Интегральное воспитание. Беседа 13
Два взгляда на кризис
Вопрос: Информация о кризисе, который сейчас вошел в активную фазу развития, – это негативная, отрицательная информация или нет?
М. Лайтман: Мы прошли период внутриутробного развития плода, и сейчас наступает период родов: потуги, большие драматические явления, даже риск для матери и ребенка. Но мы считаем это необходимым актом в рождении, в появлении в нашем мире как бы из другого мира, из совершенно противоположного нам состояния, нового человека.
Почему же мы должны считать это кризисом?..
Если бы вы показали существу с другой планеты то, что происходит с беременной женщиной: как из нее что-то рождается, притом с криками, с потугами, вокруг нее суетятся люди, – он бы подумал, что человек умирает, что с ним что-то случилось, что ничего тут радостного нет.
А за дверью стоит муж с букетом, родственники. Совершенно непонятная картина.
Так вот, мы относимся к кризису как муж с букетом, а вы относитесь к нему как инопланетянин.
Реплика: Когда начинаешь открывать человеку правду, то информация воспринимается им очень болезненно.
М. Лайтман: Но ведь не зря природа вычеркивает, стирает у женщин воспоминания о родах, о том, что было тяжело, – и они снова готовы на это.
Мы видим, что происходит процесс, который мы обязаны пройти, – ничего не сделаешь. И поэтому мы должны, согласно тому, что переживаем, возвышать следующую ступень – чего мы достигаем с помощью этого кризиса.
Само слово "кризис" – означает рождение, возвышение. И поэтому надо так к нему относиться.
Болезнь – это исправление
Вопрос: В психологии кризис описывается как болезненное явление, но если человек преодолевает его, не сдается, то происходит переход на новый уровень, где высвобождается масса энергии и человек начинает жить новой жизнью.
М. Лайтман: Даже более того, всякая болезнь – это также акт выздоровления от недуга.
Допустим, была какая-то неисправность. Сейчас она каким-то образом исправляется, компенсируется. И именно этот отрезок, когда она компенсируется, исправляется, мы считаем болезнью. А на самом деле – это уже исправление.
Мы специально делаем прививки, вводим в организм микро-болезнь для того, чтобы вызвать его положительную реакцию, обезопасить от угрожающих внешних воздействий.
Если бы мы собрали все эти кризисные, болезненные признаки воедино, мы бы обнаружили, что к ним надо относиться как к рождению нового состояния, как к оздоровлению, к исправлению, к нашей коррекции, к нашему подъему на следующую ступень.
К новому миру: обучение и воспитание
Вопрос: На чем основываются принципы управления и самоуправления в группе интегрального воспитания и образования? Есть ли в такой группе место самоуправлению? Или она должна управляться жестко, извне?
М. Лайтман: В принципе, в группах интегрального обучения всё очень близко к тому, что сегодня принято в колледжах, на курсах.
Должен быть порядок. Люди должны быть обеспечены всеми необходимыми принадлежностями: компьютерами, ручками, карандашами, резинками и всем прочим. Их задача – просто впитывать материал и обсуждать его.
Минимум половина урока, если не большая его часть - где-то две трети, уходит на обсуждение. Это и есть усвоение материала, когда спрашивают, отвечают, возражают и т.д. Главное, чтобы эти 30% материала, которые преподаватель передал ученикам, были ими активно усвоены.
Существует очень много всевозможных методов обучения. Все они, в принципе, заключаются во взаимном участии, в дискуссии, в выяснении. Каждому предлагается дать свой пример на изучаемую тему, возразить, выразить это по-другому: о чем мы говорили, что учили, где начало, конец, следствие и т.д., чтобы каждый из учащихся пережил бы этот процесс, адаптировал его в себе, усвоил внутренне, чувственно и разумом.
Хотя наша информация и связана интегрально в сердце и разуме, мы должны одновременно ее четко разделить: "Сейчас мы говорим с точки зрения разума – механически, научно. А сейчас – чувственно. Давайте попробуем выразить полученное объяснение на языке информации, а потом – ощущений. Какие вы при этом можете привести примеры и передать их чувственно, а затем наоборот?" – и так далее.
