Письмо 2, 1920 г. - урок 27 октября 2005 г.

Отвечаю на твое письмо от 33-го дня Омера [1], а также на письмо от 17-го числа месяца сиван, которое получил вчера. Из-за этого я задержался с ответом на первое письмо, так как надеялся, что ты известишь меня о порядке принятых меж нами терминов, благодаря которым можно будет раскрывать сокровенные мысли. Однако ответом мне было: «не знаю»... А потому и сейчас я не смогу расширить свои пояснения, поскольку опасаюсь, что ты неверно их поймешь. Подожду третьего письма и, возможно, определю на их основе ясный язык, чтобы высказать тебе то, что у меня на сердце, и не промахнуться.

Больно мне за то время, которое я потратил впустую, и за разочарование от трех длинных писем. В первом из них от 22-го числа месяца шват я написал тебе замечательную песню для работы, начинающуюся так: «Да прилипнет язык мой к нёбу моему [2], все кости мои иссохнут без масла / от деяния Творца всякий напиток / и буду жить изобилием подлинным».

Во втором письме от 10-го числа месяца адар я разъяснил Мидраш Плиа [3]: «Один правитель спросил одного человека из дома Салини: "Скажи мне, кто завладеет царством после нас?" (А рабби Эльазар) принес чистую бумагу, взял перо и написал на ней: "А потом вышел брат его" [4]. И сказали: "Смотрите: старые слова из уст нового старца"». И разъяснил я чудесную истину, кроющуюся в этих словах.

В третьем письме я разъяснил разногласие между домом Шамая и домом Гилеля по поводу того, как танцевать перед невестой [5]. Есть также истинная песня, указывающая на суть. Она начинается со слов: «"Узнай, пожалуйста, чья это печать" [6], – спросила она у всех жителей мира. И на сожжение выведена Тамар, как несправедливо обвиненный или как бунтовщица». Я не нахожу в этих письмах никакого греха, который вызвал бы их утрату, за исключением того, что ты мог неверно понять их из-за отсутствия меж нами ясного языка. А потому большая заповедь состоит в том, чтобы обрушить эту железную стену, разделяющую нас. Из-за нее не может один расслышать языка другого, как в поколении раскола [7].

Это говорит о том, что они не находятся в духовном мире вдвоем. Напротив, один их них – Бааль Сулам уже обладает духовным постижением, а второй еще не достиг этого. И тогда между ними нет общего экрана, позволяющего Бааль Суламу спуститься к ученику и обучать его «из уст в уста» («ми пэ эль пэ»). Поэтому он говорит, что, конечно, нет большого греха в том, что ученик не прочитал его письма, поскольку он мог бы неверно понять их.

Ясно, что человек, не находящийся в одном и том же мире со своим товарищем, не способен понять его. Напротив, он истолковывает все согласно своему уровню, своему миру, исходя из своей природы, в которой пребывает. Безусловно, это будет отличаться от того мира, в котором находится его товарищ, от его мыслей, понимания и ощущений, и он даже не узнает, в чем состоит отличие. Поэтому существует проблема, называемая перегородкой или железной стеной, которая в таком случае разделяет двух людей, и человек не понимает своего ближнего. Как говорит Бааль Сулам, такое произошло в поколении строителей Вавилонской башни, когда все спустились с духовного уровня к своему эгоизму и перестали понимать друг друга.

На страницах своего письма ты приводишь аргументы, желая наглядно показать, что основы нашей любви зиждутся на «потаенной любви». Отсюда ты сделал ясный, по твоему мнению, вывод о том, что вовсе незачем задаваться всеми трудными вопросами, которые я тебе привел. Вот, что ты пишешь, слово в слово.

«Однако я вовсе не опасаюсь указанных вами вопросов. Что касается моего отношения к вам и вашего отношения ко мне, все они не имеют никакой силы. И вы тоже не будете задаваться ими вовсе, глядя не на внешний вид, а на внутреннее раскрытие в сердце. Ведь любящий человек скрывает все те многочисленные мысли, которые его гнетут, и создает крепкий и прочный монолит, дабы отринуть от себя все «огурцы», «острые приправы», «чеснок» и «лук» [8]».

