.
Агрессии – нет места
Вопрос: Люди при общении очень часто неосознанно проявляют агрессию. Стоит ли как-то дать понять человеку, что в данный момент он проявляет агрессию, даже не осознавая, не замечая того? Или оставить это как материал для интегральной работы и прояснения?
М. Лайтман: Я думаю, что в группе это все начнет сглаживаться даже при прохождении самых первых материалов.
Однако есть такие люди, которые на это не реагируют, которые не слышат. Их надо помещать в отдельные группы. Это другое дело.
Обычно общая агрессия очень быстро затухает, останавливаясь перед той огромной целью, которую вы им предлагаете в обобщении себя в некое новое целое для того, чтобы раскрыть совершенный мир, гармонию. Когда вы объясняете им устройство мироздания, восприятие реальности, то здесь они начинают уже "спотыкаться", то есть уже не остается места для какой-то мелкой, личной агрессии.
Плавное обучение
Вопрос: В институте учебный процесс делится на семестры, потом – экзамены. Затем это объединяется в получение диплома, повышение квалификации, аспирантуру, докторантуру и т.д.
В курсе интегрального обучения есть смысл перехода от одного курса к другому, или он должен быть постоянным, плавным, без четких разделений на семестры?
М. Лайтман: Четкое разделение есть только для начинающих, потому что мы должны дать им ощущение продвижения: первый курс, второй курс, грамоты, дипломы, оценки, поощрения. Но затем это все пропадает.
Человек настолько входит в личностное, в общее, в глобальное обобщение, что оно является для него движением вперед, большим вхождением в интегральную систему. И здесь уже нет особого деления на курсы.
Мы говорим о том, что люди буду заниматься все свое свободное время, а у них практически высвободится полный рабочий день. В таком случае где-то через 2-3 месяца интенсивных занятий человек уже будет представлять себе какую-то общую картину, в общем виде. И тогда, я думаю, максимум через полгода их можно просто соединить в один большой класс, в одну большую аудиторию, группу, потому что лучше всего, когда они постоянно общаются между собой.
А потом, как и в каждом обществе, в этой группе проявится активное ядро, к которому будут примыкать более пассивные и периферические личности.
Язык новой культуры
Вопрос: Мы надеемся, что методика интегрального обучения будет распространяться по всему миру. Как вам видится взаимодействие, допустим, между группой Москвы и группами Южной Америки? Есть смысл им как-то поддерживать между собой отношения?
М. Лайтман: Если будет устранена языковая помеха с помощью симультанного перевода, люди прекрасно поймут друг друга – они поймут чувства, песни, пляски, танцы, выражения. Вы увидите, что у них вдруг появляются одни и те же телодвижения.
Когда речь идет об интеграции, люди, кем бы они ни были, начинают одинаково выражать себя – пропадают национальные, этнические, расовые различия.
Допустим, выходцы из Южной Америки и из Африки, у которых совершенно разные танцевальные движения, начинают двигаться синхронно, они пытаются чувствовать друг друга.
Они уже не танцуют, как принято в современных танцах, на расстоянии двух метров друг от друга, когда никто не видит остальных, главное – крутиться и скакать самому.
Наоборот они стараются держаться вместе, войти в контакт, быть плотнее, даже может быть остановиться и не двигаться, но главное – чувствовать друг друга и физически, и самое главное – внутренне.
Появляется совсем новый язык тела. Я бы сказал, совершенно новая культура, общение, поведение. Это не только культура, а новое искусство, искусство танца, выражения, которое исходит именно из интегрального ощущения.
Я надеюсь, что эта культура появится, проявится, и человечество, может быть, через нее придет к адаптации себя к интегральному уровню. Это потрясает и показывает, что мы действительно приближаемся к одному единому образу "Адам".
Это язык, которого не было при разобщении людей из Древнего Вавилона, при их расселении по всей Земле (если принять за истину Библейскую легенду). Это язык, который заложен в основе нашего корня еще до появления человека, и исходит из его духовной основы до ее материализации.
