Эран Шиевиц: Сегодня в нашей программе – центральный и очень своеобразный персонаж: рабби Акива. Эли, расскажи нам в нескольких словах о том, кем был рабби Акива – для тех, кто не знает или слышал, но забыл.
Эли Винокур: Я уверен, что все знают о рабби Акиве, и потому просто обозначу несколько вех. Рабби Акива жил и действовал в 1-2-м веках нашей эры. Он родился возле Лода в семье прозелитов и, как рассказывает Талмуд, до 40-летнего возраста был простым пастухом у человека по имени Калба Савуа. А затем в его жизни произошел перелом, и он уехал учиться внутренней сути Торы. Его учителями были рабби Эльазар бен Г̃оркенос, рабби Йеошуа бен Хананья и Нахум иш-Гамзо. В течение последующих сорока лет он рос и собирал вокруг себя тысячи приверженцев, а точнее 24000 учеников со всей земли Израиля. В 132-м году н.э. началось восстание Бар Кохбы. Рабби Акива стал духовным лидером этого восстания, провозгласил Бар Кохбу Машиахом и, по словам Рамбама, даже был его оруженосцем. В 135-м году Иудея потерпела поражение. Рабби Акива оказался в числе немногих мудрецов, которые остались в живых. Он продолжил распространение Торы, ее внутренней сути, и вследствие этого был схвачен. Римский наместник заточил его в Кейсарии, а затем рабби Акива был предан ужасной смерти.
Э. Шиевиц: Спасибо, Эли. Рав Лайтман, первый вопрос напрашивается сам собой: в чем духовное значение рабби Акивы, как персонажа в истории Каббалы?
Михаэль Лайтман: Прежде всего, человек этот буквально с нулевого уровня достиг вершин Торы. Действительно, от него пошла вся наша Тора. Один из его учеников составил Мишну…
Э. Винокур: Рабби Йегуда а-Наси.
М. Лайтман: Рабби Йегуда а-Наси. А другой его ученик написал основополагающую книгу по Каббале…
Э. Шиевиц: Рабби Шимон…
М. Лайтман: Рабби Шимон Бар Йохай. Таким образом, вся наша Тора идет от рабби Акивы – как внешняя часть, так и внутренняя, если вообще можно проводить такое разделение. У нас оно не принято, поскольку мы знаем, что Каббала рабби Шимона, отличается от Каббалы рабби Йегуды а-Наси, лишь внешней формой, облачениями.
Э. Шиевиц: Языком.
М. Лайтман: Только языком изложения. Оба они писали о Высшем свете, о Высшей системе, которая нами управляет, и о том, как нам сообразно с ней нужно действовать телом и душой. Это одно и то же учение, только описанное на двух языках.
Так вот, рабби Акива владел этим учением. Разумеется, он знал больше, и находился на намного более высокой ступени, чем два его великих ученика.
А главное его наследие – это «великое правило Торы», которое он так ревностно соблюдал: «Люби ближнего своего как себя». В его время отход от этого правила стал причиной большого духовного падения народа Израиля, который был вынужден уйти в изгнание и пережить все ужасные перипетии своей истории. Ученики рабби Акивы составляли ядро народа, они были его духовными лидерами, духовной ступенью, духовной силой. Рабби Акива обучал их принципу любви к ближнему как к себе, который сформулировал специально, поскольку в тот период произошел всплеск желания наслаждений, и народ Израиля пережил скачок эгоизма на новый уровень.
На фоне усиливающегося эго рабби Акива обучал своих учеников любви к ближнему как к себе: «Лишь благодаря этому вы удостаиваетесь света Торы, Высшего света, духовного мира, духовного бытия. А иначе вы потеряны». Однако они не смогли удержаться, утратили высокий уровень любви к ближнему и опустились в беспричинную ненависть, в результате чего наступила эпидемия. Об этом рассказывается во многих источниках. Существует немало разногласий по поводу того, что произошло с учениками рабби Акивы после утраты духовного уровня. Но как бы то ни было, всё это стало следствием того самого греха, через который они прошли.
