Предисловие

Во второй половине XX и начале XXI века мы наблюдаем интересную, своеобразную тенденцию – расширение и обогащение поля общественного сознания, появление в нем новых форм и видов, увеличение разнообразных связей и взаимодействий в его сфере. Интересно уже то, что происходят «встречи» глубинных исторически, казалось бы, ушедших пластов сознания с все возрастающими технократическими формами модернизированных видов информации.

Тенденция эта во многом еще не объяснена, но она заметна, и интерес к подобным неожиданным связям и взаимодействиям возрастает. Если говорить в целом, то для этой тенденции характерна потребность в поиске целостности, синергизме, разнообразии и стремлении к коэволюционным процессам, в результате которых не только расширяется и углубляется понятие «духовной вселенной», но оно приобретает и своеобразные черты, нередко сочетая архаические проблемы с модернизационными и находя на их стыке не только своеобразные комплексы проблем, но и новые решения. Растет и количество работ, стремящихся выявить, что из себя представляет «сфера духа» не только в индивидуально-психологическом, но и в социально-космическом, мирском, культурно-историческом контексте. Однако работы эти все еще разрознены, частичны, недостаточно выявлены как общность, так и многообразие проблематики, равно как и ее охват от «вселенских» вопросов, вопросов о тайнах бытия, до возрастающего многообразия сложности «повседневности», в которой каждый индивид ищет не столько всеобщий, сколько личностно-индивидуальный смысл и пути построения личной судьбы, решения всего обилия вопросов, затрагивающих «мелочи» жизни.

Думаю, уже в силу этих проблем назрела потребность более широкого обсуждения в появляющейся новой проблематике, а вместе с тем и соотнесение языков, на которых впервые в истории поднимались и звучали вечные проблемы, с обилием информации и своеобразием понятий и логики современных форм восприятия и осмысления мира.

Следует заметить, что значительный интерес вызывают и те течения в духовной культуре, которые длительное время были отлучены от внимания серьезных исследователей. К ним относится целая сфера, не находившая себе место в духовной культуре и жизни – это различные виды иррационализма, к которым относилась мистика, эзотерические течения, каббала, нетрадиционные религии ит.д.

Эзотерические знания, своеобразная «мода» на эзотеризм имеют свои причины, более глубокие, чем просто «мода». Возросший интерес к ним – растущая неудовлетворенность современным состоянием проблем о смыслах бытия человека, как индивида, так и общества в целом, опасность нарастающего катастрофизма человеческих действий, казалось бы, напрямую руководимых разумом и часто не совместимых с результатом. Наконец, немалую роль играет усиливающийся кризис цивилизационных и культурных ценностей и идеалов, неудовлетворенность процессами целеполагания и самим ходом человеческой цивилизованной жизни, которые при росте потребительства и комфорта часто теряют свои человеческие черты.

Увеличение бедствий нередко является последствием бессмысленной хаотизации человеческих действий или их чрезмерной «зарационализированности» при одновременном росте хаоса в эмоциональной жизни людей.

Есть и другие причины, побуждающие острый интерес к состоянию духовного знания и культуры, и ощущения недовольства ими. Кризис одностороннего рационализма, инструментализма и технократизма свидетельствует об определенном разрыве рациональной и эмоциональной культуры. Вместе с тем идет процесс расширения сферы и форм знания о мире и человеке, об их многообразии, и растет потребность в духовной и поведенческой толерантности в коэволюционном соотношении разных культур. При этом возникает интерес к проблемам хаотизации духовной и особенно нравственной культуры, чреватый серьезными последствиями и требующий особого внимания к сути и формам образования и воспитания человека.

