Странный сон
Вернувшись в свою разгромленную квартиру, Максим, не раздеваясь, обрушился на диван и впал в забытье.
…Старец вел его за руку. Глаза Максима были плотно завязаны непроницаемым белым платком. Вдруг он почувствовал, как Шимон крепко сжал его запястье и сказал: «Ты стоишь сейчас перед глубокой пропастью. Я отпускаю твою руку, дальше ты должен идти один, но направление выбирай сам. Ошибешься – рухнешь с обрыва и разобьешься насмерть. У тебя есть только один шанс».
Потом он услышал далекий голос Мири, который звал его по имени, но Максим боялся идти на этот призыв, так как не знал, в каком направлении двигаться, чтобы не угодить в пропасть. «Подожди, Мири, не уходи, развяжи мне глаза, я не знаю, куда идти! Где ты?» – Хотел закричать он, но голос отказался ему служить.
Неожиданно повязка сама собой упала с его глаз, словно растаяла, и Максим увидел, что стоит у подножья круглой ярко светящейся башни, напоминающей сноп света и уходящего высоко-высоко в небо, а может быть, спускающегося прямо с небес. Он стал кружить, огибая башню в поисках входа, но не находил его. Потом башня распалась на несколько огненных колец разного диаметра, напоминающих детскую игрушечную пирамидку. «Что, будем собирать? – спросил Сеня, – это Башня Силы. Человек, которому посчастливилось ее увидеть, заслуживает особой любви Творца. Так Творец показывает, что Он нас любит»…
Открыв утром глаза, Максим увидел, что сжимает в руке карту из бабкиной колоды. Взглянув на рисунок, изображенный на ней, он обнаружил там покосившуюся башню.
Совершенно измученный этим сном, не выспавшийся, Максим принял холодный душ, проглотил наскоро чашку чуть теплого кофе и отправился на работу.
– Вот, деньги, – сказал он консьержке, вежливо поздоровавшись, – вас не затруднит прибрать у меня в квартире. Только не пугайтесь, верно, грабители узнали, что я уезжаю на некоторое время, и пошарили там в свое удовольствие. Не повезло им, я все свои сбережения и драгоценности храню в банке! «Черт ее знает, а вдруг она тоже с ними связана! Пусть запомнит, что у меня нечем поживиться. Я, кажется, схожу с ума. Мне уже все вокруг кажутся подозрительными!».
– Что ж, брателла, – сказал Максим Сене бодрым голосом, едва войдя в дверь лаборатории, – я готов разбираться с твоими магнитными полями. Можешь располагать мною полностью. Давай глядеть, что там получается. Их, конечно, чертова туча, и совершенно не известно, как они себя ведут, но будем прикидываться джетом, ты ведь, кажется, говорил, что освоил эту методику? Учи теперь меня.
– Значит, смотри, – с энтузиазмом начал объяснять Семен, и включил свой компьютер, радуясь, что к другу вернулся интерес к научной работе. – У нас, вот, в этой области имеется здоровенная черная дыра с такой мощнейшей гравитацией, что ни вещество, ни излучение выскочить из нее не могут. Для этого 2-я скорость должна значительно превышать скорость света. А в окрестностях этих сверхмассивных черных дыр образуются направленные потоки электронов, и поглощение вещества ими приводит к выделению гигантского количества энергии. Из-за сложного взаимодействия магнитных полей часть вещества ускоряется и выбрасывается в виде струи, которая и называется джетом. Эти-то поля нам надо, старик, попытаться просчитать…. Прежде это еще никому не удавалось! Понимаешь, эта работа может оказаться гораздо более значимой, чем мы можем думать. Ведь у нас под самым боком, в Млечном Пути тоже есть черная дыра, и если джет из нее долбанет по нашей старушке-Земле, то жить человечеству останется не более двух месяцев. Конечно, в этом случае нас уже ничего не спасет, но…
– Ну, и зачем ты устроил мне весь этот ликбез? – Несколько раздраженно перебил его Максим, – думаешь, у меня прободение памяти? Давай-ка, скачай на мой комп свои расчеты. Будем башню собирать!
– Что собирать? – Изумился Сеня.
– Ничего, это я так, к слову, историю одну вспомнил, приснилась она мне. Чудак ты! Если катаклизм неизбежен, считай – не считай магнитные поля, одни черт! Против лома нет приема.
– Окромя другого лома, – в тон ему ответил Сеня. – Если все человечество исправится, перейдет к альтруистическому состоянию существования, то и Мироздание это почувствует! Надеюсь, ты не будешь отрицать, что в природе все взаимосвязано, и наши мысли так же материальны, как и действия.
– Да, – сказал Максим, помрачнев, – это я знаю. Хорошо бы, конечно, сменить материальную субстанцию на духовную, и – все по барабану! Плевать нам тогда на джет, на мать его – черную дыру, а заодно, на любовь и на смерть! Перешел в плазменное состояние и ловишь кайф!
– В том-то и хитрость, что не «перешел», а здесь, на земле, в физическом теле можно существовать во всех мирах одновременно – от нашего до мира Бесконечности! Хотя мы и так его не покидали….
– И все же, я, хоть убей, не понимаю, что значит, этот ваш патологический альтруизм. Все общее что ли?
– А ты представь себя крохотной клеткой в едином организме, или его органом. Как бы ты тогда себя вел? Действовал на отдачу, иначе сам погибай! Так и надо жить…, – твердо сказал Сеня, но не стал развивать эту тему, чтобы не сбивать у друга рабочий запал.
С этого дня Максим почти не покидал лабораторию. Иногда Семен заставал его утром спящим прямо щекой на рабочем столе перед компьютером. Он только сочувственно качал головой, да подсовывал другу то пирожок, испеченный Милой, то бутерброд, прихваченный из дому. «Он ни разу даже не вспомнил ни про старца своего, ни про Мири, в Цфат не рвется…, может, это и хорошо, да, как-то тревожно мне за него!».
К концу месяца Максим так исхудал, что Семен полушутя сказал ему:
– А не посетить ли нам магазин мужской одежды? Боюсь, что скоро ты просто потеряешь свои брюки! Так нельзя, старичок, надо же и перерывы делать!
– Зачем? – коротко спросил Максим, посмотрев ему прямо в глаза долгим тоскливым взглядом.