В группе должны быть организаторы, старосты, постоянно меняющиеся дежурные из числа учеников, помогающие вести урок: дежурные по вопросам и ответам, дежурные по подготовке урока, по всем направлениям, даже ответственные за подачу воды и т.д. Здесь царит атмосфера, в которой ученики сами себя обслуживают, подготавливают и сами себя вовлекают в этот процесс.
Преподаватель находится с ними практически на одном уровне, хотя он и стоит, фронтально обучая их. Но это может быть круг или полукруг, внутри которого он сидит, – это не важно. Желательно чтобы они видели друг друга.
Если это очень большой класс, то необходимо чтобы все видели себя на экранах, который может охватить весь класс.
Не думаю что аудитория в виде амфитеатра и преподаватель, стоящий у доски, – это подходящая форма строения урока. Здесь больше подходит полукруг учеников с преподавателем.
Но это может быть и традиционный класс со столами и стульями. Мы обычно используем столы, за которыми люди сидят, пишут, записывают лекции на mp3 и другие приборы. Очень часто к нам приходят ученики, не владеющие языком, на котором идет преподавание. Естественно, что мы обеспечиваем им перевод.
Все уроки снимаются на видео и помещаются в архив – это закон.
Что касается процесса воспитания, то там совершенно другая форма занятий. Там все построено на обсуждении.
Занятия ведет воспитатель, который задает определенный материал, его вид, тему для обсуждения, ведь мы не можем произвольно перескакивать с темы на тему.
Состояние групп обычно демократичное, равное. Все построено на исследовании, на сопереживании, на участии, возражениях, спорах, обсуждении.
Одна из форм занятий – это вживание в образ. Мы говорим о том, что происходит в семьях, между родителями и детьми, между хозяином и работниками, начальником и подчиненными, или между товарищами, ведь это проблемы, которые мы должны решить и привести к интеграции, к взаимодействию, взаимной уступчивости, взаимопониманию, слиянию, соединению. Мы заставляем учеников играть друг в друга, переходить, переселяться как бы из своей "шкуры" в чужую – из "волка в овечку" и из "овечки в волка".
Много времени отводится для игр и обсуждений: как на это реагируют окружающие, правильно ли они себя выражают, что бы я добавил, как это происходит на самом деле в жизни? То есть человек учится на себе и на других.
Здесь очень важно накопить как можно больше внутренних образов, чтобы научиться понимать других. Это важнейшая часть воспитания, потому что оно – интегральное.
Интегральное воспитание заключается в том, что меня учат правильной связи с другими. Это значит, понять их и, возможно, простить или, наоборот, понять и изменить себя относительно них; "войти" в чужого человека, "выйти из него", "выйти из себя". То есть здесь создаются возможности входа-выхода человека из себя, над собой, в группу, когда, вызывая особые конфликтные состояния, тебе резко проясняют, насколько ты, может быть, не прав, нежелателен.
В принципе, выход человека "из себя" и мгновенное понимание другого надо довести, практически, до автоматизма, когда объективное восприятие мира становится для него обычным и привычным, как для актера, играющего роли. Артисты играют всегда – они уже не могут не играть кого-то или что-то. Они уже "забыли себя", и все время играют какие-то образы.
Это можно наблюдать и на детях, особенно на подростках, которые насмотрелись голливудских фильмов и просто играют в киногероев. Они даже могут различать, кто на кого похож, "слизывают" с экранов разные привычки, движения, выражения. Это их культура.
Конечно, нам не надо насаждать такую культуру – постоянную игру в чужие образы, но надо научить людей возможности выхода из себя, и довести это до автоматизма. Если что-то кажется тебе неприемлемым, ты не сразу отталкиваешь это, а, наоборот, стараешься понять: "В чем дело? Почему такое происходит?". То есть ты не настраиваешься против, как бы защищая себя, а наоборот выясняешь: "Как может быть такое отношение? Почему я воспринимаю это именно так?"
На этом построены все интегральные воспитательные уроки, причем многие из них проводятся в виде суда, когда назначаются судья, заседатели, присяжные, наблюдатели, прокуроры, адвокаты, свидетели, и обсуждается какое-то конкретное дело, по которому выносится вердикт. Тут мы уже проходим от края до края – от милосердия до крайнего осуждения, включаем все наши эмоции, все наши свойства от фанатичного упорства, непонимания, нежелания, до всепрощения, благородства и т.д.
