Исход из Египта
И. Винокур: Здравствуйте, д-р Лайтман. Сегодня я хочу затронуть особую тему – поговорить о Вашем исходе из Египта. В каббале много говорят об исходе из Египта как символе выхода человека в духовный мир. Я хочу, чтобы сегодня Вы рассказали нам о своем исходе, и мы пройдем вместе с Вами его этапы для того, чтобы человек, также желающий преодолеть этот путь, смог воспользоваться Вашей помощью и получить духовную настройку для продвижения по своему личному пути.
Мой первый вопрос: когда Вы начали ощущать себя в состоянии, называемом «Египет»? Каково в точности это ощущение? Сколько лет Вам было в то время? Чем Вы занимались?
М. Лайтман: Прежде всего, я, безусловно, не расскажу всего. Сожалею, но хочу сказать об этом с самого начала. Есть нечто, о чем запрещено рассказывать. Есть то, что человек должен пережить сам, а не смотреть, как это происходит у других. Не случайно эти вещи скрыты, так как каждый должен раскрыть их сам, и потому каббалисты говорят о них только в общем виде.
Никто не говорит об этом в личной форме, и на это есть несколько причин.
Прежде всего, человеку запрещено раскрывать «сокровища своего сердца». Этим он охраняет себя от «присасывания внешних сил»: понимающий – поймет, и это первое. Второе, – даже пройдя несколько этапов пути, не стоит рассказывать об исходе из Египта. Это нежелательно для идущих по пути исхода из Египта. Ведь этот путь называется галут (изгнание) – недостаточное раскрытие света, Творца, самого пути, всего того, что находится в пути на каждом из его этапов.
И человек должен пройти все это в форме, называемой «Египетское изгнание». Иначе он воспользуется тем, о чем мы сейчас говорим, и в каждое мгновение будет высчитывать, находится именно он в нужном состоянии. Он начнет воображать себе, что находится в тех или иных состояниях, не имея пока духовных органов восприятия для того, чтобы судить об этом, проверять, сравнивать, и это лишь запутает его.
Мы должны понять, что наш исход из галута действительно происходит во тьме египетской, неожиданно, поспешно – со всем тем, о чем нам повествует Тора, о чем рассказывают нам каббалисты. Я могу ответить на некоторые вопросы, но при этом должно быть «раскрытие одной меры и скрытие двух», как говорит Бааль Сулам. Этим я охраняю идущих по пути в большей мере, чем забочусь о себе. Но и себя я также обязан охранять от «присасывания внешних сил», как я уже сказал. Насколько возможно – я объясню!
И. Винокур: Давайте начнем. Итак, первый вопрос: опишите, прежде всего, ту реальность, тот этап Вашей жизни, на котором Вы ощутили внутреннее состояние, называемое «Египет». Кем Вы были в тот момент, чем занимались – какова общая картина?
М. Лайтман: Я помню, что начал ощущать это состояние примерно через полгода после прихода к РАБАШу или чуть позже. Я пришел к РАБАШу – своему учителю Баруху Ашлагу – в феврале 1979 года. Мне было 33 года, я был женат, имел сына 7 лет и дочь 5 лет. У меня была большая стоматологическая клиника. Мои родители – врачи, и я организовал клинику, в которой они могли работать, а я руководил ею. Это была большая клиника, в которой работали 12 врачей, техники.
И. Винокур: Каково было Ваше финансовое положение?
М. Лайтман: Я всегда работал. В течение четырех лет я работал в армии: в авиации, в техническом обслуживании самолетов в соответствии со своей специальностью. Когда в 1977 году прибыли мои родители, бывшие в возрасте 50-55 лет и не знавшие, как устроиться с работой, я, чтобы организовать для них источник существования, открыл клинику.
И. Винокур: То есть Ваше финансовое положение было хорошим? Вы не испытывали в чем-то недостатка?
М. Лайтман: Нет, я умею организовывать дела.
РАБАШ
И. Винокур: Итак, Вы пришли к РАБАШу. Что именно Вы начали ощущать через полгода занятий?
М. Лайтман: Я как-то рассказывал о том, что нашел РАБАШа после многих лет поисков Учителя. Я начал учиться сначала с одним из его учеников, который также был пожилым: 70-75 лет. РАБАШу тогда было 74-75 лет, а умер он в возрасте 86 лет. В то время ему было необходимо лечить ухо, и я начал по утрам возить его в больницу на процедуры, так как среди учеников только я имел машину. После того, как врачу не удалось вылечить ухо, он направил РАБАШа в больницу, где после проверки тот был госпитализирован.