Рабби Шимон и рабби Йегуда а-Наси были в числе пяти выживших учеников рабби Акивы. Они остались в живых потому, что сохранили то самое правило и продолжали следовать ему, даже оставшись без рабби Акивы. Этим они и удостоились передать его учение всему народу Израиля.
Э. Винокур: Нельзя ли вернуться немного назад? Вы упомянули о том, рабби Акива начал с нуля. В связи с этим очень часто задают следующий вопрос. Существует древний стереотип или запрет: сначала человек должен «насытиться» открытыми законами, и лишь затем он может приступать к изучению Каббалы.
Э. Шиевиц: В возрасте сорока лет.
Э. Винокур: В возрасте сорока лет. Рабби Акива действительно начал учиться в сорок лет, однако до того, как говорит Талмуд, он был «простолюдином». Выходит, мы видим в его лице совершенно противоположный пример. Как это сочетается?
М. Лайтман: Прежде всего, 40-летняя «планка» обусловлена тем, что буква «мэм», замкнутая «мэм», символизирующая Бину, обозначает число 40.
Э. Шиевиц: Нужно только объяснить, что замкнутая «мэм» и Бина – это термины, относящиеся к силе отдачи, к свойству отдачи.
М. Лайтман: Да. Науку Каббала можно изучать лишь тогда, когда ты приходишь к отдаче, поднимаясь над своим эго в любви к ближнему.
Э. Винокур: В духовный мир.
М. Лайтман: Да. Благодаря подъему над эго, ты выходишь из собственных свойств, что позволяет тебе видеть и ощущать реальность независимо от себя, объективно. Лишь после этого ты можешь изучать науку Каббала – ведь тогда ты встречаешься с Высшим светом, с духовным миром, с духовными явлениями. А до тех пор – нет. И неважно, сколько тебе лет. Если ты не обрел эту «мэм», свойство Бины, тебе не познакомиться с Высшим светом.
А потому для этого условия не имеет значения время и возраст. Как мы знаем, Виленский Гаон разбирался в Каббале уже в 9-10 лет, АРИ и рабби Нахман из Браслава умерли в 38 лет. Многие стали большими каббалистами еще до того, как достигли сорокалетней отметки. Речь идет не о биологическом возрасте, а о духовном уровне, который в первую очередь должен обрести каждый. Само собой, условие это относится и к рабби Акиве и к предшествовавшей ему эпохе.
Однако нужно сказать, что, основываясь на запретном условии духовного сорокалетия, каббалисты поставили также соответствующее материальное условие. Падение с высоты Храма, со ступени любви к ближнему на ступень ненависти к ближнему – это, по сути, и есть изгнание, выпадение из свойства Бины, свойства любви, свойства отдачи, свойства милосердия (хасадим). А потому с этого времени каббалисты заговорили о сорокалетнем возрасте и в буквальном смысле. Тем самым они хотели удерживать на расстоянии людей, пребывающих в изгнании и отягощенных эгоизмом. Книга Зоар говорит, что лишь во время грядущего избавления она раскроется и поможет всем выйти из изгнания. Каббалисты знали, что изгнание продлится до конца двадцатого столетия, Бааль Сулам называет 1995-й год.
После разрушения Храма, со времен рабби Акивы и до нашего времени, до периода 50-летней или 30-летней давности каббалисты сами скрывали науку Каббала и выдвигали это условие в физическом смысле. Ведь когда человек достигает сорока лет, он влачит за собой такой багаж открытой Торы, что по привычке продолжает тот же путь, уже не испытывая позыва к вступлению в Каббалу. А кроме того, каббалисты намеренно поставили перед людьми еще множество условий, потому что изгнание есть изгнание.
