Сегодня, 5-го тишрея, особый день. В этот день, в 1991-ом году, то есть 12 лет тому назад, скончался мой Рав, РАБАШ. Это была пятница, но я, вообще-то, чувствовал за день до этого, что что-то должно произойти, потому что он был таким веселым, слишком хорошо себя чувствовал. Часов в 11 вечера он отправил меня из больницы и сказал, чтобы утром я приехал пораньше, помог ему. Я опоздал, может быть, минут на десять, и когда приехал, он уже был, практически, без сознания. Однако я еще успел привести его в сознание, быстро позвал врачей, мы попытались что-то сделать, но, к сожалению, ничего из этого не получилось. Сказав несколько слов, он уже больше не приходил в сознание и умер, это случилось на пятый день после Нового года. Могила его находится в Иерусалиме, в месте, которое называется «Ар а-Менухот» (гора Успокоения).
Что сказать о РАБАШе? Конечно, это был особый человек. Все, что есть у нас сегодня, все, что мы знаем, – это то, что он нам дал, весь наш путь в Каббале – это, практически, его путь.
Барух Ашлаг, отцом которого был Бааль Сулам, родился в 1906-ом году в Польше, откуда в 1922-ом году семья переехала в Иерусалим. Ехали долго, через Египет, куда переправились по морю на паруснике, а уже из Каира, из Александрии направились через Синайскую пустыню в Эрец Исраэль (в Землю Израиля), Палестину.
РАБАШ говорил, что Бааль Сулам уехал из Польши потому, что там ему не с кем было заниматься. Он обнаружил, что его Рав, ребе из Пурсов, уже не способен был дать ему большее духовное продвижение, и надеялся в Иерусалиме найти более сильных каббалистов и хороших товарищей, равных ему, с которыми мог бы двигаться дальше, а также учеников.
Надо сказать, что, хотя Бааль Сулам в это время был еще молодым, но, по словам моего Рава, – насколько он знал и чувствовал, насколько он помнил, что отец говорил дома – был уже на очень высоком духовном уровне. В1928 году в Иерусалиме он уже начал издавать «Эц Хаим» («Древо жизни») и другие книги. То есть он в очень молодом возрасте достиг высоких духовных ступеней. Из того, что он пишет, по крайней мере из его «Комментария на книгу «Эц Хаим», написанного в 1930-ом году (примерно в возрасте 35-ти лет), видно, что он уже тогда находился на уровне ГАР дэ-Ацилут.
Семья была очень бедной. Женившись, Бааль Сулам сразу же сказал своей жене, что будет работать лишь для того, чтобы только прокормить семью, ради куска хлеба, что называется, и этого принципа он придерживался до конца жизни. Его жена вынуждена была работать, поскольку дома было очень скудно. И когда приехали в Иерусалим, было то же самое, хотя одно время Бааль Сулам работал равом Иерусалима, но тогда за это не платили больших денег. Семья, в общем-то, жила практически впроголодь, было время, когда еды не было вообще, и все голодали буквально месяцами, дети уходили утром в школу, не съев даже кусочка хлеба. Так продолжалось практически до 1950-го года.
Рав все это время жил с родителями. Ему еще не было 18-ти лет, когда его женили. Он рассказывал, как однажды вечером родители, придя домой, сказали ему: «Барух, мы тебе нашли жену, в ближайший четверг у тебя свадьба». Так положено в религиозных кругах, да и по Каббале, что родители выбирают своим детям невесту или жениха. Это связано с тем, что неисправленные келим реализуются с помощью света Аба вэ-Има парцуфа АВИ мира Ацилут. Выбираются решимот, которые поднимаются и включаются в ЗОН мира Ацилут, и таким образом происходит их исправление, реализация и подготовка к зивугу, то есть к сочетанию между собой, а также рост следующего парцуфа.
Поскольку так это происходит в духовном мире, то традиционно и в нашем мире принято поступать так же, что и сделал Бааль Сулам по отношению к своему сыну. И сегодня в серьезных религиозных кругах подыскивание подходящей пары происходит таким же образом, в принципе, все делают родители, а не дети. Так и рав Барух, не видя невесты до свадьбы, женился в 18 лет.
Женившись, он начал работать арматурщиком (он и до этого работал), потом много лет был укладчиком на строительстве – пока длился строительный бум, можно было устроиться на работу. Затем трудился в бригадах по прокладке (асфальтированию) дороги из Иерусалима в Хеврон, работал сапожником, переписчиком Торы, в общем, лишь бы как-нибудь заработать: рождались дети, надо было кормить семью. У него было шестеро детей: двое сыновей и четверо дочерей. И всю жизнь он работал.