Я должен был все организовать и оказался причастен к его лечению. В течение месяца он находился в больнице, и я оставался с ним. Он получал очень сильный антибиотик против воспаления в ухе. Воспаление было очень опасным; вначале даже опасались, что это рак. Я находился рядом с ним с утра до ночи. Я приезжал в 4 часа утра, перелезал через ограду, так как нельзя было войти в больницу в такой час, проходил через все посты, взбирался на 4 этаж, – и по утрам мы учились. Потом, в течение всего дня, я оставался у него, и это, безусловно, создало между нами большую крепкую связь.
Когда впоследствии я спросил своего учителя, от чего зависел мой успех, почему именно я удостоился что-то получить от него, он ответил: «Это произошло в то время, когда ты в первый раз был со мной в больнице».
С другой стороны, также понятно, почему это произошло: я был молод.
И. Винокур: Разница в возрасте между вами – 40 лет?
М. Лайтман: Да. Но речь не только о том, что я был молод годами. Я был молод, мал относительно него: я совершенно отменял себя. Впоследствии начал расти эгоизм, желание получать, как обычно происходит на нашем пути, и тогда появляются различные помехи, которые нужно преодолевать. А здесь я, как младенец, полностью отменял себя и был готов получить все, и поэтому мне было гораздо легче, чем потом.
И. Винокур: Так, где же «Египет»?
М. Лайтман: После больницы РАБАШ находился в тяжелом состоянии: он был как в тумане, ведь в течение месяца он принимал антибиотик и лежал, почти не двигаясь. После этого ему было трудно вернуться к обычной жизни. Он привык к физической активности, к гимнастике. И я начал вывозить его посидеть в парке, к морю подышать морским воздухом, в лес. Мы беседовали, и во время этих бесед я начал ощущать, будто попадаю в какие-то тиски, в клещи – у меня ничего не выходит.
Я слушаю – и не слышу. Я пытаюсь прорваться куда-то и не могу.
И тогда я сказал РАБАШу: «Что это? Помоги мне!»
Я помню эту мольбу: «Помоги мне!» – это было в лесу. И он сказал: «Давай почитаем вместе. У меня есть с собой статья». В то время готовился материал для книги «При Хахам (Плоды мудрости). Статьи». И он прочел мне статью «Спереди и сзади Ты объемлешь меня», написанную на листе: РАБАШ должен был отредактировать ее для печати.
Я не понял ничего, и это было удивительно. До этого я уже многое читал и пытался понять. Еще в то время, когда мы ездили к врачу-отоларингологу, РАБАШ дал мне рукопись «Шамати» («Услышанное»). Он не давал ее никому – и никто даже не подозревал о ее существовании. РАБАШ отдал ее мне, и я уже прочел ее. А здесь я был в таком состоянии, что не понял что говорят, о чем говорят, почему? Что такое ахораим (обратная, оборотная сторона), паним (лик, лицо), о чем говорится, где эти состояния находятся внутри меня?
И тогда я начал ощущать, что это состояние и есть изгнание. Иными словами, есть здесь небольшая подсветка, являющаяся светом избавления, которая светит тебе в ахораим. Это означает, что, светя тебе, она создает еще большую тьму, чем обычно, также как тьма перед наступлением утра – самая густая тьма.
Тьма приходит из света.
В языке арамит, являющемся обратной стороной иврита, слово «орта» означает ночь, тогда как в иврите однокоренное слово «ор» означает свет.
В ТИСКАХ
И. Винокур: Вы употребили слово «клещи», но клещи имеют два конца. Что давило на Вас?
М. Лайтман: Давило само состояние, в котором я находился, ощущая, что существует нечто вне этого состояния, противоположное ему. И это «состояние и его противоположность», ощущаемые вместе, подобны ощущению темницы: если человек родился в ней, то не подозревает, что существует что-то снаружи. Но если ты знаешь, что есть свобода, что можно вдыхать свежий воздух и видеть что-то вне этих четырех стен, в которых ты заперт, то это и есть отличие между тем, что немного светит тебе, и нынешним состоянием. Именно свет производит над тобой эти действия, поэтому египетское изгнание – это раскрытие Творца, но в противоположной форме.
