Творческие планы
Следующая встреча «соратников по цеху» происходила в маленькой невзрачной, дымной пивной за Универсамом, где собирался совершенно определенный контингент, и потому одеты они были соответственно, – не в смокинги, а как того требовал антураж.
– Говорите, ребята из группы приветы шлют? – не то вопросительно, не то утвердительно констатировал Игорь Павлович, постукивая воблой по обшарпанному пластиковому столу. – Организация, значит, там…, так я и подозревал, что Волков с кем-то связан. Все его поведение крайне подозрительно!
– Я бы так не сказал, – вяло возразил Тихон Федорович, – он себя ведет совершенно естественно, ничем своей деятельности не обнаруживает…, ни с кем не встречается, из города выезжал только один раз, чтобы квартиру сдать, да и то, по моей подсказке.
– Много вы понимаете! Чем естественнее ведет себя подозреваемый, тем больше он желает скрыть! Ох, как же мне не хотелось аппаратуру у него ставить. Она сейчас такая дорогая и дефицитная, да, и специалистов настоящих не осталось у нас в отделе, разбежались все за длинным рублем по частным фирмам.
– А вы что же остались? Или вам хватает?
– Куда там! – Обреченно махнул рукой Игорь Павлович. – Здоровье подорвано, язва, печень, дочь с мужем развелась, три внучки, все на моей шее…. Ушел бы, да, возраст. Я ведь погранец на пенсии. Кто меня возьмет? Разве что, собак на задержание натаскивать! Было бы у меня хоть юридическое образование…, все пригодился бы учить нуворишей, как от налогов бегать. Ладно, что там еще? С женой отношения не поддерживает, говорите?
– Этого сказать не могу, в почте ни одного письма не обнаружил, возможно, сразу удаляет, как отправит. С другой стороны, если бы эта группа была какой-то засекреченной, то он бы стер информацию и про нее, – пустился Тихон Федорович в рассуждения на чужом поле. – Может, спортивная…
– Много вы понимаете! – Пренебрежительно прервал его выводы собеседник, – следы уводит в другую сторону. Вот, вам следующее задание, придвиньтесь поближе, шумно здесь.
Проинструктировав шепотом своего осведомителя, Игорь Павлович вслух сказал:
– Я уйду первым, мне еще младшую внучку из художественной школы забирать. А вы побудьте здесь еще некоторое время, чтобы не вызывать подозрений, вас ведь никто дома не ждет…. Кстати, Вахонин, а почему вы не женились? Вы же были очень перспективным теоретиком, с именем, с достатком, с положением, со степенью. Что, желающих так и не нашлось хомут на вашу шею набросить?
– Имелся опыт, – махнул рукой Тихон Федорович. – Видите ли, у меня в молодости была такая теория, что в супруги надо брать девицу легкого поведения, так как из них получаются самые верные и покладистые жены. Ну, из благодарности что ли, обеспечил, мол, дал положение в обществе, возможность иметь детей…
– Так, за чем же дело встало? – Искренне изумился его визави, – уже чего-чего, а этого добра у нас прежде было, кажется в избытке. Помнится, когда тут жило двести пятьдесят семей иностранных граждан, да и одиноких не меньше, то этот контингент крутился постоянно возле них. Мы всех знали наперечет, обратились бы в нашу организацию, мы бы вам подобрали такую спутницу жизни! Век бы нас благодарили!
– Да, я сам устроился, отбил у одного француза, только теория моя повалилась на практике…. Ничего у нас не вышло…. Я ведь буйный, как напьюсь, поколачивал ее, попрекал всякий раз, оскорблял, изменял на все стороны, так и не смог ей простить ее прошлого. Ушла она от меня, беременная, даже не знаю, кто у меня родился и где они сейчас. Младенцу, должно быть, лет двадцать уже, не помню точно…
– А-а, я припоминаю эту историю! – Воскликнул Игорь Павлович с воодушевлением, радуясь, что память старого оперативника ему пока не изменяет, – просто как-то с вами ее не связывал…, тогда, примерно, лет двадцать пять назад весь поселок только об этом и говорил…. Мсье Клобер очень злился…, одел, обул девчонку, а она замуж выскочила за молодого теоретика.
– Ага, целых три дня муссировали, – цинично засмеялся Тихон Федорович. – У нас дольше ни одну историю не обсуждают, слишком много событий для такого маленького места, постоянно что-то происходит, и все на виду друг у друга…. А потом кто-то, кажется, за бугром остался из наших физиков, ну, народ переключился, и про меня забыли сразу…
– Может, надо было потерпеть, глядишь, и попривыкли бы. – Пропустил мимо ушей укол в адрес своего ведомства Игорь Павлович, – Насколько я помню, она была чертовски хороша собой, зато теперь не болтались бы бобылем неприкаянным. Прав был один мудрец, который сказал: «Не известно, что хуже – женщина с прошлым или мужчина без будущего». Да, забыл спросить, вы гонорар получили?
