Положить конец расколу
Лоскутная страна
Вопрос: Израильские выборы оставили горькое послевкусие: мы словно дошли до точки в своей нетерпимости друг к другу. Выяснилось, что мы диаметрально противоположны и не можем найти никакого общего знаменателя.
Нам словно недостаточно одной страны – внутри нее обособляются друг от друга несколько стран, уже окончательно осознавших, что между ними нет связи.
Если бы это было возможно, некоторые с удовольствием разрезали бы Израиль ножницами на отдельные лоскутки – лишь бы изолироваться от других. Что же с нами происходит?
М. Лайтман: Говоря по правде, я рассматриваю это состояние в позитивном ключе. Разумеется, оно меня не радует. Однако, понимая из науки каббала общий процесс, часть которого нашему народу еще предстоит пройти, я могу сказать, что всё рассчитано и спланировано заранее. Нам действительно надо полностью осознать беспричинную ненависть, царящую меж нами.
В сущности, мы возвращаемся к ситуации, возникшей две тысячи лет назад, когда евреев "от края до края" раздирала непримиримая ненависть, нетерпимость и непонимание. Они больше не могли жить вместе и потому позволили внешней силе – римлянам – изгнать их из земли Израиля.
Сегодня, в преддверии праздника Песах, напоминающего о выходе из египетского рабства, мы можем понять, когда же наконец наступит освобождение, – когда изгнание нам надоест. Когда мы почувствуем, что другого выхода нет, что необходимо объединиться над всеми разногласиями.
Именно это и рекомендует нам сделать наука каббала. Ведь иначе между нами нет и быть не может никакой связи – и тогда мы вообще не достойны существования как народ. В таком случае, разделенные эгоизмом и неспособные справиться с ним, мы оказываемся в столь тяжелом и незавидном положении, что выносить его больше невозможно.
Эта мука и подводит нас к избавлению. Иными словами, теперь мы готовы на единство над всеми разногласиями.
В нашем мире нет этому примера. Ведь каждому ясно, что он никогда ни с кем не согласится. Как следствие, человек лишен всякой связи с оппонентом и ненавидит его, как никого другого. В противоположность братской любви, нет ничего хуже ненависти между братьями.
И вот из этой лютой ненависти, из несогласия, из противостояния и взаимной нетерпимости мы начинаем понимать решение. А решение действительно особенное, духовное: как сказано в "Мишлэй", "все преступления покроет любовь". Несмотря на то, что все мы такие разные, чуждые, далекие, не согласные друг с другом, тем не менее, мы решаем протянуть между нами связь над всеми пропастями, над ненавистью. Такую связь, когда я принимаю другого как брата, близкого мне человека, как часть себя – хотя мы антагонистичны друг другу.