В тот момент, когда человек прикладывает правильное усилие и происходит раскрытие, все трудные вопросы разрешаются, все раскрывается одновременно, и тогда он видит, что все эти неразрешимые вопросы как раз и составляют то самое кли, в котором должно произойти раскрытие – в его правильном составе.

Это говорит о том, что если мы работаем над трудными вопросами, то видим, что именно они должны стать составляющими того самого кли.

Желая этого, я не намереваюсь преумножить любовь или сохранить ее от упразднения, ибо любовь остается на своем месте, безупречная и совершенная. Она абсолютно неизменна – ни убавить, ни прибавить.

Однако не стоит вам скорбеть понапрасну. Почему и над чем? К тому же, своею скорбью вы увеличите мою, а ведь вы, конечно же, не хотите, чтобы я скорбел. И потому я привел вам эти два довода, подлинные и простые». Конец цитаты.

Что же мне делать, если не могу я утаивать истину даже в час, когда она горька. Поэтому скажу тебе правду: я все еще совершенно не удовлетворен твоим многословием. Даже если это вызывает у тебя скорбь – в любом случае, истина дорога мне превыше всего. Сказано: «люби ближнего своего как себя» [9], «что ненавистно тебе – не делай другому» [10]. Как же я оставлю тебе сладость, если «она ненастоящая» [11] и очень ненавистна ему? Нёбо мое исторгнет ее, изгнав окончательно и бесповоротно [12].

Бааль Сулам объясняет, что ученик не может понять его, поскольку пока еще не совершил эти исправления - «люби ближнего своего как себя» и «что ненавистно тебе – не делай другому». Только в свете этих исправлений можно понять и увидеть сладость и истину, но не ранее того.

В частности, что касается важнейшей из тем – темы «любви», являющейся духовной связью между Израилем и Отцом их на небесах. Сказано: «Приблизь нас, Царь наш, к имени Твоему великому, в истине и любви» [13], «избирающий народ Свой, Израиль, с любовью» [14]. Это начало избавления и Конец Исправления, когда Творец раскрывает созданным Им творениям всю любовь, которая раньше была сокрыта у Него в сердце – что тебе, в принципе, известно.

А потому обязан я раскрыть тебе изъяны, которые нашел в двух твоих доводах. Первый указывает на тройную нить [15], несравненно более высокую, чем просто приятельская любовь. Ты сильно ошибся в этом примере, уравняв и сопоставив исконную духовную любовь с зависимой приятельской любовью, обреченной исчезнуть, как только исчезнет ее основа. А во втором доводе ты добавил грех к преступлению, предложив воспользоваться для нашей любви той любовью, которая проистекает из естественного уподобления и свойственна нам в большой степени.

В чем заключается наша ошибка в определении любви? – Во-первых, мы воспринимаем любовь в наших земных келим, то есть, мы не можем освободиться от расчета, направленного на самого себя – насколько это для меня приятно и целесообразно, что мне это приносит. Во-вторых, мы не способны совершать точные расчеты отдачи, а только в таких расчетах и осуществляется любовь.

Любовь никогда не может осуществиться, если все расчеты человека направлены на самого себя. В таком случае это не любовь, а то, что называется «любовью к рыбе» или земной любовью, когда человек из-за любви к самому себе принимает во внимание источник, приносящий ему наполнение, называемое любовью. Но это – не любовь, а просто наполнение желания наслаждаться, которое мы называем любовью.

Любовь существует за пределами Сокращения, за махсомом, за экраном, в намерении ради отдачи, когда мы берем желание другого человека и принимаем его, ощущаем его по крайней мере как свое собственное, и даже более того, как написано: если у тебя есть одна подушка, ты обязан отдать ее своему рабу. Именно при этом условии, если человек берет желания, келим второго человека и присоединяет их к себе для того, чтобы наполнить их, - это означает, что он любит его – без всякого расчета для своих собственных келим. Все келим самого человека служат лишь средством для того, чтобы наполнить келим ближнего.

Именно это называется любовью. Все остальное, замкнутое на самого себя, не называется любовью, а подобно всем материальным действиям, которые человек совершает в рамках своего желания наслаждаться в этом мире. Он любит других либо в естественной, животной форме, как это принято и у животных, либо его любовь принимает общественные формы, когда ему приятно наслаждаться от определенных вещей, принятых в обществе, и потому он любит их как источник наслаждения.