И. Винокур: В этом состоянии, в тисках, что светило Вам, что Вы ощущали?
М. Лайтман: Светил не свет – светило отсутствие света.
И. Винокур: Вы можете описать свои ощущения в то время?
М. Лайтман: Их трудно передать словами. Скажем, человек голоден: он знает, что значит быть сытым, что значит быть голодным, и поэтому стремится к наполнению.
Иногда случается, что ты не знаешь, не понимаешь, каково наполнение. Но ты видишь, ощущаешь, что в нынешнем положении не можешь оставаться.
Ты находишься в огромном внутреннем усилии удержать себя, когда ты буквально разрываешься, испытывая изнутри огромное давление. Я не думаю, что кто-то в нашем мире может выразить это состояние словами иначе, как используя примеры.
И. Винокур: От чего Вы напряжены?
М. Лайтман: Формируются духовные органы, чувства для ощущения света, но в этих чувствах все еще не достает некоторых данных, свойств, чтобы ощутить свет на самом деле. Это состояние подобно состоянию рождения, и исход из Египта – это действительно духовное рождение, когда человек рождается в мир света. У меня недостаточно слов, чтобы описать это.
И. Винокур: В этом состоянии, в тисках, Вы ощущали, что Вы строите для кого-то пирамиды, подобно тому, как их строили в Египте?
М. Лайтман: Да, этот процесс подобен описанному в Торе во всех деталях. Речь на самом деле идет о внутренних состояниях человека.
И. Винокур: Как это ощущали Вы, молодой человек 34 лет, у которого есть в жизни все? Что такое эти пирамиды, где они?
М. Лайтман: Ощущение, что действительно у тебя есть все. Ты не испытываешь недостатка в материальном, и ты свободен делать то, что хочешь. Ты не должен приезжать к этому старику и обслуживать его. Ты можешь быть свободен абсолютно от всего, и у тебя есть средства, чтобы наслаждаться этой жизнью больше, чем у кого-то другого из твоего окружения.
И. Винокур: Так почему же Вы не делали это?
М. Лайтман: Я не ощущал, что есть в этом какое-то удовольствие – я ощущал себя в изгнании, ощущал, что у меня ничего нет. Я даже ни разу не выезжал за границу. Все говорили мне: «Вы – молодая пара. Поезжайте за границу путешествовать». Я впервые поехал за границу после 15 лет, хотя уже через год-другой мог поехать отдыхать. Но я не ездил: мне не нужен этот мир. Ты знаешь меня – я не тот человек, который привык сидеть в углу, боится ехать, лететь, но я не чувствовал, что это даст мне наполнение.
Я всего в жизни достиг своими силами, но мне нечего искать в этом мире.
Мне нужно нечто, чего нет на горизонте того мира, который я ощущаю. И потому у меня не было никакого импульса к такому путешествию. Для окружающих, в том числе для моих родителей, это было очень странно: у меня хороший пентхауз, я пользуюсь уважением людей. Но вместо того, чтобы наслаждаться жизнью, семьей, женой, детьми, я прилепился к какому-то старику из Бней-Брака, обслуживаю его и нахожусь около него день и ночь. Никто не понимал, что это такое.
ФАРАОН
И. Винокур: Вы сами понимали это?
М. Лайтман: Я понимал, что от него я слышу то, что не услышу нигде, ведь я уже искал в самых разных местах. А от него я слышу это и не только слышу – он рассказывает о внутренних процессах, происходящих во мне. И эти внутренние процессы более важны для меня, чем все то внешнее, что я могу приобрести за деньги или с помощью усилий. И это вовсе не потому, что я ангел. Но потребность раскрыть тайну – тайну жизни – для меня важнее любой иной потребности. Это не было героизмом. Я действовал в соответствии с внутренним импульсом.
И. Винокур: Кто такой «Фараон» в тех внутренних импульсах, которые Вы ощущали в себе в те дни?
М. Лайтман: Ты раскрываешь, что вновь и вновь растет в тебе некое упрямство, твое «я», которое удерживает тебя каждое мгновение, когда ты хочешь выйти в некое место. Оно удерживает и окружает тебя так, что ты подчиняешься ему.
И. Винокур: Куда Вы хотели «выйти»?
