Время империй
II тыс. до н.э., в особенности последние его столетия, стали роковыми для многих цивилизаций первого поколения. Некоторые (Критская и Индская) погибли из-за природных катастроф, которые быстро разрушили их материальную базу. Другие в конце II тыс. до н.э. закончили свой путь под натиском кочевых племен – так называемых «народов моря». Пала микенская цивилизация в Древней Греции, Хеттское царство в Малой Азии, сильные удары были нанесены по Египту и Вавилонии, в Палестине власть перешла к филистимлянам, которые изгнали еврейские племена, переселившиеся туда из Месопотамии.
Эти бурные события, перекроившие карту мира, были рубежом, который отделил раннюю древность от поздней. Возникло новое поколение цивилизаций, заметно отличавшихся от поколения «первопроходцев». Древнейшие очаговые цивилизации, которым удалось выстоять и войти в новую эпоху, стали другими, претерпев большие трансформации. Изменения в первую очередь затронули государство и отношения государства и общества.
I тыс. до н.э. прошло под знаком появления государств особого типа – мировых держав, или мировых империй, которые путем военных захватов объединяли в одно политическое целое разные страны и народы. Захватнические войны велись и раньше, но первые, самые древние державы были весьма рыхлыми и неустойчивыми образованиями. Покоренные народы платили дань или оказывали военную помощь победителям, но местная власть обычно сохранялась, и завоеванные провинции, сохраняя достаточно большую самостоятельность, в общем, продолжали жить своей жизнью.
В империях все было иначе: там создавались и отрабатывались новые, более совершенные методы управления огромными территориями и столь же огромными массами людей. Захваченные страны полностью лишались автономии. Империи подразделялись на административные единицы (области, сатрапии и т.д.), которые облагались налогами и управлялись централизованно – через высших чиновников, подчинявшихся непосредственно царю, и большой разветвленный бюрократический аппарат. Впервые стали применяться массовые принудительные депортации покоренного населения (сначала их использовали ассирийцы, затем персы). Права и экономические возможности завоевателей и завоеванных были неравны.
Процесс возникновения империй постепенно охватил все цивилизации Древнего мира: это Ассирийская империя, Нововавилонское царство, достигшее наивысшего могущества при Навуходоносоре II (605-562 гг. до н.э.), Ахеменидская империя, которая в эпоху царствования Дария I (522-486 гг. до н.э.) протянулась от Инда до Дуная, империи Цинь и Хань в Китае, империя Маурьев, под властью которой оказалась почти вся Индия, мировая империя Александра Македонского, впервые объединившего Восток и Запад, и Римская империя, заметно потеснившая варварский мир и распространившая цивилизацию на большую часть Западной Европы.
Все они существовали относительно недолго – от нескольких веков до нескольких десятков лет. И чем больше были их размеры, тем менее они были устойчивы. Самой прочной оказалась Римская империя, которой удавалось искусно сочетать централизованное управление с местным самоуправлением в провинциях. Самый короткий срок был отведен гигантской империи Александра Македонского: она распалась на отдельные царства примерно спустя год после ее основания. Но процесс не прерывался: на обломках погибшей империи тут же появлялась новая, еще более крупная.
Своего рода символом эпохи, «героем времени» стал Александр Македонский, амбиции которого имели вселенский размах, ибо знаменитый полководец мечтал покорить весь мир. Образование империй стало устойчивой тенденцией, указывающей на зарождение нового желания-доминанты – стремления к власти и славе.
Размах военных действий был самым тесным образом связан с совершенствованием технических средств насилия. Производство железа, которое вытесняло медь и бронзу, революционизировало военное дело. В эту эпоху появились новые виды оружия, а также конные войска, инженерная и осадная техника, регулярный морской флот.
Технический прогресс использовался, разумеется, не только в целях уничтожения противника. Благодаря железным орудиям расширилась территория пахотных земель и площадь оросительных каналов, усовершенствовались ремесла. В империях, которые вполне справедливо называют «машинами для ограбления покоренных народов», тем не менее, успешно развивалась экономика, поощрялась внутренняя торговля и торговля на дальние расстояния, велось крупное строительство – дорог, каналов, городов, храмов и библиотек. Концентрируя в своих руках колоссальные богатства, центральная власть, как правило, оказывала покровительство искусству и наукам. В древних цивилизациях (Китае, Индии, Греции) стала зарождаться философия, большие достижения были сделаны в области математики, медицины, географии, астрономии.
Одним словом, цивилизации шли на подъем и стремительными темпами наращивали свой потенциал. Изменилась и картография мирового пространства: в I тыс. до н.э. зона цивилизаций чрезвычайно расширилась, уплотнилась, теперь она простиралась от Китая до Западной Европы, захватывая часть Африки.
Однако успехи в материальной и социально-политической деятельности имели свою оборотную сторону. Богатство империй создавалось за счет насилия, грабежа, истребления больших масс людей (особой жестокостью в этом отношении славились ассирийцы). Древние принципы общинной солидарности уходили в прошлое, социальное и имущественное расслоение становилось заметнее, в некоторых цивилизациях (прежде всего в Вавилонии) процветало ростовщичество и долговое рабство. Окрепшая государственная власть, опираясь на административный аппарат и войско, становилась все более отделенной от общества: цари правили единовластно, не нуждаясь более в каких-либо других органах управления. Большая часть земель переходила в собственность государства. Общины окончательно утрачивали свою самостоятельность и право участия в общегосударственных делах. Во всех цивилизациях Древнего Востока (за исключением Карфагена) государство шло по пути превращения в классическую деспотию, в которой власть, обладающая огромными ресурсами и правом на их перераспределение, отделена от общества, «накладывается» на него сверху, как некая особая, автономная суперструктура [89].
