А если человек продаст свою дочь в рабство, не выйдет она на свободу так, как выходят рабы. Если она неугодна господину своему, который предназначал ее себе в жены, то пусть он предоставит ей возможность выкупить себя; чужому же продать ее он не властен, изменив ей [Тора, Шмот, Мишпатим, 21:7-21:8]
"Дочь" имеет право выкупить себя, т.е. обратить женское желание в мужское – самостоятельное. И таким образом продолжать поиск другого желания.
Есть желания, которые относятся к Малхут, а есть, которые относятся к Малхут, включенной в Бину, и, наоборот, к Бине, включенной в Малхут. И тут на пересечении этих желаний и происходит эта игра.
А если он предназначит ее сыну своему, то должен поступить с ней по закону как с дочерью Израиля. [Тора, Шмот, Мишпатим, 21:9]
Вполне возможно, что у человека из его свойств появится экран более низкого уровня, который сможет подходить желанию, называемому "дочь", и работать с ним. Ведь мы рассматриваем нашу душу со всеми 613 желаниями, их взаимное исправление и взаимосвязь, как у клеток нашего организма.
В Торе говорится об очень общих принципах, для общего описания картины. Но когда человек проходит эти состояния, он не может подобрать соответствующие слова. Точно так же зачастую мы не можем выразить наши самые глубокие земные чувства – у нас не хватает слов.
Если толковать Тору земными понятиями, то по аналогии с нашим миром получается, что я полностью привязан к другому человеку – я называюсь его рабом. На эгоистическом языке это звучит отвратительно, а на альтруистическом языке – восхитительно.
Раб Творца называется "рабом Божьим". Есть такая аллегория. А если бы ее не было, как нет, например, у понятия "продал, купил раба/дочь"? Ведь человек понимает все буквально, потому что смотрит на это через свое эгоистическое "я". А мы раскрываем ему глаза, и он начинает воспринимать все по-другому.