Мы должны все это увидеть в себе и настолько пережить, чтобы это было в нас постоянно наготове, поскольку люди, проходящие такую работу над собой, становятся мягкими, многогранными, и даже теряют свое "я" среди множества образов. Ведь есть я, и есть множество людей вокруг меня. И вдруг я начинаю понимать, что я, оказывается, впитал в себя огромное количество других образов, и все эти люди так уживаются во мне, что я среди них даже немного теряю себя! Вот это важно.
Суд, как форма познания сути человека
Вопрос: В чем заключается суд, как форма интегрального обучения? Что мы судим: эгоизм?
М. Лайтман: Мы можем судить самого человека (как это обычно примитивно делается), а можем судить его свойства, любя его. То есть, мы разрезаем все это на пласты: я его люблю, как своего маленького ребенка, и вижу, какие отрицательные свойства заложены в нем природой: допустим, это перешло от деда, прадеда или других предков и так дано ему.
Я пытаюсь таким образом разрезать на пласты то, что заложено в него природой, пытаюсь относиться по-разному: как к нему, и как к его свойствам. Здесь я могу оправдывать или осуждать его.
Я могу вызывать в нем соответствующее отношение к себе: это – я, а это – не мое. То, что не мое, во мне останется, я с этим ничего не смогу сделать. Мое "я" должно быть построено таким образом, чтобы я скомпенсировал "не мое" – все свои эгоистические антиобщественные задатки так, чтобы войти в контакт с остальными.
То есть суд – многогранный. Главное, нам в это играть и постепенно систематизировать для лучшего усвоения и для того, чтобы затем сразу же войти в контакт с другим, поскольку мне ясен он, и я понятен ему. Мы мгновенно, с полу-взгляда видим и понимаем друг друга. Даже без взгляда – это происходит чувственно, на уровне подсознания: не глядя на человека, не видя его, я уже могу ощущать его, а он – меня.
Тут происходят такие поразительные явления, как отсутствие живого контакта, преодоление расстояния. Все наши физические параметры, наши свойства, чувства: зрение, слух, обоняние, осязание, тактильные ощущения, вкус – все они растворяются вместе с нашим животным телом. Мы начинаем воспринимать друг друга уже на информационном уровне – уровне ощущений. Его сердце и его разум – это то, что контактирует со мной. Происходит постепенное движение вперед.
Реплика: Выходит, что каждый раз, избавляясь от части своего эго, я делаю движение вперед к объединению?
М. Лайтман: Вплоть до того, что вы начинаете ощущать внутреннюю суть людей, вы начинаете правильно ее воспринимать, иначе вы их не будете чувствовать, – одно определяет другое. Это постепенно приподнимает вас с уровня животного на уровень человека – уровень интегральной внутренней сути каждого из нас.
Ощутить друг друга
Вопрос: Предположим, в процессе взаимодействия с человеком я получил от него какое-то неприятное ощущение. Это может быть приглашением к тому, чтобы я сделал усилие и соединился с ним?
М. Лайтман: Вы должны с ним соединиться. Вы должны поставить его против себя, а затем как бы вместо себя. В этом – вся наша внутренняя работа. Но опять-таки, смотря на каком уровне она ведется.
Иногда мы специально должны противопоставить себя друг другу, для того чтобы глубже копнуть, прийти в больший контакт. Чтобы лучше ощутить друг друга, нам, в принципе, необходимо противоречие.
Контакт не подразумевает размывание образа. Наоборот, этот образ должен быть яснее. Я должен видеть в человеке все противоположное мне и одновременно с этим его желание быть вместе со мной. Когда мы ставим одно над другим, получается диполь – отрицательные свойства и над ними положительные свойства. Такая дипольная конструкция и дает совершенство, остроту ощущений, восприятий, слияния.
Это противопоставление противоположно обычным естественным реакциям нашего мира, потому что мы добавляем здесь дополнительный, положительный уровень. В нашем мире этого нет!
В нашем мире, максимум, если мы идем на какие-то соглашения, уступки, то они осуществляются на одном уровне – эгоистическом. А здесь мы стараемся и себя, и другого привести на следующий уровень сочетания между собой, ни в коем случае не убирая, не стирая все наши отрицательные исходные качества. Они продолжают в нас развиваться и причем очень бурно.
