Обсуждения и самоанализ в группе
А. Ульянов: Мы пытаемся выяснить, как воспитать молодое поколение «согласно его пути», и сегодня поговорим о таком средстве, как обсуждение и самоанализ, рефлексия, когда процесс какого-либо обсуждения снимается на видео, а потом ребенку дается возможность посмотреть этот фильм и прореагировать на происходящее.
И. Якович: Почему так важно для воспитания детей их участие в обсуждениях?
М. Лайтман: Сегодня мы будем рассматривать две темы: обсуждение и рефлексии, когда ребенок видит себя со стороны и снова проживает некую ситуацию, но уже находясь в другом состоянии. Причем он может увидеть ее несколько раз, посмотреть на себя и остальных детей и оценить, насколько изменился он сам, его суждения, насколько иначе в его глазах выглядят другие. И, конечно, это имеет очень большое значение.
К тому же, сегодня, когда в каждом доме есть вся современная техника: видеокамера и даже мобильный телефон, позволяющий снимать фильмы, – это доступно любой семье. Поэтому каждой матери стоило бы изучить эту простую технологию и показать своему ребенку, как он себя ведет, почему именно так, правильно ли такое поведение, повторяется ли оно, и т.д. Это самое лучшее средство обучения.
И. Якович: Но дело тут не только в том, чтобы записать действия на видео. Ведь я могу смотреть этот фильм, оценивая, хорошо ли я выгляжу, произношу ли какие-то умные слова. А Вы говорите совсем о другом, – о том, чтобы научить и родителей, и детей увидеть ситуацию изнутри.
М. Лайтман: Я вижу себя. А, когда я непосредственно нахожусь в какой-то ситуации, такой возможности у меня нет.
И. Якович: Скажем, через некоторое время…
М. Лайтман: Да, и тогда я понимаю, что мог бы вести себя по-другому. Но кто знает, объективен ли я и сейчас, когда смотрю на эту ситуацию со стороны? Возможно, когда я посмотрю этот фильм в третий раз, то снова как-то изменю свое мнение... Вот и получается, что ребенок видит, что нет ничего абсолютного. Все относительно.
И. Якович: Этого мы и добиваемся?
М. Лайтман: Да. Все относительно, и потому сегодня, завтра и послезавтра я могу иметь другое мнение. Это будут три разных человека.
И. Якович: А почему так важно понять, что все относительно? Что это дает ребенку?
М. Лайтман: Он не будет, как упрямый осёл, стоять на своем.
И. Якович: На своем мнении?
М. Лайтман: Конечно. Он привыкнет что-то менять, слышать других и понимать, что, возможно, они правы. И если сегодня пока еще не слышит, то, может быть, услышит завтра.
И. Якович: Иными словами, ребенок перестает быть упрямым и начинает прислушиваться к другим?
М. Лайтман: Он становится умнее, мягче, понятливее. Овладевает самим собой в различных аспектах…
И. Якович: Что значит «овладевает»?
М. Лайтман: Овладевает своими собственными свойствами и свойствами других.
И. Якович: То есть он готов включить в себя еще какие-то свойства?
М. Лайтман: Да, и это очень важно. Никто другой ни в чем не сумеет его убедить, только его собственный взгляд со стороны. Просто поразительно, как они реагируют, впервые себя увидев.
А. Ульянов: Это не станет для них привычным?
М. Лайтман: Возможно, и станет. Они привыкнут видеть себя со стороны. Скажем, сейчас я беседую с Вами и уже предвкушаю, как через месяц увижу эту программу по телевизору. Это всегда заставляет человека стать более гибким, считаться с другими, не быть слишком самоуверенным. И тогда он может что-то обсудить с остальными. Ведь если я самоуверен, то для меня не существует других мнений, я не желаю никого слушать, всех обрываю...
И. Якович: Именно так все и происходит. Обсуждение заканчивается в ту минуту, как я высказал свое мнение. Сегодня это особенно проявляется и среди взрослых, и среди детей.
А. Ульянов: И начинается снова, когда им опять нужно что-то сказать.
