Политическая игра Ирана

Подписание договора между Западом и Ираном о замораживания иранского реактора по обогащению урана находится в финальной стадии. Иран уже заливает реактор бетоном, и соответственно, Запад в ближайшие дни начнет отменять санкции.

Израильское правительство, разумеется, недовольно и считает, что это крайне опасно для нашего государства.

Но если посмотреть на довольно обширную историю отношений Израиля и Ирана, евреев и персов, и учитывая, что Иран всегда находился в противостоянии арабскому миру, можно сказать, что антиизраильская риторика появилась в Иране только в 90-х годах и только для того, чтобы как-то сблизиться с арабским миром. А сейчас мы видим, что это у них не получилось.

Действительно ли Иран представляет угрозу для нас или это некая надутая фикция в политической игре?

В течение всей истории развития человечества Иран не представлял собой противоположную для нас силу. Между Израилем и Ираном не было никаких столкновений, а в период правления шаха их отношения вообще были прекрасными.

Но после так называемой исламской революции Иран взял курс на сближение с арабским миром. Поэтому политика, новейшая история и философия перемешались здесь с идеологией. Так что нельзя сказать, каким будет исход.

Дело в том, что сегодня все работает в соответствии с тем, насколько это выгодно в данный момент. Ни у одного государства нет далеко идущих стратегических планов: как просуществуем с сегодня на завтра, кого подомнем, кого оттолкнем в сторону, так и сможем действовать. И это у всех государств без исключения.

Америка и Россия придерживаются своей линии – они впервые обоюдно договариваются и потакают Ирану. Причем очень многие внутренние договоренности скрыты от человечества.

Что делать? Мы должны думать о том, как обезопасить себя от любой страны, потому что любая страна – наш потенциальный враг.

Выходит, что это действительно некая политическая игра, и ситуация за последние двадцать лет значительно раздута?

Раздута – потому что Иран хочет перетянуть к себе внимание мира и внимание арабских стран и показать, что именно он находится во главе освободительного арабского движения. И хотя никто на него и не смотрит, он постоянно так о себе заявляет.

Поэтому отношение Ирана к Израилю – больше политическая игра, а не реальное желание его уничтожить. Но политика это или реальное желание – какая разница?! Для нас это одно и то же.

Для иранского народа политический курс их страны не является внутренней идеологией исповедуемой ими религии. Это не то, что происходит в арабских странах, персы – не арабы.

В Иране тоже есть некое деление на шиитов и суннитов. Насколько эта вражда сильнее, чем ненависть к Израилю, пусть даже искусственно порожденная?

Это вековая вражда, которая тянется еще со времен их пророков, и поэтому я не думаю, что она может закончиться так просто. Но иногда между ними случались временные перемирия. Живут же они друг с другом на общих территориях и в общих странах: в шиитских странах – сунниты, в суннитских странах – шииты. Так что все относительно.

Я думаю, что в Иране это не так ярко выражено. Это некое самостоятельное образование, с очень особенным укладом. Надо понимать, что когда приходит новый вождь, типа Хомейни, то, как и в любой стране, 90 процентов населения идет за ним. Это стадное свойство народа.

Поэтому не имеет большого значения, особенно в Иране, шииты это или сунниты, а важно, кто будет вождь, и какой – общая идеология. Сейчас они считают, что нынешняя идеология укрепляет их, потому они ею пользуются.

Можно ли утверждать, что персы, как народ, оказали на иудеев наибольшее влияние, нежели любой другой народ в мире?

Я не думаю, что какой-то народ в мире оказал влияние на внутреннюю идеологию иудеев, на идеологическое ядро еврейского народа.

Если иудеи отходят от своих духовных истоков, то тогда, естественно, они освобождают себя для влияния извне.

А если в них присутствует связь с духовным ядром своего народа, то есть с группой людей, занимающихся наукой каббала, поскольку она является основой духовных истоков, то тогда никакая идеология, никакая культура – ни западная, ни восточная, и никакие религии – ни христианская, ни мусульманская, не оказывает никакого влияния на народ Израиля.

Мы видим, что у приехавших сюда из разных стран евреев нет никакой тяги или воспоминаний о странах пребывания и их религиях. То есть еврейский народ четко прошел всю историю с географией и вернулся на свою землю, без каких-либо впечатлений от того, где он был и что делал.