"Двор" для всего человечества – "Новая жизнь" №251

Вопрос: У поэта Шауля Черняховского есть очень красивая фраза: "Человек – это слепок своей родины". Насколько сильно влияет на нас то место, где мы выросли?

М. Лайтман: В прошлых поколениях люди рождались и жили в среде, где все было общим. Это была своего рода коммуна – большая семья отцов, матерей, дедушек, бабушек.

Все жили вместе в пещерах, или в иных жилищах. Человек чувствовал, что все принадлежат ему, а он принадлежит всем. Все были кровными родственниками. И это было самое лучшее окружение.

Со временем человеческое эго стало расти. Появились новые орудия труда, теперь каждый мог уже сам обеспечить себе пропитание. Так люди стали обособляться, растущее эго отделяло их друг от друга. Но все-таки они жили в деревнях, и соседи были родственниками.

Иногда вся деревня являлась одной семьей, у всех была одна и та же фамилия. Люди помогали и поддерживали друг друга, потому что у них был один и тот же тип ведения домашнего хозяйства, одинаковые вкусы.

Но эго продолжало расти, и люди все больше отделялись друг от друга. У каждого появлялось свое маленькое поместье, свой участок земли, свой домашний скот. И вместе с тем между людьми сохранялись определенные связи. Было нормой жениться на соседских дочерях и выходить замуж за соседских сыновей.

Постепенно возникали города, куда стекались люди из различных местностей. Эти люди отличались друг от друга и по своим корням, и по роду занятий, и по типу ведения домашнего хозяйства. Но все-таки, еще 30-40-50 лет назад каждый рос в своем дворе.

Это было место возле дома, где в детстве мы любили собираться со своими ровесниками и играть в разные игры. Двор – это первый "университет" ребенка. Место, где дети учатся друг у друга восприятию окружающего мира, где каждый передает другому свое понимание хорошего и плохого.

После Второй мировой войны стали возникать огромные города с миллионным населением. Сегодня у людей, живущих по соседству, часто совершенно нет общих интересов. И даже дети с трудом выходят из дома. Зачастую во дворе нет детской площадки для игр.

Где-то с начала 60-годов прошлого века, когда мир в очередной раз начал "портиться", мы стали еще большими индивидуалистами и перестали беспокоиться даже о членах собственной семьи.

Мы видим, как целые народы переселяются в другие страны, туда, где лучше живется. Ведь человек не чувствует своей принадлежности к определенному месту, окружению, системе моральных ценностей – всё универсально.

Понятие общины полностью уничтожилось. Человек как будто потерял свою ответственность за мир. Ведь раньше, когда люди жили в пещерах, каждый знал, что он должен защищать всех, а они – его. Все были как один.

Парадокс же заключается в том, что та самая, примитивная, первобытная связь, которая когда-то существовала между нами, остается и поныне и даже усиливается. Мир вдруг стал замкнутым, хотя мы не планировали и не создавали его таким. Он словно защелкнулся в кольцо. От этого нам плохо и некомфортно, и потому каждый из нас еще плотнее замыкается в своей скорлупе.

Вот и получается, что сегодня мы находимся в огромном кризисе взаимной зависимости, как будто кто-то заставил нас связать себя узами брака, которого мы не желали. Принципы общины или двора словно довлеют над нами, давят на нас, вынуждая прийти к тем же ценностям, которые существовали когда-то.

Вот почему сейчас мы обязаны сделать все наши связи добрыми, будто по собственному выбору. И если мы пойдем в этом направлении как можно быстрее, - сможем уберечь себя от ударов. Ведь "умный видит заранее, что зарождается впереди".

Вопрос: Сегодня расстояния между нами, в сущности, исчезли, все мы стали глобальными и интегральными. А с другой стороны, это вызвало огромную взаимозависимость людей. И поэтому мы совершенно не представляем, как вести себя друг с другом в своей повседневной жизни...

М. Лайтман: Если когда-то мы могли устанавливать границы с обществом по своему желанию, то сегодня мы тесно "прижаты" друг к другу. И даже если человек едет один в своем личном автомобиле, он со всех сторон чувствует давление водителей других машин. Уже не говоря о том, что происходит в вагонах метро.

Но мы ощущаем эту взаимосвязь не только на физическом уровне. Внутренне мы также зависимы друг от друга. Кажется, что можно куда-то исчезнуть, переехать в маленький городок, убежать в пустыню или на необитаемый остров, но это только иллюзия.

Я настолько внутренне связан со всем остальным человечеством, что желая того или нет, нуждаюсь в этом контакте. В конце концов, мне совершенно необходимы телефон, мобильная связь, Интернет. Но даже если отгородиться от других толстыми стенами, – существует некая нить, которая буквально пронзает душу каждого, связывает с другими людьми.

Вопрос: Прежде чем человек согласится на более тесную связь с людьми, должен ли он осознать, насколько сильно окружение влияет на него?

М. Лайтман: Поскольку человек в основе своей – животное, ему необходимо чувствовать себя в безопасности, а также ему нужны пища, секс и семья. Сегодня я уже четко вижу, что даже такие первостепенные вещи зависят не столько от меня, сколько от общества. К примеру, безопасность. Я ведь не знаю, откуда придет беда. А если изменится климат, будет ли у меня еда?

Я думаю, что именно защита своих базовых потребностей заставит нас выяснить причину происходящего в мире. Пока что в нас живет чувство отчаяния, мы не знаем, куда двигаться. И все это следствие того, что в детстве у многих из нас не было "двора", а во взрослой жизни – дружественного окружения.

Что же делать? Выход есть: в человеке заложена огромная потребность в общине. Стоит однажды пробудить вкус к ней, и он уже никогда не захочет жить иначе. Депрессия сменится приподнятым настроением, дети будут успевать в школе, уменьшится преступность. Кончатся все наши беды.