Когда уже возникло государство, и появились различные государственные учреждения, он начал работать служащим в Министерстве подоходных налогов. Однако не хотел работать непосредственно с людьми, то есть иметь отношение к тому, чтобы огорчать людей, а устроился на работу в архиве – заниматься документами. Естественно, оплачивалась эта работа мало, но давала на какое-то пропитание. Здесь он проработал вплоть до того дня, когда умер Бааль Сулам. В день смерти своего отца мой Рав подал заявление об уходе с работы и взял на себя продолжение всего его дела. Еще задолго до смерти Бааль Сулама, начиная примерно с 1930-х годов, рав Барух уже начал организовывать свои собственные группы и преподавать в них.
Занятия у Бааль Сулама были иногда раз в неделю, иногда несколько раз в неделю – в зависимости от периодов, которые он проходил (он уезжал за границу, были такие периоды, когда он скрывался даже от своих учеников – просто должен был запираться). Дело в том, что у каббалиста бывают моменты в жизни, когда он обязан быть один, и, наоборот, такие моменты, когда он обязан выйти и соединиться с учениками, с массами, даже, может быть, поехать за границу, как это делал Бааль Сулам. Также и мой Рав уезжал на три года в Лондон, в Англию, потом, лет через 10-15, – на несколько месяцев в Америку, бывал также во Франции, в Германии, в Голландии, то есть в таких местах, где, практически, не сталкивался с каббалистами. Надо было просто побыть в какой-то отрешенности, или, наоборот, среди огромных масс других народов, чтобы набраться от них келим – желаний, их чаяний. Не важно, что эти массы находятся на простом уровне, не важно, чего именно они сами желают – каббалист знает, как вобрать из них их естественные желания, потому как все их страдания, все их ощущения в этой жизни – это, в итоге, все их устремления к Творцу, просто ими не осознанные. Поэтому РАБАШ тоже ездил.
Как только умер Бааль Сулам, сразу же между РАБАШем и его младшим братом возникли всякие тяжбы по поводу того, кому принадлежит «Книга Зоар» и другие книги, хотя, конечно, по законам Торы, практически все наследство полагается старшему сыну. Есть закон, по которому первенец получает в 2 раза больше, чем все остальные, вместе взятые. Но поскольку жена Бааль Сулама была на стороне младшего сына (он был ее любимцем), то начались судебные процессы уже не по законам Торы, а по законам возникшего государства Израиль. Мой Рав, конечно, не стал входить во все эти судебные тяжбы, и уехал.
Между тем, шло разбирательство, и в итоге, конечно, моему Раву присудили то, что на самом деле ему было положено, – духовное наследство отца. Суд постановил так, как он и просил: все имущество передали матери и брату (в то время, в 50-х годах, когда люди очень тяжело жили, одежда, дом, мебель считались большим имуществом), а ему оставили только записи, книги – все, что касается духовного наследия Бааль Сулама.
Как только Рав получил разрешение суда, он передал полное собрание сочинений Бааль Сулама и «Книгу Зоар» одному из своих учеников, чтобы тот занимался выпуском этих книг, сказав, что все, что он будет от этого иметь, – его. Вы представляете, какие это огромные суммы – тот человек стал миллионером, потому что в те годы никто не выпускал «Зоар», тем более с комментарием «Сулам» (так было вплоть до 1985-го года, когда выпуском этой книги занялись и другие). Но Рав не брал оттуда ни копейки и продолжал жить, действительно, очень скромно.
Что он сделал за свою жизнь? Учился у Бааль Сулама, причем буквально дни и ночи – сколько только мог. В то время (30-40-е годы) он работал на строительстве, а рабочий день длился с утра и до захода солнца, пока было светло, ведь электричества тогда вообще не было. Палестина в те годы была страшно заброшенным местом, где существовало полное безвластие. Чтобы прийти на занятия к Бааль Суламу, ему надо было в час ночи идти через весь Иерусалим, а это огромное расстояние, и часто отбиваться палкой от арабов или от волков. Город еще не был достроен, разные его районы были отделены друг от друга огромными пустырями, и неизвестно, как мог закончиться каждый поход на урок. В те годы это было очень непросто.
