Жирный шрифт: оригинальный текст изучаемой статьи
Обычный шрифт: слова преподавателя
Есть два состояния в Торе и два состояния в работе: страх и любовь.
Тора - это состояние совершенства, когда не говорят о работе человека, о состоянии, в котором он конкретно находится, а говорят о самой Торе.
Торой обычно называется свет, с помощью которого Творец создал творение – сотворенное из ничего («еш ми аин»), материал творения. И за счет воздействия этого бесконечного света на творения Он развивает этот материал, пока тот не начинает ощущать стыд, и как следствие – начинает производить ответные действия, реагируя на свои ощущения.
Разумеется, эти действия – прямое следствие того, как свет воздействует на материал, но по мере развития достигается состояние, когда между материалом и светом возникает особый пустой элемент – возможность ответной реакции из темноты, из скрытия, оттуда, где творение может выразить себя и найти свою самостоятельность и личность.
Получается, что есть общий свет, называемый Тора. Это свет, который строит кли, исправляет сосуд души и наполняет его. В свете заключены три главные действия: он строит кли, исправляет его и наполняет. И всё это мы относим к понятию «Тора».
И этот свет – не просто сила, которая создает, исправляет и наполняет. Это свет мудрости (хохма) – как написано в Торе о том, что Творец смотрел и создавал этот мир. Именно с этого, присутствующего в свете свойства, словно отпечаток создан весь мир. Соответственно этому, работа в кли, в материале, созданном этим светом Торы, разумеется связана с тем самым светом, с той самой Торой, и творение должно уподобиться той силе, которая его создала.
То есть наша работа состоит в том, чтобы «изучить Тору» – это значит, учиться на действиях Творца, на действиях света и уподобиться им. «Из Твоих действий» – то есть когда творение выполняет действия, которым научилось от Творца, «узнаем Тебя» – оно постигает разум, мудрость, заключенную в этом свете, называемом Тора.
«Тора» – это понятие, включающее в себя всё, что касается отношения Творца к творению. Поскольку творение по своему строению разделяется на пять уровней, по которым оно развивалось под воздействием света, или на десять сфирот, или на 613, или 620 частных желаний, получается, что Тора, этот общий свет выясняется в материале творения за 613 порций. Не за один раз и одним действием, одного характера, исправляется творение на соответствие свету, а по частям, отдельными действиями, в определенной последовательности продолжающимися друг за другом.
Эти частные действия, которыми исправляется каждая отдельная деталь, каждое желание из 613-ти желаний творения, называются исполнением заповеди. Получается, что творение, желающее изучить Тору, скопировать, отпечатать эту Тору на себе, уподобиться Торе, должно исправить свое кли, эти свои желания, и это действие называется совершением заповеди, их исполнением, выполнением Торы.
Исполняя заповеди, исправляя свои желания на намерение ради отдачи, человек тем самым выполняет Тору – в нем проявляется ее свет и наполняет его. Он сам, его келим начинают соответствовать свету. И в таком случае говорится, что Тора наполняет человека.
Эти действия по исправлению души, исправлению человека и наполнению его светом Торы – называются написанием Торы. Есть четыре компонента – ТАНТА (таамим, некудот, тагин, отийот) в исправлении келим, когда они работают над собой для своего исправления и наполнения этим светом. И последняя ступень выяснения – это «буквы» (отийот). Таким образом написанием Торы называется исправление всех келим, в соответствии с которым они становятся подобными общему свету – Торе. Поэтому существует заповедь для каждого – написать книгу Торы.
Условие, на котором человек получает свет Торы внутрь своей души – это страх, трепет. Как написано в главе «Пкудин дэ-Орайта» предисловия книги Зоар, первая заповедь – это страх, а вторая заповедь – это любовь. Страх – это приготовление к любви.
И здесь Бааль Сулам говорит, что есть два состояния в работе – страх и любовь, которая означает совершенство.
Любовь – это состояние, когда есть у человека желание познать пути Творца, Его тайны, и, чтобы достичь этого, человек прилагает все свои усилия. И от каждого постижения Торы, которое он учит, он восхищается, что удостоился главного.
