Вопрос: Почему из Египта мы сбегаем окончательно и навсегда, а в Суккот мы заранее знаем, что побыв семь дней во временном жилище, снова вернемся домой?
До самого конца исправления мы все время находимся в годовом цикле, в круговом процессе, проходя разные исправления.
Но начальный отрыв от эгоизма (клипы) и переход к духовной работе происходит лишь один раз. Мы должны подняться над эгоистическим Египтом, а уже оказавшись вне его, начинаем исправлять свои желания: слой за слоем, поднимаясь все выше.
После выхода из Египта и получения Торы, нам нужно постепенно исправить все получающие желания - сосуды, украденные нами у египтян, начиная от легких до все более сложных. В этом состоит вся наша работа до конечного исправления. Поэтому после окончания Суккота, наступают другие праздники: Ханука, Пурим, Песах, Шавуот - новый и новый годовой круг исправления все более глубоких пластов желания.
Исход из Египта происходит лишь один раз, потому что это подъем над эгоизмом. Мы обязаны окунуться в эгоизм, за четыреста лет рабства наесться им досыта, вкусив все его четыре уровня, чтобы захотеть выйти из Египта. И в этом главная заслуга Фараона – это он заставляет нас бежать от него.
Если бы не поднялся новый, злой царь над Египтом, который вдруг отягощает нас тяжелой работой, мы никогда не ушли бы оттуда. Пока жизнь не была такой тяжелой, человечество не думало о ее цели и смысле. И евреи, живущие в разных частях света, не очень волнуются за государство Израиль, пока не появляются проблемы. Тогда они сразу начинают собирать чемоданы и думать о том, как спастись в Израиль.
Так устроен человек – он бежит оттуда, где ему плохо, ища, где будет хорошо. Поэтому Фараон так жестоко давил на евреев, вынуждая их сбежать из Египта, из-под его власти. Наш эгоизм работает нашим помощником против самого себя. Он пробуждает в нас такие ужасные состояния, что мы хотим его уничтожить.
Эгоизм преданно выполняет свою работу, каждую секунду напоминая, что я обязан заботиться о нем, смотреть на него, наполнять. Он делает из меня своего полного раба, заставляя ублажать все его желания и капризы. Я обслуживаю его с утра до вечера, 24 часа в сутки, без перерывов, самым лучшим образом.
Я продан в рабство этому находящемуся внутри меня желанию, которое называется Фараон, и даже не замечаю, что оно не мое. Наоборот, мне кажется, что это самое дорогое, что у меня есть, и я не могу отделиться от него и не отождествлять с самим собой.
Ведь он - это я сам! Как же я могу бросить его?! Я и мое эго не можем существовать друг без друга, представляя одно неделимое целое. Разве я могу содрать с себя все эти мысли и желания словно кожуру? Как я могу отделиться и хранить нейтралитет относительно всего, что было моим прежним "я"? Такое просто невозможно!
И поэтому огромное желание, внутри которого я постоянно тону, заботясь только о нем, начинает создавать мне проблемы: я недоволен своей жизнью, мне плохо, лучше смерть, чем такая жизнь. Если я начинаю думать, что жизнь ничего не стоит, значит, уже готов отделиться от своего эгоизма. Зачем мне работать на кого-то: на свое тело, на свой эгоизм, если это приносит мне только страдания и удары?
"Семь голодных лет" вносят в мою жизнь столько горечи, что я вынужден бежать. Приходит Моше и пробуждает меня, увлекая за собой, помогая мне оставить Египет. Но прежде всего, мне нужно прояснить, насколько я нахожусь в услужении у своего эгоизма.
Я не способен счистить, отделить свое желание от точки духовного стремления, находящейся внутри и порабощенной эгоизмом. Я не чувствую, что она находится в рабстве. Необходимо воздействие высшего света, который даст мне такое ощущение, и это занимает много времени. На каждое такое осознание уходят годы, но для этого нам и дана эта жизнь.