Если мы возьмем все песни, танцы, выражения, любую музыку, любые проявления различных групп с разных континентов, мы обнаружим в них один общий знаменатель. И различия будут крайне малы.
Индустрия интегрального творчества
Вопрос: Когда на курсы интегрального обучения приходят режиссеры или музыканты, вся жизнь которых растворена в их профессии, мы как-то учитываем эти особенности? Мы их объединяем, используем их знания? Или на наших курсах это не нужно?
М. Лайтман: Вместе с образованием и воспитанием мы проводим очень серьезный курс распространения, обучения. Каждый, кто у нас обучается, должен в свою очередь обучать других. Для этого есть целая индустрия различных методов обучения.
Исправление мира представляет собой огромную фабрику по разработке, переработке, созданию новых видов медиа материалов, информации, целых пластов новых культур и т.д. Здесь нам нужны и писатели, и поэты, и песенники, и музыканты – абсолютно все.
Они начинают контактировать между собой, искать средства выражения тех чувств, которые они испытывают в процессе обучения. Мы даже не обязываем их к этому. У нас есть, конечно, возможности предоставлять им, что называется, платформу, площадку для выступлений перед нами, мы их приветствуем и т.д. Но они идут на это сами.
Творческие люди ищут выражения, и это у них получается. Они "нюхом" находят друг друга и, объединяясь, сразу же создают музыкальные, художественные, театральные и другие коллективы. Они тут же затевают разнообразные клипы, песни, сценки. Это у них получается само собой. А мы, со своей стороны, поощряем их, и затем все вместе наслаждаемся их достижениями.
Я думаю, что из этого родится совершенно новая культура, которая действительно будет востребована и оплачиваема. Она заполнит, в конечном итоге, все виртуальные сети, которые, я надеюсь, в ближайшее время начнут обнаруживать свою пустоту, как телесериалы, которые сегодняшний человек уже просто не в состоянии дальше выносить на своих экранах, и потому все это падает.
Реплика: Как вы думаете, может существовать такой сериал, который воспитывает интегральность человека? Если – да, то как он должен выглядеть?
М. Лайтман: Это могут быть какие-то комедийные, трагедийные случаи, когда человек ищет что-то, находит или нет, включается во всевозможные сценки "за" и "против", обсуждает, выясняет нравится ему или нет. Как обычно в кино: есть начало, кульминация, конец. Если это сериал, то он заканчивается на какой-то полу-ноте и продолжение следует. Это законы жанра.
Я думаю, они построены точно в соответствии с эгоизмом человека, когда его надо подразнить, привлечь, оттолкнуть, вдохнуть в него что-то, расслабить и снова напрячь. Это знают все создатели сериалов.
Так и здесь мы должны этим пользоваться. Только тема другая, а человеческая суть, в принципе, пока остается той же. А что мы показываем, что мы рекламируем, вокруг чего это все происходит – это уже наша тема.
Вопрос: В кино и в сериалах есть главная, основная сцена, где встречается герой и антигерой, и кто-то из них, соответственно, побеждает. Как вам видится главная сцена с точки зрения интегрального искусства?
М. Лайтман: Главная сцена – это когда человек встречается сам с собой, в двух своих противоположных образах и должен принять какое-то решение. К этому решению он приходит либо сам, либо с помощью какой-то группы, допустим, родных, либо с помощью внезапных обстоятельств, происходящих вокруг него, и они направляют его в правильную сторону. А может быть и не в правильную – "продолжение следует".
Критерии самооценки
Вопрос: В процессе любой деятельности есть критерий эффективности работы. Людям очень важно понять, хорошо они делают свою работу или плохо, чтобы соответственно улучшить ее качество, добавить усилия и т.д.
Какими могут быть критерии эффективности в интегральных группах, чтобы человек стремился еще лучше выполнять свою деятельность?
М. Лайтман: Для этого у нас существует очень серьезная система собственного измерения.