И. Якович: Да, в точности так. Все навязывается силой. Но с другой стороны, если ребенок будет проявлять чрезмерную гибкость, не приведет ли это к тому, что у него не будет собственного мнения? Если он знает, что послезавтра он все равно изменит свое мнение, то, может быть, это мнение и вовсе не имеет смысла?
М. Лайтман: Почему человеку должно мешать, что его мнение так изменчиво? В чем здесь проблема? Ведь это лучше, чем когда я уверен, что прав, но уже через минуту начинаю сомневаться.
И. Якович: Нет, наоборот. Это может выработать в ребенке постоянное сомнение. Он будет все время считать, что, возможно, он не прав. Этого Вы хотите добиться?
М. Лайтман: Это именно то, что должно быть. Потому что тогда человек будет стремиться познавать все более глубокие вещи. Он узнает, что в природе нет ничего абсолютного, все изменяется.
А. Ульянов: А не вызовет ли это в ребенке желание позабавиться, поиграть перед камерой? Ведь он знает, что его снимают, и может намеренно дурачиться.
М. Лайтман: Пускай себе играет! Только нам нужно понять, действительно ли это заложено в нем от природы. Альтернатива такова: или передо мной будут 30-40 упрямцев, каждый из которых стоит на своем, или же это будут дети, которые готовы обсуждать какие-то вещи. И даже если это обсуждение не приведет ни к чему существенному, все-таки они будут обмениваться мнениями, и в итоге каждый из них впитает, скажем, мнение 19 других детей, и за счет этого его внутренний мир станет богаче.
И. Якович: То есть Вы хотите сказать, что это вырабатывает в ребенке способность услышать, но внутренне?
М. Лайтман: Таким образом, он будет развиваться. Ведь все наше богатство – это наш внутренний мир.
И. Якович: Иными словами, ребенок не просто слушает другого, а готов воспринять его мнение, которое он считает не менее важным, чем свое?
М. Лайтман: Если я знаю, что меняюсь, то хочу именно сейчас увидеть свои изменения с помощью остальных. А иначе что мне поможет завтра стать другим? Только мое окружение.
Иными словами, если в течение получасового обсуждения я вберу в себя мнения всех окружающих, то мне не придется ждать месяц-два, или, может быть, год-два, пока во мне произойдут какие-то изменения. Возможно, за эти полчаса я приобрету то, что иначе не смог бы получить и за несколько лет! Это даст мне толчок к развитию! Ведь благодаря чему мы меняемся? Только благодаря окружению.
И. Якович: Значит, изменения – это продвижение, развитие, и они легитимны?
М. Лайтман: Да.
И. Якович: Они необходимы и заложены в самой природе человека?
М. Лайтман: В конечном итоге, я только ускоряю свое развитие, не более того. Потому что я, сегодняшний, завтра становлюсь другим под влиянием того самого окружения. Поэтому, если я сейчас в таком концентрированном виде, как бы под давлением, введу в себя все эти различные суждения окружающих, то это просто сэкономит мне время моего развития.
А. Ульянов: А как ребенок может прийти к такому выводу? Ведь, в сущности, Вы говорите, что ребенок может научиться получать силы от всех остальных...
М. Лайтман: Эти объяснения не поймут ни дети, ни взрослые. Все приходит с опытом.
А. Ульянов: Это будет результатом всего процесса...
И. Якович: Но в конце, когда завершится обмен мнениями, не должен ли ребенок составить свое собственное мнение?
М. Лайтман: Он впитает в себя мнения всех, и тогда будет знать, как принять решение. Но даже если и не знает, то, скажем, подобно ученому или врачу, будет сомневаться. И совершенно неважно, что сегодня он не знает, как принять решение; скажем, ему еще не ясен «диагноз». Но в его распоряжении будет множество данных, и потому он не ошибется. А если у него есть какое-то свое мнение, но он не прислушивается к мнению 20 остальных «специалистов», то может совершить судьбоносную ошибку.