Если человек достигает такого состояния, когда высоко ценит методику, по которой учится, поскольку она помогает ему, направляет его, действует в нем, ведя его к слиянию с Творцом, и это становится его главной целью, которая превыше всех остальных ценностей, какие только могут ему представиться, то в таком случае, в мере его восхищения от важности Торы, он сам растет, пока не начинают раскрываться ему тайны Торы.
Тайны Торы – это то, что облачается в исправленное кли согласно закону подобия свойств. И тогда человек понимает и постигает тот самый свет, который был перед ним, но скрывался. Когда же этот свет облачается в человека, тот различает в нем НАРАНХАЙ светов и познает его в своих исправленных свойствах – как преимущество света из тьмы.
Его келим были противоположны свету, а затем прошли постепенное, поэтапное исправление, стремясь уподобить себя свету. И познав отличие этих келим на всю глубину пройденного им авиюта, он постигает наполняющий его свет.
Страх – это состояние, когда человек желает работать ради Творца, ведь «если не будет знать законы Творца, как сможет работать на Него?»
Если он не знает, каковы повеления Творца, то как может узнать, каким образом работать на Него и что для Него сделать?
Творец создал нас как желание насладиться, и это желание точно подходит для тех наслаждений, которые предназначил для него Творец. Ведь с помощью этих самых наслаждений Он и создал творение. Но как человек, в свою очередь, может узнать, каково желание Творца, чтобы достичь с ним равенства свойств и отдавать Ему в ответ точно так же и в той же мере – не больше и не меньше?
Для того чтобы не ошибиться, мы должны точно знать, что Творец хочет сделать для творения – в какой форме, относительно какого недостатка наполнения, каких наслаждений, и что называется для него наслаждением и потребностью. И делая эту оценку, человек должен оторваться от самого себя, чтобы проверить и построить эту систему отношений не так, как ему самому представляется – а так, как это, видимо, приходит со стороны Творца.
Когда человек поднимается над самим собой и ищет, как не быть зависимым от своих келим, от своего понимания, своих определений, своих ценностей, а получить все эти данные от Творца, тогда уже говорится, что он занимается работой на Творца. И тогда он достигает страха и трепета.
Ведь «если не будет знать законы Творца, как сможет работать на Него?» и поэтому находится в страхе и тревоге, не зная как работать на Творца.
Откуда он возьмет это знание? Поэтому он пребывает в смятении.
А когда изучая законы Творца, он находит вкус в Торе и может использовать его как восхищение от того, что удостоился какого-то постижения в Торе, он продолжает этот путь и постепенно раскрываются ему тайны Торы.
Прежде всего, человека охватывает страх и ужас от того, что у него нет возможности узнать, что надо делать. Ведь я весь погружен в свои желания, намерения, мысли и не могу оценить и представить себе ничего, кроме собственных келим – как же я узнаю желания Творца? Я не способен проникнуть даже в другого человека, чтобы понять его и то, как он смотрит на мир. Как же я сделаю это по отношению к Творцу?
И если человек, понимая всю безнадежность этого состояния, делает усилия, чтобы все же каким-то образом узнать, как с этим работать – то есть ищет возможность создать такое же ответное отношение к Творцу, как отношение Творца к нему, то он называется ищущим тайны Торы.
Это уже настоящий страх. И когда он получает такое знание из своей учебы, то на самом деле радостен и счастлив. Он не нашел наполнение или какое-то наслаждение – он сейчас нашел возможность и понимание, как сделать хоть что-то подобное тому отношению, с которым Творец относится к нему, и совершить хоть какое-то действие отдачи.
И здесь существует отличие между внешней мудростью человеческого разума и внутренней мудростью Торы: в человеческой мудрости восхищение уменьшает разум, потому что ощущение противоположно разуму.
Известно, что приходящее наслаждение гасит желание, и тогда мы не ощущаем самого этого наслаждения.
Тогда как в мудрости Торы восхищение само по себе, как и мудрость, потому что Тора - это жизнь, как написано: «Мудрость дает жизнь владеющему ею», ведь мудрость и жизнь – это одно и то же.
Почему сказано, что мудрость и жизнь – это одно и то же? Потому что когда человек чувствует наполнение, он ощущает его со стороны келим, а не со стороны самого наполнения – согласно оценке, ощущению, пригодности кли для наполнения. Ведь наполнение – это то самое исправление, которого достигло кли. Истинное наполнение – это мера отдачи, способность отдавать, проявившаяся в кли. А свет – это отношение кли к Творцу, которое сейчас чувствует на какую глубину авиюта, с какой силой желания, с каким воодушевлением оно отдает Творцу.