Э. Шиевиц: Эго развивалось во всем человечестве, начиная с Адама и еще раньше. Оно толкало людей вперед и, как вы отметили, вырвалось на свободу во времена рабби Акивы. Произошел скачок, который обозначил новый эгоистический этап и привел к падению народа Израиля с духовной ступени Храма, любви к ближнему в беспричинную ненависть, в изгнание. Здесь в числе прочих возникает такой вопрос: почему этот духовный процесс должен проявляться в столь жестокой форме на материальном уровне? Почему 24000 учеников должны умереть? Зачем нужно разрушение Храма, война, кровопролитие?
М. Лайтман: Мы воспринимаем лишь одну сторону реальности – материальную. Причем материальную в животном смысле – ведь мы ощущаем свою биологическую жизнь, а это, по сути, животный уровень без малейшего проблеска говорящей ступени. Говорящая ступень относится к духовному миру, ее мы ощущаем внутри души, изнутри своей души – наружу.
Однако душа сейчас находится в изгнании. Она не ощущается нами – это и означает изгнание (галут). Душа не раскрывается (ло митгала) [1], мы еще не пришли к избавлению (гэула) души. Вот и выходит, что, обеспечивая жизнь тела, мы не можем оценивать уровни и состояния относительно обеспечения жизни души. Различие настолько колоссально, что Бааль Сулам пишет простыми словами: на тела нет никакого расчета. Само собой, тело принимается во внимание, ведь оно было создано, и ты живешь в нем. Из него ты действуешь, из него тебя толкают к тому, чтобы раскрыть духовное и продолжить восхождение по духовным ступеням. И все-таки страдания на духовном и на материальном уровне не поддаются никакому сравнению.
А с другой стороны, сколько человеку приходится страдать в этом материальном мире, чтобы обрести хотя бы крошечный позыв к духовному, к цели творения в ее истинном виде.
Кроме того, если говорить лично о рабби Акиве, то проблема здесь в следующем. Он был руководителем поколения, он отвечал за поколение в целом, через него проходил духовный свет, опускаясь ко всем его ученикам, а от них – ко всему народу. А затем сыновья Израиля согрешили, и пускай даже им удалось перейти к материальной животной жизни, рассыпавшись впоследствии по странам рассеяния, – с рабби Акивой такого произойти не могло. Ведь сказано, что с праведников взыскивается в первую очередь [2].
Э. Шиевиц: Вы говорите сейчас именно о смерти рабби Акивы, с которого содрали кожу?
М. Лайтман: Да. Такова «Тора и такова ее оплата» [3], «праведник – и плохо ему» [4], Об этом всегда спрашивают. Дело в том, что праведник ответственен за поколение, он проводит духовный свет ко всему поколению, вдыхая жизнь в человечество. Однако если человечество не в состоянии, если оно переживает «отягощения сердца» [5], скачки своего эгоистического желания, если оно не может адаптировать себя, как это случилось с народом Израиля во время разрушения Храма, – тогда праведник перестает проводить Высший свет, что означает очень большой спад в его духовной работе с обществом. Столь радикальная духовная перемена проецирует соответствующий результат и на материальный уровень, в результате чего праведник умирает ужасной смертью. Ведь прерывание света на духовной ступени называется «смертью» и проявляется в материальности аналогичным образом.
Э. Шиевиц: Примеры этого мы видим на протяжении всей истории.
М. Лайтман: Конечно.
Э. Шиевиц: Вот, значит, какое будущее ожидает каббалиста?
М. Лайтман: Нет. Как раз сейчас мы переживаем непрерывный подъем, мир приподнимается и начинает противостоять эгоизму, понимая, что это единственный фактор, причиняющий ему зло. Человечество начинает понимать, что необходима методика выхода из собственного эго, которое заставляет нас разрушать себя, свою жизнь и свой мир. А кроме того, если мы возобладаем над ним, то заслужим не только 60-70 лет хорошей жизни на этом маленьком земном шаре – в этой жизни мы сразу же удостоимся духовного бытия, беспредельного, совершенного и вечного.