Возникает вопрос: возможна ли систематизация и толерантность в сфере растущего многообразия идей, интересов и ценностей, или мы присутствуем при складывающемся разрыве между упорядоченностью мира материальных вещей и хаосом в сфере духа? Может ли человечество выжить в таком состоянии или нужно сменить парадигму в понимании того, что есть «духовная культура», каковы ее продуктивно-творческие разнообразия? Таковы лишь немногие из задач исследования сфер духовной жизни человека. И появление книг, способных профессионально, философско-логически подойти к исследованию этих вопросов, подобно данной работе М. Лайтмана и В. Розина, крайне актуально. Актуально потому, что до сих пор проблемы человеческого сознания рассматривались в сугубо рациональном ключе. И в философии, и в психологии досконально разобраны все тонкости рационального. Но сфера иррационального, с его вариациями и возможностями, практически не представлена в научно-философской литературе, о ней до сих пор известно очень мало. Более того, сегодня в этой области знаний мы наблюдаем возникновение множества различных спекуляций, которые не основаны на конкретном материале и используют специфическую для духовной сферы терминологию без разбора теоретических оснований, истории проблемы, ее корней.

Сегодня, когда рухнули многие идеологические системы, и человек, утратив смысл жизни, программу своего бытия, теряется в поисках духовной опоры среди массы паразитирующих на проблемах духовности необразованных людей, сводящих этот поиск, в котором есть сугубо философский, серьезный аспект, лишь к решению бытовых проблем, – именно сегодня необходимы подобные исследования сферы иррационального, способные рассмотреть данную проблематику в широте спектра всей истории философский мысли, передать аромат древних учений и показать специфику иррационального подхода, и, в тоже время, сблизить их с рационалистическим подходом, пониманием, типичным для XX–XXI веков. И перед такого типа исследователями, как авторы данной книги, которые имеют и философскую подготовку, и способны научно, логически работать с материалом, рационально его обрабатывать, – перед ними сейчас стоит задача: дать ответ взыскующему человечеству, которое находится в поиске духовного, но еще не подготовлено к тому, чтобы самостоятельно разрешить проблемы, возникающие на этом пути.

Эту книгу, как первую попытку диалога-дискуссии двух авторов – М. Лайтмана и В. Розина, можно назвать удачной, потому что в ней отмечен целый ряд философских проблем, которые нигде в таком формате не поднимались. Своеобразное учение о человеке, своеобразное учение о мире – это нигде не объяснялось с таких неожиданных позиций, позиций разных духовных учений.

Книга построена своеобразно: с одной стороны – диалогично, при широкой свободе суждений и интерпретаций, с другой – введена фигура «третейского судьи» – «Скептика», на долю которого выпадают обычно сомнения и вопросы, «суждения о неясном». Это представляет дополнительный интерес при ее чтении, к тому же помогает иногда разобраться в сложности языка, понятий, логики, особенно древних учений, несущих в себе отражения истории и менталитета далеких предков. Поэтому авторы дополнили собственные изложения и понимания проблем выдержками из оригинальных основополагающих работ, например, книги «Зоар», излагающей суть каббалы, и отрывками из мало известных интересующемуся читателю работ Шри Ауробиндо. Вместе с тем, представленные «вечные» и дискуссионные вопросы в интерпретации авторов книги М. С. Лайтмана и В. М. Розина рассматривались и другими исследователями, чьи идеи были предложены в виде полемики: например, работы известных ученых – Хорхе Луиса Борхеса, Рене Генона, Владимира Соловьева.

«Скептик» имел широкое право судить и классиков, и современников, раскрывая в своей интерпретации суть «вечных» проблем в их своеобразной исторической аранжировке. Такой стиль изложения привлекателен.

Безусловно, авторы В. Розин и М. Лайтман – широко образованные люди, у них существует именно философский подход к решению метафизических проблем. И в то же время сохраняется верность избранному пути: каждый из них, анализируя того или иного автора учения, сохраняет верность истокам той культуры, где это учение выросло, и это особенно интересно.

Работы М. Лайтмана интересны тем, что он, во-первых, начал очень глубокое рассмотрение исторического контекста каббалы: когда, где, в каком месте, в каком государстве, в каком идеологическом срезе, при каком менталитете народа начало развиваться это учение. Во-вторых, отмечается не только описательный подход, но и философская часть, которая дает читателю «взгляд сверху» на предмет исследования. В-третьих, до сих пор в России практически не было серьезных работ, раскрывающих это учение во всей его полноте, т.е. из всех учений каббала наименее известна ученым. И поэтому энциклопедичность, которой владеет М. Лайтман в постижении учения каббалы, и его возможности логического изложения, в силу того, что он ученый, создали ценнейший сплав качеств, которые позволили ему передать миру это знание опосредованно, через исторические и научно-философские источники, и, тем самым, открыть для нас такой интереснейший культурный феномен, как каббала.

