Мир в мире - урок 4
Надежда на мир
В обществе существуют люди, которые преуспевают и желают использовать других для своих целей, и люди, которые по своей природе не могут преуспевать, и они вынуждены обслуживать тех, кто может ими управлять.
Хотя умные, ловкие, хитрые, изощренные обладают большой качественной силой, но зато их мало по сравнению с теми, кто глуп, слаб и прост. И тут необходима некоторая компенсация, так как если не привести в равновесие количество и качество одних с количеством и качеством других, то нарушенное в обществе равновесие может привести к плохим последствиям.
Поэтому обе части общества (и слабое большинство, и сильное меньшинство) заинтересованы в том, чтобы сохранить равновесие между собой и использовать позитивные качества каждой группы. Поиски оптимальных отношений между этими двумя группами породили всевозможные теории и практические эксперименты: социализм, коммунизм, капитализм разрабатывали свои схемы совмещения этих двух групп.
Откуда возникают различные общественные формации? Эгоистическое желание растет, и, соответственно, увеличивается диспропорция между огромным большинством глупых, слабых, ленивых и малым количеством сильных, предприимчивых, ловких, умных (у ловких, умных и сильных эгоизм растет качественно, а у глупых и ленивых – не настолько). Этот диссонанс, неравновесие между двумя группами требует новых формул отношений между ними, которые и называются формацией или общественным строем.
Когда внешние условия привели эти две группы к противостоянию и возникла угроза их существованию, в обществе появились «устроители мира». Они отвергали силу агрессии (как со стороны слабых масс, так и со стороны сильного, умного меньшинства) и предлагали новые, справедливые, с их точки зрения, принципы жизни общества – принципы сосуществования двух этих групп.
Хотя, конечно, это просто сосуществование, и не больше – ни о каком «мире в мире», ни о какой любви и дружбе тут речи быть не может. Просто по необходимости нужно существовать вместе – одни без других не проживут.
Однако эти устроители мира (которые пытались создать соответствие между двумя частями общества), появившиеся в результате всех разногласий, происходят, как правило, из числа «разрушителей», сторонников правды, принципа «мое – мое, а твое – твое».
Они появляются со стороны сильных, а не слабых. Слабые, даже если и восстают и устраивают революцию, после этого снова впадают в безразличие и пассивность. Сильные же, когда пытаются навести порядок и создать какое-то соответствие между этими двумя группами, что-нибудь предпринимают. Но эти действия относительно слабого большинства все равно основаны на принципе «твое – твое, мое – мое», то есть исходят из их сильного эгоистического желания.
Будучи сильными и предприимчивыми, они ради самоутверждения всегда готовы рисковать даже жизнью – и своей, и всего общества, – если общество не согласно с их мнением.
Мы очень хорошо видим это на примере любых правителей. Они совершенно не думают ни о каких благах для общества – только о своем личном положении. Им нужны почет, уважение, знатность, известность, а главное – власть. Не важно, что будет, даже если все умрут и прекратится существование самого государства. «Я» – это самое главное.
Желание достичь высокого поста, допустим, стать премьером, – это самое большое желание в человеке в данный момент. Если это не так – он не достигнет такого поста. Это желание – главное в них. И оно должно превалировать над всеми остальными желаниями. Поэтому естественно, что он не может взять в расчет никакие другие параметры – только власть, а все остальное ему совершенно не важно. Он может произносить любые красивые слова, но невозможно, чтобы внутри него были еще какие-то расчеты.
Понятно, что против одного такого человека необходимо поставить целый парламент, всевозможные комиссии, судебную систему и так далее. Один человек не может управлять, потому что для него весь народ ничего не будет стоить по сравнению с возможностью потерять власть – ради нее он готов на все. Что случится с ними – не важно. И это естественное побуждение, исходящее из одного сильного желания.
Так происходит всегда, когда в человеке говорит одно сильное желание. И если он его реализует, то действительно доказывает, что оно – самое сильное в нем, и он руководствуется только им. Поэтому бессмысленно критиковать сильных мира сего за то, что для них большинство ничего не значит. Если бы они не нуждались в нем для реализации своих идей, своих желаний, то были бы готовы просто их уничтожить.
