Тебе нельзя умирать!
– Шимон, миленький, не умирай! Тебе нельзя умирать! – Повторял Максим уже в десятый раз одни и те же слова, стоя на коленях перед кроватью старца и крепко сжимая его бледную холодеющую руку. – Как же я буду без тебя!
– Он вас не слышит, – сказал врач, озабоченно следя за показаниями приборов.
– Слышит! – Воскликнул Максим, – он все слышит! Он душу мою слышит, у нас с ним душа одна! Он мне руку легонько сжал! Я почувствовал!
– Это исключено, вам показалось, просто судорожное движение, можете мне поверить, он еще без сознания, и я не гарантирую…
– Не смейте так говорить! Я вам гарантирую! Он выживет! Шимон, миленький, не уходи! Ты же сильный! Тебе нельзя умирать!
– Покиньте, пожалуйста, реанимационную палату, кто вас вообще сюда пустил? Вы его близкий родственник? – Строго сказал врач, – оставьте его в покое, нам необходимо срочно сделать больному повторное переливание крови.
– Возьмите мою! Какая у него группа?
– Что ж, можно сделать цитовые анализы, если они совпадут, и если вы настаиваете…, вы знаете свою группу крови?
– Вторая, резус положительный, – отчеканил Максим машинально, не сводя взгляда с бледного лица Шимона, в тайной надежде увидеть, что тот подаст ему какой-нибудь знак или откроет глаза.
– Хорошо, подождите пока в коридоре. Как только все будет готово, вас позовут, когда понадобитесь.
Максим вышел в больничный коридор и механически плюхнулся на свободное место стоящей близ палаты скамейки, даже не замечая, что на ней уже сидят трое. Он закрыл лицо руками и с отчаянием простонал:
– Господи, ведь просил же я его двери запирать! Ну, почему он меня не послушался!
Неожиданно он почувствовал нежное, успокаивающее прикосновение, кто-то тихонько гладил его по голове и шептал:
– Все будет хорошо, он будет жить, надо верить в лучшее.
Максим отнял руки от лица и увидел Мири. У него не хватило сил обрадоваться, и он едва слышно произнес:
– Это ты?
Борис был совершенно убит горем, и Яша рассказал Максиму, как все произошло.
– Дядя Максим, мы хотели сделать вам сюрприз. Мири вчера вечером приехала. Мы думали взять старца Шимона и нагрянуть прямо на ваш день рожденья. Нам дядя Семен объяснил, где вы будете шашлыки жарить. Дедушка пошел за старцем Шимоном, а мы с Мири в машине ждали. Вдруг он бежит и кричит, что его убили. У него прямо из груди здоровенный такой ножик торчал, а крови совсем почти не было. Так, пятно небольшое в форме алой розы. Бандиты услышали, что кто-то идет, испугались, окно разбили и выскочили, даже ножик не забрали. Их, наверное, уже поймали, там план-перехват был. Дедушка потом сказал, что старца Шимона это спасло, ну, что ножик в ране остался. И еще, у него на груди висел какой-то большой медальон, лезвие по нему соскользнуло и прошло в сантиметре от сердца, и органы эти, ну, жизненно-важные не задеты вроде. Я уверен, что старец Шимон выздоровеет. Не плачьте. Мири, скажи ему!
Мири ничего не сказала, а только молча отирала слезы, бегущие по лицу Максима, и он принимал ее заботу с молчаливой благодарностью.
– Ты как? – озабоченно спросила Мири, осторожно заглядывая к Максиму в палату, – голова не кружится?
– Есть немного, – улыбнулся он. – А ты жалей меня, жалей. Как Шимон?
– Состояние стабильно тяжелое, но врач нас обнадеживает. Говорит, организм здоровый, не изношенный, сердце, как у марафонца на пенсии. Будем ждать, когда очнется.
– Теперь ответь, почему ты меня бросила? И расскажи, как ты без меня плохо жила, – притворно грозным тоном заговорил Максим.
– Я не бросила, я думала…
– А кто тебе разрешил вообще думать? Твое дело заниматься распространением. Ясно? Думать теперь буду я.
– Ясно, ответила Мири тихо, я занимаюсь распространением…
Она взяла его руку и положила ладонью на свой уже заметно округлившийся живот.
– У нас будет ребенок, Макс, ты рад?
– Она еще спрашивает! У нас будет Таечка, как я бабке обещал. И Яшка. А там посмотрим…. Я вас больше ни на шаг не отпущу!
В палату решительно постучали, и не успел Максим ответить, как дверь широко распахнулась. На пороге стоял офицер полиции и консул Российского посольства. Третий человек был Максиму незнаком.
Консул подошел к его постели и, поздоровавшись за руку, давая всем своим видом понять, что прочно стоит на защите интересов русского гражданина, сказал:
– Это ваш адвокат. Его услуги будут оплачены за счет посольства.
– Спасибо, – ответил Максим удивленно, – разве я нуждаюсь в адвокате?
– Мне необходимо задать вам несколько вопросов, – сказал полицейский чин очень вежливо. – Ответьте, где вы находились сегодня с двенадцати до двух часов дня?
– Я был с друзьями на шашлыках…, у меня сегодня день рождения…. Это могут подтвердить, как минимум, человек двадцать.
– Хорошо, мы проверим эту информацию, – несколько разочарованно сказал офицер. – Тогда ответьте, как могли оказаться ваши отпечатки пальцев на орудии убийства?
– Я не знаю, чем было совершено покушение на старца Шимона, но догадываюсь, – ответил Максим со всей серьезностью. – Если мои догадки верны, то объяснить мои отпечатки очень просто.
– Вы не хотите поговорить с адвокатом, прежде чем ответить на этот вопрос, – с беспокойством спросил консул.
– В этом нет необходимости, я думаю, – произнес Максим твердо и совершенно откровенно рассказал историю кинжала.
– Почему вы сразу не отнесли свою находку в полицию, – продолжал нажимать на него чин, – хотели утаить, присвоить? Я вынужден вас арестовать. Если потерпевший очнется, когда очнется, – поправился он, – мы снимем с него показания, а до этих пор…
– Нельзя ли ограничиться менее суровой мерой пресечения? – Спросил консул, возвысив голос, – скажем, подпиской о невыезде? Я готов предоставить ему место в консульстве. Ручаться, так сказать.
В этот момент в руке полицейского зазвонил телефон, он извинился и вышел из палаты, а вернувшись, сказал:
– Бандиты задержаны, так сказать, с поличным. После вашего предыдущего заявления мы установили наблюдение за пещерой. Там их и взяли, когда они попытались вынести из нее три мешка.
– А что было в мешках? – Не удержавшись, полюбопытствовал Максим.
– В двух были свечи, а в третьем стручки рожкового дерева.
– Что же вы им инкриминируете? Не кражу же стручков! – Воскликнул возмущенно консул.
– Придется ждать, когда потерпевший будет в состоянии дать показания и их опознать. Если…
– А как же тот утопленник на Кинерете? – перебил его довольно бесцеремонно Максим, не желая слышать никаких «если». – Это ведь тоже их рук дело! Я не сомневаюсь!
– На его теле не было обнаружено никаких признаков насильственной смерти или следов борьбы. Решил человек искупаться, да и утонул. Дело закрыто в виду отсутствия состава преступления.
– Такие же бюрократы, как у нас, – сказал Максим консулу по-русски.
– А я не так уж давно «от вас», – смеясь, добавил офицер полиции тоже по-русски