Что касается автора В.Розина, то для него эта работа была непростой, он попытался найти точки соприкосновения нескольких духовных учений, преломить их через собственное понимание мира и свою судьбу, выразить позицию «Скептика» в отношении сложнейших метафизических вопросов. Он проявил интерес к сферам иррационального подхода. По моему мнению, В. Розина интересуют эзотерические учения, в которых поднимается проблема жизни и смерти, вопросы перехода в другие миры, например, учение Шри Ауробиндо.

Вряд ли изложение, которое дается у М. Лайтмана, и то, которое дается у В. Розина, можно как-то объединить по подобию – нет, они разные. Но интерес работы заключается в том, что авторы дают нам определенные модели духовного мира человека, который имеет множественность описаний, а также пытаются соединить, найти некую общность разных духовных учений и посмотреть с нескольких сторон на определенную проблематику. И в этом одно из главных достоинств данной книги.

В чем заключается основная проблематика, о которой говорят оба автора? Она заключается в том, что восприятие человеческого субъективного мира и отношение к нему человека не ограничиваются рациональным познанием, что есть такие сферы знания, в которые мы даже еще не проникли. И эти сферы знания относятся к наиболее существенным для человеческого бытия проблемам: это проблема жизни, проблема смерти, проблема смысла жизни, проблема того, что ожидает человека после смерти, т.е. то, о чем говорит религия. Но эти духовные учения назвать чисто религиозными нельзя: это не религия, это именно философский подход. Философский, с учетом того, что в те времена философия четко не отделялась от конкретного знания, которое было сплавлено вместе и с элементами науки, и с элементами мифологии и чисто психологического мышления и восприятия. Вот попытка понять, раскрыть психологический мир человека, с учетом не только логического построения, не только понятийного осмысления, а в плане восприятия, ощущения, субъективного подхода к этому, – вот эта сфера иррационального – она расширяет сферу субъективного понимания и ставит перед рациональным мышлением сейчас целый ряд тех проблем, на которые рациональная, логическая философия должна дать ответы. Но эти проблемы возникли еще задолго до того, как в логической философии появились эти вопросы.

Данное исследование можно назвать культурологическим. Примечательно, что культура народа представлена очень колоритно. Это культура Израиля, культура Индии, их глубочайшие корни – за много лет до того, когда люди стали мыслить реалистично. Безусловно, каббалистические духовные традиции намного древнее, чем греческие и европейские.

Многие эти учения – они древнее, чем попытка логической философии, которая сложилась в Греции и Риме, вступить в свои права. Но греческая и римская философии задают тон, а вот эта сфера иррационального, которая играет значительно бóльшую роль в поведении человека, в его отношении к миру, в его оценке, в его жизненном смысле бытия, – эта сторона вообще была, по существу, обойдена. Ее относили к тайной, темной мистике, мифологии, к которым не было найдено рационального подхода. Здесь же совсем другой подход. Поэтому это исследование представляет собой ценнейший научный материал.

И если мы сейчас сблизим те древние знания с современным мышлением, объясним, что, в сущности, речь в них шла о той же самой силе энергии бытия, но изложение было с такой стороны, с такого подхода, с которого эта тема нами не поднималась и не понималась, то сможем показать истоки современного мышления, – откуда все произошло. Ведь то же «коллективное бессознательное» было открыто значительно раньше, чем об этом заговорил Фрейд, Юнг, Адлер и их последователи, и в древних учениях, в которых доминировало мистическое сознание человека, везде присутствует это понятие. Но там оно выражено своим языком, в своем контексте, и зачастую забыто, оставлено нами, как будто вовсе не существовало.