Получается, что группа, которая хорошо между собой контактирует, идет вперед, развивается, обнаруживает в себе потрясающе дикие свойства, первородные инстинкты: ненависть, зависть, ревность - на пустом месте, что называется. Мы понимаем, что все это для того, чтобы мы над ними возвысились, правильно их использовали. Так природа помогает нам в нашем внутреннем развитии.
И наоборот, слабая в усвоении материала группа, не прилагающая должных усилий для соединения между собой, - не обнаруживает в своих попытках объединиться сопротивление и новые, отрицательные свойства, и поэтому, соответственно, диполи у них маленькие.
Честь и достоинство
Вопрос: У человека есть такие понятия, на которых держится современная эгоистическая личность: достоинство, честь.
М. Лайтман: Даже если нет достоинства и чести, каждый старается подчеркнуть, что он поборник чести, старается играть в этакого современного дворянина.
В интегральном взаимодействии – нет. Здесь мы провозглашаем единственной высшей ценностью наше единение. Насколько человек смог объединиться с другими, понять их, раскрыть себя, чтобы они поняли его и объединились с ним в одно единое целое – только это имеет значение. Только в этом и есть реализация всего хорошего, что вообще может быть в мире и в нас.
Всё остальное, что не входит в объединение, – порочно и просто поддается осуждению. Причем эти осуждения пороков являются необходимыми для того, чтобы соединиться вместе. То есть сами по себе они тоже положительны! Без них мы бы также не могли ничего достичь.
Все наши отрицательные качества нужны нам для создания положительных свойств. Именно над ними и обратно им, мы строим все положительное, потому что изначально в нас ничего положительного нет. Благодаря растущему в нас эгоизму мы можем постоянно развивать противоположное ему свойство отдачи и любви к ближнему.
Реплика: Человек с раздутым достоинством и честью воспринимает такую группу людей, как сборище бесхребетных неудачников.
М. Лайтман: Мы все такие от природы. Природа нас запускает инстинктами! Мы получили воспитание, образование в детском саду, в школе. Это все – не наше. Природные инстинкты – не мои. Да кто я такой?! Инстинкты руководят мной, моим телом, бросают меня в сражения и бои с другими. Это все – не я! А я только испытываю страдания, вследствие всего, что делает со мной моя искаженная природа, и чему меня обучили в обществе.
Практически, у меня в жизни ничего нет. Я – несчастная кукла, которая страдает оттого, что ее сделали такой на неисправном заводе.
Если мы приходим к такому выводу, то нам тут нечем кичиться и становиться в позу. Наоборот, давайте помогать.
А если мы не захотим исправляться, не пожелаем помогать, – это тоже входит в наши отрицательные свойства.
Естественно, что в группе необходимо постоянное содружество, взаимопомощь и конечно серьезный, постоянный инструктаж.
Что в нас хорошего?
Вопрос: В психологии семейных отношений этап демонстрации друг другу личных достоинств очень быстро заканчивается, потому что их у нас не так много. Затем начинается раскрытие слабых сторон жизни и принятие слабостей друг друга.
М. Лайтман: Когда мы раскрываем суть человека, мы не находим в нем ни одного положительного, приличного, если можно так сказать, свойства. Давайте разберемся в источниках даже таких вроде бы положительных движений, как любовь и участливое отношение к кому-то или чему-то.
Человек сочувствует, помогает, любит, соучаствует, жертвует собой – всё это, исходя из своих эгоистических свойств. Поэтому мы не можем приписать эти свойства его личной доблести, потому что они даны ему изначально от природы.
Если я таким создан, то обо мне говорят: "Какой особенный человек!", а если другой человек от природы не такой, то мы говорим: "Какой страшный, какой уродливый человек!". Но ни я, ни он – не имеем к этому никакого отношения.
Поэтому выделяя человека из всего заложенного в нем изначально, мы должны выделить просто пустую оболочку. И все это отнести не к нему, а к его заданным свойствам. У человека изначально нет ни положительных, ни отрицательных свойств. В общем, мы должны принимать его как готового к коррекции, а какие характерны для него качества – не имеет значения.