Для сторонников категории сострадания и милосердия, которых мы называем «строителями», главное – собственная жизнь и жизнь общества, они не готовы подвергать опасности себя и общество ради того, чтобы навязать свою точку зрения. Поэтому они всегда являются слабым звеном общества, и их считают малодушными трусами. Понятно, что всегда смелые и рискующие одерживают верх, а так называемые «устроители мира» вышли из среды «разрушителей», а не «строителей» (Бааль Сулам).
Очень интересно смотреть, когда собираются все премьер-министры, президенты, главы государств. Это действительно «акулы» нашего мира, то есть самые ужасные, самые эгоистичные, приносящие большой вред. Но они – самые сильные.
«И из сказанного видно, как надежда на мир, к которому с таким нетерпением стремится все наше поколение, не представляет никакой ценности для устроителей мира – как в нашем поколении, так и в любом другом. Ведь те, в чьих силах установить мир во всем мире, раз и навсегда созданы из того человеческого материала, который мы называем «разрушители», и они являются сторонниками правды, то есть стремящимися построить мир на основе «мое – мое, а твое – твое».
Что значит «твое – твое»? Они считают, что каждый заслуживает того, что соответствует его силам, знаниям, способностям.
И эти люди готовы отстаивать свое мнение, даже подвергая опасности свою жизнь и жизнь общества в целом.
Потому что если в ком-то говорит такое сильное желание, даже связанное с риском для жизни, то все остальные желания не принимаются во внимание.
«И это всегда дает им силу одержать победу над тем человеческим материалом, которым являются строители, поборники милосердия и сострадания, готовые поделиться своим ради блага других в целях сохранения мира, поскольку они трусливы и малодушны» (Бааль Сулам).
Если бы в них поднялось желание, то и они были бы такими же, как эти разрушители. Но у них нет такого большого желания, поэтому они трусливы и малодушны, поэтому они строители, а не разрушители.
«И выясняется, что требование правды и разрушение мира – это одно и то же. Потребность в милосердии и строительство мира – также тождественные понятия. И потому совершенно нельзя надеяться на то, что разрушители установят мир» (Бааль Сулам).
Сильные мира сего не установят мир. А что же нам делать – они же всегда будут у власти во всех странах и повсюду? У мира нет надежды на мир – во главе его всегда будут стоять люди, для которых власть, слава важнее всего человечества. Они даже не могут принимать его в расчет, и мы не можем от них этого требовать. Они такими созданы, потому и достигли такого состояния, такого уровня.
«Нет никаких оснований для надежды на мир, так как все еще не созданы условия для счастливой жизни индивидуума и общества в соответствии с категорией «правда», которой так желают «строители мира». Ведь всегда есть и будет существовать немногочисленная, но важная часть общества, которая недовольна предлагаемыми ей условиями, как мы уже показали выше, говоря о слабости категории «правда». И они всегда являются готовым материалом для новых инициаторов раздоров и для новых «строителей мира», поколения которых будут сменяться до бесконечности» (Бааль Сулам).
Таким образом, всегда эгоизм, самое сильное желание насладиться, будет пожирать тех, у кого это желание, этот эгоизм слабее. Таков закон природы. И, естественно, всегда будут побеждать более эгоистичные, более сильные. Поэтому нет никакой надежды на то, что когда-нибудь в результате прогресса, естественным путем, мы придем к спокойной смене власти. Такого быть не может.
Однако по мере того, как растет эгоизм у тех, кто стоит у власти, увеличивается эгоизм также и у остальных, окружающих их. Если когда-то был один царь и вокруг него – масса невежд и глупцов, то теперь – есть президент, но вокруг него уже есть и сильные, и умные тоже. В итоге «рацон лекабель», эгоизм, приподнялся, как тесто на дрожжах. Он растет по типу пирамиды – не только одна вершина существует, но и создается крепкое основание. Поэтому возникают силы, уравновешивающие власть, поэтому есть конституции, ограниченные монархии, парламенты и т. д.
Все это призвано уравновесить огромный эгоизм власть имущих, в которых – не зависимо от того, как они себя представляют обществу (либерал или демократ, консерватор, фашист или коммунист), – говорит только один огромный эгоизм, а для него вообще не важно, каким образом властвовать.
Если власть выбирается обычным путем, никогда на выборах не придут к власти люди, для которых превалирующей будет не личная эгоистическая цель, а общественная выгода. Это абсолютно естественно исходит из самой природы эгоизма. Поэтому нам нечего надеяться и думать о том, что изменение к лучшему может произойти естественным путем.
