На утреннем уроке мы говорили о намерениях во время учебы. Намерения – это желания человека, это его программа жизни, то, чего он хочет достичь, к чему он стремится всем своим разумом и сердцем, всеми свойствами, это вся его жизнь, разочарования и чаяния. И всё это выражается во время урока. Почему? Потому что на занятиях у человека есть связь с Источником, откуда ниспускаются все силы, управляющие этим миром, каждым из нас и всем человечеством. Выходит, что в процессе урока можно обращаться, просить, требовать и вызывать изменения, а в другое время это почти неосуществимо.
Исключение составляет трапеза. По сравнению с уроком, трапеза – время еще более необыкновенное. В этом смысле, она отличается от занятий. На протяжении урока человек пребывает в связи с высшей силой благодаря книге, благодаря каббалисту, выстраивающему для него эту связь. Каббалист дал человеку книгу, в которой написано о месте высшего управления. С другой стороны, во время трапезы ситуация иная. За столом сидят люди, не находящиеся на уровне того каббалиста, который рассказывает о мире Ацилут, откуда к нам ниспускаются силы. Наоборот, это мы, малые низшие, находящиеся здесь, выстраиваем кли и – без всякой связи, подготовленной заранее или налаживаемой кем-то – сами обращаемся наверх.
Трапеза – это то, что мы формируем как нечто общее, это связь между людьми. В книге Зоар и вообще во всех источниках можно прочесть о праведниках, которые, накрыв стол, сидят и кушают вместе. В чем суть всех этих трапез? Они выражают связь меж людьми, которые соединяются таким образом. Каждый выстраивает свою связь с другими и хочет соединиться с ними, поскольку желает достичь особенной высокой цели. И тогда не нужны слова.
Так на самом деле и происходило у моего учителя. Последний великий каббалист нашего поколения, рав Барух Ашлаг проводил трапезы по-особому. Он требовал, чтобы всё протекало в тишине. Никто ни с кем не разговаривает, все сидят, тихо кушают, едва дыша, и внутренне концентрируются – каждый наедине с собой. Казалось бы, напротив: как раз во время трапезы я могу обменяться парой слов с соседом-товарищем, могу встать и сказать что-нибудь. Но нет, что интересно, время трапезы означает нечто противоположное этому – в противовес всем принятым среди людей нормам.
Пускай человек подумает, для чего он сидит вместе с другими, что это ему даст, к чему он тянется, о чем стоит сейчас поразмышлять вместе со всеми, что он хочет получить в результате этого действия. Именно во время трапезы очень важно еще больше погрузиться во внутреннюю работу, во внутреннее сосредоточение, в вопрос: «Чего я требую от своей жизни?»
Ведь кли при этом – целиком наше. Никто не налаживает для нас связь, лишь мы сами делаем это, благодаря тому что организовали трапезу и соединяемся сейчас друг с другом. Именно мы ищем цель, никто не открывает для нас линию связи с миром Ацилут, мы сами стараемся сейчас, исходя из соединения между собой, поднять наверх некую просьбу, чтобы и в ощущении приподняться вслед за ней к вечному, совершенному, озаренному миру.
Всё это происходит за наш счет. А потому концентрация во время трапезы, внимание к тому, что человек хочет сказать себе и безмолвным внутренним криком передать другим – всё это должно быть намного сильнее. Внутренний крик должен быть намного громче, чем на уроке.
Надеюсь, что мы придем к тому, что трапезы наши будут такими же, как у великих праведников, которые, как говорит книга Зоар, лишь благодаря трапезам действительно достигли соединения и между собой, и с высшей силой.