Кем бы ты ни был, высшей ценностью во взаимоотношениях между людьми является подъем над собой
Ты внезапно раскрываешь, что все твои положительные свойства на самом деле – еще более отрицательные, потому что проявляются снаружи вроде бы как положительные, а исходят из более глубинного эгоизма.
Ясно обозначенная цель
Вопрос: В психологии характер человека условно разделяется на сферы, одна из которых – мотивационная. Предположим, я ставлю перед собой цель, которая мне кажется правильной и хорошей – допустим, научиться водить автомобиль. Но мотива, т.е. внутреннего удовольствия от этого у меня нет. Однако в процессе вложения усилий эта цель переворачивается и становится внутренним мотивом. Я начинаю получать удовольствие – это становится частью меня.
Система интегрального воспитания тоже построена на этом? В какой-то момент происходит переворот, и цель становится внутренним миром человека?
М. Лайтман: Дело в том, что вы даете пример таких целей, которые изначально не кажутся человеку нужными, необходимыми.
Мы начинаем с объяснения того, что цель вынужденная. Может быть, она и нежелательна, но это – необходимо. Ничего не сделаешь – ее надо реализовать так же, как я встаю каждый день на работу, занимаюсь воспитанием детей и т.д. Вся моя жизнь состоит из необходимых дел, которые я обязан выполнять, ведь я все время кому-то что-то должен.
И здесь у нас то же самое – передо мной стоит обязательная цель, навязанная мне природой. Первый раз в истории нашего развития мы приходим к состоянию, когда видим цель заранее. Раньше такого никогда не было.
Мы свершали революции, войны, всевозможные перевороты – технологические, научные, общественные, проходили различные формации – чего только ни делали на протяжении истории, но при этом никогда не знали, какую цель ставит перед нами природа. Мы кричали на баррикадах: "Вперед!", "Свобода, равенство, братство!", но, в общем, не представляли себе, что последует за этим. Никто не мог предвидеть, что это будет так, а не иначе.
Человечество не может ничего знать заранее, оно просто подгоняется вперед вынуждающими силами природы, мотивацией (в переводе с греческого "мотив, стимул" – это острая палка, которой подгоняют животных).
Так мы и развивались, не имея перед собой конкретного образа будущего. Светлым будущим, которое мы рисовали в своем воображении, был для нас когда-то и рабовладельческий строй, и феодальный, и капиталистический, и социалистический. И все эти образы будущего оказалась призрачными.
А сейчас мы впервые явно видим картину, которую показывает нам природа – во всех наших кризисах. Мы можем эти кризисы изучить, понять, классифицировать, дифференцировать. Мы видим, как проявляются кризисы в образовании и воспитании, в семье, в болезнях и депрессиях, в финансах и экономике, в науке и культуре – везде. Мы можем их четко обрисовать.
Но мы не хотим этим заниматься, человечеству это неприятно. Мы закрываем на все глаза, потому что не видим выхода. Но с каждым днем все яснее и яснее вырисовывается то будущее, которое навязывает нам природа – глобальное, интегральное сочетание всего человечества, как одного единого целого. И в этом мы достигаем подобия природе – к этому нас ведет общий закон природы, закон подобия ей. Можно называть его энтропией, энергией - неважно как.
Поэтому в интегральном образовании с самого первого дня мы начинаем постепенно прояснять это, показывать человеку, основываясь на всевозможных выводах ученых. Совсем не обязательно приглашать ученых на встречи, поскольку у нас есть записи их выступлений, клипы и т.д. – все это уже подготовлено и действует.
Люди так устроены, что движение вперед никому не нужно, нежелательно – мы все ленивы (это наша природа) и ничего не желаем, а хотим заниматься только тем, что нам приятно. Одному приятно что-то создавать и творить, другому – греться на солнышке. Но соединяться вместе во что-то единое целое?..
Это неприятно даже тем десяти процентам альтруистов, которые рождаются такими от природы, потому что здесь имеется в виду совершенно иное сочетание людей между собой – вместе с нашим эгоизмом, во взаимодействии с ним.
Поэтому мы занимаемся чем-то совершенно нежелательным, но начинаем это делать исходя из необходимости.
