Жирный шрифт: оригинальный текст изучаемой статьи
Обычный шрифт: слова преподавателя
Истинному другу сердца моего... слава имени его – великолепие мое...
С девятого числа месяца Элуль и до второго дня Хануки, на протяжении почти четырех месяцев всё ждал я, надеясь насладиться плодами твоего пера. И вот наконец лежит предо мною длинное полное метафор и намеков письмо, но не нахожу я в нём ничего существенного – даже незначительной малости, подобной пыли, которую поднимает лисица, проходя по вспаханному полю, не нашёл я. Какой же изъян ты нашел во мне, чтобы ничего не заслуживал я проведать о твоих состояниях, хотя ты знаешь, насколько они меня заботят?
Это обычная ситуация, которая повторяется во многих письмах, как у Рабаша, так и у Бааль Сулама. Они очень хотят получать письма, уезжая заграницу, ведь это подъем МАН, это желания учеников, пребывающих вдалеке. И, на самом деле, ученики ленятся писать. Но даже когда пишут, почему-то пишут вещи совершенно неважные.
Также удивляюсь я, почему ты не обратил внимания на нашу договоренность о том, что письма твои не будут прикрыты полами метафор, которые совершенно сбивают меня своим многообразием, пока я не теряю тебя из виду среди них.
Так чего, в сущности, хочет Бааль Сулам? Он думает, что когда-нибудь ему удастся начать обучение этого ученика, что называется, пэ ле-пэ (из уст в уста). Это становится возможным, когда между учеником и учителем появляется общий экран, тогда учитель передает ученику по общему каналу все, что возможно, тогда это начинает струиться, переходя из экрана Бааль Сулама в экран ученика. Но видимо, это ему не совсем удается, и поэтому он пребывает в таком отчаянии. Несмотря на то, что пишет в заголовке:
Истинному другу сердца моего... слава имени его – великолепие мое...
Он всегда посылает ученикам такие восхваления, но здесь это вообще какое-то особенное обращение к ученику.
Прошу тебя, ради Творца, отныне и далее, когда ты посылаешь мне какое-либо известие, пиши внимательно и излагай его просто, как принято говорить друг с другом, а не с пророком. Человек верно подает весть, чтобы собеседник не мог отклониться в сторону или даже просто засомневаться в смысле сказанного. Акцент нужно делать не на высоком стиле, а на легкости объяснения, а главное, не перемежать изложение метафорами или намеками – ведь разговор идет не с чужим человеком... А в мой дом нет входа чужакам и посторонним.
Он требует, чтобы ученик писал напрямую, чтобы писал то, что чувствует, что постиг он сам, а не какие-то намеки или толкования. Потому что этот ученик, видимо, был очень близок к нему, и уже мог обучаться пэ ле-пэ (из уст в уста). Поэтому он ждет от него прямой и истинной связи, а не каких-то аллегорий и намеков, как это было принято в том обществе, где они жили.
Но этого очень сложно достичь. Мы окутаны множеством условностей, у каждого есть вещи, которые он не способен раскрыть, выразить, подсознательно их скрывает. Условием же такой связи является выражение в самой простой форме внутреннего постижения человека. Это необходимо вытянуть из него для того, чтобы он мог связаться с равом напрямую.
Когда будешь писать мне о новых толкованиях Торы, разъясняй мне их без всяких терминов и клише, известных по книгам – используй лишь язык человеческого общения.
То есть как ты это ощущаешь внутренне, как будто и не изучал Птиху, Учение о Десяти Сфирот, Зоар – вообще ничего, а начал вникать в материал, решив узнать тайну жизни, пришел к пониманию реальности своим внутренним исследованием, раскрыл внутри себя миры – об этом и пиши. И пиши в такой форме и такими словами, которые раскрыл, нашел ты сам, не обращаясь к книге. То есть как будто бы ты единственный человек в мире, который открывает реальность – таким образом человек должен объяснять себе свои постижения. И так передавать своему учителю.
Сам я тоже педантично выявляю затронутые вопросы на разговорном языке, соответствующем моим собственным ощущениям, с предельно возможной простотой, ибо это кратчайший и истинный путь к тому, чтобы выявить подлинную суть.
