Глава 20. Путь важнее, чем цель?

Михаил нашел открытую дверь, очевидно служебного входа в здание, и проник внутрь. «Что делать дальше? Где искать человека, которого, как сказал Бааль Сулам, я знаю? Пять минут». Он пошел вперед, вправо, влево. Коридоры. Тьма коридоров. «Четыре минуты. Где же выход в фойе? Где люди, хоть какие-нибудь? А вот они, люди. Один людь, мать его!» На пути его стоял полицейский. Михаил остановился, как споткнулся.

– Сэр, стойте там, где стоите. Правая рука на кобуре, левая предупреждающе вытянута вперед.

Михаила охватила дикая злость. «Какого черта! Я преодолел двенадцать тысяч верст, втянул в это дело кучу приличных людей, которым будет несладко, если меня остановит обычный полицейский за три минуты до цели! От этого, может, судьба человечества зависит! На мотоцикле сзади ездил, в конце концов! Да кто ты такой? Хренушки!»

– В чем дело офицер?

– Вы обвиняетесь в незаконном пересечении границы.

– Это недоразумение. Мне очень нужно идти!

– Стойте, где стоите.

– Да пошел ты!

И он, задрав свитер, повернулся на 360 градусов, показав, что там нет оружия, выставил руки ладонями вверх, показывая мирные намерения, двинулся прямо на полисмена. Тот выхватил тренированно револьвер и двумя руками нацелил его в Михаила. Михаил, не замедляя, но и не увеличивая темпа, пер на полицейского.

– Сэр, я буду стрелять.

– А ты попробуй, стрельни в безоружного.

Михаил смотрел ему прямо в глаза. «Стрельнет, пожалуй, кукла дрессированная». И встал во всей обнаженности и остроте вопрос желания достичь цели и веры в ее правильность. Он продолжал идти. Он видел, как поднялась и соскочила к бойку собачка револьвера. Видел вылетевший из ствола огонь и возникшую из огня пулю. Она летела, вращаясь, в него. Медленно. Он удивился, почему она летит так медленно. Он видел полет пули! Но ему все равно не хватило времени уклониться. Однако произошло нечто совершенно странное.

Пуля, подлетая, становилась прозрачной, размытой какой-то. Сантиметров за двадцать, она расплющилась о какое-то невидимое препятствие и растворилась. Движение продолжало только некое слабо светящееся облачко. Оно лишь обдало жаром плечо, но летело следующее и следующее. Ощущения жара даже уменьшались с прибытием очередной потенциальной носительницы смерти. Он уже не пытался уклониться, а просто шел вперед. Полицейский стоял в той же позе и все нажимал и нажимал на курок. Но ничего уже не вылетало из ствола – патроны закончились. Михаил был уже в метре от него. Глаза у полисмена были открыты до предела от полного неприятия происходящего. Очень хотелось сильно треснуть его по фейсу, но вместо этого, Михаил опустил ему руки с зажатым в них револьвером и, обойдя, пошел дальше не оглядываясь. Он был удивлен произошедшим, но как-то отстраненно, на миг. Все его существо стремилось вперед. «Две минуты».

Пройдя еще три или четыре коридора, за поворотом он увидел фойе, заполненное людьми разных мастей и возрастов. Там же стоял стенд с большими фото основных участников встречи, ради которой пришло столько народу. Напротив каждого фото были длинные списки научных званий, должностей и премий участника. «Одна минута».

В самом низу списка Михаил увидел фотографию мужчины в очках с тонкой оправой с совершенно седыми волосами и бородой. Напротив его портрета был список званий и регалий. Михаила поразило количество книг, написанных этим человеком – двадцать две книги. Но главное, что он прочитал то, что этот ученый был каббалистом. И он вдруг вспомнил слова Бааль Сулама о цели его, столь длинного и непростого, путешествия в Америку: «Чтобы передать вашу книгу человеку, которого вы уже знаете». «Да я его знаю! Ну, конечно же! Его имя и фамилия встречались мне на сайте, посвященном науке каббала». «Сорок секунд».

Он начал шарить взглядом по фойе. «Где, где возможно его разыскать?» Время уже не стояло – оно стремительно летело. Лица, лица. Он начал пробираться через толпу в другой конец фойе, вращая головой. Зрение напряглось до предела. Некоторых пришедших его вид даже пугал, и они поспешно уступали ему путь. Поначалу он извинялся. «Сорри. Сорри. Сорри, черт возьми!» Потом бросил. Он упорно продвигался. Тридцать секунд. Он застрял посередине толпы. Опаздывающие торопились в зал и не обращали на странного человека никакого внимания. «Двадцать секунд».

