Жизнь – это бегство от ее конца
Вопрос: Зачастую мы живем с ощущением, как в одной из песен: "Не тревожься, будь счастлив, все будет в порядке". Есть ли какая-то альтернатива такому беззаботному подходу к жизни?
М. Лайтман: Есть несколько подходов к жизни. Мы видим это из всей культуры человечества, из всего созданного в воспитании, в культуре, в искусстве – в литературе, музыке, танце, живописи и т.д.
Прежде всего: факт, что жизнь начинается и заканчивается. Причем мы гораздо ничтожнее, чем животный уровень, из которого мы развиваемся, ведь животные не чувствуют конечности своего существования. А мы ощущаем конец жизни, и мысли об этом начинаются с детского возраста. Ребенок с 7-10 лет уже начинает думать об этом, и эти мысли очень тревожат его.
Вместе с тем, мы отталкиваем этот вопрос, стараемся чем-то притушить его, чтобы он не пробуждался. Но иногда, когда он все же пробуждается, то причиняет нам такой глубокий болезненный укол, что мы не можем этого терпеть.
Поэтому большинство занятий в жизни людей и целей, которых они хотят достичь, предназначены для того, чтобы сбежать от этого вопроса: "Для чего я живу? Почему? Если все кончается, есть ли польза от всех моих занятий в жизни?" С другой стороны, если все кончается, то для чего мне жить с ощущением конца, лучше я пока "поиграю" во все, что только возможно, как дети в песочнице.
И мы видим, что 90% всей деятельности человечества – это бесполезная работа, которой мы только разрушаем земной шар, опустошаем его от природных богатств. Но если мы не будем этого делать, чем нам заниматься, чем мы будем жить? Тогда нам придется жить с этим извечным вопросом, что мы не вечны, который просто разрушает нас. Что же делать?..
Поэтому мы строим для себя всевозможные общественные системы, которые уже сами работают так, что заставляют нас заниматься разной деятельностью и позабыть об этом вопросе. Чем дальше мы продвигаемся, тем становимся все более занятыми. И это потому, что подсознательно мы сами хотим быть заняты, а не кто-то обязывает нас.
Ведь наша материальная жизнь не требует этого, но мы делаем ее такой, что она вынуждает нас все время крутиться, бежать и заполнять ее так, чтобы некогда было даже отдохнуть. Ведь если мой отдых не ограничен по времени, как в отпуске, и я свободен от работы – это уже проблема.
И тут мы приходим к такому кризису, какой воочию видим в нынешнем поколении: молодые не хотят быть слишком занятыми, не желают взрослеть, не хотят принимать наш образ жизни, при котором мы лишь "играем" и занимаем себя бесполезными делами, только чтобы не думать о смысле жизни.
Они пребывают в отчаянии и хотя отталкивают тот же вопрос, который скрыто тревожит их, но уже стараются подсластить его наркотиками, алкоголем, различными развлечениями. Мы находимся на смычке двух эпох, на пороге новой эры.
Можно сказать, что вся наша жизнь – бегство от вопроса о том, что все кончается. И потому мы занимаем себя "по уши" всевозможными надуманными делами, которые сами изобретаем. Целые города занимаются тем, что обслуживают друг друга: адвокаты, бухгалтеры и масса других специалистов. И все это для того, чтобы как можно больше суетиться, занимая себя всевозможными якобы необходимыми делами.
Но есть другая возможность – если мы задумаемся о смысле жизни, о ее конце, и действительно найдем ответ на этот вопрос. Тогда мы, по-видимому, изменим нашу жизнь.
Если бы мы правильно и серьезно исследовали нашу жизнь, то увидели бы, что пока еще находимся на животном уровне и занимаемся тем, что наполняем нашу земную жизнь, зависящую от животного тела, но наш дух, наши вопросы гораздо выше этого.
Если бы мы понимали, что возможно достичь следующего, более высокого уровня, внетелесной жизни, каким бы нереальным это ни казалось, то мы действительно заполняли бы свою жизнь иначе, управляли бы своей жизнью и временем по-другому.