М. Лайтман: «Фараон» постоянно мешает тебе думать о чем-то вне границ тела: все направлено только на удобство тела, на то, чтобы тебе было хорошо, удобно сегодня, завтра и через мгновение. Окончив чем-то наполнять себя, через мгновение ты уже думаешь: «Что будет дальше»?
Ты постоянно обслуживаешь его и не можешь выйти из этого круга. И сколько бы ты ни пытался сделать это, он возвращает тебя к этому вновь и вновь с такой изощренностью, что ты не можешь освободиться от этого ярма.
И это происходит не физически, но внутренне, поглощает все внимание.
Если бы можно было обеспечить своему животному телу то, что ему необходимо, и свободно заниматься тем, что находится вне его – так обеспечь его, и все! Но в то мгновение, когда ты будто бы окончил его обеспечивать и хочешь выйти из него в мысли, желании, в чем-то оторваться от него – этого не происходит. Ты тотчас же возвращаешься на новый круг, как будто приговорен.
И. Винокур: Вы повторяете: «выйти – выйти наружу»…
М. Лайтман: Да, таково ощущение.
И. Винокур: Куда выйти?
М. Лайтман: Выйти вовне себя, ощутить мир вне тела. Мне кажется, что именно это ощущение я тогда испытывал
МОШЕ И ДЕСЯТЬ КАЗНЕЙ
И. Винокур: В Вашем стремлении выйти против силы, называемой Фараон и обманывающей Вас, в рассказе внезапно появляется еще одна сила – Моисей.
М. Лайтман: Без Моисея нет Фараона. Эти две силы поднимаются и опускаются одна относительно другой.
И. Винокур: Стремление выйти – это сила, называемая Моисей?
М. Лайтман: Да!
И. Винокур: В продолжение рассказа есть 10 казней. Что это такое, но не в общем виде – что это в Михаэле Лайтмане того времени?
М. Лайтман: Различные удары. Часть из них проявляется как запутанность, невнимание. Часть из них выражается как ужасная усталость. Я помню себя в то время: я не вижу, не понимаю, не могу бодрствовать с открытыми глазами. Я не вижу жизни, мира – все затуманено так, что видишь мир сквозь некую завесу, которая находится во всех твоих чувствах, в разуме, в ощущениях. В таком полусонном состоянии я находился долгое время.
Затем, кроме усталости и сонливости, я ощутил несколько тяжелых обострений: вновь вернулась язвенная болезнь, которую я ощущал из-за депрессии, будучи подростком, во время учебы в университете, несмотря на то, что был спортсменом. Я очень страдал от нее. Она оставила меня, когда я вышел из этих напряженных состояний к более высоким напряжениям.
Впоследствии появилось еще одно физическое обострение, проявившееся в воспалении кожи: у меня было тяжелое кожное заболевание, от которого я очень страдал. Я лежал в постели – и кожа сходила с меня пластами размером с лист бумаги, оставляя обнаженное мясо. Я не мог лежать, не мог укрыться одеялом, и товарищи из группы, где я учился, сделали для меня нечто вроде остова, на которое клали одеяло, и я лежал под ним, как в шатре.
И. Винокур: Мы видим множество телесных ударов…
М. Лайтман: Да, но ощущаются также и удары на уровне «человек», такие как запутанность, отсутствие ориентации в мире. Затем приходят такие удары, что ты не различаешь между «нет никого, кроме Него» – и «если не я себе, то кто поможет мне».
Как обнаружить в этом мире, где властвую я, где властвует Творец, где властвует Фараон?
Ты находишься между этими силами и не очень владеешь ими и, вместе с тем, можешь заниматься бизнесом, и у тебя нет с ним никаких проблем.
И. Винокур: Сориентируйте меня: где это место?
М. Лайтман: Это место в развитии внутренних органов для духовного восприятия. И потому, если нет внешних телесных проблем, человек может функционировать в этом мире практически, как все остальные.
И. Винокур: Куда приводят эти 10 ударов?
М. Лайтман: Они приводят человека к состоянию, когда у него опускаются руки. Человек видит, что природа, в которой он находится, властвует над ним, и у него нет сил справиться с ней.
Он чувствует, что, безусловно, есть здесь некая иная власть, которая может помочь, и в этой власти он раскрывает Высшую силу. Раскрытие Высшей силы – это не просто крик: «Эй, кто-нибудь там, помогите!».
