Я три месяца не смотрю телевизор
Александр Владимирович Политковский - известный российский тележурналист, президент ЗАО "Студия Политковского", один из создателей независимой телекомпании "ВиД", ведущий популярных информационных программ ("Взгляд", "Политбюро", "Территория ТВ-6", "Время местное" и др.), автор ряда документальных телефильмов, в том числе "За окнами август" (1992) и "За окнами август-2" (1993).
А. Политковский: Случилось так, что с ноября прошлого года я не смотрю телевизор. Я перестал его смотреть, потому что понимаю, что меня начинают зомбировать. И я хотел Вам задать серьезный для себя вопрос. Я пережил какие-то критические ситуации в своей душе, и не могу избавиться от внутреннего диалога. Этот внутренний диалог для меня очень важен. Но я беседую... С кем я беседую? Я не могу понять. Я не хочу беседовать с этим человеком, которого показывают все время по телевизору. Как мне прекратить этот внутренний диалог? Или если не прекращать, то с кем беседовать?
М. Лайтман: Ну, насчет диалога и с кем беседовать - у меня та же проблема в жизни. Тяжело найти собеседников, которых интересует то, что ты говоришь, которые понимают или хотят понять тебя.
Каббала требует от человека постоянного изменения: вы должны постоянно "подниматься". Вы видите мир, вы чувствуете, что обязаны миру, обязаны подтянуть себя выше, что мир ждет от вас чего-то другого.
Согласно каббале, человек должен возвыситься до уровня Творца, он должен стать равным Творцу, - каждый, абсолютно каждый. То есть у каждого из нас есть внутри желание, которое называется "душа". Это не то, что обычно люди себе представляют, это абсолютно эгоистическая внутренняя наша структура, которую мы должны переделать. И в ней мы должны стать полностью равным Творцу, полностью подобным Ему. Поэтому человек называется "Адам", от слова "домэ" - "подобен Творцу", - по его цели, которую он должен реализовать.
А. Политковский: А если говорить в соответствии культуры человека, так сказать... Недавно я вдруг понял, что социализм в корне вытащил из нас некий культурный слой. Мы перестали быть носителями той культуры. Мне стало понятно, почему наши эмигранты первой волны говорят: "Мы - русские, а вы - советские". Мы не несем на себе, скажем, язык Пушкина, или Достоевского. Но тогда возникает другой вопрос: если мы не несем эту культуру, то что эта культура собой представляет?