Рав Барух был одним из учеников в группе Бааль Сулама, но по его письмам мы видим, что он относился к моему Раву как к особенному ученику, и не потому, что тот был его сыном. Рав рассказывал о том, как тяжело ему было аннулировать себя, пригнуть себя перед родным отцом, относиться к Бааль Суламу не как к родному отцу, а как к единственному, самому большому мудрецу в мире. Нам кажется, что это, в общем-то, просто, что это возможно. Но когда с неба сыплются всевозможные проблемы, с каждым разом все большие, вы представляете, что значит такая проблема именно в отношениях с родным отцом – насколько ему было сложно это сделать?!
Однако мой Рав преодолел это и стал каббалистом, единственным из всех учеников Бааль Сулама продолжившим его путь. Остальные ученики Бааль Сулама (у него было шесть учеников), хотя и вышли в духовный мир, но после его смерти духовно упали, поскольку духовную поддержку и связь с Высшим миром им обеспечивал сам Бааль Сулам.
Некоторых из них я еще застал, был с ними в течение нескольких лет и видел, что они, конечно, не могут сравниться с моим Равом по постижению, по духовной высоте, по емкости, по внутреннему проникновению в духовные знания. Я имею ввиду не знание ТЭС – были среди них такие, кто лучше него знал ТЭС и указывал Раву, если что-то было написано не так, и он соглашался с ними, но это были формальные знания, – а внутреннее постижение, то есть нахождение в Высшем мире у него было намного более высокой ступени, чем у них. И когда Бааль Сулам умер, некоторые из них просто присутствовали на уроках, практически потеряв свое истинное духовное ощущение, то есть свои настоящие келим. Они чувствовали свое нахождение в Высшем мире, но в пассивном виде – уже не могли активно в нем находиться, потому как Бааль Сулам забрал это у них, прервав непосредственную физическую связь.
У Рава же это осталось, он продолжал развиваться, организовал группу более сильных учеников – так продолжалось до моего прихода к нему. Когда я пришел к нему (это было в1979-ом году), у него систематически занималось 5-6 человек, остальные были сыновьями учеников Бааль Сулама, крутившихся всегда вокруг него, которые «по наследству» перешли к моему Раву – назвать их учениками можно было лишь с трудом. И была еще многочисленная родня, которая к Каббале не имела никакого отношения, но находилась рядом, поскольку это было место, где проводились всякие трапезы, традиционные праздники.
То есть все окружение Рава делилось на три части: первая – это родственники, совершенно не связанные с Каббалой, вторая – это хасидим, которые приходили и, находясь там, заполняли пустое пространство, и третья – это ученики, которых было меньше десятка. Младший брат Рава (у Бааль Сулама было четверо сыновей) тоже занимался вместе с нами; он умер где-то в 1978 году от рака легких. Вот так все это было.
Когда я пришел к Раву, у него было всего лишь 5-6 учеников, и положение было похоже на тлеющий огонь. И, конечно, когда я примерно через полтора года привел к нему человек 40 молодых, сильных ребят – современных, задорных, для него это было невероятным событием – он не представлял, что такое еще может случиться в его жизни. И он отдал мне и этим молодым ребятам все, что у него было, все, что он скопил за всю свою жизнь. Он все это выдал, вложил это в книгу «Шамати», представляющую собой сборник бесед его великого отца. И главное, что он сделал, – написал «Шлавей Сулам» (пятитомник статей).
Через два месяца после того, как я привел к нему новых учеников, мы решили, что их надо как-то организовывать. Что с ними делать? Сорок человек сидят и слушают – а что дальше? Вы знаете, что главное – это духовная работа человека. Она должна вестись внутри коллектива, между учащимися, и заключаться в построении духовного кли, а ведущий, руководитель, помогает в том, чтобы в это духовное кли пришло наполнение, свет, ощущение Творца. Чтобы помочь им начать связываться между собой именно по духовному принципу (а не просто выпить пива в баре или поговорить о всяких проблемах), мы с Ребе решили организовать их в группы с тем, чтобы четко преподавать им методику и одновременно ее осуществлять.
Перед своим выступлением на первом таком групповом заседании я попросил у Рава совета – как мне выступить, что говорить. И тогда он на маленьком клочке бумаги (я доставал ему из пачки сигарет серебряную бумажку, на обратной стороне которой он обычно любил писать) написал мне маленькую статейку – тезисы. Эти тезисы сохранились у меня именно в таком виде. Вот с этого и начались его статьи.