Ты должен выяснить, какую силу ты призываешь себе в помощь против Фараона, этих ударов, затуманивания, запутанности в чувстве и разуме. Ты начинаешь выяснять, какая помощь тебе нужна, и более-менее понимать, от кого она может прийти. То есть ты, по сути, ты строишь в себе Творца.
Поэтому Творец называется Борэ – «Бо-рэ» («Приди и увидь»), когда человек приближается и видит, кто должен быть здесь против всех его бед: одно против другого.
И. Винокур: Что должно быть там?
М. Лайтман: Человек строит образ Творца, Борэ, потому что образ «Приди и увидь» находится внутри него.
И. Винокур: Какой образ?
М. Лайтман: Употребляя слово «образ», я ни в коем случае не имею в виду образ, который мы себе представляем. Говоря об образе, я имею в виду свойства, подход, связь, потому что мы не можем представить себе нечто иначе, чем в наших чувствах. Постепенно человек начинает понимать, что называется выходом из этого состояния, какова Высшая сила, которая должна проявиться, против чего Она должна действовать, что именно Она должна исправить во мне: мое отношение к группе, человечеству, к Учителю – ко всем. Как я должен жить?
Мы строим себя в духовном мире в форме, противоположной нашей форме в материальном мире.
И. Винокур: Что это за «состояние полуночи», с которого начинается исход?
М. Лайтман: Каждый раз, когда человек все больше и больше приближается к этому состоянию, с одной стороны, ощущается все большая тьма, а с другой стороны, ему становится все яснее, что это тьма, потому что это всегда «нечто и его противоположность». Слепой не знает, день сейчас или ночь, то есть тебе необходимы большие сильные здоровые глаза, чтобы ощутить, что это тьма, а не свет.
Скажем, я снимаю очки. При этом мир для меня теряет 90% того, что есть в нем. И я уже не очень различаю между светами и тьмой – различие становится меньше на 90%. Но если у меня уже есть ясное зрение, и я различаю всевозможные ощущения, в которых нахожусь, то вижу как в остром луче точку, в которую я должен прийти. Я понимаю, что это и есть мой исход, понимаю, против каких форм эгоизма он направлен. Говорится не о материальном, а о духовном, о подъеме над понятием, называемым «Фараон».
Эта подготовка и есть вся наша работа. Как я сказал, часть ее приходит в виде различных проблем со здоровьем, в виде материальных, телесных, то есть человеческих проблем, а часть приходит в виде духовных проблем.
ИСХОД
И. Винокур: Куда это «состояние полуночи», в конце концов, привело Вас?
М. Лайтман: Я помню, что проходил очень тяжелые состояния именно во время болезни, когда с меня пластами сходила кожа. Иногда я лежал, не имея сил встать, и РАБАШ навещал меня. Я лежал, он сидел возле меня, и мы беседовали. Иногда я все-таки вставал, выходил на улицу, хотя надеть одежду было весьма трудно, так как все тело горело. Как-то мы с ним поехали в парк. Я помню, это было зимой. Стояла холодная и дождливая погода, но мне она была приятна, и я любил этот холодный ветер: он облегчал мне боль.
На прогулке я схватил РАБАШа за руку и спросил: «Скажи, что со мной происходит?»
Ты знаешь, о внутренних удрученных состояниях человек обычно не спрашивает. Есть какой-то внутренний тормоз, не дающий об этом говорить. Так работает в нас наш внутренний механизм. Безусловно, с этим знакомы те, кто продвигаются в духовном, но в тот момент я задал РАБАШу такой вопрос.
Конечно, он не стал ничего объяснять, но, взяв мою руку в свою, с болью сказал: «Если бы ты только знал, как много ты получаешь, проходя эти состояния!». Очевидно, и это он не хотел говорить. На духовном уровне он молчал бы, но на человеческом уровне это вырвалось у него из сострадания вследствие нашей близости.
Безусловно, верно, что такие удары помогают человеку, но я не хочу сказать, что они настигают каждого. Мой кругооборот особенный. Это не хорошо и не плохо, и я не хвалюсь этим. Он особенный, и не нужно брать с меня пример людям, находящимся в начале своего духовного пути. Это совсем не характерно для тех, кто продвигается. Я вижу это и рад, что у них это происходит быстрее и проще. Эта быстрота относительна, так как иногда процесс растягивается на многие годы, но проходит гладко, без высокой концентрации телесных и душевных проблем, как это было у меня.