Всё это, разумеется лишь внутренние ощущения кли, но поскольку в нем сейчас есть некая мера подобия свету, то в этой мере кли сейчас чувствует свое отношение и ощущает, что оно будто бы наполняет Творца – кого-то, находящегося вне него.
На самом деле снаружи него ничего нет – а то самое, присутствующее в кли внутреннее чувство отдачи, желание отдавать, способность быть дающим приносит кли ощущение чего-то внешнего. И когда кли действует внутри этого ощущения, этого намерения, оно достигает постижения, которое называется отдачей Творцу.
Всё это – внутренние ощущения, внутренние явления, которые существуют только внутри кли, и мы говорим только об этом и ни о чем таком, что бы выходило за пределы кли. Но эти ощущения воспринимаются или проявляются, рождаются внутри отраженного света, наполняющего кли, благодаря тому, что кли делает на себя сокращение и поднимается над своим желанием насладиться, делает расчет против этого эгоистического желания, выше него.
И когда кли начинает жить в этом отраженном свете, поднимающемся над авиютом кли и экраном – тогда оно считается совершающим действия отдачи Творцу. Ведь там находится тот самый свет Торы, который создал кли. А о нем мы начинаем говорить только начиная с бхины алеф, возникшей как результат действия бхины шореш.
Поэтому, как мудрость раскрывается в разуме (уме), так же мудрость раскрывается и в восхищении, ощущении. Ведь свет жизни заполняет все части души. И потому нам необходимо неустанно восхищаться мудростью Торы, ведь именно восхищение так отличает мудрость Торы от внешних наук.
Что, в сущности, может служить проверкой? Проверка такова – ты должен ощутить это всем своим существом, как написано: «Все твои кости скажут». Радость от соединения с Творцом, когда оба они отдают друг другу – эта радость наполняет человека и ощущается в нем как кли и свет, все усиливающиеся и возрастающие раз за разом всё больше и больше.
Они не гасят друг друга, как происходит с эгоистичными келим, когда они встречаются со светом как две противоположности. Тогда как эти две силы – сила отдачи света и сила отдачи кли соединяются и, наоборот, умножают друг друга.
Работа - это состояние в левой линии, потому что человек связан с желанием получить, ощущая недостаток: 1) личный недостаток, 2) общий недостаток, 3) страдания Шхины.
Есть работа, которая предшествует возникновению связи, контакта с Творцом – это работа на подготовительном этапе. Есть работа уже после того, как творение достигает исправления своих келим и тогда в мере этого исправления вступает в связь с Творцом, в соприкосновение с Ним, когда света входят внутрь келим – приходят и умножаются. И в результате этого соединения к нему приходит радость – радость Торы, Симхат Тора.
А есть работа, которая производится уже после всего этого – в состоянии, когда человек раскрыл уже всё. И что же он, собственно, делает с этим состоянием, которого достиг? Он должен продолжать свои усилия, но как это возможно в состоянии, когда он весь полон светом Торы и его келим уже не чувствуют никакого недостатка, ведь «все преступления покроет любовь». Как же может быть, что в таком состоянии он еще найдет для себя какую-то возможность продолжать работать, ощущая в чем-то недостаток? Какие недостатки тут могут раскрыться?
Недостатка со стороны келим быть не может – ведь свет приходит и гасит ощущение недостатка в кли. Это напрямую следует из его природы – свет властвует в келим.
Человек сопротивляется этому и делает сокращение на свои желания. И хотя он и не позволяет свету властвовать в себе, не желая получать его ради самонаслаждения, как в парцуфе ниже табура, но все же его состояние таково, что он пребывает в совершенстве. И как возможно в ситуации, когда достигнуто подобие, успех действия, и раскрылась радость Торы, найти еще место для совершенствования и какого-то дополнительного действия.
Где здесь может возникнуть страх и возможность дополнительной работы? Ведь если не будет страха и дополнительной работы, то человек не будет продвигаться. А состояние, в котором отсутствует продвижение ощущается в желании насладиться как несуществующее. Ведь желание насладиться устроено так, что ощущает лишь изменения – оно не существует само по себе, не может ощутить себя, и не может почувствовать сам свет.
