Община как вызов капитализму
Вопрос: Социологи говорят, что человек – существо социальное, и потребность в принадлежности к обществу или общине является для него базовой. В последнее время общинная структура претерпела множество изменений и кризисов, вследствие чего сегодня нам даже трудно представить, что такое жизнь общины, как она ощущается, как влияет на личность. Как вы видите жизнь общины в наше время?
М. Лайтман: В процессе исторического развития человек рождался и жил в общине. Она была его домом, семьей, целым миром. Так было и в Африке, и в Азии, и в Европе. Это была небольшая деревня, племя, – окружение, которое постоянно окутывало его, заботилось, согревало.
Такое отношение он испытывал не только от родителей. Он принадлежал всем, все принадлежали ему, и не было большого различия между людьми – кто больше, кто меньше. Однако наше дальнейшее развитие основывалось на росте эгоизма. Он постепенно увеличивался, отдаляя нас друг от друга все дальше и дальше.
Поэтому естественная общинная жизнь стала приходить в негодность: кто-то стал богаче, а кто-то беднее, у кого-то дела шли лучше, у кого-то хуже, кто-то был сильнее, кто-то слабее.
В последнее время наш эгоизм вырос по экспоненте, и сейчас мы проходим скачок, сравнимый с взрывом эгоизма в Древнем Вавилоне. До сих пор у нас все-таки была какая-то совместная жизнь в границах государства или города. Средневековые города окружали себя стенами потому, что для защиты от внешних врагов нужно было больше объединиться между собой.
А сейчас этого нет: я живу в своей квартире и закрываю себя так, чтобы не зависеть ни от кого. Я даже не знаю своих соседей, не касаюсь их.
Утром я выхожу с ребенком из квартиры, сажаю его в машину, везу в садик или в школу. Вечером я возвращаюсь с ним домой, и он идет в свою, а не в общую, комнату, закрывается там и даже не выходит к ужину. Так проходит жизнь.
Вместе с тем общая зависимость со стороны природы сжимает нас всё теснее и теснее, мы же в противовес этому хотим разорвать эти границы изнутри все больше и больше. Эти два направления в нашем развитии создают то, что мы называем кризисом.
Благодаря глобальности мы способны обеспечить всех жизненно необходимыми вещами, но поскольку каждый внутренне не хочет быть связанным с другими, то мы превращаем возможность достичь хорошей жизни в страдания.
Мы знаем, что община способна влиять на поставщиков, на фирмы, предоставляющие общие услуги, в которых мы нуждаемся. Скажем, если бы мы жили в небольшом городке, можно было бы сделать много хорошего для его жителей.
Мы установили бы свои цены для фирм, поставляющих продукты, электроэнергию, газ и воду. Эта цена зависит от нас, потому что мы – крупный покупатель. Поэтому мы можем требовать.
Если бы нам удалось создать общину в рамках современного мира, и если бы таких общин было много, то мы могли бы состязаться с эгоистическим капиталистическим подходом, который хочет вытащить из нас всё, что у нас есть, используя нас с нескрываемой агрессией и цинизмом. Именно в современных условиях у нас есть возможность выбирать, к кому обратиться, чтобы устроить свою жизнь как можно лучше.
Мы можем сделать так, чтобы сама община, исходя из своей инициативы, построила свою жизнь. Это значит, что мы не нанимаем фирмы по обслуживанию или охране порядка, а сами организуем эти службы. Однако в первую очередь мы должны сблизиться между собой, чтобы связь между нами сформировала нас в соответствии с глобальной природой. Но сделать это непросто.