Бааль Сулам говорит, что ученик пока еще не способен освободиться от этого, и потому они не могут найти общего языка друг с другом.

И удивляюсь я: Боже праведный!!! Ведь ты лишил учебу ее основы. Выходит, наша исконная вечная любовь зависит от любви, которая проистекает из естественного уподобления и может исчезнуть. «И споткнется поддерживающий, и упадет поддерживаемый» [16].

Но тверд я в одном, и кто меня повернет [17]? И скажу тебе так: если ты приводишь примеры, то не сравнивай «исконную духовную» любовь с любовью приятельской, которая обусловлена одной из тех причин, что обречены на исчезновение. Но сравнивай ее с любовью отца и сына, которая тоже является исконной и независимой.

Взгляни, какая поразительная черта свойственна этой любви: на первый взгляд, если сын – единственный ребенок у отца и матери, то он должен был бы сильнее любить их, поскольку его родители проявляют к нему больше любви, чем те, у которых много сыновей.

Однако в действительности это не так. Наоборот, если родители крепко привязаны к сыну узами любви, то сыновняя любовь весьма понижена и умалена – до такой степени, что иногда кажется, будто у таких сыновей «угасло в сердце всякое чувство любви». Таков закон природы, заложенный в мире. Вглядись пристально и найдешь.

Мы изучаем также в «Предисловии к Книге Зоар», что первая заповедь – это трепет, а вторая – любовь, потому что любовь может существовать только на основе трепета. Бааль Сулам объясняет, что есть несколько видов трепета – земной страх, когда я боюсь наказания в этом мире и в будущем, или уже духовный трепет, когда я опасаюсь: «Способен ли я отдавать? Выстою ли я против всех помех своей природы, чтобы одолеть ее и продолжать отдавать и любить?»

Как бы там ни было, но наши келим – это желание наслаждаться, и они не исчезают, а только постоянно все больше и больше раскрываются нам. И потому на их основе мы развиваем наши намерения ради отдачи, называемые любовью. Поэтому мы обязаны совершить исправление наших келим, называемое трепетом, и на основе трепета уже развивается любовь. Оба они поддерживают друг друга, и мы никогда не придем к состоянию, в котором трепет исчезнет. Он находится внутри кли, потому что таково исправление желания наслаждаться.

Поэтому, когда родители относятся к единственному сыну с совершенной, абсолютной любовью, без всякого загрязнения, то есть, недостатка внутри нее, тогда они дают сыну ощущение, что независимо от его действий их любовь не изменится ни на йоту. И тогда сыну не остается места, в котором воцарился бы страх того, что, быть может, они перестанут любить его или будут любить его меньше. Тем самым они разрушают в нем основу, на которой он мог бы вернуть им любовь, и может случиться обратное - любовь превратится в ненависть, потому что из-за отсутствия келим он вообще не сможет удержаться в своем отношении к ним.

Каким отношением может ответить желание наслаждаться кому-то, какому-то источнику наслаждения, если этот источник наслаждения не зависит от келим получающего и будет наполнять их в любом случае? В таком случае родители разрушают келим сына, и сын к тому же перестает чувствовать их любовь, потому что любовь можно ощутить только в кли трепета, страха лишиться этой любви, – и тогда он начинает их ненавидеть – подсознательно, не понимая причин, но именно из-за того, что они разрушают его келим.

Любовь и страх обязаны быть с обеих сторон – любовь и страх, исходящие от сына, и любовь и страх – от родителей. В таком случае любовь непременно осуществится, поскольку каждый из них представляет собой желание наслаждаться, и на основе этого желания чувствует свой расчет для другого как желание якобы отдавать. Конечно, это земное, естественное отношение, но и в нем действуют те же самые законы.

Причина этого проста. Любовь отца к сыну исконна и духовна. Как отец хочет, чтобы сын любил его, так же и сын хочет, чтобы отец любил его. Это желание, присутствующее в сердце, беспрестанно вызывает у них трепет, потому что каждый из них желает любви от другого. Кли, которое желает, – это трепет. Иными словами, отец трепещет, как бы сын не возненавидел его, даже в малейшей степени. Так же и сын трепещет, как бы отец не возненавидел его, даже в малейшей степени, неуловимой на глаз.