И. Якович: То есть можно показать ребенку, что его суждения пока еще не полноценны. Но ведь ощущение запутанности, безнадежности очень неприятно ребенку, и он не захочет оставаться с ним. Да и взрослому это очень тяжело.
М. Лайтман: Дети должны получать удовольствие о того, что они вбирают в себя мнения друг друга.
И. Якович: От того, что они обмениваются мнениями...
М. Лайтман: Да. Когда мы сидим вместе и что-то обсуждаем, и каждый впитывает что-то от других, то это очень хороший процесс сам по себе. Это меня развивает. Ведь услышав мнение каждого из окружающих, узнав, как он думает, как принимает решения, я приобретаю от них знания, их систему мышления. Она складывается во мне из всех их систем, и тогда я действительно становлюсь в несколько раз внутренне богаче.
И. Якович: Фактически, это учит детей думать? Вырабатывает в них гибкое мышление?
М. Лайтман: Да.
А. Ульянов: И все-таки, как совладать с желанием ребенка подурачится перед камерой, чтобы потом, когда все увидят фильм, рассмешить их своим поведением? Это ведь естественно, такое происходит с детьми, и мы это уже знаем из опыта. Ведь когда ребенка снимают на видео, он не всегда может оставаться серьезным, ему хочется корчить смешные рожицы, играть... А потом все увидят и будут смеяться, и ребенку это доставляет удовольствие.
И. Якович: Или как сделать обсуждение игрой?
А. Ульянов: Как все эти дурачества превратить в средство для развития детей?
И. Якович: Как использовать желание ребенка играть?
М. Лайтман: Я что-то не видел, чтобы дети превращали обсуждение в смешную игру...
А. Ульянов: Когда идут съемки для телевидения, этого не происходит. Но когда это делают дома или в каком-то кружке, то там они дурачатся.
М. Лайтман: То есть когда они находятся без учителя?
А. Ульянов: Или даже в его присутствии.
М. Лайтман: А почему бы не превратить это в смешную игру?
И. Якович: Потому что тогда они не участвуют в процессе обсуждения, просто срывают его.
М. Лайтман: Я этого не видел...
И. Якович: Дома это вполне может случиться. Я думаю, все зависит от того, сколько времени занимает этот процесс. Ведь часто ребенок готов поговорить 5-10 минут, четверть часа и не больше. А взрослый хочет беседовать с ним полчаса, 40 минут. Для детей это очень долго! Скажем, мой сын, которому четыре года, начинает со мной разговаривать, скажет несколько слов, потом пойдет поиграть, затем вернется, скажет еще пару слов и снова пойдет играть. И так мы беседуем. Я запоминаю, что он сказал, а он к этому возвращается, когда захочет. То есть иногда это может происходить такими «набегами».
А. Ульянов: Но я спрашиваю именно о тех случаях, когда они просто дурачатся, обо всех этих глупостях.
М. Лайтман: Я не думаю, что это глупости. Я считаю, что мы должны ввести такие обсуждения в жизнь ребенка. Детям нужны серьезные вещи, но также им нужно дать возможность подурачиться, поиграть. Только не надо их ограничивать, дескать «сейчас мы сидим и обсуждаем». Конечно, и этому есть место, это тоже должно стать для них привычкой: скажем, 10-15 минут в день обсуждать его итоги. Но это должно стать частью их обычной жизни.
А. Ульянов: Понятно. То есть Вы говорите, что если ребенок целый день находится перед камерой, то со временем он к этому привыкает и перестает делать глупости. А если это происходит иногда, то у него возникает желание подурачиться.
М. Лайтман: Сегодня вообще нет никакой проблемы организовать такие съемки: с помощью компьютеров, мобильных телефонов и прочее.
И. Якович: То есть вы оба предлагаете делать это дома?
М. Лайтман: Я вижу, что это Вас напрягает?
И. Якович: Да.
М. Лайтман: Почему?
И. Якович: Ну, во-первых, все увидят, что происходит на самом деле.
М. Лайтман: Ну и что из того? Кстати говоря, всех нас снимают в тысяче разных мест, и мы даже об этом не подозреваем.