Как человек это чувствует, так он должен и говорить об этом, не облачая ни в какие формы, парцуфим, сфирот, давая какие-то объяснения и облачая в то, что он изучал, потому что язык книг нужен лишь для того, чтобы передать, объяснить кому-то. Но внутри себя человек должен все уложить просто, согласно своему ощущению, и без слов.
И передавая кому-то близкому, необходимо это делать как можно с меньшим количеством прикрытий, то есть не облачать в слова и не давать общепринятых определений. Потому что ощущение духовной реальности – это просто чувства без каких бы то ни было облачений в слова, числа. Те ощущения, которые проясняются человеку, проявляются как картины. Но это не те картины, которые мы видим как картины в нашей реальности, а это... это невозможно выразить...
Ведь если я облачу свои слова в книжные названия, во мне проснется желание узнать, какие мысли высказываются в книгах. Тогда, само собой, отрывается мой разум от устремления к цели моего пути – это мною уже проверено и испытано.
В то мгновение, когда начинают облачать внутренние постижения в слова, тотчас это кажется урезанным, ограниченным, и остается совершенно обедненная картина, небольшая часть от общей картины, которая раскрылась, будучи облаченной в слова. Поэтому учеба пэ ле-пэ, когда существует общий масах между учителем и учеником – это учеба без слов. И хотя учитель и ученик иногда обмениваются словами, но слова играют роль лишь временной, очень внешней связи, что не мешает передаче общего внутреннего ощущения.
А кроме того, когда в книжных метафорах я обнаруживаю какое-то указание на мой путь, возрастает радость моя от возможности сдобрить ложь истиной. Поэтому, собравшись выяснить что-либо необходимое, я буду весьма остерегаться того, чтобы заглядывать в книги – как до, так и после. Также при написании книг я не прибегаю к метафорам, дабы всегда соблюдать чистоту, отыскивая верное слово без примесей и без содействия внешних относительно него факторов. Лишь тогда можно почувствовать вкус угощения...
Таков закон: желая выяснить что-то новое, и вообще когда человек постигает новые вещи, ему запрещено куда-либо заглядывать. И конечно же не обращаться к тому, что он когда-то постиг и записал – об этом вообще нечего говорить. Это уже в прошлом, это прошло. А прошло – это как съел и выплюнул, изрыгнул. Но это касается так же и книг великих, истинных каббалистов – Зоар, Учения о Десяти Сфирот, и вообще даже не важно чего.
Потому что если он находится в процессе постижения чего-то нового, идет процесс его личных внутренних выяснений, он должен оставить все, ничего используя. Поскольку каждый каббалист выражает это в своих келим, а у человека сейчас должны раскрыться его собственные новые келим, которых нет ни у кого, это только его. И поэтому очень важно, чтобы он не смешивал свои постижения с постижениями кого-то другого, пусть даже это будут самые великие постижения кого-то известного и великого. Поскольку каждый должен раскрыть собственный мир.
Бывают периоды, когда мы находимся в процессе какого-то внутреннего обновления, и в это время не стоит куда-либо заглядывать, а, изучая поверхностно, оставлять у себя внутри некую свободу, пространство, и не прилагать усилия для вхождения в материю кого-то, пусть даже великих святых каббалистов – учиться самому, наблюдая, как в тебе раскрывается новый мир. Но человек и естественным образом начинает так себя вести. И это то, о чем пишет Бааль Сулам.
Поэтому, собравшись выяснить что-либо необходимое, я буду весьма остерегаться того, чтобы заглядывать в книги ...
И не важно, какие, потому что новые вещи должны раскрыться в моих келим, я должен это раскрывать сам, и никто другой.
Вопрос: Как человек может понять, что пребывает в процессе именно таких выяснений, ведь мы постоянно что-либо анализируем?
Это верно, ты прав, наш путь – это постоянный анализ. Но есть ситуации, когда человек выясняет что-то в своем кли, пребывая в спутанном состоянии и полон разных вопросов. Он слышал разные вещи, читал о них, его наполнили разными знаниями, но на самом деле он только тонет в них, пока ему не начнет проясняться.