Все его ощущения построены на контрасте света и тьмы – на противопоставлении двух свойств. Поэтому, если кли и свет подходят друг другу и наполняются, то хотя внутри кли присутствует желание насладиться, противоположное свету по своему намерению, и келим сохраняют эти свои первоначальные желания, бывшие с обратными намерениями, которые сейчас получают исправление, но все же этот разрыв обязан каждый раз все сильнее и сильнее ощущаться внутри кли, иначе кли потеряет ощущение самого себя. Ощущение исчезнет.
Поэтому здесь возникает вопрос: как человек продвигается, достигнув такого состояния, когда его кли становится подобным свету, и «тьма воссияет как свет» - откуда он тогда возьмет критерии для продвижения? А если нет продвижения, то он будто бы исчезает, теряя достигнутый контакт с Творцом, и снова возвращается к состоянию, когда не обладал никакой самостоятельностью.
Всякое ощущение недостатка обязывает заполнить его и поэтому связано с получением, с левой линией.
Тогда как Тора - это состояние, когда человек работает не потому что ощущает недостаток, который необходимо исправить, а потому что желает отдать, доставить удовольствие Творцу (через молитву, восхваление и благодарность). А когда в этой работе он чувствует себя в совершенстве и не видит в мире никакого недостатка – это называется Торой.
Как же тогда он сможет продвигаться и почувствовать, будто что-то делает и увеличивает свою самостоятельность? Для этого он использует недостатки, возникающие в нем от ощущения величия Творца. Эти недостатки уже не вытекают из отрицательных ощущений, ведь его келим уже исправлены и наполнены светом. В нем не могут открыться никакие недостатки от прежних состояний, в которых он занимался своим исправлением.
И теперь он продвигается дальше со своим исправленным кли, находясь в Конце исправления, и все больше и больше раскрывая величие Творца. Сейчас он обладает келим, которые закончил исправлять, для того, чтобы достичь истинного постижения Творца. И тогда он постигает величие Торы, величие света, уже не на основе ощущения недостатка, и начинает работать по другому методу, ища возможности для дальнейшей работы.
То есть у него есть страх, но совершенно иного рода – это страх, как постичь еще большее величие на основе всех своих исправленных келим. И теперь снова возникает проблема: а за счет чего и где я почувствую это различие. И я каждый раз ощущаю различие между величием Творца, которое ощущал вчера и ощущаю сегодня, и это служит мне добавочными келим.
Я исправил свои келим для того, чтобы теперь идти и исследовать величие Творца, и разница в ощущении этого величия служит мне в качестве недостатка – я думаю, что может быть обнаружу еще большее величие и за счет этого смогу еще больше увеличить свою отдачу, уже без всякой связи со своими исправленными келим, а над ними.
Тогда же, когда он работает, ощущая какой-то недостаток, это называется работой.
Но мы также говорим об этапах, которые выше работы, то есть о достижении состояния, в котором уже нет работы по исправлению.
Но во время работы:
Работа человека может исходить:
1) из его любви к Творцу, желания слияния с Творцом, когда чувствует, что именно здесь возможно раскрыть заключенную в нем способность любить и полюбить Творца,
2) из страха перед Творцом.
Вопрос: Написано, что ощущение недостатка может быть трех видов: 1) личный недостаток, 2) общий недостаток, 3) страдания Шхины. В чем отличие общего недостатка от недостатка Шхины?
Личный недостаток – это мое ощущение того, насколько мне еще не хватает исправления моих личных келим, чтобы исправив их, соединиться с обществом ради того, чтобы через него достичь отдачи Творцу.
Общий недостаток – это когда у меня уже есть мои отдающие келим, гальгальта вэ-эйнаим, и я начинаю присоединять к себе страдания общества, то есть недостатки, ощущаемые обществом. Я включаю их в себя и исправляю их в той мере, насколько могу принять их в себя. Это уже недостатки общества. Как говорится: «Страдающий страданиями общества удостаивается утешения за все общество», то есть исправляет эти недостатки. «Удостаивается» – означает, что он удостаивается исправить эти келим, включая их в себя.