Мир для определенного общества и мир для всего мира
«Не следует удивляться тому, что я смешиваю понятия мира в одном обществе и мира во всем мире, поскольку на самом деле мы уже достигли такого уровня, что весь мир считается одним народом, одним обществом, то есть каждый человек в мире, вследствие того, что обеспечивает свое существование за счет всего человечества, вынужден служить ему и заботиться о благе всего мира» (Бааль Сулам).
Мы поневоле и, конечно, эгоистическим путем убеждаемся в том, что зависим от всех. Не дай Бог, если где-то произойдет взрыв – всем будет плохо. Или, допустим, проблема нефти: говорят, что порт, из которого забирается нефть, размером всего лишь в один или два квадратных километра. Это вся площадь, где сосредоточены краны, насосы, шланги, подключенные к танкерам. Отсюда берут нефть, от которой зависит практически весь мир. Как мы ни ненавидим эту страну, кормящую всех террористов, но попробуй это разрушить – что будет с тобой?
Любят или не любят друг друга люди или целые страны – все уже поневоле связаны между собой и настолько необходимы друг другу, что никуда не деться. То есть методом страданий нас заставляют раскрыть связь между собой.
«Выше мы уже доказали абсолютную зависимость индивидуума от общества, сравнив его с маленьким колесиком в машине. Ведь жизнь и благополучие индивидуума зависят от общества, и таким образом благо общественное и благо личное – это одно и то же. Справедливо и обратное.
И в соответствии с этим, в той мере, в которой человек подчинен заботам о собственном благе, он непременно подчиняется и обществу» (Бааль Сулам).
Чем больше эгоизм, тем больше зависимость от самого широкого круга людей, вплоть до всего мира. На сегодняшний день я завишу от Китая (там производятся товары) и от Цейлона, от США и от Южной Америки, от России и Индии. Если мы посмотрим на карту закупок государством продуктов, то увидим на ней 100–150 стран.
Кому это надо, зачем? Неужели без этого невозможно? Невозможно. Эгоизм настолько возрос, что требует для себя бесконечных и самых разнообразных наполнений, и потому весь мир нуждается во всем мире.
Мы еще не видим этого в полном объеме. Скоро это раскроется настолько, что мы будем бояться, как бы не случилось что-нибудь в какой-то из стран мира, и, вместе с тем, мы будем страшно ненавидеть всех. И не будет никакой возможности избавиться от этих противоречий в отношениях друг с другом.
Какой же может быть мир в мире?
Все происходит так же, как между двумя частями в обществе – слабым большинством и сильным меньшинством, которые ненавидят друг друга, пытаются высосать всю кровь один из другого, но нуждаются один в другом и в итоге обязаны заботиться друг о друге.
И каков же круг этого общества? Он определяется тем пространством, от которого индивидуум получает необходимое. Так, например, в период древней истории это пространство определялось кругом одной семьи. Другими словами, человек не нуждался ни в какой другой помощи, кроме как от членов своей семьи, и тогда, разумеется, не должен был зависеть ни от кого, кроме членов своей семьи.
Человек собирал вокруг себя съедобные коренья и ягоды, охотился на зверей, которые водились поблизости, а если заболевал, то родственники находили целебную траву и помогали ему выздороветь, – он не нуждался ни в чем. Согласно своему маленькому желанию, человек был ограничен своим хутором, своей деревней, своей семьей.
В более поздний период семьи объединяются (когда эгоистическое желание возросло – и мы всегда должны рассматривать историю как рост, расцвет в человеке все больших и больших эгоистических желаний), поселяются в небольших поселках и городах, человек становится зависимым от своего города.
Теперь его огромное по сравнению с предыдущим желание уже требует своего обслуживания всеми остальными. В свою очередь, он должен отдавать не только членам семьи, но и совершенно посторонним. То есть возникает понимание зависимости от других людей.
А впоследствии, когда города и поселки объединились в страны, благосостояние человека стали обеспечивать все жители страны, и таким образом он стал зависим от жителей всей страны.
Внутреннее эгоистическое желание заставило объединиться с еще большим количеством людей. Почему? Потому что для наполнения желания каждого понадобились новые пространства, подчинение себе других народов. Создаются армия, бюрократический аппарат и так далее. Так появились государства как следствие роста эгоистического желания в каждом человеке и в обществе в целом.