И. Винокур: Что Вы ощущали в сам момент исхода?
М. Лайтман: Об этом действительно можно сказать словами Торы. Прежде всего, и во время учебы, и во время внутреннего продвижения, проходя различные состояния, мы вспоминаем то, что о них написано. Ты тотчас же вспоминаешь, что написано так-то и так-то. И даже если ты не очень знаком с Торой, с первоисточниками, они как бы пробуждаются в тебе. Ты проходишь те же состояния, что прошли великие каббалисты, писавшие об этом, и потому, даже не читая, в силу того, что сказано: «Душа человека учит его», – ты учишься из внутренней части тех состояний, которые проходишь. И тогда их слова пробуждаются в тебе, и ты находишься в том же мире, в тех же состояниях, что и они.
При исходе ощущается иная власть. Безусловно, ты не властвуешь, но ты рад, что после власти зла начинаешь ощущать, что облачается в тебя сила свободы от состояния, в котором ты находился прежде. Новая власть – это также власть, но это нечто хорошее.
Это не значит, что тебе хорошо оттого, что ты свободен. Например, в нашем мире, человек, выходя из тюрьмы на свободу, видит, что обязан соблюдать при этом больше различных законов. Сейчас он свободен от тюрьмы, но должен соблюдать различные законы общества и сдерживать себя сильнее и жестче, чем прежде, но он согласен на это. Он хочет, чтобы это произошло, потому что видит в этом высшую ценность: из насилия он выходит к желанию.
Но это не то желание, когда человек, желая чего-то, становится необузданным. Он наслаждается подъемом над своим телом. Это не мазохизм, но животное начало уже не властно над ним. Можно описать это такими словами. Это очень обязывает. Немедленно человек должен начать укреплять себя, концентрироваться на пути и на поддерживающих его, называемых также «поддерживающими Тору», то есть на группе и на учебе. Он хочет найти состояния, которые ощущает в первоисточниках: в «Учении Десяти Сфирот» и в Книге Зоар. Человек начинает соотносить происходящее с ним с тем, что описывали большие каббалисты в Торе, написанной языком рассказа, и в Книге Зоар, написанной языком толкований.
И он идет по их стопам.
И. Винокур: Какой совет Вы можете дать тому, кто идет таким путем и тоже хочет выйти из Египта?
ПОДНЯТЬ ВСЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО
М. Лайтман: Я думаю, что то, что мы сегодня делаем: группа, учеба, распространение, – это главное. Кроме этого нет ничего. Группа тебе необходима, потому что внутри маленькой группы ты должен реализовать условия, чтобы выйти из себя наружу и чтобы товарищи поддержали тебя. Распространение необходимо, чтобы показать всему миру методику исправления – ведь это возложено на тебя, и в этом ты являешься посланником. Из учебы ты черпаешь силы – так называемый окружающий свет – и, благодаря ему, ты продвигаешься. Эти 3 компонента обязательны. Безусловно, нужно прислушиваться к тем, кто уже прошел этот путь и может направить тебя в группе, в учебе и распространении.
Кроме того, сегодня, безусловно, действуют новые законы. И возможно, что пока мы не вернемся к обществу, часть из нас не сможет подняться.
Я вижу это, потому что мы сегодня связаны со всем человечеством и должны воздействовать на него.
Подъем тех, кто сегодня находится в духовном продвижении, очень зависит от подъема мира в целом, то есть не является личным подъемом, как это было у меня, а в большей мере относится к общему исправлению.
И. Винокур: Несколько слов о новой власти. Вы сказали, что вышли из своего животного тела и ощутили, что нечто новое властвует над Вами? Что это за новая власть?
М. Лайтман: Новым является то, что ты желаешь этой власти: ты готов идти и все время перед ней преклоняться, чтобы присоединиться к ней.
Она направляет тебя, чтобы ты мог ощутить внешние потребности, принять их и погрузиться в них вместо своих собственных потребностей «верой выше знания», в силе отдачи выше своих необходимых потребностей. Безусловно, ты ешь, пьешь, живешь жизнью семьи – об этом не говорится. То, что необходимо тел, дай ему.
Но речь идет о том, где твои мысли, твое желание, куда ты направлен?