Постепенно человечество осознаёт это. Даже изнутри человек каким-то образом начинает понимать, что здесь чего-то недостает, он уже по-другому смотрит на жизнь и уж конечно на науку Каббала. Правда, уже нет таких духовных великанов, как рабби Акива. Наше поколение поистине сиротливо, но я надеюсь, что с этого времени человечество в целом и особенно народ Израиля у него во главе продолжит непрестанный подъем, и праведники выведут всю эту вереницу из глубокой пропасти на самую вершину, к цели творения. Это, в сущности, и должно произойти. Будем надеяться, что и мы внесем сюда свою лепту наилучшим образом.
А во времена рабби Акивы это было обязательно для внутренних келим – ведь зло должно раскрыться.
Э. Шиевиц: Это непонятно.
М. Лайтман: Тут мы подошли к причине разбиения. Должны ли были согрешить ученики рабби Акивы?
Э. Винокур: Речь идет о грехе?
М. Лайтман: Да. Могли ли они преодолеть тот уровень эгоизма, который вспыхнул тогда в человечестве? Если смотреть на это с точки зрения общей программы, то конечно же…
Э. Шиевиц: Вы спрашиваете: был ли у них выбор?
М. Лайтман: Разумеется, нет. Выбор начинается с нашего времени, с того момента, когда желание наслаждений выросло до конца, и в этом максимальном желании раскрывается точка – точка в сердце, которая влечет нас к Источнику, к корню, к миру Бесконечности откуда мы и пришли, откуда ниспустились, низошли все келим, все света́, все души. Если у кого-то из глубины сердца проступает некая тяга, потребность, устремленная к духовной жизни, к духовности, к духовному развитию над его материальным уровнем, то лишь теперь человек раскрывает в ней свободу выбора. Бааль Сулам объясняет это в Предисловии к ТЭС, в статьях «Свобода выбора» и «Свобода воли».
А потому мы должны смотреть на вещи следующим образом. Хотя как раньше, так и сейчас, человек должен оставаться на ногах, какое бы состояние ни пробуждалось в нем и вокруг него, хотя власть дана, но есть также процесс, который обязательно должен претворяться именно так.
Более того, помните известное пророчество Моше, когда он попросил показать ему землю Израиля? Он видит великого человека – рабби Акиву. Причем как это выглядит: множество учеников и всё прочее, он достигает духовных высот. А затем Моше спрашивает: «Что же дальше?» И тогда ему показывают…
Э. Винокур: Знаменитая история из Мидраша повествует о том, как Моше задал вопрос об этом великом человеке, и ему сказали, что это рабби Акива.
М. Лайтман: Он спросил Творца.
Э. Винокур: Да, Моше спросил Творца, Который сказал ему, что придет великий человек, имя которому Акива. Затем Моше как бы оказывается в школе у рабби Акивы и видит, что люди не понимают его наставлений.
М. Лайтман: Он сам не понял их.
Э. Винокур: Да, он сам не понял, не только те люди.
М. Лайтман: И это Моше, величайший из пророков.
Э. Шиевиц: Как такое может быть? Моше, постигший 120 ступеней, поднявшийся во весь духовный рост, не понимает рабби Акиву?
М. Лайтман: Это зависит от того, на какой высоте стоит пророк во время раскрытия. Различия меж ними нет, то есть Моше действительно величайший из пророков. Но раскрытие, которое принес в мир рабби Акива, соответствовало желанию наслаждений намного более высокого уровня, чем у Моше. Вот почему из этого раскрытия произрос Талмуд, а затем и книга Зоар.
Мы никогда не берем в расчет лишь одну частную душу. Как пишет Бааль Сулам, весь этот механизм, все души вместе составляют единую душу под названием Адам Ришон. Каждый из нас подобен колесику, шестеренке в часовом механизме. Говорить о функции отдельного человека можно лишь в контексте общей системы. Польза и вред на его личном уровне не идет ни в какое сравнение с пользой и вредом, которые он приносит системе в целом.
