Мы состоим из материала желания получать, как и все творение. Но человек, в отличие от всех остальных, умеет разделять себя надвое: на действие и намерение.
Можно действовать так, как вся неживая, растительная и животная природа или маленькие дети, в поступках которых нет никакого тайного умысла, и действие напрямую выражает намерение: то, что захотел, то и беру себе.
Но когда ребенок подрастает и принимает образ человека этого мира, по его действиям уже невозможно судить о его намерениях. Действие может быть отдающим, а за ним как всегда стоит эгоистическое намерение. То есть наша отдача требует компенсации, и мы всегда действуем ради своей выгоды.
Мы можем красиво говорить и будто бы отдавать другим, вроде бы ничего не беря себе, а, в сущности, весь наш расчет на получение. Если действия и слова не в точности отражают наше намерение получить и наполнить себя, значит намерение обратно нашим действиям.
Из этого ясно, что если мы не меняем себя, то всегда действуем только эгоистически. А поскольку эгоизм все время растет, то каждое наше действие основано на новом эгоизме, и намерение становится все более эгоистичным. Так мы продвигаемся, пока разрыв между нашими действиями и намерениями не становятся таким большими, что мы уже начинаем его замечать.
Когда смотришь старый фильм, снятый лет пятьдесят назад, то он кажется совершенно детским. Хотя там показаны сильные и героические люди, но все их разговоры и действия наивны, как у маленьких детей. Поскольку эгоизм еще был маленьким, не таким, как в наше время, их поведение представляется нам наивным и примитивным. Действие и намерение очень близки друг к другу: какое намерение, такое и действие, словно у маленького ребенка. За всем этим не стоят какие-то хитрые политические расчеты.
Но в наше время эгоизм настолько развивается, что доводит нас до отчаяния, поскольку мы видим, что любое действие в этом мире происходит только ради собственной пользы. Мы уже не верим ни рекламе, ни красивым обещаниям, никаким словам или действиям – не верим никому: ни политикам, ни самым простым людям.
Мы не верим в чистоту намерений даже членов своей семьи, ведь убеждаемся, насколько каждый эгоистичен и заботится лишь о самом себе: и дети, и родители. А потому мы отдаляемся друг о друга. Всем ясно, что все наши действия только ради самих себя, а остальных мы вообще не принимаем в расчет.
Если же мы беспокоимся о ком-то другом, то лишь потому, что чувствуем связь с ним, от которой его беда становится нашей бедой. Поэтому мы способны принимать его в расчет, будто самого себя. Но, в сущности, весь этот расчет эгоистический, и другого нет. Так мы приходим к осознанию зла своей природы, понимая, что она вся эгоистична.
Эгоизм настолько вырастает, что не позволяет нам ни с кем соединяться. В прежних поколениях эгоизм еще был не столь развит, и мы не использовали его так грубо, как сегодня. Но в наши дни человека уже ничего не волнует, и он ни перед кем не стесняется за это, а даже гордится своим эгоизмом.
Политики и бизнесмены уже не пытаются замаскировать свои действия, чтобы показаться красивыми. Каждый действует в своих рамках так, как ему хочется, опасаясь лишь возмездия, и ведя самый простой эгоистический расчет.
И это хорошо – это признак того, что наше поколение достигло правды о самих себе. Мы наконец поняли, кто мы такие и в каком мире существуем, в какой связи между собой. Все связи стали простыми и понятными: между государствами, между людьми, в каждом городе, в любой семье. Пока мне хорошо с ними – я остаюсь, а как только становится плохо – бросаю все и ухожу.
Нет других расчетов. Никто уже не говорит о патриотизме, о пожертвовании самим собой во имя родины или других людей. Герой сегодняшнего фильма прославляется тем, сколько людей он убивает на экране, а не сколько спасает.
Вопрос в том, возможно ли продолжать существовать в такой форме? Если мы и дальше будем развивать свою эгоистическую природу, в основе которой лежит желание насладиться, то потеряем всякий стыд и начнем использовать свой эгоизм чисто инстинктивно, как животные.
Но животные действуют инстинктивно согласно заложенной в них внутренней программе, люди же могут существовать, только установив определенную связь между собой – словно муравьи в муравейнике. Пусть нас семь миллиардов муравьев, но каждому должно быть известно его место, предназначение, обязанности. И так взаимно работая, мы построим себе надежную жизнь.