И только через год-полтора года учебы (я не думаю, что это может случиться раньше, и это в лучшем случае, в мое время это забирало два-три года и даже больше – до пяти лет) человеку начинает проясняться, что такое наука Каббала, где он находится, что с ним происходит, куда он вообще попал. Потому что этот путь начинается с выяснения свойств из очень глубоких внутренних мест человека, и продолжается до тех пор, пока он не начинает понимать и относиться как бы со стороны к себе и своей жизни. А раньше у него не было такой возможности. Потому что он приобретает еще одну природу, кроме своей обычной и которая характерна для обычных людей.
Такова эта первая неясность. И когда он начинает свой анализ в этом случае, ему стоит больше читать. Начинающему заниматься Каббалой желательно просто «проглатывать» как можно больше материала, и такого, который ему подходит, а иногда и такого, который ему не подходит. Нужно и то и другое. А иногда это могут быть очень высокие вещи, когда он просто читает, не понимая ни единого слова. Это оставляет очень положительные впечатления.
Иногда он может изучать материал, который ему понятен, возвращаться к прочитанному несколько раз, просто, как в мясорубке пропуская через себя материал – просто впитывать и впитывать, не важно, насколько он понимает, сколько у него остается, сколько он помнит. Это все не важно – надо много читать. И таков первый этап учебы. То есть это этап впитывания материала. И здесь не важно качество его усвоения.
Впоследствии наступают другие периоды. Человек начинает понимать, приводить весь материал в порядок, раскладывать у себя внутри все по местам, строить внутри себя некую картину: что такое я, что такое Бесконечность, что такое Творец, что такое мироздание, мир, группа. Это начинает как-то немного проясняться. Этот период так же берет много времени. Но здесь человек уже наводит свой внутренний порядок, когда он читает, говорит с товарищами, задает вопросы, думает про себя. Но и в это время у него совсем немного потребности размышлять и погружаться в себя. Потому что у него еще не появились собственные келим.
Но по мере упорядочивания вещей, по мере наведения внутреннего порядка, начинают раскрываться келим, происходит внутреннее осмысление. И тогда, при произнесении слова, у него изнутри появляется некая реакция – экран, свет, кли, желание, сокращение, МАН. И это уже не просто слова, которые он как бы слышит по радио. У него внутри уже есть место для каждого слова, есть такое место и иное место. И хотя он пока еще не осознает сути этого места, этого слова, но они уже иные. Они уже отложились у него внутри, в его желании и ему уже начинает что-то проясняться.
Материал уже начинает становиться его, появляется его собственное понимание вместе с желанием. Моха вэ либа (разум и сердце) начинают уже работать вместе, как кусок пластилина, принимая некие внутренние формы. Он уже начинает сам с собой что-то выяснять. У него изнутри уже начинает что-то проясняться, не из книг, и не потому что он нечто услышал – а изнутри. Он обнаруживает связи между вещами: это происходит – потому-то, а это, видимо, будет так, потому что здесь и там было так-то и так-то.
То есть у себя внутри он уже начинает строить связи между понятиями – кли, свет, масах, сокращение, отдача, получение. Он начинает строить связи между ними, а связи между ними – это по сути вся наука Каббала. Потому что кроме человека нет ничего, вне нас находится лишь простой Высший свет. То, что мы ощущаем, что называется наш мир – это наша внутренняя структура. И чем более она подобна простому свету, мы ее называем наш мир, мы ее ощущаем, а насколько она не похожа на него, она скрыта от нашего кли. И такова вся реальность.
Бааль Сулам говорит, что если человек хочет что-то выяснить... Что значит что-то выяснить? Он начинает выяснять связи между вещами, более глубокие понятия внутри материи. Потому что мы исследуем материал творения, желание получать – насколько оно принимает на себя формы отдачи.
Вся наука Каббала и вообще все наше постижение – это постижение форм. То есть это формы желания отдавать, которые принимает на себя наш материал – желание получать. Подобно тому, как принимает разные формы кусок пластилина. И это то, что мы изучаем. Эти формы – это формы отдачи, которые все больше и больше приближаются к форме Отдающего, форме Творца.