Мы обязаны рассматривать систему душ лишь в глобальном ракурсе. Великие люди, оказывающие большое влияние, в больше мере испытывают на себе реакцию системы – со стороны общего или частного управления, либо вследствие того процесса, который система обязана пройти. Они поистине ощущают перемены первыми, причем в самой жгучей форме – ведь люди эти являются основными «шестеренками» общего механизма. Но даже они настолько зависят от системы в целом, что мы, конечно же, не рассматриваем их по отдельности. Мы не делаем выводов на основе того, что случилось лично с рабби Акивой. Нет, речь идет не о нем самом, а о его функции в системе – и всё это проявляется вот в таком виде.
Э. Шиевиц: Здесь возникает множество вопросов…
М. Лайтман: Вопросов много, но прежде всего, не следует замыкать их на одного человека. От нас скрыта истинная картина общей системы – что поделаешь – и потому проследить за личными расчетами невозможно.
Э. Шиевиц: Простой человек, в конечном счете, спрашивает о себе…
М. Лайтман: Но и о себе он никогда не узнает, если не включится в общую систему. Как он родился, почему, с какими свойствами, какое воспитание получил, в какое общество попал, отчего в жизни с ним происходят те или иные события – на эти вопросы он никогда не получит ответа, если не познает всю систему душ. Ведь они настолько взаимосвязаны, что нет ни одной детали в жизни человека, которая не пропущена через все остальные души. Так разве может он оставаться наедине с самим собой?
Э. Винокур: Мы приближаемся к завершению передачи, и я хотел бы задать вопрос о принципе любви к ближнему как к себе. Разве он не действовал до рабби Акивы?
М. Лайтман: Но тогда не было разросшегося зла, на фоне которого тебе нужно зубами держаться за это правило. Мало того, держась за него, ты развиваешься вместе с ним. Что такое этот принцип сам по себе? Если он соблюдается на уровне семьи, то проблем нет. Однако если всё человечество, как во времена Вавилона, уже дошло до того, что каждый внезапно ощутил свою обособленность от других? Взаимоотношения прежних времен, когда человечество было мало, внезапно сменились взаимной ненавистью и отчужденностью. Именно об этом Авраам и говорил тогда всем: «Придите и вы увидите, что мы составляем общую систему. Желание наслаждений, эго пришло не для того, чтобы мы устремились за ним – нет, мы поднимемся над ним. Существует иная методика работы, поскольку есть причина и цель, есть природа с заложенной в нее программой». Но услышали его лишь одиночки, от которых впоследствии и произошел народ Израиля.
Э. Шиевиц: Рабби Акиву тоже услышали лишь одиночки.
М. Лайтман: Можно сказать, что во всех состояниях по ходу истории человечества осуществлялся анализ, но еще не исправление. Ведь в конечном счете, и Авраам, и Моше, и рабби Акива, и Рашби, и АРИ, и Бааль Сулам – все они являются особыми душами, которые дали нам науку Каббала, и лишь теперь мы на своей малой ступени начинаем ее реализовывать. Каждый из великих каббалистов раскрывал этот основополагающий принцип природы, ее систему и каналы изобилия, которые будут приближены к нам и через которые мы будем получать свет, возвращающий к Источнику. Всё это они делали именно на фоне усиливающегося эго, чтобы для нас в текущем состоянии уже всё было готово.
Э. Шиевиц: На этом мы и закончим.
[1] На иврите «изгнание» (גלות) и «раскрытие» (גילוי, התגלות) – однокоренные слова.
[2] Трактат Бава Кама, 60:1. «Бедствие приходит в мир, лишь когда в нем грешники, и начинается исключительно с праведников».
[3] См. Иерусалимский Талмуд, трактат Хагига, 9:2.
[4] См. трактат Брахот, 7:1.
[5] См. Тора, Шемот, 9:7. «И отягчилось сердце Фараона, и не отпустил он народ».