Когда я исправляю и это, мне раскрывается недостаток, страдания Шхины – то есть насколько Творец страдает от того, что не может раскрыться в этих келим. Понятно, что речь идет об ощущении со стороны творения – Творец не может раскрыться в ощущениях творения.
Все наши определения строятся на основе ощущения творения, то есть речь идет о том, когда человек может исправить свои келим и достигает состояния, в котором ощущает страдания Шхины. Это происходит после того, как он в какой-то мере исправил свои келим и способен ощутить эту боль. Сначала он ощущает боль ближнего и недостаток, ощущаемый обществом, общие страдания. Но после страданий общества он уже ощущает страдания Шхины – страдания Того, Кто облачается внутрь этих келим.
Мы всегда работаем с какими-то недостатками – сначала со своими собственными неисправленными на отдачу желаниями наполнения. Когда я в какой-то мере исправляю свои желания намерением ради отдачи, я уже могу работать с общими недостатками. А когда я присоединяю к себе страдания общества, то в этих исправленных келим, которые сейчас в сущности становятся моими собственными, я чувствую страдания Облачающегося в них – то есть я ощущаю другую, противоположную мне сторону внутри своих келим.
Но я не ощущаю Творца, я не ощущаю Шхину, нечто, находящееся вне меня – я чувствую свои собственные исправления, в которых раскрываю это более внутреннее понятие, называющееся «Шхина». «Из действий Твоих – познаем тебя», из своих исправленных келим я начинаю ощущать недостаток, ощущаемый светом, который желает их наполнить. Ведь я сам достиг той же меры отдачи, как свет, и сейчас я понимаю, что значит отдавать и Кто такой отдающий, и насколько Он страдает от того, что не может отдавать из-за неисправленности кли и не может насладиться отдачей.
Бааль Сулам приводит в пример царя, сын которого слеп и глух и так болен, что не может отведать вкусных вещей, и не способен к наукам и ни к чему другому. И как же сделать так, чтобы этот ребенок оказался способен получить всё достояние, которым обладает его отец?
Вопрос: Так ощущение дополнительного недостатка мы получаем из величия Творца, которое все время исчезает и снова обретается?
Здесь речь идет уже о продвинутых уровнях. Ведь есть недостатки, возникающие со стороны света, и есть недостатки со стороны кли. Недостаток со стороны света возникает уже после достижения нами Конца исправления, когда мы полностью исправили свои келим – иначе, каким образом творение могло бы продолжать движение и продвигаться?
Продвижение всегда происходит на основе ощущения величия дающего. Без этого материал творения не может воодушевиться и пробудиться. Но это величие Дающего может постигаться творением как противоположность самому себе, как разрыв между одними и другими свойствами – или же после исправления своих келим он ощущает величие дающего от самого Дающего, а не из разницы между ними. Тогда всё происходит на основе положительных, а не отрицательных ощущений.
Вопрос: Значит это уже не зависит от келим творения?
Келим уже исправлены. Словно у меня был какой-то инструмент, например, плоскогубцы, и они были сломаны. Сейчас я их починил и теперь с помощью этого инструмента могу достичь каких-то результатов, что-то сделать. Может я смогу выполнить какую-то реальную работу, но тогда она уже не будет называться работой, потому что работой у нас сейчас называется исправление кли.
А когда в последствии мы работаем с этим исправленным кли, мы уже не называем это работой. Вся наша работа отмеряется до достижения Конца исправления – до окончательного исправления кли, то есть тех самых плоскогубцев, которые сейчас исправлены. А есть следующий этап, о котором сейчас не говорится: что происходит с этим инструментом дальше.
Мы не способны об этом говорить, не понимаем этого состояния, но на основе этих примеров можно понять, что там есть еще ступени, которые не приходят со стороны ощущения недостатка. Ведь кли исправлено, и мы уже не говорим о кли и не ведем на него расчет – а рассматриваем всё только с точки зрения самого Творца.
Я не знаю, что еще можно про это сказать – нет больше ни слов, ни постижения, лишь из этих примеров можно немного что-то понять.
Вопрос: Где проходит граница между присоединяемыми мною страданиями общества и исправлением моих собственных 613 желаний – если и одно, и другое также находится во мне?