По прошествии этого собрания я дал Раву отчет, и от остальных он услышал, что все прошло нормально. В следующий раз я снова попросил у него совета – он написал уже на тетрадном листе примерно полторы страницы. Впоследствии я заранее просил его писать мне, о чем говорить. В то время я уже понял, что это не так-то просто, что мне надо с учениками что-то делать – не просто изучать статьи «Дарование Торы», «Свобода воли» и так далее, а выяснять, именно проходить с ними эти состояния – объединение, соединение. Об этом вообще ничего не было написано, и вдруг выясняется, что это – самое главное.
Я с Равом не занимался по такой системе. У нас были другие отношения: «ученик – Учитель» или «талмид-хавэр» (ученик-товарищ), поэтому я не знал, как действовать в группе, и вообще понятия не имел, что это такое. Так я с Равом и шел, не соединяясь с другими группами. И вот я увидел, что есть какая-то совершенно другая система, методика, общность. И поскольку я стал уже заранее спрашивать у Рава, о чем говорить в группе, не дожидаясь последнего дня перед собранием, он начал писать статьи.
Так появились первые статьи про группу, которые сегодня являются для нас основными. Они составляют весь наш групповой протокол, или устав, на основании которого мы можем создавать группу, знаем, как действовать в ней, какими должны быть отношения между группой и учителем, между товарищами, между группой и Творцом, о чем в группе можно рассказывать, а о чем – нельзя, как надо помогать товарищам, в чем именно заключается помощь, какие взаимоотношения между членами группы способствуют созданию такой связи, которая называется духовной, то есть является духовным кли.
Ведь можно достичь хорошего соединения между собой, но на самом деле оно не даст духовного кли, духовной склейки. Оно даст склейку только на материальном уровне, которая будет выражаться во взаимопомощи, в хороших связях, но это будут человеческие связи, а не духовные.
Как мы, не находясь в духовном мире, можем определить, что значит духовная связь, как мы можем заострить внимание именно на этом, а все остальное отбросить и увидеть изнутри, каким образом мы создаем это духовное кли, и что создаем именно его, а не какие-то другие, ненужные, даже, может быть, мешающие нам связи? Ведь с точки зрения нашего воспитания – наших чувств, привычных мыслей – нам может показаться, что взаимопомощь и соединение в группе должны осуществляться совсем не по тем принципам, которые должны быть в духовной группе.
Все это мне надо было срочно выяснить, мне это было интересно, хотя, конечно, я не развивался по такому пути и получил от Рава другое воспитание. Когда я спрашивал у него, отношусь ли я к этой группе, он говорил, что мне не надо быть в ней.
Но когда я стал настаивать на своем желании быть внутри какой-то маленькой группы, он сказал, что я могу создать группу, состоящую из нескольких человек. Так образовалась маленькая, формальная группа из 5-6 человек, в то время как в других группах было примерно по 20 человек в каждой. Всего было три таких группы, и они действительно работали. Но моей маленькой группе Рав так ничего, в принципе, не рассказывал и не давал. У него был четкий настрой сделать из меня такого единоличника. Так оно и произошло, и надо принимать это так, как есть.
Наша группа, которую мы сегодня создаем, действительно является первой каббалистической группой, таких в мире не было. Я вижу это на примере группы Рава, группы Бааль Сулама, о которой я слышал (с несколькими ее членами я говорил об этом), каббалистических групп Рамхаля и остальных каббалистов, о которых читал (как они преподавали своим ученикам, как их ученики организовывались между собой, чтобы получить максимально духовное кли). Все, что бы мы в себя ни вобрали от них, является не более, чем теоретической учебой, в практике же мы с вами – первые. Если нам удастся создать такую группу, мы, действительно, претворим в жизнь самые большие мечты каббалистов всех времен, и у нас эта возможность есть.
Среди моих учеников есть такие, кто занимается 7-8 лет и больше (два-три человека), и уже могли бы выйти в Высший мир, но поскольку сейчас выход в Высший мир обязан быть групповым, то для них просто закрыт доступ туда. Я это вижу и ничего не могу сделать – свыше ждут, когда наша группа действительно станет общим кли. Сегодня мир нуждается не в единичных каббалистах, а в каббалистической группе, и мы должны ее создать.
Поэтому главное для нас, как пишет Бааль Сулам, – распространение и создание дополнительных, все более сильных, по глубине и по ширине, групп. И самое главное – это работа нашей мировой группы, которая сегодня уже организована. Без группы, единолично, никто не сможет выйти в Высший мир. Я это вижу по тем ученикам, которые полностью к этому готовы. Никто из основной массы не выходит в Высший мир, как бы находясь в ожидании. Свыше человеку дают такое состояние ожидания, потому что в мире еще нет группы, которая именно своей силой, своей склейкой притянет общий Высший свет.
