Когда у человека нет тесной связи с правильным окружением, он начинает отдаляться от духовной работы. Ведь левая линия такая соблазнительная!
Это не телесные соблазны, которые на время отвлекают тебя, но ты можешь урегулировать их и вновь возвращаешься к духовной работе. Это – соблазны властью, богатством, славой, знанием.
Представляете, если бы сейчас людям, занимающимся каббалой, дали возможность огромного богатства, вряд ли кто устоял бы перед этим. Им предоставили бы дворцы, яхты, несметный обсуживающий персонал, который предупреждает каждое их желание. Этим человеку просто вымывают мозги. Он становится животным в золотой клетке.
Или им дают возможность неограниченного управления. Допустим, тебе говорят: "Мы нуждаемся в вас, как в президенте мира. Мы хотим учредить эту должность, чтобы всем управлял один человек. Одно слово - и по вашему желанию все будет мгновенно исполняться в мире, во всей человеческой иерархии". При этом речь идет не об исправлении мира и людей, а об обычном технологическом развитии.
И что может удержать человека? – Ничего.
Либо тебя испытывают не богатством и властью, а славой. Ты получаешь сообщение, что тебя представляют к Нобелевской премии мира или приглашают выступить на престижном форуме. Ты окружен льстецами, подобострастно "облизывающими" тебя со всех сторон. На тебя все смотрят, восхищаются! Творец может разыграть перед тобой такой театр.
И самое главное – это знания, когда ты представляешься в глазах общества самым умным, самым знающим, самым компетентным. Знания – это не богатство, не власть и не слава. Обычное человеческое знание – это охват всего мироздания. Все смотрят на тебя, как на единственно понимающего тайны Вселенной. Такое преклонение намного выше, потому что оно практически находится уже между эгоизмом и верхней ступенью.
На нашем пути очень трудно удержаться от соблазнов власти, богатства, славы, знаний. Практически невозможно. Учеников, тяготеющих к этому, надо оберегать. Поэтому во всех религиях и во многих обществах сын обычно находится рядом с отцом, и тот может передать ему дело своей жизни. Ведь сын никогда не пойдет против, он всегда будет поддерживать и придерживаться той же линии, что и отец, потому что его забота в сохранении того же имени, того же символа.
Воспитать учеников, которые были бы преданы тебе, как сыновья, очень сложно. Поэтому приходится их "тиранить", чтобы они не отрывались от тебя, чтобы в течение тех лет, которые находятся рядом с тобой, получили максимальное количество затрещин, ударов и начали уже определять: "Ради чего я удаляюсь и приближаюсь: ради славы, ради знания, или ради богатства", – чтобы в них проявились, по крайней мере, зачатки этих ощущений.
Я чувствую отклонение учеников с правильного пути по их внутреннему отдалению от меня, по некоторому презрению к себе. В таком случае я должен показать, что не он отдаляется от меня, а я отдаляюсь от него. Если он правильно это раскрутит, если поймет, что это на самом деле не удаление, а приближение ко мне, то преодолеет всё. А если нет, то нет.