Кли творения всегда состоит из десяти сфирот – не из девяти и не из одиннадцати. Эти десять сфирот соответствуют 613-ти частным желаниям. Все эти желания пока направлены на собственное наслаждение, а есть также точка в сердце, с помощью которой можно начать исправлять все эти желания, чтобы направить их на отдачу.
Эта заключенная в нас искра, называемая частью божественного свыше, дает нам некое побуждение начать исправлять эти желания, чтобы использовать их ради Творца.
Невозможно никакое другое использование. Но если бы мы сразу начали исправлять свои желания со стороны Творца, то продолжали бы действовать словно в этом мире, то есть подчиняясь своим неисправленным желаниям, ради самонаслаждения. И для того, чтобы дать нам возможность исправить свое желание на отдачу, Творец скрывает себя как источник наслаждения и вместо этого дает нам работу с чем-то другим вместо Себя.
Если ты хочешь проверить, как ты на самом деле отдаешь – пожалуйста, у тебя есть нечто такое, что ненавистно тебе в силу твоей природы. И ты можешь увидеть, удастся ли тебе выйти из своей ненависти – к любви к ближнему.
Поэтому кли Адама Ришон разбивается и перед нами находится каждая его часть, чтобы исходя из своей точки в сердце мы смогли начать строить свое отношение ко всем остальным келим, ко всем остальным душам. Разумеется, каждый ненавидит другого, так называемой беспричинной ненавистью, и таким образом может найти свое исправление.
Теперь встает вопрос: «А как же мы исправляем эти келим, 613 желаний каждого человека?» Среди них есть келим, относящиеся к гальгальте вэ-эйнаим, к келим отдачи. Что значит отдающие келим? Во всех желаниях есть часть, которая обладает авиютом шореш, алеф, бет. На этом уровне авиюта желание необыкновенно слабое, небольшое и поэтому в нем могут существовать намерения ради отдачи.
Это всегда вызывает путаницу: является ли этот авиют шореш, алеф, бет – отдельными желаниями или в каждом желании есть авиют шореш, алеф, бет, кроме гимел и далет, и только эти части желания являются гальгальта вэ-эйнаим?
Всего в кли есть 613 желаний. Во всех ли этих желаниях уровни шореш, алеф, бет относятся к отдающим келим, и во всех наших желаниях авиют гимел, далет относится к получающим келим, АХАПу, либо есть такие желания, которые целиком относятся к гальгальта вэ-эйнаим, а есть такие желания, которые относятся к АХАПу? Тогда получается, что в желаниях, относящихся к гальгальта вэ-эйнаим, присутствуют все уровни авиюта: шореш, алеф, бет, гимел, далет, и в желаниях, относящихся к АХАПу тоже есть все ступени авиюта: шореш, алеф, бет, гимел, далет?
На самом деле нет никакой разницы – думать так или иначе. Разница лишь в характере исправления. Те желания, которые могут быть исправлены во мне индивидуально, без взаимного проникновения в желания других людей – это отдающие желания, в которых я еще не включаю в себя чужие желания, не способен ими пропитаться, не чувствую их желание насладиться, потому что еще не ощущаю своего собственного эгоистического желания.
Такое отношение к исправлению называется «катнут» (малое состояние). Эти желания исправляются намерением ради отдачи. Но на самом деле, эта работа не является настоящим действием – это только исправление, лишь обретение альтруистических намерений. Однако на какой авиют желания я получаю эти намерения? На авиют, который не ощущается мною как авиют, как сила желания. Я словно праведник, живущий отшельником в лесу, у которого ничего нет, даже рубашки, и он желает лишь отдачи - «хафец хесед».
Когда он начинает ощущать действительно ли он праведник и действительно желает лишь отдавать, находится ли он в лесу и кроме этого ему ничего не нужно? Он понимает это тогда, когда к нему приходят и требуют. И тогда на эти свои желания «хафец хесед», желания лишь уровня бины, на свои намерения, он должен сейчас приобрести способность действовать – совершить какое-то действие.
И для этого ему разумеется не достаточно всех его предыдущих желаний. Необходимо уже начать новый, второй этап – что называется, перенять страдания общества и за счет этого проникнуться любовью к обществу, а затем обрести утешение за все общество. Таков порядок исправлений.