Он чувствовал каждую из них. Просто они отсчитывались ударами его сердца. «Десять секунд».

И он увидел того, к которому прошел, проехал и пролетел столько миль. Он вышел из какого-то бокового коридора в сопровождении высокого худощавого парня, что-то ему говорившего, слегка склоняясь из-за шума в фойе. Сам же, невысокого роста, крепко сбитый, одетый в темный строгий костюм и снежно белую рубашку. Красный галстук с белыми мелкими квадратиками – все обычно. Среднестатистический ученый. Но вот голова... Голова библейского персонажа, однозначно. И даже очки в тонкой золотой оправе не вносили диссонанса. И еще поразило его стремительное передвижение. Общий образ не предполагал такой скорости даже отдаленно. Казалось, что пространство ему просто досадно мешает – никуда не деться от него, а так убрал бы, как помеху. Они встретились взглядами. Михаил, не соблюдая никаких уж приличий, рванулся на встречу, на ходу шаря за пазухой в поисках книги. Нашел, вытащил. «Пять секунд».

Они приближались друг к другу.

– Мистер! – он от волнения мог вспомнить только это слово. – Я Михаил Тихомиров. У меня есть к вам очень важное дело! – заорал Михаил, перекрикивая шум голосов толпы.

Полная женщина заслонила Михаилу ученого. Он никак не мог ее обойти. Масса людей уплотнялась, вползая в узости дверей. Три секунды. Но и ученый продвигался навстречу. «Две секунды».

Дама сдвинулась с места, и Михаил, обнаружив щелку, просто нырнул в нее головой. Когда он выпрямился, ученый стоял прямо перед ним.

– Мистер, мистер! – задыхаясь от волнения, проговорил он. – Я Михаил Тихомиров. У меня есть к вам очень важное дело.

– Я знаю.

Ответил ученый совершенно спокойно на хорошем русском языке, и протянул руку за книгой. Причем не на идеальном русском, а просто на хорошем. Михаил передал ему книгу. «Ноль». – Отсчитало его сердце.

-

– «Есть, есть! Есть! – сердце начало новый отсчет. – Чего?» Он еще не знал, но очень надеялся, что чего-то хорошего. Он смотрел и видел в живых карих глазах ученого потрясающе знакомые смешливые искорки. Ученый шарил в кармане в поисках чего-то. «Чего? А, ручки. Обычной шариковой ручки». И раскрыв книгу, стал в ней быстро, очень быстро писать, удерживая на весу. Скорость письма тоже поражала. Закончив, он передал книгу парню. Тот прочитал написанное и, тряхнув понимающе головой, возвратил ее. Ученый закрыл книгу и протянул ее Михаилу.

– Я говорю на русском. Спасибо. Возьмите книгу.

– Но я должен был отдать ее вам!

– Да. И вы ее отдали, но эта книга ваша. И всегда была вашей, кстати.

– Но я же ехал сюда именно чтобы ее отдать, я делал это ради всех людей.

Михаил был даже разочарован. «Столько усилий! И это все чтобы получить книгу назад?»

– А вот тут вы совершенно ошибаетесь. Все, что вы сделали – это пока еще только ради себя. Делать не ради себя – вам еще предстоит научиться. Это очень непросто!

Он совершенно откровенно улыбался хитроватой добродушной улыбкой, глядя на шокированного Михаила. Тот не мог ничего сказать. Он ничего не понимал. Ну, совсем ничего, и стоял с зажатой в руке книгой.

– Поймете позже. Нам, однако же, пора. Приглашаю вас в зал. Уверен, вам будет интересно.

Он и его спутник пошли в тот же коридор, откуда пришли. Причем парень, широко шагая длиннющими ногами, с трудом поспевал за ученым. Михаил же, все еще ничего не соображающий, недвижно стоял толкаемый и ничего не замечающий там, где они расстались. Скопившийся в фойе народ редел, пока весь не втянулся в зал. Михаил совершенно безучастно наблюдал сквозь стеклянные панели фойе, как к полицейским машинам, сгрудившимся перед зданием, шел полисмен, показывая на двух знакомых близнецов. Как те что-то с ними выясняли, а потом, надевнаручники, заботливо пригибали им головы, усаживая в машину. «Кто же они такие? Это еще предстоит выяснить. Позже». Как вся кавалькада дружно тронулась и строем умчалась с веселым проблеском мигалок.

Он стоял и думал, что привело его из своей квартиры, из привычной неказистой, но понятной жизни, сюда, на встречу известнейших ученых планеты? Что с ним происходило все это время? Что за чудеса такие? И чудеса ли это? Критичная часть его «Я» требовала объяснений и проверки. Но он думал уже чуть иначе, чем все мы думаем обычно. Мы ставим вопрос – почему? Почему все это все происходит со мной? Однако он уже спрашивал, для чего это происходит? Что бы ни произошло, он будет ставить вопрос именно так». Он сам начинал быть другим.