И. Якович: Возможно, будет приятно сделать такой клип о произошедшем за неделю...
М. Лайтман: Сегодня камеры следят за нами везде и всюду, только мы об этом не знаем. Какое это имеет значение? Я – человек, такой как есть. Это ясно. Но эти съемки происходят для того, чтобы потом проанализировать ситуацию. Желательно запечатлеть какие-то особые, приятные моменты, чтобы потом к ним вернуться.
И. Якович: На самом деле, многие семьи именно так и поступают.
А. Ульянов: Только они не используют это в качестве методики воспитания, не занимаются рефлексиями, как это делаем здесь мы.
М. Лайтман: Попробуйте так сделать, а потом вечером всей семьей посмотрите эти приятные моменты.
А. Ульянов: В конечном итоге может получиться такой семейный вечер, когда дети смотрят не пустые фильмы по телевизору, а нечто, что их развивает.
А теперь посмотрим один из клипов, который мы сняли. Диалог детей с преподавателем. Там были очень интересные реакции.
Клип 2
Преподаватель: Итак, кто может подытожить основы закона, который мы включим в книгу законов нашего общества?
Первый мальчик: Каждый должен брать соответственно своим насущным потребностям – нечто среднее.
Преподаватель: А как мы это определим? И как мы узнаем, что значит «среднее»? А что делать, если мы хотим больше?
Девочка: Нужно как бы погасить, успокоить это желание. Скажем, тебе дают зарплату 6000 в месяц, а тебе нужно больше. Тогда ты должен научиться меньше тратить, чтобы у тебя оставалось больше денег.
Преподаватель: Какие еще принципы мы внесем в нашу книгу законов?
Второй мальчик: Вообще-то принцип – это то, чего хочет человек. Пусть делает то, что он желает.
Преподаватель: Это принцип, который мы внесем?
Второй мальчик: Да, пусть делает то, что ему хочется.
Преподаватель: Значит, пусть каждый делает то, что ему вздумается, не считаясь с другими. Это ты предлагаешь?
Иван: А какое отношение это имеет к другим? Это мои деньги, и что захочу, то и буду с ними делать, согласно существующим законам. Почему я должен делать то, что мне скажут?
Преподаватель: Это хороший вопрос. Но мы видим, что в природе все находится в равновесии, и там существуют другие законы.
Иван: Пусть каждый решит, брать ли ему по потребностям или же столько, сколько он хочет.
Преподаватель: Но тогда он нарушит закон равновесия.
Иван: В чем это нарушение? В том, что у него будет много денег?
Преподаватель: Тогда все начнут соревноваться друг с другом, у кого больше денег...
Иван: Нет, никого не волнует, сколько есть у другого.
Преподаватель: Ты думаешь, это никого не волнует? Хорошо. Скоро мы это выясним в нашей следующей беседе. Только запомни то, что ты сказал. Возможно, так оно и есть. А может быть, мы обнаружим что-то другое.
А. Ульянов: Это было обсуждение с детьми темы денег. То есть мы пытались выяснить с детьми, нужны ли деньги, сколько их требуется: только ли на удовлетворение насущного или больше. Мы говорили также о равновесии в природе, спросили детей, существует ли такое равновесие у нас в обществе. И в итоге этого обсуждения попросили сделать выводы – сформулировать законы, которые мы будем стараться выполнять.
И. Якович: Это очень приятно, когда дети в группе думают об обществе, проверяют, какие законы являются для него хорошими, и решают, к чему приведет тот или иной закон. И здесь они бросают вызов преподавателю: давай создадим такое равновесие, при котором каждый делает то, что ему вздумается. И мне кажется, что каждый из нас ощущает нечто подобное, – разве нет?
А. Ульянов: Но там произошло нечто еще более интересное: группа пришла к заключению, что все должно быть в равновесии, что нужно брать по потребностям и не больше, как вдруг...