Как мы знаем, до периода средневековья страны практически не нуждались друг в друге. Только начиная со средних веков, наступила эра великих открытий. Почему? Не было желания, не было потребности. Если у меня все хорошо, если я удовлетворяюсь тем, что есть вокруг меня, – зачем мне искать какую-то Америку?
Когда эгоистическое желание возросло, понадобилось его наполнить – тогда и начали искать. Это стоило огромных денег, на это шла половина ресурсов государства. Снабжали такие предприятия всем необходимым очень богатые люди, это делалось с огромным риском, и неизвестно было, что в итоге получится. То есть это экономическое предприятие – завоевание новых земель – осуществлялось для насыщения эгоизма, и оно диктовалось потребностями этого эгоизма.
В наше время сложилась очень тесная кооперация между странами. К примеру, общий рынок: хотя и существуют огромные разногласия, но нужно договариваться – слишком велика зависимость друг от друга. Поэтому естественным образом рушатся границы. И сейчас если и существуют границы политические, то экономических границ нет. От биржи в Токио зависит весь мир – и в Шанхае, и в Нью-Йорке, и в Тель-Авиве. Все зависят от всех. Добавляется и экологическая зависимость – мы даже не представляем себе, насколько все взаимозавязано.
Все сводится к тому, что именно огромный эгоизм и раскрывает общее кли. Когда эгоизм находится на минимальном уровне, раскрывается общее кли Адам Ришон на уровне Нефеш, но отдельные его части не связаны друг с другом.
Мы говорим, что количество душ в мире одно и то же. Когда-то было восемь миллионов человек, а сейчас восемь миллиардов, – не важно. Эти восемь миллиардов показывают мощь эгоизма в каждом. Когда эгоизм растет из своего нулевого состояния к первому, второму, третьему и четвертому, выявляется тот же самый эгоизм, только не в прежнем, а более глубоком качестве, которое заставляет его распределяться на большее количество частных душ, потому что невозможно каждой душе реализовать огромный эгоизм и по количеству, и по качеству. Не может человек в своей жизни сделать это.
Поэтому эгоизм большой, но он точечный. В принципе, он тот же, только мы видим, что людей – реализаторов этого эгоизма – становится больше, потому что он стал намного мощней: как раньше были ученые-универсалы – философ, математик, физик, химик – все вместе в одном человеке, целая энциклопедия, а сегодня мы видим узкую специализацию – физическая химия, биофизика и так далее. То же самое происходит и в реализации общего эгоизма. Это и приводит к постепенному осознанию того, что каждый зависит от всего мира.
Только нет еще понимания того, что и весь мир зависит от каждого. Каждый уже начинает бояться за свое существование относительно всего мира. Мы испытываем и личный страх за себя лично, но он больше, чем раньше. Почему сегодня у человека больше тревог, большая неуверенность и ощущение отсутствия безопасности? Этого не было раньше, когда он жил в дремучих лесах, где в любую минуту его могли разорвать дикие звери.
Тем не менее он чувствовал себя увереннее, чем сегодня, потому что сегодня он более зависим от других. А тогда он знал: есть мой дом, мой угол, пара кусков мяса, дрова, вот моя жена, дети, – все было на месте. Сегодня ни его благосостояние, ни его жизнь не зависит от собственного дома. Жизнь зависит от очень далеких причин, и поэтому возрастает неуверенность, и мир погружается в депрессию.
Мы не знаем сегодня, да и вообще никогда, каким образом мы будем действовать, какая общественная формация придет на смену прежней, как изменится общество в следующий момент. Бааль Сулам говорит, что мы в итоге предстаем перед уже готовыми явлениями и только по результатам видим, что произошло.
Мы не управляем этими процессами. До тех пор, пока мы действуем ради собственного эгоизма, который заложен в нас природой, мы, естественно, никакими процессами управлять не можем. Это эгоизм управляет нами. То есть Творец, который создал эгоизм и питает его, – развивая по своим часам, по своей формуле развития, – управляет нами. Мы, как марионетки, просто автоматически выполняем приказы эгоизма, пробуждающиеся в нас.
