Мы состоим из материала желания насладиться и всё ощущаем только в нем, как нам выгодно для самих себя. Ничего кроме этого человек не понимает и не чувствует. Исправление же состоит в том, чтобы направить это желание на отдачу.
Пока это для нас лишь красивые слова, и мы не понимаем, о чем они говорят. А значит это то, что мы можем со своим желанием, обладающим чувствительностью, проникнуть в кого-то другого и ощутить то, что происходит в нем, то есть узнать, как он чувствует и воспринимает происходящее в нас! И в зависимости от этого, мы будем действовать.
Выходит, что нет смысла проверять само ощущение: сладкое оно или горькое, кислое, горячее или холодное. Я обладаю очень тонкими ощущениями, но я проверяю все это, лишь находясь в другом – по тому, насколько это хорошо для него. Ведь всё, что я ощущаю, приходит ко мне от Творца. Поэтому я хочу почувствовать, как это во мне работает, согласно тому, какую радость это доставляет Творцу.
Мне не важны мои ощущения, вкусы, ничего, что во мне происходит – я все оцениваю лишь по тому, что чувствует Творец от того, что я чувствую. Мы обязаны быть вместе, то есть я должен быть внутри Него для того, чтобы точно знать, как откалибровать себя, настроить на всё, что во мне происходит.
Ведь всё, что есть в моем разуме и сердце – пришло от Творца. Это Творец облачается в меня. А потому я должен уметь улавливать своими органами чувств Его ощущения. Вот к этому я должен стремиться прийти, чтобы "Он был первым" – Он находится внутри меня и пробуждает во мне все ощущения, мысли. И "Он же последний", потому что я должен видеть какой реакцией доставляю Ему большее удовольствие. То есть я должен узнать, как мне реагировать на происходящее для того, чтобы принести ему наибольшее наслаждение.
Если я действую таким образом, это значит, что я стремлюсь достичь любви к Творцу. Независимо от того, что я от Него получаю – я воспринимаю это как абсолютное добро. Но я должен убедиться, что это добро, а для этого я должен соединиться с Ним и почувствовать в моей реальности, что Творец наслаждается. И в начале, и в конце я всё проверяю только по своим ощущениям в Нем, а поэтому хочу оставаться в слиянии с Ним, приблизиться к Нему и раскрыть. Ведь без этого я не могу откалибровать свои реакции на то, что получаю от Него.
В таком случае, во мне одновременно развиваются и любовь, и трепет. Любовь растет поверх трепета, ведь страх – это необходимое условие для любви, без которого любовь не может существовать. Я должен постоянно находиться в дрожи и трепете, получаю ли все ощущения от Творца, облачается ли Он в меня? Как Он хочет, чтобы я это почувствовал? Как я могу реагировать, чтобы доставить ему максимальное удовольствие?
Здесь от меня требуется преданность души, самоотмена, слияние, необходимость почувствовать в Нем радость, ведь "Им возрадуется мое сердце". Благодаря этому, человек превращается в скрипку, которая играет согласно своим реакциям, ощущениям на то, что получает от Творца.
Я сам каждый раз настраиваю, калибрую себя согласно тому, что "Творец – первый" и "Нет никого кроме Него", и "Он же – последний", в котором "возрадуется мое сердце". А сам человек – только посередине, и с одной стороны, отменяет себя, чувствуя только отношение Творца к творению, и в то же время, выражает ответное отношение творения к Творцу.
Поэтому абсолютная любовь может осуществиться лишь в сосуде, инструменте, который точно откалибровал себя во всех своих 620-ти свойствах, желаниях на полную отдачу. Для себя самого, ему ничего не нужно, как только раскрыть в начале, что "Нет никого кроме Творца", а закончить: "Добрым и творящим добро". То есть он понимает, что все получает от Творца, который облачается в человека (Нет никого кроме Него), а потом сам облачается в Творца, доброго и творящего добро, желая доставить Ему радость.