Мы обсуждаем, что будет, если мы не станем этим заниматься, к чему приведет нас противостояние с природой, какие катаклизмы оно вызовет в окружающей среде. В неживой природе: землетрясения, вулканы, цунами, ураганы, общее изменение климата, вспышки на солнце и т.д. В растительном мире: мы видим, что происходит с поверхностью земли. В животном мире: исчезновение целых видов животных. И с человеком.
Сейчас мы находимся в таком состоянии, когда природа угрожает нам абсолютным голодом. Растения, животные, рыбы, птицы – все это катастрофически исчезает.
Своим неравновесием с природой мы сами делаем нашу Землю, ее поверхность, непригодной для существования всех остальных видов, потому что – мы такие, и потому что только у нас есть возможность привести все это к гармонии. Все зависит от нас.
Постепенно такое раскрытие интегральной картины приводит человека к осознанию необходимости изменения себя и общества, и после этого с таким человеком уже можно работать.
Поиграем в сказку
Вопрос: В системе интегрального воспитания и образования отсутствует искусственное насилие, которое есть в современной системе воспитания?
М. Лайтман: В системе интегрального воспитания не может быть насилия, только осознание необходимости. Цель, стоящая перед нами, совершенно нежелательна нам – наш эгоизм абсолютно против этого, но нам никуда не деться. Постепенно проникаясь этой необходимостью, мы вдруг начинаем внутри этого находить достоинства: "Давайте подумаем, что мы при этом достигаем? Допустим, что это возможно. Может быть это утопично, но давайте поиграем в сказку".
Мы начинаем исследовать, а что при этом происходит. Человек при этом удовлетворяется? Ведь мы хотим только лишь достичь удовлетворения. В чём, чем, как? Насколько человек насыщается: всеми своими потребностями, всеми желаниями? Сколько желаний в нашем сегодняшнем состоянии мы можем удовлетворить?
Реплика: Немного, около двадцати.
М. Лайтман: Верно. И то сразу же, мгновенно мы начинаем чувствовать новое опустошение, и снова должны бежать за их наполнением, устремляться к каким-то новым источникам. А что представляет собой или что предполагает интегральное наполнение?
Здесь мы начинаем раскрывать совершенно новый вид существования, когда я, включаясь в других, начинаю получать возможность наполняться, насыщаться, постоянно испытывать в соединении с другими буквально чувственный и созидательный "оргазм". Он во мне существует и все время растет.
Это огромная встряска. И она постоянная, она тебя не утомляет и не отталкивает. Тебя уже не тянет попробовать нечто иное: "Сейчас бы мне чего-то остренького…", – потому что оба свойства находятся вместе: эгоизм и достижение связи над ним.
Таким образом, мы начинаем раскрывать нашим слушателям совершенно новый уровень ощущений жизни: чувственный, познавательный. Мы проникаем в новый слой природы, начинаем знакомиться с той единой силой, которая управляет всей природой. Если Бог есть (как обычно говорят), то мы, практически, становимся равными Богу. Пропадает ощущение времени: прошлого, настоящего и будущего.
Я приподнимаюсь над течением всего существования. Складываясь с другими, оно образует во мне вечную совершенную картину, которая все время меняется, переливаясь всеми метаморфозами. А я при этом постоянно вхожу во все большее постижение, насыщение, наслаждение, познание, раскрытие.
Я вдруг достигаю состояния, когда мое тело как бы отдаляется от меня. Оно становится сопутствующим и его ощущение настолько пропадает, что даже если оно умирает, я не чувствую этого. Овладев всей системой, включившись в нее, я не чувствую, как умирает моя животная часть.
Так же, как на нашем нынешнем животном уровне, срезая ногти или волосы растительного уровня, мы не чувствуем никакой потери и боли, так и здесь, поднявшись на следующий уровень "Человек" ("Адам"), я не ощущаю никакой потери от смерти животного тела. Я даже не чувствую, что это происходит, настолько я отрываюсь от него и адаптируюсь на новом уровне.
Если все это постепенно открывается слушателям, они видят, что природа не просто так толкает нас через все эти кризисы родиться на новом уровне, а ведет нас к чему-то особенному. И тогда у них появляются очень серьезные мотивации.
Кроме того, это оправдывает их сегодняшнее положение в мире - без работы, поскольку, постигая следующий высший уровень, ты этим обеспечиваешь наш мир всем необходимым, гармонией, вследствие чего каждая песчинка вдруг выдает тебе огромное количество энергии - буквально по формуле Эйнштейна.