И не только, скажем, эти древнейшие учения, даже Средние века как следует, мы не знаем, где уже была религия, где уже были свои линии мистики и прочие культурные и социальные инварианты. Мы не знаем ту повседневную мысль, тот повседневный менталитет, повседневное философствование людей Средневековья. Не говоря уже о том, что мы почти совсем не знаем то повседневное бытие древности. И если бы не было Библии, возможно, мы вообще ничего не знали бы о формах философствования, формах философского менталитета того периода, того времени.

И поэтому в подобных работах выражается глубокий смысл: приоткрыть завесу над историей, показать, какой там был склад мышления и какой склад чувствования, отношения к миру, понимание самого человека, смысла его бытия ит.д. Это очень важно как для истории, так и для того, чтобы, наконец, нам понять, что человек намного сложнее, чем мы его представляем в очень узко рациональной сфере.

Несмотря на то, что так называемые «вечные» проблемы имеют практически «вечную» историю, однако они всегда связаны со своим временем и, главное, не только с разными мнениями высших умов, но и с повседневной земной жизнью обычных людей, тоже искавших и находивших свой смысл жизни, свою дорогу и судьбу в мире. Эти идеи представляются весьма важными, интересными и современными. Известно ведь, что, строго говоря, такой традиции в истории философского мышления почти не существовало – повседневность мало специально затрагивала диалоги и беседы ученых, она лишь врывалась в них в качестве своеобразного исторического подтекста. Ныне такой подход рассмотрения «вечных» вопросов не только с высоты их творцов, но и «низовых пластов» пользователей, совершенно по-своему интерпретирующих мысли великих, особенно при попытках их реализации, – стал чрезвычайно важен и актуален. Это вызывает дополнительный интерес к авторам-интерпретаторам, но и порождает немалые трудности, ибо система понятий, знаков, символов, своеобразие «притчевых изложений» и логики авторской системы доказательств делает совершенно необходимой дополнительную работу по разъяснению смысла основных терминов и определений. Тем более это относится к каббале, где в качестве «элементов знания» выступают не только слова, но и буквы и цифры, связь которых своеобразна, и велики творческие возможности, ибо каждая буква может нести свою систему информации и быть определенно использована. Работа по интерпретации этой части изложения учения каббалы проделана М. С. Лайтманом, и, разумеется, для более широкого читателя она нуждается в словаре.

Что же касается «вечных вопросов», то мы находим здесь те же проблемы о Творце и творении, о месте и роли в нем человека. Выделены и особые походы к пониманию человека: он не только исполнитель, но и со-Творец.

Весьма интересна собственно философско-антропологическая часть проблем. Здесь есть интересные постановки вопроса о том, «что является нашей сутью?», «какова наша роль в длинной цепочке действительности, где мы ее малые звенья?».

Или другой ряд вопросов: «Когда мы смотрим на себя, мы чувствуем себя испорченными и низкими настолько, что нет более презренных. А если мы посмотрим на Создавшего нас – ведь должны мы стать вершиной всего, поскольку от совершенного Создателя должны исходить только совершенные действия».

Интересно же то, что в сути совершенствования заложен парадокс. Творец создал мир, вещи ит.п. для потребления их человеком, для его удовлетворения, но если он останется потребителем, то никогда не поднимется к совершенству, которое заключено в альтруизме. Это включение нравственных проблем в творчество мироздания и человека и понимание совершенства как стремления человека к отдаче, т. е. к творчеству, а не просто потреблению – звучит много веков и всегда актуально, оставляя место для размышлений об идеалах и повседневных ценностях человеческого бытия.

Есть и другие, не менее интересные вопросы, например: «Как из вечного Творца, не имеющего начала и конца, происходят творения ничтожные, временные и ущербные?» или: «Если Творец абсолютно добр и творит добро, как он мог создать творения, вся жизнь которых проходит в страданиях?»

Вряд ли можно сказать, что комплекс этих проблем присущ только каббалистическому учению – он встречается и в других. Но здесь интересна направленность на проблемы бытия и смысла не «вообще абстрактно-категориального», «логического человека», а на индивида, решающего в своей земной, повседневной жизни по-своему вопросы своего бытия и мироздания, где наслаждения и страдания сосуществуют и весьма непросто.

