Наша работа заключается в том, чтобы раскрыть высшую силу. И не затем, чтобы этим обеспечить себе уверенность, какую-то основу для своей жизни – а для того, чтобы доставить удовольствие Творцу. А это противоположно той уверенности, которую мы ищем в нашем мире и которая означает, что мы надежно чувствуем себя в своем эгоизме, обладая силой, знанием, резервами, полными амбарами, здоровьем, как хозяева своей страны и мира.
Но в духовной работе уверенность сосредоточена не во мне – ведь во мне ничего нет для постижения высшей ступени. Мне нужно раскрыть высший свет, а раскрыть высший свет в одеянии уверенности – это значит находиться в прямо противоположном состоянии от того, которое принято считать надежным в этом мире.
Уверенность заключается в том, что я оставляю свои желания насладиться. И чем больше я поднимаюсь над ними и ставлю себя в зависимость от высшего, тем больше получаю света уверенности. Отрыв от текущего состояния и включение в высшего, который позволяет мне это сделать, придает мне ощущение уверенности.
Это происходит как раз тогда, когда человек чувствует себя потерянным и не способным ничего сделать своими силами. Все, чем я обладал прежде: какое-то понимание, постижение, ощущение, связь с товарищами, с Творцом, все виды поддержки в пути – все исчезает. Я вижу, что лишился всего и мне не на что опереться. У меня не остается выбора, как только освободиться от всех своих эгоистичных желаний, в которых нет никакого наполнения.
В начале, я конечно теряюсь и не знаю, что делать с самим собой. Я озабочен тем, что не ощущаю обычной уверенности в знании, в разуме – все пропадает. Бааль Шем Тов проходил такие состояния падения, когда даже забывал алфавит – все его знание стиралось, как у грудного младенца.
Нужно понять, что если дается такое состояние – это огромная помощь свыше, когда мне стирают всю мою эгоистическую уверенность, всю материальную основу. И тогда я попадаю в скрытие лика Творца, как сказано о Моше: "Скрыл Ты лицо свое, и я испугался". Ведь я не знаю, на что мне опереться. И именно тогда я ощущаю в этом точку переворота, новой уверенности, основанной на зависимости от высшего.
Это зависимость в условиях сокращения, экрана на все мои получающие желания, в которых я не хочу получать ни малейшего света. Мне достаточно минимума для поддержания жизни в своем животном теле – а сверх этого я не желаю получать никакой самой минимальной подсветки в своем эгоизме, чтобы не чувствовать уверенности обывателя.
Я желаю полностью зависеть от высшего, как зародыш от матери. Пусть высший сейчас делает со мной все, что захочет – а я сам будто не существую! Я полностью отменяю себя, будто не занимаю никакого места.
И если мне удалось несколько раз реализовать это на практике, то ко мне начинает поступать подсветка, придающая мне ощущение уверенности от связи с высшим. Высший обеспечивает мне эту уверенность, как взрослый прижавшемуся к нему ребенку.
Сначала я прилеплен к высшему внутренне, как зародыш в утробе матери, потому что у меня нет никакой возможности самому ухватиться за него. Я только отменяю себя, а вся остальная работа возложена на высшего.
Но по мере того, как я вырастаю, во мне развивается все больше плохих свойств, получающих желаний, которые я должен преодолевать уже сам, чтобы еще сильнее уцепиться за высшего и почувствовать свою зависимость от него. Словно ребенок, цепляющийся за мать.
Так нам нужно все время видеть себя прилепленными к высшему. В большом состоянии я настолько привязан к нему, что даже имея совершенно посторонние, не свойственные ему желания, несмотря ни на что, выполняю действия, которыми стараюсь походить на высшего и не отрываться от него.