Мы знаем по себе, насколько мы не способны даже подумать о какой-то отдаче - оторвать что-то от себя и отдать другому, даже какой-то пустяк. Мы соглашаемся на такое, только если рассчитываем получить что-то взамен, добиваемся хорошего отношения к себе. Или же мы хотим почувствовать себя выше другого, или действуем напоказ, ожидая одобрения окружающих.
Если мы надеемся на вознаграждение прямо сразу, на месте, то можем отдавать - главное, это получить взамен. Но оторвать что-то от себя без всякой компенсации, отчетливо представляя, что не получишь от этого никакой выгоды - это совершенно невозможно.
Все исправления возможны лишь за счет того, что нас будет удерживать свет. Он притянет нас наверх, как магнит, и вытянет из нашего эгоизма. В тот миг, когда я уже нахожусь в воздухе, я способен отдать без всякого расчета. И вновь меня поднимет свет, и повиснув в воздухе, я снова смогу бескорыстно отдавать, то есть действовать, не ожидая выгоды для себя.
Мне будет ясно, что я отдаю, и это уже исчезает в другом. Но когда это исчезает, я делаю расчет, находясь внутри этой отдачи. То есть моя выгода именно в том, что отданное мной пропадает в других. Такое новое отношение я получаю благодаря обретенному свойству отдачи.
Понятно, что это очень не просто, и только свет может удержать нас и позволить совершить такие отдающие действия от себя наружу. НЕХ"И дэ-А"К требуют от нас бесконечной отдачи, без всяких вопросов. Все желания своего эгоизма, жаждущего насладиться, наполниться, понять, почувствовать, захватить, властвовать, со всей его завистью, вожделением и честолюбием, ты должен передать на службу другим и переполниться от этого радостью.
Но ты не делаешь это ради радости - она лишь следствие твоей отдачи, ведь ты счастлив, что совершил совершенно бескорыстное действие, и в тебе остался только свет Хасадим.
Такого поведения требует от нас мир Адам Кадмон - безусловной отдачи. Но мир Ацилут, ответственный за наше исправление, действует уже более выборочно. Он отделяет какие-то наши желания, оставляя их на потом, считая, что это слишком много для начала. Он будто занижает нам планку и по высоте, и по мощности. Он не разворачивает перед нами сразу всю эту сверкающую духовную картину с безграничной отдачей и получением, а приглушает света, притупляет желания. Она становится более серенькой и тусклой, но теперь ты, по крайней мере, сможешь выдержать ее, иначе она просто поглотит тебя и вынудит получить эгоистически.
Поэтому мир Ацилут устраивает все так, чтобы оставить перед нами самый небольшой барьер, минимальное преодоление своего эгоизма ради отдачи. Он заботится о том, чтобы соблазнения были не такими сильными и препятствия не такими огромными, позволяя нам приблизиться к состоянию, которое возможно выдержать. И тогда мы просим помощи для того, чтобы преодолеть это крохотное эгоистическое препятствие и поднимаемся над ним - каждый раз переходя со ступени на ступень.
Преодоление всегда заключается в том, что от всех напастей я прячусь в центре группы, включаюсь туда и, прежде всего, ищу там скрытое, надежное место, словно зародыш в материнской утробе. Я скрываюсь от всех эгоистических сил (клипот) и прилепляюсь к высшему. А попав в центр группы, я начинаю расти. Я уже становлюсь ребенком, сидящим на руках взрослого: матери или отца, и указываю им, куда меня нести, что я хочу. Так с их помощью я каждый раз продвигаюсь, сам выбирая куда, и высшие соглашаются меня туда принести, одобряя мой выбор. В такой форме растет маленький духовный человек.
Группа для меня - отец и мать, и только из ее центра я выясняю все духовные свойства.