И. Якович: Сколько требуется, а не сколько хочется…
А. Ульянов: Как вдруг встает Иван и говорит: «Я не знаю, о чем вы все здесь говорите. Какое мне дело до всех остальных? Где все, и где я? Я беру столько, сколько мне нужно, это не имеет значения, тут нет никакой связи». Назавтра мы решили показать им эту беседу, заснятую нами, и спросить, изменили ли они свое мнение.
И. Якович: Именно назавтра?
А. Ульянов: Назавтра, после беседы. Давайте посмотрим.
Клип 3 (анализ)
Преподаватель: Прежде всего, я хочу напомнить, как мы должны относиться к этому анализу.
Девочка: Мы не должны воспринимать его лично, он должен помочь нам всем.
Преподаватель: Еще кто-нибудь?
Мальчик: Не воспринимать лично, то есть не страдать от того, что выбрали именно меня, а понять, что это исправление для всех».
Смотрим снова клип 2
«Преподаватель: Значит, пусть каждый делает то, что ему вздумается, не считаясь с другими. Это ты предлагаешь?
Иван: А какое отношение это имеет к другим? Это мои деньги, и что захочу, то и буду с ними делать, согласно существующим законам. Почему я должен делать то, что мне скажут?»
***
Преподаватель: Мы выясняли определенную вещь. И как оказалась, не всем это было ясно.
Мальчик: То, что сказал Иван, звучит не совсем нормально. Ведь в процессе каждого обсуждения мы говорим о том, что нужно думать не только о себе, а он вдруг говорит «только о себе».
Преподаватель: А что ты сам об этом думаешь, Иван?
Иван: Это логично, что в процессе обсуждения каждый изменяет свое мнение. Видимо, я понял так, что каждый может делать то, что ему хочется.
Преподаватель: Это то, что ты чувствовал в тот момент?
Иван: Да, это то, что я обычно делаю.
Преподаватель: А теперь, когда ты это видишь, то есть на следующий день после нашей беседы, – что-то изменилось? Ты об этом думал?
Иван: Сейчас, когда я смотрю на себя, мне кажется, что я выглядел глупо.
Преподаватель: Почему ты так считаешь?
Иван: Сам не знаю. Мне вдруг это кажется не очень логичным.
Преподаватель: Почему?
Иван: Полчаса сейчас мне объясняют то же самое, и я вдруг изменил свое мнение.
Преподаватель: Но во время той нашей беседы ты этого не чувствовал?
Иван: Тоже чувствовал, но мое мнение все время менялось. Постепенно я понял то, что не понимал раньше.
Преподаватель: В процессе обсуждения?
Иван: Да.
И. Якович: Что бы Вы сказали Ивану?
М. Лайтман: Очень хороший результат! Иван смог критически отнестись к себе. Он уже внутренне, буквально всем своим естеством осознал, что мнение может меняться, что нет чего-то верного или неверного; все относительно и зависит от его настроения, окружения и т.д. И это очень глубокая степень осознания. Я думаю, что взрослым во всем мире этого не хватает. Вот бы эти надутые главы правительств пришли к нам, мы бы их засняли на видео и потом показали им.
И. Якович: И напомнили бы им то, что они говорили. Вернемся к Ивану. Есть нечто особенное в том, как он говорит. Он словно заглядывает в некий сад, находящийся у него внутри, и видит, что там растет...
М. Лайтман: Да. Он даже может сказать, – пусть не сейчас, не с первого раза, – какие состояния он прошел, как его мнение менялось и трасформировалось в совершенно противоположное.
И. Якович: А что такое «состояния»?
М. Лайтман: Он слышал чьи-то мнения, соглашался с ними, не соглашался из-за своего эго или из-за того, что мнение высказал кто-то, кого он не любит, или наоборот. Иными словами, что заставило его изменить свое мнение? Либо его готовность подняться над своим эго, либо то, что ему нравится его товарищ, и потому он готов принять его мнение.
И. Якович: Значит, в сущности, Вы учите его увидеть причины своих внутренних изменений?