В кратком предисловии трудно отметить все интересные, а тем более спорные, дискуссионные вопросы. Затронем лишь еще одну тему, над которой размышляют авторы: что есть каббала – наука, философия, мистика или, быть может, некий совершенно иной вид познания? Здесь немало высказано разных мнений. Автор множества книг о каббале М. С. Лайтман склонен полагать, что в ней есть все «элементы»: и наука (точнее, «преднаука»), и философия, и мистика, и религия и т.д. В большей степени в его позиции преобладает рассмотрение каббалы как «преднауки», и здесь внимание концентрируется на тех «системах знания», которые исторически ей присущи. Однако это весьма дискуссионная позиция, поскольку знания раннего периода были скорее хаотичны, чем системны, хотя элементы своеобразной логики и доказательности присущи и каббале. Но, мне представляется, что автор раздела о каббале М. С. Лайтман, как и «Скептик», и автор «эзотерического раздела» В. Розин, скорее склонны к тому, что каббала, как впрочем, и всякое раннеисторическое явление духовной жизни – многоликий феномен, и еще предстоит более основательно разобраться в разнообразии форм, тенденций, влияний, которые исторически отпечатывались на ее содержании.

Я думаю, что в ходе дискуссии была найдена более удачная, близкая к истине и даже более эвристическая формула: «Каббала как форма иррационального сознания».

В чем преимущество этой формулы? Во-первых, она более актуальна, ибо ныне из всех проблем общественного сознания и духовной жизни наиболее неясной и дискуссионной, а также наименее изученной и представленной как в философских, так и в собственно научных исследованиях – является сфера иррациональности. В европейском мышлении столетиями господствовал рационализм. Он же наиболее изучен. Что же включает в себя сфера иррационального, и какова ее роль: в эволюции самого разума, в развитии личностного сознания, в развитии человеческого духа в целом, – до сих пор остается неясным.

Между тем, тенденция развития духовной сферы в конце XX и начале XXI века явно намечена: переход от абстрактно-объектных форм знания и поведения к личностно-субъектным, что предполагает гораздо более глубокое и широкое историческое и современное изучение собственно иррациональной сферы, где таится еще не только много «неведомого», а иногда и не подвластного разуму, где скрыты многие тайны интуиции и творчества, многие стимулы и мотивы, а также энергетика и направленность человеческого мышления и действия.

Ныне существует немало разных подходов к сфере иррационального: либо как к своеобразному дополнению разума, «ауре» его развития, либо как к продукту собственно телесной жизнедеятельности. Есть и устремления к тому, чтобы полностью отдать эту сферу чуду, мистике. Все это побуждает к гораздо более серьезному, внимательному отношению к изучению сферы иррационального, в том числе мистического, эзотерического и т. п. – изучению с помощью всех средств философии и науки. Тем более это интересно и важно, ведь речь идет не только о полноте и разнообразии духовной жизни отдельного человека – личности, но и «совокупного» социального человека, действующего на общественной сцене, и творчество которого не только противоречиво, но и несет в себе и созидание, и разрушение, и добро, и зло, и потребительство, и альтруизм. Становится отчетливо видно, сколь сложна и многообразна духовная сфера бытия, – это относится и к науке, и к религии, и к повседневной жизни.

Проблема изучения своеобразия форм, течений, видов, истории духовной культуры во всех ее ипостасях, в сущности, только начинается – оно происходит с разных позиций и с разных сторон. Тем правильнее и интереснее выбор жанра данной книги: авторы выходят на открытый диспут сторон, участвующих вместе с традиционным «Скептиком», и проводят его по мало известным российскому читателю и часто запутанным проблемам духовной сферы, рассматривают роль иррационального в ней, его соотношения с различными формами рациональности. Я думаю, что «повседневному» читателю это будет интересно не только потому, что он обретет новые знания, но и приобщится к высокопродуктивной творческой сфере диалога, дискуссии высокопрофессиональных исследователей.

Академик РАО, доктор философских наук, профессор ИФРАН Л. П. Буева