Когда человек начинает немного осознавать, что внутри него существует этот материал, этот кусок пластилина, и что он может придать этой массе какие-то формы, или то, как происходит их образование, или чем их образование ему помогает, какой результат, какое духовное ощущение это ему дает – здесь уже начинается его путь, его собственное постижение науки Каббала, раскрытие Высшей реальности. И тогда ему нельзя смотреть ни в одну книгу.
Есть периоды, когда он должен быть один без какой бы то ни было внешней помехи. И пусть это будет даже самый великий каббалист, пусть рядом с ним будет такой учитель, как рабби Шимон – это не имеет значения – ему нельзя ни с кем вступать в связь. Он должен делать так, как иногда маленький ребенок сидит и занимается сам собой. Он строит в себе внутренние качества, осмысления, связи между вещами. Он раскрывает сам, как устроена материя.
Бааль Сулам предупреждает, что в такие периоды нам запрещено вступать другом с другом в связь. Существуют еще разные периоды и этапы, когда мы будем вести себя иначе. Это еще придет к нам.
Вопрос: Что значит нельзя читать то, что ты сам писал ранее?
Скажем, сегодня во второй половине урока мы будем читать статью «Мир». И вчера один из наших товарищей сделал доброе дело, послав мне по интернету мои комментарии на эту статью двухгодичной давности. Он хотел мне помочь, чтобы я почитал то, что мы уже учили, надеясь, что может быть это как-то поможет мне провести этот урок. Но я даже это не раскрыл, спросив его, что это? Он сказал: «Взгляните, может быть это поможет...»
Так мне запрещено даже смотреть, потому что я могу просто испортить свои новые детали восприятия, которые мог бы раскрыть и выразить. Самое лучшее, если я приду на урок, вообще предварительно не подготовившись. Даже не думая об этом. Как правило, если я заранее планирую, что сказать, получается плохо, потому что нет нового. Если у меня есть план и согласно ему я планирую сказать то-то и то-то, ничего хорошего никогда не получается.
Духовное – это то, что ты раскрываешь, переживаешь, высказываешь, выражаешь, передаешь, конечно же с помощью каких-то экранов, с помощью каких-то скрытий (насколько это позволительно раскрывать) - но это вещи, которые должны быть каждый раз новые. Невозможно постоянно возвращаться к какой-то статье, которая тебе раскрылась определенным образом, и поэтому вновь ее проходить. Поэтому он не советует смотреть ни в книги ни в свои записи.
Вопрос: Как человек может различить между постижением и просто какими-то своими эгоистическими фантазиями?
Это вопрос, на который нет ответа. Как человек может различить между тем и этим? Если у него есть эти две вещи, он различает. А если у него нет этих двух вещей, то он или понимает, что у него нет этих двух вещей, а есть только что-то одно – только материальное. Или он воображает себе что-то искаженное, думая, что это духовное, и погружен в иллюзию и ложь. И никто извне не может ему сказать верно ли это. Прав он или нет. Потому что как это может помочь? Он сам должен раскрыть, что пребывает во лжи, и на этом построить истину.
Но ты можешь спросить: «А если он раскрывает истинную реальность, откуда он знает, что она реальная, а не воображаемая?» Когда он раскрывает истинную реальность, он раскрывает законы, знания и ощущения такие глубокие, охватывающие всю действительность и отвечающие на все его вопросы – о кругооборотах, постижениях, природе творения, связях между неживой, растительной, животной природой каждого мира, что ему становится ясно, что это постижение. Просто это ему становится ясно. Хотя здесь встает вопрос, сколько он может выразить, насколько ему это позволено, но по поводу того, что это постижение – нет сомнений. Это настолько ясно и так глубоко проникает в сердце и разум, что ему все становится понятно.
И кроме того, если у него происходит это духовное постижение, оно раскрывается над временем, движением, местом – уже в иных, чем этот мир измерениях, и поэтому ему становится ясно, что он находится в этом. Это подтверждается и его свойствами, когда он ощущает, что его направление в отношении человечества, в отношении других – это отдача, что именно в этом направлении он раскрывает действительность, а не ради собственной выгоды. Он видит совершенно четкие признаки того, что это духовное, а не материальное.