М. Лайтман: Да. Он должен увидеть, что вызывает в нем изменения: «Разумеется, я меняюсь. Безусловно, я меняюсь благодаря своему окружению. Но анализирую ли я происходящее: какое окружение на меня воздействует, в какую сторону я меняюсь? А может, мне стоит этому сопротивляться? Возможно, мне нужно сменить окружение? Буквально заткнуть уши?»
И. Якович: Так это отвечает на вопрос, который был задан раньше? То есть не то что бы у ребенка не было своего собственного мнения, а наоборот: вы учите его проследить процесс выстраивания своего мнения.
М. Лайтман: Если мы просто рассказываем ему о том, что происходит с его природой, – это ничего не дает, он не приходит ни к каким выводам.
И. Якович: Вы учите его самому процессу.
М. Лайтман: Я не просто обучаю его процессу. Я объясняю ему, что он может измениться и сам решить, что будет вызывать эти изменения. В этом суть! Ведь мы изучаем, что свободный выбор человека заключается только в выборе окружения. И если я себе его выбираю, то буду меняться именно под его влиянием. Мне только остается проверить, стоит ли мне меняться под воздействием этого окружения или выбрать другое.
Разумеется, я живу в каком-то окружении, а не в джунглях. Может быть, и в «джунглях», только человеческих. Поэтому я должен выбрать, под чьим влиянием я буду меняться. Другого выбора у меня нет. Я не могу решить вообще не меняться, мне только нужно выбрать соответствующее воздействие.
И. Якович: То есть Вы хотите сказать, что это положительные изменения. Вы как бы успокаиваете его.
М. Лайтман: Это необходимое изменение! Ведь в любом случае мы меняемся! Поэтому мы должны показать этим детям, да и вообще всем, что у нас есть возможность выбрать, за счет чего мы будем меняться. Давайте сравним, как будет человек развиваться под воздействием различной окружающей среды при одинаковых начальных условиях, и каким будет конечный результат.
А. Ульянов: В каждом случае это будет нечто другое.
М. Лайтман: Да. Это интересно. К примеру, давайте снимем на видео такой процесс: создадим 4 различных окружения, и все будут постепенно переходить из одного в другое. А потом покажем детям, что получается в итоге. Вот тогда человек становится более восприимчивым к происходящему, более осторожным.
И. Якович: Начинает больше осознавать.
М. Лайтман: Да, больше осознает, где он находится, что слышит и видит каждую секунду.
И. Якович: Мы говорили о гибкости мышления, но в итоге пришли к тому, что молодой человек благодаря такому осознанию способен избежать нежелательного влияния. Это именно то, чему бы мы хотели научить подростков, чтобы они смогли выстоять против негативных воздействий и сделать правильный выбор.
М. Лайтман: Теперь, если мы вернемся к клипу: преподаватель там просто присутствует, он может вообще ничего не говорить. Детей учит жизнь, они учатся благодаря тому, что видят себя самих – какими они были вчера и какие они сегодня.
И. Якович: Да, он не высказывает никаких суждений, то есть каждый из детей может сказать именно то, что он хочет. И это замечательно.
М. Лайтман: Главное, что здесь хорошо, – это то, что ребенок учится жизни, проходя через собственные жизненные ситуации, а не на чьем-то чужом опыте. Просто, таким образом, он меняет свой подход к жизни. Он сам решает, что у него нет выхода, что такова жизнь, что он такой, как он есть, что так на него влияет его окружение, и т.д. Ко всем этим выводам он приходит сам. И это хорошо! Это запечатлевается у него внутри как следствие его жизненного опыта.
А. Ульянов: Я бы хотел, чтобы мы посмотрели еще один клип о том, что рассказывают другие дети, какие изменения произошли с ними после обсуждения.
Клип 4
Преподаватель: Я хочу напомнить, что в процессе нашего обсуждения было высказано два мнения. Одно – о том, что у человека должно быть как можно больше денег, а второе – о том, что денег нужно ровно столько, чтобы удовлетворить свои насущные потребности, не больше. Подумали ли вы над тем, что является для вас насущно необходимым?