Выяснение отношений
Вопрос: Как в процессе интегрального взаимодействия меняется стиль межличностных отношений?
М. Лайтман: Это естественно вытекает из изменения человека. Мы не ставим никаких рамок, не замыкаем наших слушателей ни на какие условности и условия, кроме как на время урока, когда ради правильного усвоения материала мы ограничиваемся только одной темой или несколькими, которые можно соотнести с основной темой урока.
Но в принципе между учащимися возникают всевозможные ситуации от неприятия до приятия, и снова – нет, и снова – да, волнами и т.д. Это все подлежит изучению и обсуждению. Мы очень заинтересованы проводить занятия в форме судов, чтобы люди максимально проявили себя.
Допустим, приходят два человека, которые не могут смотреть друг на друга. Они признаются в этом и хотят выяснить свои отношения. А иначе они не продвинутся вперед, иначе они остановят других людей, свою группу и получат как бы наказание – во много раз большую реакцию природы – потому что вредят единству группы тем, что не могут наладить между собой контакт.
И вот они сами, а может быть и под некоторым давлением других (в зависимости от того, в каком падении они находятся), начинают выяснения. Мы очень рады таким случаям, когда все это можно разбивать на части, исследовать и исправлять.
Стратегия и тактика
Вопрос: Когда человек задает вам вопрос, вы его внимательно слушаете, даже если он говорит долго и нудно или несет какую-то чушь. Зачем выслушивать мнение человека, для чего? Видно, что вам это важно.
М. Лайтман: Бывает, когда и я кого-то резко обрываю. Я чувствую, что ему надо пережить: либо несколько пренебрежительное отношение с моей стороны, либо, наоборот, участие, поддержку, уважение, которое бы помогло ему или с хорошей или с плохой стороны, чтобы он вследствие этого начал сам себя уважать и т.д. Существует очень много причин моего дифференцированного отношения к каждому.
Вы наблюдаете меня среди трехсот учеников, с которыми у меня в течение многих лет складываются духовные взаимоотношения – не обыденные, не обывательские и не на уровне преподаватель-ученик.
У меня есть очень сильная мотивировка подтолкнуть человека, направить, вывести его из состояния падения или, наоборот, поддержать, укрепить, не дать упасть – сегодня, а завтра может быть по-другому. Это все очень "живое", и диктуется конкретной внутренней ситуацией: в каком состоянии находится человек, что происходит с ним. Невозможно дать на это какую-то формулу.
Мотивировка приходит из внутренних ощущений. Как артист в театре, вживаясь в образ, считает, что здесь надо сделать такое-то движение, а там – другое, и ему позволяют это делать, потому что это исходит у него изнутри, - так и здесь.
Реплика: Важно ли на курсах интегрального обучения выслушивать мнение, вопрос человека, дать ему выговориться? Как это регулируется?
М. Лайтман: Смотря, на каком этапе находится группа. Если группа находится на начальном этапе, тогда на болтовню могут уходить часы. Происходит постепенная компоновка группы, притирание друг к другу. Первоначально мы не запрещаем разбивать группу на части или собирать ее вместе. Если люди утомились, устраиваем "перекуры", чтобы они могли выпить кофе, покурить и т.д.
Кроме того, на самых первых занятиях, вход и выход для всех свободный. Допустим, человек хочет немного расслабиться, или на него что-то давит, обязывает, напрягает, а, может быть, он что-то вспомнил, навеяла что-то эта ситуация. Здесь необходимо очень ровное, либеральное отношение.
Единственное – он не должен мешать другим. Это обязательно. Поэтому отключаются все телефоны, чтобы не было посторонних помех. Мы пытаемся как можно больше все сгладить. В остальном человек включается в обучение каждый в своем ключе и в своем темпе.
Инструмент проникновения в человеческую сущность
Вопрос: Мое неприятие человека – это прекрасная возможность по созданию интегральности?
М. Лайтман: Да, конечно. Давайте будем смотреть друг на друга просто как на своих добрых друзей или как на своих детей и, исходя из этого, почувствуем друг друга.