Поскольку ты все время находишься внутри маленького общества, то можешь всегда контролировать себя в нем: насколько ты с ним гармонично связан, взаимодействуешь; насколько оно влияет на тебя, подставляешь ли ты себя под его влияние; насколько ты можешь на него влиять; насколько можешь принизить себя относительно него; насколько ты можешь почувствовать себя решающим голосом, чтобы позитивно влиять на общество.
То есть все эти критерии – я и окружающая среда: я над ней, для того чтобы положительно влиять; я под ней, для того чтобы получать положительное влияние.
И так же эта среда относительно меня: сверху – влияет на меня; снизу – желает получить от меня мою долю участия в ней.
Здесь существуют очень простые, прямые методы измерения своих состояний. Человек, практически ежесекундно, может сказать, в чем он находится.
Забота о здоровье
Вопрос: Я знаю, что вы уделяете большое внимание распорядку дня в группе и заботе учеников о своем здоровье.
М. Лайтман: Да. Если в группах будут концентрироваться люди, свободные от ненужной работы, которая только засоряет окружающую среду, и весь день будет в их распоряжении, за исключением двух-трех часов работы на пользу интегрального общества, то они в обязательном порядке будут заниматься физическими упражнениями и спортом.
Часть занятий будет проводиться вне стен помещения: на природе, на море, в походах, на пикниках, выездах, которые при определенных условиях могут продолжаться несколько дней. Это все мы уже практикуем. Мы никогда и ни в коем случае не пренебрегаем физическим развитием.
В наших группах есть прекрасные массажисты, костоправы, люди, которые обучают разным танцам, и т.д. Мы видим, что внутри группы – своя жизнь со своей взаимопомощью, решающей проблемы здоровья. Мы уделяем этому очень большое внимание. Я считаю, что это неотъемлемая часть интегрального процесса.
Как минимум по полчаса три раза в день, если не больше, мы уделяем внимание именно физическим упражнениям, кроме перерывов на обед, ужин и остальных мероприятий. Кроме того, конечно, в любое время можно выпить кофе и кто хочет – закурить сигарету. Никому ничего не запрещается. Но, несмотря на это, физические упражнения, пробежка или быстрая ходьба, массаж и т.д. – это обязательно.
Проблемы психических отклонений
Вопрос: Если в группе интегрального обучения проявились люди с психиатрическими расстройствами, как с ними взаимодействовать?
М. Лайтман: Мы их сразу же выделяем и пытаемся понять, насколько они могут удержать себя в общих рамках и насколько процесс работы над собой может быть угрожающим для их психики. В таком случае мы их удаляем из группы – мягко, осторожно, на некоторое время или вообще. У нас есть психиатры, которые, наблюдая какое-то время за человеком со стороны, и руководствуясь отзывами их товарищей и близких, дают свое заключение.
Несомненно, пребывание в коллективе на протяжении длительного времени человека с поврежденной психикой может дать отрицательный результат – выброс очень нехорошей энергии.
Но мы редко сталкиваемся с такими проблемами, таких людей мало. Как правило, они как-то уравновешиваются.
Мы их удаляем на какое-то время, а затем даем им возможность вернуться, потом снова удаляем, и они снова возвращаются, и так несколько раз. Они не могут продвигаться в том же темпе, что и группа, поэтому им полезно немного отдалиться. Но, в общем, большинство из них находят какие-то силы компенсации.
Вопрос: Сейчас у людей очень часто встречаются глубокие депрессивные состояния – не просто хандра, а глубочайшая депрессия: антидепрессанты, стационар и т.д. Если мы сталкиваемся с такими явлениями, то рекомендуем человеку обратиться к врачам или пытаемся исправить это через интегральную систему?
М. Лайтман: Если вы говорите о клинических случаях, то здесь может помочь только полная смена обстановки, когда ты берешь человека вместе с определенной группой на природу: на берег моря, на речку – и там начинаешь проводить с ними серьезнейшие занятия плюс много спорта на свежем воздухе.