На протяжении всей истории человечества мы видим, что все исторические катаклизмы прокатывались по человечеству совершенно неуправляемо. Было много людей, например, перед Второй мировой войной, которые знали, что к этому все идет и как это случится. Им было открыто это за десять, даже за пятнадцать лет до начала Второй мировой войны. Но вместе с тем было ясно, что это необратимо, что этот процесс идет и остановить его нельзя. Тебя не спрашивают, можешь или не можешь ты в нем участвовать – тебя заставят играть свою роль.
Так, может быть, это все-таки предпочтительней того орудия, которое нам предлагается свыше? Нам надо в этом разобраться. Не надо сразу же хвататься за предложение Творца. Если мы просто так его схватим, мы не сможем управлять. Мы должны убедиться в его насущной необходимости – насколько мы обязаны его реализовать, а также в том, что все остальное невероятно плохо. На сегодняшний день мы не чувствуем себя в окончательно безысходном состоянии – все-таки еще существуем, еще улыбаемся.
Вопрос: Можно ли называть правдой настоящие отношения между душами, которых требует от нас Творец, но которые мы не в состоянии реализовать?
Правдой, на самом деле, можно назвать отношения, которые существуют сейчас между нами: «твое – твое, мое – мое». На каждом уровне – она своя. Мы только видим, что с помощью этой категории мы не сможем исправить себя, не сможем исправить мир.
Нет абсолютной правды, поскольку я не в состоянии адаптировать ее в себе. Не потому, что ее нет – требование абсолютной правды сразу же вызывает разрушение, так как она базируется на принципе «твое – твое, мое – мое». Если не будет взаимного обмена, то обе части – «разрушители» и «строители» – погибнут.
Бааль Суллам пишет об этом:
«В действительности четыре категории противоречат друг другу. Эти категории – милосердие и правда, справедливость и мир, присущие каждому из нас особым образом и скрытые от другого, – разделились в природе человека либо в результате развития, либо в результате воспитания и находятся в противоречии друг с другом».
В итоге они все вместе образуют кли. Но поскольку наше состояние неисправленное, то эти части, эти категории разделились, они не собраны вместе общим устремлением, общим намерением к Творцу и каждая тянет в свою сторону.
Если же мы возьмем, например, категорию милосердия в абстрактной форме, то обнаружим силу ее власти, подавляющую все остальные категории, то есть в соответствии с законами милосердия другим категориям просто нет места в нашем мире.
Каждая форма желания (милосердие, правда, справедливость, мир), если только оно одно, желает подавить все остальные. Если же их собрать вместе, то они абсолютно противоречат друг другу, никакой связи между ними не будет. Общий вектор, соединение между ними достигается общим устремлением вовне, к Творцу, а не к тому, чтобы наполнить эгоизм какой-то одной из этих категорий.
«Милосердие представляет собой условие: «мое – твое, твое – твое». Если бы все человечество вело себя в соответствии с этой категорией, то исчезли бы все великолепие и ценность того, что заключается в категории «правда и справедливость». Ведь если бы каждый по природе своей был готов отдать все, что у него есть, ближнему и ничего не получать от него, то исчез бы фактор, заставляющий лгать своему товарищу.
И тогда нечего было бы говорить о категории «правда», так как правда и ложь зависимы друг от друга. Ведь если бы не было в мире лжи, то не существовало бы и правды, не говоря уже о том, что исчезли бы и остальные категории, которые появились только для того, чтобы укрепить правду вследствие присущей ей слабости» (Бааль Сулам). Все строится на противоположности – ты должен раскрыть противоположное относительно Творца качество и затем исправить его с помощью намерения.
«Правда», принцип которой определяется как «мое – мое и твое – твое», вступает в противоречие с категорией «милосердие» и совершенно не терпит ее, так как принцип трудиться и помогать ближнему с точки зрения правды неверен, поскольку это портит человека, приучая его эксплуатировать ближнего. И, кроме того, правда предполагает, что каждый обязан копить на черный день, чтобы не быть вынужденным пасть бременем на плечи ближнего в тяжелое время. Нет человека, у которого не было бы родственников или наследников его имущества, которые, согласно принципу правды, имеют приоритетное право перед остальными. И естественным образом получается, что раздающий свое имущество другим выступает лжецом по отношению к родне и наследникам, если ничего им не оставляет» (Бааль Сулам).