Вы можете спросить: «Так мы исправляем сначала 248 желаний гальгальты вэ-эйнаим, а потом 365 желаний АХАПа или каждое желание разделяется на эти гальгальту-эйнаим и АХАП? И тогда часть, где я обретаю только намерения называется РАМАХ (248), а та часть, в которой я вместе с этими намерениями также работаю с авиютом желания, называется ШАСА (365)?»
Можно сказать и так и иначе. Всё зависит от того, как нам удобнее это выразить. В действительности, объяснения получаются довольно обтекаемыми, потому что это становится понятно в процессе работы, но трудно выразить и объяснить.
Вопрос: Как же я обретаю исправление «хафец хесед», если не проникаюсь страданиями ближнего и его желаниями?
Разумеется, мы проникаемся страданиями ближнего. Это правильно. Невозможно обрести исправление «хафец хесед», если оставаться в совершенном отрыве от келим. Относительно чего я тогда измерю свое желание отдачи, хафец хесед? За счет чего, я его приобрету?
Но я обретаю его, не задействуя свой авиют, не контактируя с этими желаниями активно. Это значит, что я не использую ни свой авиют желания, ни чужой.
Вопрос: Так за счет чего я обретаю исправление?
Я поднимаюсь над этим раскрывающимся во мне и в других людях авиютом желания. То есть я не работаю ни со своим эгоизмом, ни с эгоизмом своих товарищей – мы поднимаемся поверх этого эго. Мы хотим соединиться, не касаясь всех своих эгоистических желаний. Мы хотим развить лишь связь между нами - выше знания. Это лишь обретение способности отдачи, пока еще не реализованное «во плоти» - мы лишь поднимаемся над ней.
Но это уже использование. Когда поверх всех своих мыслей и желаний, страхов, опасений, проблем и всего, что во мне есть, я поднимаюсь и пребываю в свойстве отдачи, не работая с самим желанием в глубину. Таково малое состояние, катнут.
Вопрос: В таком состоянии я нахожусь совершенно осознанно?
Человек находится в полном осознании этого состояния, под так называемым управлением «вознаграждения и наказания».
Вопрос: Что такое страх и почему стремление к отдаче приводит прежде всего к страху? И как окружение может повлиять на личность, помогая ей обрести этот страх в должной мере?
Невозможно ощутить страх, о котором здесь идет речь, и вообще понять, что это такое, если человек не находится внутри правильного общества. Неважно, сидит ли он непосредственно на уроке в основной группе или он смотрит уроки по телевизору или интернету – он включается в остальных и чувствует их, проникается авиютом их желаний, и этого уже достаточно. Невозможно собрать весь мир в одной комнате и так каждую ночь учиться. И в этом нет никакой необходимости. Но происходит взаимное включение.
В предисловии к книге Зоар, в главе «Указания Торы», говорится, что первая заповедь – это страх. И сказано, что страх может быть на уровне этого мира, страх за то, что случится в этом мире со мной, с моей семьей, со всеми моими родственниками, со всем, что мне дорого. И разумеется, это страх – материальный, животный, телесный. А кроме этого, есть страх, который приходит уже в результате стараний человека достичь отдачи.
Если человек стремится совершать действия отдачи, старается ее достичь, и для этого ему необходима группа, которая бы его поддержала, внушила ему важность свойства отдачи и позволила ему увидеть, что это такое на самом деле, тогда он начинает понимать, что как бы ни пытался это сделать – он на это не способен.
И когда он пытается снова и снова, и у него ничего не получается, а общество внушает ему заключенную в этом качестве важность и что у него нет выбора, и это единственное, что стоит усилий – вечное и совершенное, а без этого свойства он останется просто животным во всем – тогда в нем начинает расти страх не материальный, а духовный. И этот страх – мысли: а сможет ли он вообще достичь отдачи Творцу?
Отдача Творцу – это отдача тому, что вне меня: отдача ближнему, отдача обществу. Если человек боится именно того, что не достигнет такой отдачи – это уже называется правильным страхом. То есть невозможно достичь подлинного страха без работы в группе, не получая от нее ощущение важности цели, ощущение и понимание своего места, то есть того, где я нахожусь относительно этой отдачи. А разрыв между желаемым и действительным уже и должен породить во мне страх.
Этот вопрос как бы состоит из двух частей: что такое этот страх и возможно ли его достичь, не работая в группе.
Перевод: Л. Дондыш