Наконец Михаил, обнаружив, что остался совершенно один, пошел в зал. Найдя свободное место сбоку, сел и стал слушать. Ученые выходили поочередно к трибуне и выступали. Обычная вроде бы научная конференция. Они выступали и говорили о той конкретно науке, которую каждый представлял. Но вот что они говорили, было необычно! Он не мог пропустить ни одного слова, как, впрочем, и все сидящие в зале. Они говорили о том, к каким выводам пришла передовая наука. О научно-популярном фильме, сделанном на материалах их исследований, и который взорвал представления человеке об окружающей реальности. Они говорили о выводах, которые невозможно было сделать еще десять лет назад. Однако Михаил все понимал. Мало того он уже читал об этом, но в древних книгах, выложенных на сайте каббалы! И он видел, что их исследования имеют один общий недостаток. Они незавершены. Они уперлись в некую стену, за которой понимание заканчивалось. Как ему казалось, он уже начинал смутно понимать, почему!

Каббала изучала мироздание, начиная от начала творения и его, творения, последовательное огрубление и спуск из мира Бесконечности в материальный мир. Для каббалы материальный мир был лишь частным случаем духовного и являлся естественным его продолжением. Остальные же науки шли путем обратным, от материального мира, и, используя материальные инструменты исследования, упершись в духовное пространство, естественно, останавливались. Для исследований духовного мира не подходят материальные инструменты. Он видел, и что эти выдающиеся ученые, всю жизнь посвятившие науке, готовы понять и принять методику науки каббала, науки, рассказывающей о Цели человека, о его безграничных возможностях и, главное, о том, как их достичь. Михаил предчувствовал, что его жизнь радикально изменится. «К хорошему? Как бы хотелось! Впрочем, она уже меняется»

По завершению встречи, люди не спешили выходить из зала. Он видел, как случайно оказавшиеся рядом люди, живо обсуждали услышанное. «Случайно ли?» – Михаил теперь был убежден, что нет. Образовывались группы большие и малые, где люди спорили и соглашались. Не было никого, кто бы с постным видом покидал зал. Люди выходили в фойе и на улицу. Там продолжали разговаривать, не торопясь расходиться. Михаил подождав, пока поредеют ряды людей с вопросами, обступивших ученых, подошел к группе, сопровождавших ученого – каббалиста. Тот, его увидев, подозвал жестом и представил своим спутникам.

К своему удивлению, Михаил, подойдя, почувствовал, что он давным-давно знает всех, только не помнит откуда. И что он не испытывает никакого барьера в общении с ними, несмотряна то, что некоторые говорят на незнакомых языках. Он вглядывался в их лица. Он видел в каждом из них часть себя. А в себе часть каждого из них. И от этого ему было очень хорошо. «Неужели эта та самая группа, о которой говорил Ари?»

– Это только небольшая часть группы, молодой человек. Вы познакомитесь со всеми. В свое время, – как бы вторя его мысли, отвечал ученый.

Все вокруг звали его Рав. Михаил не знал дословное значение этого слова, но безошибочно определил его как «учитель».

– Мы будем вас ждать к себе в Международную Академию Каббалы. Есть такое учебное заведение.

– Спасибо при первой возможности я обязательно приеду. А я тоже могу называть вас Рав?

– Ммм… вы, пожалуй, уже можете.

Он открывал ключом дверь своей квартиры с радостью ожидания встречи с женой. Она подхватилась из-за компьютера и кинулась ему на шею.

– Ну, где же тебя носило? Я уже вся извелась!

– Да я застрял немного. В Подмосковье. Делал очень важное дело. А я тебе ожерелье привез. Оно твое.

– Какое красивое!

«А разве Сан-Франциско находится в Москве? Но не так ужи далеко! А разве дело его было не важным? А то, как он добирался до границы в авто одного из его новых товарищей, как Роберто технично перевел его через пограничный пункт, как Александр встретил его в Москве и как он прилетел, наконец, домой – ну разве это может быть интересно женщине? А поэтому вовсе не обязательно об этом рассказывать». Он открыл свою книгу. После всех уже известных ему фраз он обнаружил новую, написанную знакомым почерком: «Поздравляю с началом, майор. Пора за работу. У вас все получится. Рав».

Его, конечно же, ждут еще приключения и, главное, постижения бесконечно сложного, но такого невообразимо прекрасного Мироздания. И встреча с Богом. Ведь помимо веры, нужна еще и проверка. Но…

Но, это уже совсем другая история.