Мы видим, что происходит с обществом, когда проявляется милосердие вместо правды. Сразу же возникают миллионы людей, которые желают получать социальную помощь и не работать. Социальная помощь убивает людей. Мы видим, что было сделано в Израиле. Нет большего ущерба для страны, чем тот, что нанесла ей служба социальной помощи, потому что за 20–30 лет она превратили страну в общество иждивенцев.
Человек может не работать, получать какой-то минимум, – и ему хорошо. Да еще где-нибудь подрабатывает «по-черному». Таким образом, абсолютно извратили правильное отношение человека к обществу, к себе, к своим обязанностям относительно общества. Социалисты сделали совершенно обратное своим же мнимым идеалам, потому что они были нужны им только для достижения власти.
«Правда» – категория очень резкая, четкая, необходимая, она соотносится с эгоизмом человека, с его усилиями. Все же остальные категории не соотносятся с ним напрямую, то есть они, на самом деле, несправедливые.
Что утверждает правда: «То, что ты заработал, – это твое. Тем людям, которые тебе близки, ты должен». Что значит «должен»? В соответствии со своим естественным желанием. То есть правда говорит: «Если ты поступаешь в соответствии со своей природой, со своим эгоистическим желанием, которое в тебе заложено, ты поступаешь верно». И действительно, кто в идеале поступал бы в соответствии со свойством правды, тот никогда бы не ошибался. Животные не ошибаются. Они действуют только в соответствии с тем инстинктом эгоизма, который ими руководит. Только в соответствии со своим эгоизмом.
У человека же, поскольку он не может реализовать категорию правды и в нем проявляются другие категории (справедливость, мир), возникает путаница: мы не знаем, как с ними работать. Вот с правдой мы могли бы работать абсолютно четко, но она не дает нам возможности существовать – только на ее основе мы бы уничтожили друг друга.
Значит, человек специально поставлен в такие рамки, попадает в такие «ножницы», что поневоле обязан поступать в несоответствии с эгоизмом, вопреки всей остальной природе. Все наше воспитание, все наши поддерживающие системы, которые мы вокруг себя строим, – это все нужно для того, чтобы компенсировать отсутствие возможности работать с эгоизмом. Невозможно работать с категорией «правда».
«Проявление свойства единственности в эгоизме несет разрушение и уничтожение. По правде говоря, источником всех противоречий, царящих в нас, является не что иное, как свойство единственности, исключительности, присутствующее в каждом из нас в большей или меньшей степени».
Почему мы неправильно работаем с этими категориями: правда, милосердие, справедливость, мир? Почему мы неправильно их реализуем? Проблема в них самих?
Нет, проблема в другом: каждый из нас ощущает себя единственным, и потому любая из этих категорий используется нами в соответствии с ощущениями единственности в каждом. Если бы я этой единственности не ощущал, то я, наверное, мог бы использовать эти категории по-другому.
«В свойстве единственности заложен высокий, красивый и величественный смысл, поскольку это свойство дано нам прямо от Творца – Единственного, являющегося корнем всех творений, – но, вместе с тем, когда это ощущение единственности соединяется с нашим узким эгоизмом, действие его становится разрушительным, так что стало оно источником всех несчастий мира, как произошедших, так и будущих».
То есть единственность сама по себе – не плоха и не хороша. Если она соединяется с направлением «от себя», с альтруизмом, – это самое великое качество. Если она соединяется с эгоизмом – это самое порочное, что только может быть, потому что человек с ощущением единственности в сочетании с эгоизмом – это самый страшный разрушитель.
«И нет ни одного человека в мире, свободного от этого свойства, а все отличия между людьми определяются лишь способами использования – для удовлетворения сердечной страсти, достижения власти или почета – чем и разделяются творения между собой».
Каждый из нас ощущает себя единственным, потому что свет, исходящий из Творца, создал кли. И каждый хочет реализовать себя.
Я хочу быть богатым, я хочу быть самым умным, или я хочу быть самым великим, или самым знатным – не важно: Я хочу, и в этом я должен быть единственным. Только так чувствует человек.
«Однако общее между всеми творениями мира в том, что каждый из нас стремится использовать всех остальных ради собственной выгоды, применяя все имеющиеся в его распоряжении средства и совершенно не учитывая, что строит он свое благополучие на разрушении имеющегося у ближнего».