– Тоже мне – гонорар! Три тысячи!
– Какие времена, таков и гонорар! – Осклабился Игорь Павлович, – вы и его пока не заработали, вам ведь в журнале вашем больше не платят, мы проверяли. Согласитесь, было бы крайне подозрительно, если бы вдруг…
Игорь Павлович посмотрел на часы и решительно поднялся. Однако даже такой опытный конспиратор, как он, и предположить не мог, что за ними пристально наблюдает одинокий бомж, расположившийся за соседним столиком с кружкой пива.
Оставшись один, Вахонин погрузился в невеселые воспоминания.
«Толку от этого сотрудничества – пшик один. Денег, как не было, так и нет, а задания дает, словно я у них на содержании. Узнай то, разнюхай это. Ладно бы, убеждения имел, или подставить кого хотел, а то подловили они меня однажды…, больно уже мне хотелось тогда, в семьдесят пятом, в Японию поехать на конгресс с шефом. Вот, тогда-то я Учителя и продал за возможность стать «выездным». Бедный шеф! С той поездки все и покатилось. Он тоже туда рвался очень, престижный был шабаш, его до этого ни разу еще за рубеж не выпускали по пятому пункту. Ну, и переволновался, старик. До последнего дня не известно было – едем мы с ним или нет. Визы почти ночью в Госкомитете получили.
В Японии жара дикая, влажность, август месяц, у него уже был один инфаркт, а там от волнения, да от резкой перемены климата второй шарахнул. Врачи руководителю группы говорят, надо бы кого-то из близких вызвать, а то придет в себя человек, увидит вокруг чужих людей в белых халатах азиатской внешности и привет! Помереть может. Надо, чтобы родное лицо первым увидел, вызывайте. Да, разве наши могут представить, что у советского человека может быть кто-то роднее, чем секретарь парткома! Ну, и послали Богатырева. А тот и рад до смерти, что его в Японию на халяву отправили. Примчался в тот же день, сидит у постели больного, не отходит ни на шаг, ждет, когда тот глаза откроет. Шеф в себя пришел, увидел его и прямехонько на тот свет от испуга отправился. Доклад наш зарубили, так как мне не разрешило руководство без шефа выступать. Кто я был в то время! Ноль без палочки, м.н.с., и двинулись мы с Богатыревым обратно, гроб сопровождать. А потом мне как-то все равно стало…, посылали меня везде, и я писал по возвращении отчеты, кто как себя в поездках вел. Кое-кого уволили из-за моего усердия. Но тогда я хоть мир посмотрел благодаря своему сотрудничеству с органами Госбезопасности, а теперь что? Послать бы их, куда подальше, они сейчас даже сделать мне ничего не могут. Так, стучу по инерции…, привык уже…, профессиональный дятел…».
Затянутый в мощный водоворот этих печальных воспоминаний, Вахонин даже не заметил, что к нему за столик пересел бомж. К действительности его вернул незнакомый голос с легким иностранным акцентом, который, словно в ответ на невеселые мысли, проникновенно и ласково произнес:
– Вы хотите денег? Их у вас будет предостаточно, если согласитесь с нами сотрудничать.
– Что делать-то нужно, – без малейшего удивления спросил Вахонин, переводя на него равнодушный взгляд.
– То же, что и делали – наблюдать за Волковым и все сообщать нам.
– И только-то? Дался вам всем этот Волков, что он – международный террорист что ли? Пособник Бен Ладена?
– Вы, возможно, не так уж далеки от истины…, я жду ответа.
– Сколько?
– Для начала, если согласны, подпишите договор.
– Кровью, Мессир? – Невесело усмехнулся Вахонин.
– Нет, чернилами, – серьезно ответил загадочный собеседник. Он положил перед ним пустой бланк, неизвестно откуда появившийся в его руках, и подал роскошный «Паркер» с золотым пером.
– А какая в этом необходимость? Если вы мне не доверяете…
– Нет, нет, – замахал руками мнимый бомж, – просто, в случае нашего сотрудничества, мы будем вынуждены посвятить вас, так сказать, в некоторые детали…, нам хотелось бы подтверждения конфиденциальности с вашей стороны.
Вахонин внимательно вчитывался в листок бумаги, водя глазами по несуществующим строчкам.
– Вам все ясно? Условия, надеюсь, устраивают?
– Да. Здесь? – ответил Вахонин и, ткнув пальцем в произвольное место внизу листа, поставил там свою подпись.
– С вами свяжутся, когда будет необходимо, вот, небольшой аванс, а ручку можете оставить себе на память. – Положив на стол пухлый конверт, бомж поднялся и быстро вышел из пивной.