Этот непрестанный трепет заставляет их совершать добрые поступки по отношению друг к другу. Отец старается на деле постоянно проявлять свою любовь перед сыном, и сын тоже всеми силами старается на деле постоянно проявлять свою любовь перед отцом. Таким образом, чувства любви постоянно плодятся и преумножаются в сердцах обоих, пока один не превосходит другого по хорошим деяниям в большой и полной мере. Иными словами, сердечная любовь отца раскрывается сыну в полной мере – так, что ни убавить, ни прибавить.

Когда они достигают этого состояния, сын видит в сердце отца абсолютную любовь. То есть сын вовсе не трепещет больше перед тем, как бы любовь отца не уменьшилась, а также не питает надежды на то, что любовь его увеличится. Это и называется «абсолютной любовью». Тогда понемногу сын начинает лениться в совершении добрых поступков перед отцом. По мере убавления добрых дел и проявлений сердечной любви сына к отцу – точно в той же степени гаснут искры «исконной любви», которая отпечатана природой на сердце сына. И возникает у него другая природа – не приведи Боже, близкая к ненависти, ибо все добрые дела, совершаемые для него отцом, малы и презренны в его глазах по сравнению с долгом, который налагает «абсолютная любовь», впитавшаяся в его члены. Об этом сказано: «Слишком мал я для всей этой милости и всей этой истины» [18]. И вглядись пристальнейшим образом, ибо глубок и пространен смысл этого.

Так один человек может аннулировать, уничтожить келим другого абсолютной любовью – всего лишь показав ему неизменность своего отношения, вне зависимости от поступков второго. Безусловно, это не тот вид любви, которой мы должны достичь в своих отношениях с Творцом, потому что в мире Бесконечности изобилие должно действительно наполнять кли, постоянно растущее все больше и больше, и не может быть такого, чтобы раскрытие бесконечного кли, бесконечной любви, наполнения, отношения без всяких ограничений привело к угасанию отношений между Творцом и творением.

А поскольку я, по своему обыкновению, всегда пою хвалы природному механизму, заложенному и сформированному Творцом ради нашего блага во все дни – постольку я раскрою тебе принцип, устанавливающий эту грань. Ибо не желает Он беззакония [19], не приведи Боже, но наоборот, в этом заключается вся плодотворность и всё преумножение в духовном. Ведь главное, что требуется от работников Творца, это слияние, а слияние проявляется лишь из любви и наслаждения, как сказано: «Приблизь нас, Царь наш, к имени Твоему великому, в истине и любви». В какой же любви? В «совершенной любви», ибо не воцаряется совершенный над ущербным. Именно совершенная любовь и является «абсолютной любовью».

Поэтому в любом случае необходимо раскрыть совершенную и абсолютную любовь во взаимоотношениях между Творцом и творением, причем так, чтобы при этом их келим не угасли, не аннулировались. Как можно этого достичь, если каждый из них уверен, что второй безгранично любит его, и каждый из них знает, что второй никогда не причинял ему зла, не намеревался причинить зло, и он никогда не ощущал зло от второго? Творение раскрывает, что у него были помехи, но эти помехи приходили не со стороны Творца. Он обнаруживает, что они исходили от его собственной природы, скрывали отношение Творца к творению, подобно крыльям, и из-за этих помех он ощущал его в таком виде.

Тогда как может быть так, чтобы кли не аннулировалось, это отношение осуществилось, и еще дало место для того, чтобы расти в этой взаимной любви без всяких границ – все больше и больше, от состояния к состоянию? Ведь в духовном нет статического состояния, нет состояния, которое продолжало бы хоть на мгновение быть подобным предыдущему, как написано: «Нет мгновения, похожего на другое», «Нет дня, похожего на другой». Что это значит? Если состояние не изменяется, оно исчезает и не называется духовным. Духовное – это всегда обновление. И именно в разнице обновлений между одним состоянием и другим существует духовное состояние, а не в самом состоянии.

Допустим, есть первое состояние и второе. Мы говорим не о первом состоянии, и не о втором, а лишь о разнице между ними. Именно разница между состояниями ощущается в духовном. Мы говорили о том, что ощущаем не скорость, а ускорение, не время, а результат от него, потому что духовное (руханиют) – это всегда дух, ветер (руах) – то, что постоянно движется, а не стоит на месте. То, что не изменяется, исчезает из ощущения.