В нас говорит свойство единственности, наше эгоистическое желание, и мы готовы использовать любые категории для их реализации. Но еще в нас говорит ощущение ближнего, оно выражено в том, что я внутренне готов использовать всех их для своей цели.
У животных этого нет, они не подчиняют себе других. Максимум, что у них происходит, – это борьба за самку, за свою территорию, после чего они оставляют друг друга в покое.
Стремление использовать остальных ради собственной выгоды пробуждается только на человеческом уровне. Оно исходит из ощущения ближнего, которое есть следствие разбиения общей души.
Это относится к любому человеку, который приподнимается над остальными. Невозможно быть больше, выше остальных, если ты не построил это возвышение – хотя бы на миллиметр – на разрушении другого. Подъем одного всегда происходит за счет разрушения другого.
«И неважно, какие оправдания каждый придумывает для себя, так как желание руководит мыслью, а не мысль желанием».
Вначале желание определяет все, а потом мы придумываем, почему мы так поступили. И это уже не имеет значения: сначала мы делаем, а потом находим, как оправдаться.
«И еще дело в том, что насколько больше, насколько исключительнее человек, настолько больше и острее он ощущает свою единственность».
Он в максимальной степени желает всех подчинить и использовать ради себя. Итак, кроме категорий справедливости, правды, мира, милосердия, в нас есть еще свойство единственности, и именно оно вынуждает нас использовать все, что в нашем распоряжении, только во благо себе и во вред остальным.
Почему «во вред остальным»? Потому что моя ступень, мой статус, измеряется относительно остальных, и чем больше разница между нами, тем большее наслаждение, наполнение я испытываю. Мое наполнение не абсолютное, а относительное – относительно окружающих. Поэтому свойство единственности ведет к абсолютному противостоянию между людьми.
Но оно – единственное, что приходит к нам напрямую от Творца. Все остальные категории желания строит свет. Свет первичен, кли вторично. Свойство единственности исходит напрямую от Творца, не через строение светом кли. Это как копия с Него – Он единственный и я единственный. И потому это напрямую полученное свойство Творца я могу реализовать правильно только так, как оно реализуется в Нем. Во мне оно существует в противоположном состоянии, потому что отпечатывается в моем эгоизме, но все равно это – отпечаток с Него, с этого Его свойства.
Если я буду использовать альтруистическое намерение, то есть нейтрализую свой эгоизм, то это свойство единственности сразу же сделает меня подобным Творцу. Оно во мне противоположно только потому, что осело на эгоизм. Если же я этот эгоизм, эту подложку, на которой отпечатывается свойство единственности, нейтрализую или изменю в другую сторону – ради отдачи, то это свойство сразу же создаст во мне объект Творца. Поэтому оно заложено в нас.
Вопрос: Как можно ускорить в обществе осознание того, что мир зависит от каждого конкретно?
В той мере, в которой человек хотя бы немного услышит, прочтет, задумается о тех возможностях, которые заложены в каббале, – в этой мере мы вызовем на себя окружающий свет, этот свет покажет нам ничтожность, порочность нашего сегодняшнего состояния, ведущего нас к полному краху.
Тогда нам не надо будет больше опускаться до осознания зла в самом тяжелом его материальном измерении. Нам достаточно уже на сегодняшнем уровне, не опускаясь, ощутить, что это крах, что это конец по сравнению со светом. Все измеряется относительно. Если мы вызовем на себя большее излучение, большую интенсивность окружающего духовного света, то мы уже сейчас ощутим себя так, словно мы уже оказались в самом последнем состоянии – полного бессилия, порочности, безысходности. И тогда мы уже сможем подниматься.
Но все равно мы должны ощутить в себе это последнее состояние. Либо мы придем к нему через неимоверные страдания, либо заранее увидим его в свете, показывающем высшую цель, которая дает нам надежду, дает нам силы.
Это подобно состоянию больного, которому раскрыли, что у него страшная болезнь, но она излечима, и он уже видит себя после операции, после лечения. Поэтому в нашем мире все зависит сейчас только от распространения науки каббала как можно шире. Только от этого. И даже не важно, как ее воспримут: занятия ею в любой мере вызывает в огромном количестве людей большой окружающий свет.
** В заголовке каждой главы указана дата урока, по которому она написана. Все уроки можно прослушать на трех языках (русский, иврит, английский) в архиве сайта www.kabbalah.info.