Если я, несмотря на то, что мне неприятно кого-то слушать, сделаю над собой усилие, то вопреки своему антагонизму и благодаря этому усилию начну его лучше ощущать. Значит, у меня появится новый инструмент ощущений. Человек меня отталкивает, а я вопреки этому, преодолевая отторжение, создаю из плюса и минуса, которые возникают во мне, четкий инструмент входа в него – я начинаю его ощущать.
Если бы у меня не было отторжения от него, мне было бы очень трудно найти с ним контакт. Я бы просто принимал в приятном виде то, что от него исходит, и адаптировал бы это в себе согласно своему восприятию. А когда я делаю это против, я как бы проникаю на эту толщу, на эту силу преодоления в него, и тогда у меня создается именно контакт с человеком.
Поэтому выходит, что по мере нашего роста ранее приятные мне люди вдруг раскрываются мне как неприятные, как отталкивающие меня от себя, и наоборот – меня отталкивает от них. Но я понимаю, что благодаря сопротивлению у меня возникает возможность глубже проникнуть в них.
Непрерывный процесс
Вопрос: Интегральное обучение должно включать в себя курс истории эволюции эгоизма. Причем, этот курс должен быть постоянным на протяжении всего времени пока человек находится в этом процессе.
М. Лайтман: В принципе – это бесконечный процесс. Пока все человечество не выйдет на следующий уровень развития, мы не можем прервать его. Должно образоваться интегральное человечество, и только после этого мы как бы теряем связь с нашим сегодняшним уровнем, отрываемся от него и поднимаемся на следующий уровень. Так что, этим курсом должны непрерывно заниматься все.
Кроме того, все темы мы изучаем с точки зрения отсутствия глобальности и преимущества глобальности в них, потому что все они должны раскрываться сейчас на следующем уровне. Мы просто условно делим интегральное обучение на различные темы, допустим, человек, окружающая среда и т.д., чтобы можно было все это впитать, прочувствовать, обсудить.
А затем, когда мы начнем ощущать общую систему, то пропадет отличие всех тем, и все они станут одним общим целым. И семья, и мое взаимоотношение с окружающей неживой, растительной, животной средой, и история, и культура – все вместе становится одним целым общим новым мирозданием, которое я органически ощущаю интегрально связанным со мной.
Разговор с безработным
Вопрос: Предположим, к вам пришел безработный человек и спросил: "Что конкретно мне надо делать?". Что бы вы ему ответили?
М. Лайтман: Я бы сказал так: я хочу тебе объяснить, что ты не безработный. Сегодня мир, все человеческое общество – страна, народ, семья, все мы – входим в совершенно иное существование. Мы не должны работать по 10 часов в сутки, а должны совершенно по-другому организовать свою жизнь. К этому поневоле придут все – ты же видишь, ты не один.
В Китае каждый день увольняют по миллиону человек, и это в прогрессии. В Европе и в Америке – то же самое. В Африке люди как не работали, так и не работают.
Практически, мы приходим к такому состоянию, когда стирается понимание "без работы", "безработный". Человек должен создать такую среду, в которой он чувствовал бы себя комфортно. Надо для этого работать – будем, не надо – не будем. Работа – это не самоцель.
Давай подумаем и обсудим, каким должен быть следующий вид человечества, если сегодня миллиарды людей освобождаются от своей работы, как от чего-то ненужного, лишнего и даже вредного.
Я получил письмо от моего ученика, который работает в Китае. У него очень крупный офис по продаже автомобилей "Фольксваген", пользующихся в Китае популярностью. Он пишет: "С начала месяца мы не продали ни одной машины – это катастрофа!" А когда-то они продавали по сотне в день. Вы понимаете, что происходит?
Так что же делать с безработным, который сидит передо мной и плачет? Это тенденция природы, в нашей дальнейшей эволюции. Давайте рассмотрим, к чему это ведет, и примем необходимые меры для того, чтобы мы не чувствовали себя ущербными от того что не работаем. Может быть, и не надо работать? Может, вся наша работа – только во вред себе и природе, окружающей среде? Окружающей среде уж точно во вред, и может быть – себе. А чем нам заняться более приятным, вместо того, что было раньше – вот об этом мы с тобой поговорим.
Надо просто показать человеку, что это объективная реальность, и если он ее поймет, то увидит, что его жизнь становится лучше, а не хуже.