Только в Греции, а впоследствии в Риме, развитие шло иначе, и эта «историческая мутация» положила начало оппозиции Запад-Восток и глубоким различиям между двумя крупнейшими цивилизационными регионами.
В Греции, после эпохи «темных веков», вызванной варварскими завоеваниями, цивилизация и государство возродились в особой – полисной форме. Античный полис (город-государство), как и раннее римское государство, по сути, оставался общиной [90]: первобытнообщинные структуры воскресли, но на новом уровне, создав государство очень специфического типа. Здесь не было власти, войска, бюрократического аппарата, отделенных от народа. Городами-государствами вполне успешно управляли общинные органы самоуправления: народное собрание, совет старейшин, а также выборные должностные лица. Сам народ представлял власть, формировал войско и бюрократический аппарат, и это являлось почетным правом и священной обязанностью граждан полиса. Общие интересы, как и в прежние времена, ставились выше личных: история сохранила много примеров, демонстрирующих героическую преданность полису, во имя которого греки жертвовали жизнью.
Мощь полисной солидарности и взаимопомощи была очень велика. Благодаря этому удалось довольно быстро сломить ростовщичество и уничтожить долговое рабство соплеменников. Имущественные и социальные противоречия сглаживались. Разорившиеся граждане могли рассчитывать на поддержку коллектива, на людей зажиточных возлагалась почетная повинность в пользу полиса и бедняков. Конечно, такая картина дает нам «усредненный» вариант – в действительности общественная жизнь в разных полисах (а их было несколько сотен) имела свои различия.
В Спарте, например, нормы архаической общины, прежде всего уравнительность, поддерживались системой жестких запретов (законами Ликурга), которые надежно преграждали путь к частной собственности, торговле и денежному обращению. В других полисах, особенно в Афинах, напротив, торговля и товарно-денежные отношения развивались очень динамично. Неравенство граждан существовало практически везде. Острее оно ощущалось там, где право управлять государством было ограничено (олигархия), слабее – там, где к управлению допускались все граждане, независимо от их родовитости и имущественного положения (демократия). Но везде граждане имели право на свой участок земли, рабов, на свою долю во всех доходах полиса и участие, хотя бы пассивное, в государственных делах. Примерно на таких же принципах строилась жизнь Римской гражданской общины в первые века ее существования.
Греция и Рим дали человечеству новые формы общественного устройства – демократию и республиканское правление. Благодаря этому появилось понятие «свобода» в современном смысле слова – как состояние, когда над человеком нет господина. Заметим, что на Востоке в эту же эпоху слово «свобода» использовалось во множественном числе и означало лишь свободу от чего-то: освобождение от тех или иных повинностей, налогов и т.д. В деспотиях настоящих рабов было не так уж много, и они никогда не были главными производителями. Зато общество представляло собой иерархическую лестницу подневольных людей, которые находились в разной степени зависимости от царской власти и обладали разными правами и привилегиями, – от вельмож до зависимых работников, трудившихся в их же хозяйствах и получавших за это паек. Поэтому, с точки зрения греков, все они, независимо от богатства и знатности, были рабами, ибо подчинялись царю. Любая форма господства одного человека над другим воспринималась как рабство.
Полисная Греция и республиканский Рим были последней попыткой совместить несовместимое – соединить цивилизацию с нормами и ценностями архаической культуры. Или, иначе говоря, перейти на вторую стадию эгоизма, не выходя вместе с тем из первой и пользуясь всеми ее преимуществами.
Результаты этого «жульнического» хода оказались яркими, но весьма противоречивыми. Именно в Греции и Риме рабство достигло своего классического варианта, то есть раб был в наибольшей степени рабом – вещью, говорящим орудием труда. Патриархальное рабство, которое было распространено на Востоке, имело более мягкие формы: рабы считались младшими членами семьи, имели свой дом и семью, часто отпускались на оброк. Доступ к свободе и общинным нормам солидарности на Западе был открыт лишь для ограниченного круга людей, поэтому общество в целом все равно оказывалось разделенным, причем границы между разными прослойками (рабами и рабовладельцами, гражданами и негражданами, иммигрантами из соседних полисов) были довольно жесткими.
Кроме того, и полисы в Греции, и республиканское правление в Риме существовали недолго – всего несколько веков. В Греции города-государства появились в VIII в. до н.э., достигли расцвета в V в. до н.э., а уже столетие спустя вступили в полосу тяжелого кризиса, который завершился длительной межполисной войной (Пелопонесская война) и переходом к монархическому правлению, который отрыл последний – эллинистический период в истории Древней Греции. Такой же путь – от республики к империи совершил и Рим. Конечно, отличия от восточных деспотий были заметны: демократические и республиканские традиции были слишком сильны, этот опыт не прошел бесследно. В эллинистических монархиях сохранялись полисы, в республиканском Риме – сенат, народные собрания, самоуправление городов и провинций. Однако власть обожествленных императоров и монархов во многом сближалась с деспотическим правлением на Востоке.
Эпоха Древнего мира завершалась относительным «выравниванием» форм государственного правления во всех крупных цивилизациях, и это нельзя объяснить случайностью или «растлевающим» влиянием восточных деспотий на западную демократию. Тенденция к усилению государственности, совершенствованию политических структур и росту их власти над обществом и индивидом подготавливала переход к третьей стадии развития желаний, которая охватывает средние века.