Поскольку группа будет состоять из множества разнообразных, совершенно удаленных по своей ментальности, качествам, признакам личностей, то именно своей разносторонностью она притянет на себя большой, широкий спектр Высшего света. И когда свет пройдет в такую группу, она будет как бы собранием всех душ в мире, через нее Высший свет сможет разойтись по всему миру. Она будет как бы призмой, через которую это можно будет сделать. Поэтому свыше ждут именно такого состояния.
Свыше это состояние сделать нельзя. Оно создается только нашей свободой воли и групповой работой. Я надеюсь, что в ближайшее время мы создадим условия для этого, и то, о чем мечтали Бааль Сулам и мой рав, претворится буквально в наше время, в ближайший год.
Итак, сегодня мы празднуем уход РАБАШа от нас. Это считается праздником, ведь в рождении человека в этом мире нет ничего приятного. Наоборот, когда он покидает этот мир, то поднимается духовно на более высокую ступень, поэтому это событие мы должны праздновать.
Если человек правильно использует этот мир, то его пребывание в нем полезно, эффективно, созидательно, и тогда надо радоваться тому, что окунулся в этот мир, спустился на его самую низкую ступень. Хуже этого состояния нет, все другие намного лучше, выше и являются вечными, совершенными. Пребывание в этом мире стоит того, если оно используется для духовного возвышения. Если человек уже закончил свою работу, или не делает ее, то его пребывание здесь, конечно, абсолютно бесполезно.
Можно сказать, что мой рав закончил свою работу, он был «последним из могикан», последним из великих каббалистов-одиночек. Я нахожусь уже между этими двумя путями. Я вобрал все от него, и теперь моя работа заключается в том, чтобы включаться в группу. Он сам в группу не включался, а передавал все через меня – как в то время, так и сегодня.
Остались в прошлом каббалисты-одиночки и связанные с этим путем события, все прошлые пути к Творцу сегодня не действительны, как и сказано в «Книге Зоар». В наше время только группа, только массовое устремление к Творцу может пробить махсом и ввести человека или группу людей в Высший мир.
В этом же месяце, в день, называемый Йом Кипур, отмечается день памяти Бааль Сулама (он умер десятого тишрея). На исходе Йом Кипур мы устраиваем особую трапезу, посвященную исчезновению (на иврите «исталкут»), уходу Бааль Сулама из нашего мира, и тоже посещаем его могилу.
Могилы моего Рава и Бааль Сулама находятся рядом. Место их захоронения – особенное. Сейчас на этих холмах, называемых «Ар а-Менухот» (гора Успокоения), на самом деле расположено кладбище, а в то время это был большой пустырь.
История выбора этого места такова. В то время Иерусалим, практически, был маленькой деревней. Однажды в суббуту Бааль Сулам с одним из своих учеников гулял, что называется, за околицей. Они подошли к какому-то месту, и Бааль Сулам сказал: «Смотри, какое хорошее место, как здесь хорошо», и его ученик запомнил это место. Когда Бааль Сулам умер, не знали, где его похоронить, поскольку он, так же, как и мой Рав, не оставил после себя никаких завещаний, указаний или пожеланий. Тогда этот ученик рассказал о месте, которое понравилось Бааль Суламу. Там его и похоронили.
В Иерусалиме существовал запрет на возведение особых гробниц, мавзолея над могилой, который обычно устанавливали в знак уважения выдающемуся человеку, как это принято в иудаизме и у других народов. Похоронив Бааль Сулама, его ученики за ночь, приготовив все заранее, построили фундамент, стены и крышу маленького мавзолея вокруг его гробницы. А поскольку в Иерусалиме, кроме этого, действует закон, согласно которому возведенное, даже незаконно, строение невозможно разрушить, то этот мавзолей оставили, и он существует по сей день.
РАБАШ – это источник, из которого мы получаем все наше знание, все духовное нисходит через его душу к нам. Он и сегодня остается над нами, у меня существует связь с ним, и вы получаете от него через меня. Существует причина, почему мы должны знать его и относиться к нему определенным образом. Он – источник нашего духовного восхождения, который заботится о каждом, включает в себя каждого. В его АХАПе существуют МАНы каждого из нас: через меня, естественным образом, они поднимается к нему, а от него – и дальше. Все это относится к системе парцуфим, которую мы изучаем, – таким образом в духовном мире осуществляется эта связь. У меня она существует явственно, а у вас – пока еще нет.