То же самое происходит с нашими ощущениями даже в нашем мире. Они всегда основаны на постоянных изменениях. Мы не столь чувствуем это, нам кажется, что все остается тем же самым, но наши ощущения изменяются и дают нам ощущение нашего существования. Если бы мы чувствовали абсолютно то же самое решимо, без всякого изменения (мы в любом случае думаем об этом в понятиях времени), то состояние, ощущение, реальность исчезли бы и не существовали.

В таком случае, откуда же возьмется плодотворность и преумножение в желанном слиянии, возносящемся и приобретаемом в результате всех тех перипетий, которые их постигли? Об этом сказано: облачил Творец душу в тело и в загрязненный материал. В конце концов, стало ему известно, что он должен раскрыть любовь на деле, в отсутствие раскрытия любви в собственном сердце, ибо природа материала заключается в том, чтобы тотчас тушить всякое чувство любви, обретенное для него издавна.

Таким образом, «совершенный воцаряется над совершенным». Ведь тогда в разуме имеется абсолютное знание об абсолютной и совершенной любви. И в любом случае, можно еще прибавлять любовь, а если не прибавит любви, то, конечно же, будет уменьшено и потушено всё то достояние, которое уже бесспорно приобрел. Об этом сказано: «земля не продастся навеки» [20]. Все слова эти очень откровенны и истинны. Внеси же их в свою сокровищницу на будущее, да наступит оно вскорости.

Мы тоже будем на это надеяться.

[1] Омер (букв. «сноп») – период в 49 дней со второго дня праздника Песах до праздника Шавуот.

[2] Писания, Псалмы, 137:6. «Да прилипнет язык мой к нёбу моему, если не буду помнить тебя, если не вознесу Иерусалим на вершину веселья моего».

[3] Мидраш Раба, глава Толдот, 9.

[4] Тора, Берешит, 25:26. «А потом вышел брат его, держась рукою за пяту Эсава».

[5] Ученики Шамая говорят: «"Невеста" такая, какая она есть». Ученики Гилеля говорят: «"Невеста" красива и миловидна».

[6] См. Тора, Берешит, 38:14 - 38:26. Речь идет о признаках, по которым Тамар «уличила» Йегуду.

[7] Поколение строителей вавилонской башни, которых Творец рассеял, перемешав их язык. См. Тора, Берешит, 11:3 - 11:9.

[8] См. Тора, Бамидбар, 11:5. «Помним мы рыбу, которую ели в Египте даром, огурцы и дыни, и зелень, и лук, и чеснок».

[9] Тора, Ваикра, 19:18.

[10] Трактат Шаббат, 31:1.

[11] Писания, Мишлэй, 27:7. «Душа сытая попирает даже соты, а душе голодной все горькое сладко».

[12] Тора, Шемот, 11:1. «И сказал Творец Моше: "Еще одну кару наведу я на фараона и на Египет – и после этого отпустит он вас отсюда. И отпуская, окончательно изгонит вас отсюда"».

[13] Благословение из утренней молитвы (шахарит), приуроченное к чтению «Шма Исраэль» («Слушай, Израиль»).

[14] Там же.

[15] Писания, Коэлет, 4:12. «И если нападут на одного, двое против него устоят; и тройная нить не скоро порвется».

[16] Пророки, Йешайа, 31:3. «Но египтяне – люди, а не Бог, и кони их – плоть, а не дух. И прострет Творец руку Свою, и споткнется поддерживающий, и упадет поддерживаемый, и разом все погибнут».

[17] Писания, Иов, 23:13. «Но тверд Он в одном, и кто Его повернет? Что душа Его пожелает, то и творит».

[18] Тора, Берешит, 32:11. «Слишком мал я для всей этой милости и всей этой истины, которые Ты сотворил слуге Своему. Ведь с посохом перешел я Иордан, а теперь есть у меня два стана».

[19] Писания, Псалмы, 5:5. «Ибо Ты не Бог, желающий беззакония, не водворится у Тебя зло».

[20] Тора, Ваикра, 25:23. «А земля не продастся навеки, ибо Моя земля; вы же пришельцы и поселенцы у Меня».