Израильтяне и египтяне
Кроме того, для защиты сынов Израиля Облако навело тьму на египетский лагерь. Казнь тьмой в Египте продолжалась лишь шесть дней (а не семь, как остальные Казни). Всевышний приберег седьмой день Тьмы именно для этого случая.
Когда египтяне продолжали свой путь в темноте, ругаясь и выпуская стрелы, им явился в видении еврейский лагерь, освещенный Облаком Творца, и сыны Израиля, которые ели, пили и восхваляли Творца. ["Мидраш рассказывает", недельная глава "Бешалах"]
Весь этот театр находится внутри человека. Все зависит от того, с какой точки зрения он смотрит на все: если с точки зрения своих эгоистических свойств – то он крайне раздражен; а если с точки зрения альтруистических свойств – то он ест, пьет и все впереди нормально.
Но движение вперед основано именно на объединении этих двух противоположных начал – эгоизма и альтруизма, не может быть одного без другого. И даже вхождение в Конечное море (Ям Суф) все равно происходит под воздействием обеих сил.
По сути дела, мы никогда не отрываемся от своих эгоистических свойств, неважно как их назвать: Египет, египтяне, фараон. И те, и другие свойства параллельно проходят всевозможные метаморфозы, как сказано выше: одни пируют, другие беснуются. Оба свойства находятся в человеке одно против другого.
Убегать от египтян – значит желать, чтобы над тобой властвовали альтруистические силы. Но они не могут властвовать так, чтобы ты отдался им и больше ничего не хотел знать. Нет! Над каждым альтруистическим свойством ты должен находиться в своем эгоистическом свойстве.
Они никогда не расстаются. И даже если говорится, что одни убежали, а другие утонули, то они остаются, только в "мертвом" виде, до тех пор, пока вновь не станут возбуждаться в тебе и тянуть в свою сторону. Но исчезнуть они не могут и всегда готовы к действию.
Эгоистические желания не пропадают до самого последнего исправления. А потом они полностью изменяются, как сказано: "Ангел смерти становится ангелом жизни".
Таким образом, израильтяне не существуют без египтян, поскольку одно не может быть без другого.