Мальчик: Сначала я, как и Иван, думал, что каждый может делать со своими деньгами то, что он хочет, – например, купить виллу...
Преподаватель: И в процессе обсуждения твои мысли изменились?
Первый мальчик: Да.
Преподаватель: И о чем же ты вдруг стал думать?
Первый мальчик: Что, к примеру, если у человека много детей, то ему нужно и больше денег. И он не должен просто так тратить их.
Второй мальчик: Сначала я тоже думал, как Иван...
Преподаватель: То есть что нужно иметь как можно больше денег?
Второй мальчик: А потом вдруг произошел такой «бум» в моих мыслях: зачем мне нужно много денег? И вообще, для чего мне нужны деньги? Что я с ними буду делать?
Преподаватель: И это произошло в процессе нашего обсуждения?
Второй мальчик: Да. Я как бы начал разговаривать с самим собой: «Если я съем слишком много пирожных, то у меня заболит живот. А если съем одно пирожное, то мне будет приятно.
Третий мальчик: В начале нашего обсуждения я был совершенно уверен, что каждый должен делать со своими деньгами то, что ему хочется.
Преподаватель: То есть, что нужно иметь как можно больше денег.
Третий мальчик: Да, не только, чтобы просто иметь необходимое. Но во время обсуждения постепенно я начал менять свое мнение и уже даже высказал противоположное мнение.
Четвертый мальчик: Я хотел сначала сказать, что думал, что денег нужно столько, сколько нужно, а сейчас я, вроде бы, хочу как можно больше, чтобы купить все то, что мне хочется.
Преподаватель: Как изменилось твое мнение?
Четвертый мальчик: Ведь если у меня будет только на необходимое, то я не смогу купить то, что хочется именно мне, а не другим.
Девочка: Вначале я тоже думала, что человеку нужно иметь как можно больше денег. А потом постепенно поняла, что это не так, что нужно столько, сколько необходимо.
Преподаватель: Как это произошло? Почему вдруг изменилось твое мнение?
Девочка: Потому что я подумала: «Что я буду делать со всеми этими деньгами?». И потом, если все вдруг скажут, что чем больше денег, тем лучше, так к чему же мы придем? Ведь наша цель прийти к большему согласию, к соединению друг с другом.
Преподаватель: Но какое это имеет отношение к соединению? Как ты ощущаешь, что это связано с соединением между нами?
Девочка: Ведь все должны быть равны, а не так, что у одного – больше, а у другого – меньше.
А. Ульянов: Скажите, чего недостает в этом обсуждении, и мы подведем итоги.
М. Лайтман: Несмотря на то, что мы видели лишь небольшие отрывки, я думаю, понятно, что таким образом мы можем очень просто, естественно воспитывать детей. Они видят себя и сами приходят к различным выводам. Возможно, эти выводы не совсем правильные. Они не могут точно ответить, почему нужно больше или меньше денег. Это запутывает их, и мальчик говорит о том, что если у него много денег, то он сможет съесть больше пирожных, но тогда у него заболит живот.
Возможно, им непонятны примеры, да и вообще, почему все это обсуждения о количестве денег так важно человеку. В чем это его обкрадывает? Если у меня очень много денег, то это может ухудшить мне что-то другое? Почему в этом случае я начинаю страдать? А тогда зачем мне столько денег? Все это пока что не очень понятно.
Но само по себе обсуждение приводит к тому, что ребенок учится, наблюдая себя, на примере остальных, видит, что меняется и он, и окружающие. Он меняет свое мнение на противоположное.
А. Ульянов: Да, я специально принес именно этот отрывок.
М. Лайтман: «Сначала я думал, что меньше денег – это хорошо. А теперь – нет, я хочу много». Это хорошо, и не важно, в какую сторону изменяется их мнение.
И. Якович: Потому что это учит ребенка думать.
М. Лайтман: Да, все относительно, все изменяется. И сам я меняюсь под влиянием окружения. У меня нет своего мнения, все зависит от силы окружения. Это очень важно. Это дает человеку способность оценить важность того, где он находится, с кем он сейчас себя связал.