Ягодка от яблоньки
Антон взял деньги и ушел, громко хлопнув дверью, оставив Тихона Федоровича в раздрызганном состоянии.
«Да-а, – размышлял Вахонин, пытаясь осмыслить свое приобретение, – воспитали мне сыночка! Это же просто Павлик Матросов какой-то, который, не задумываясь, закроет амбразуру вражеского дзота телом своего отца! Теперь он будет непрерывно меня шантажировать и тянуть деньги. Надо, действительно, отправить его куда-нибудь подальше, чудно как-то…, сын нашелся…, и никакого умиления по этому поводу у меня нет, расстройство одно, геморрой…. Сейчас приму душ и поеду в Москву. Придется подсуетиться, потрясти старые связи, да и к новому шефу наведаться, может, помогут люди добрые сбагрить малютку в какую-нибудь благодатную державу. За Волчарой я уж как-нибудь сам присмотрю, дешевле обойдется, ей-богу. А похож он на меня! Правильно люди говорят – ягодка от яблоньки не далеко падает, даже жаль, право, что не я его воспитывал, башковитый парнишка получился и хватка – железная, у меня в его возрасте хоть какие-то идеалы были, а тут – один махровый цинизм и ничего больше. Нет! Долой, долой! И как можно скорее, без всякого промедления!».
«Мерзость, мерзость, мерзость, – бормотал Антон, меряя шагами комнату, – и это моя основа! Как там вчера Максим говорил – из семени чертополоха никогда не вырастет виноградная лоза! Четыре фактора влияют на развитие человека…, но можно ведь что-то сделать! Неужели я для того родился, чтобы повторить путь этого чудовища! Должен же быть выход! Я его найду! Ненавижу! Мерзость! А я? Чем я лучше? Я даже хуже, гаже его! Рассказать все Максиму? Да, он выгонит меня взашей и будет сто раз прав! Пригрел змееныша, поит, кормит, учит, а я ему за это вместо благодарности гадости делаю. Ну, и что? Тоже мне – благодетель нашелся! Проживу без них, пошли они все, куда подальше! Ненавижу их всех, оптом и в розницу! Если Творец создал нас по Своему образу и подобию, то почему мы такие подлые и гнусные? Зачем вообще надо было нас создавать? Что Ему – плохо жилось одному? Заскучал что ли? И потом, создал и бросил на произвол судьбы, как этот папашка мой гнусный! Стоило ли так стараться! Или Он эксперимент ставит? Опыты проводит над человечеством? Вот, мол, без Меня вам не выкарабкаться, будете прозябать в грязи, гнусности и зле».
Антон сел на диван, и его взгляд упал на Книгу Зоар. Чтобы как-то успокоиться, он машинально взял ее в руки и открыл в произвольном месте.
РОСТКИ ЦВЕТОВ
4. Вначале. Раби Шимон открыл: «Ростки цветов показались на земле Ростки – это действие начала творения. Показались на земле – когда? Это в 3-й день, когда сказано: «Да произрастит земля зелень». «Время пения настало» – это 4-й день, время строгости, закона, ограничения. Потому в 4-м дне слово «светила» написано с пропущенной буквой, намек на строгость закона и проклятия. «Голос горлицы слышен» – это 5-й день, в который сказано «Воскишат воды» создать потомства. Но слово «слышен» – это уже 6-й день, в который сказано «Сотворим человека», который в будущем предварит действие пониманию. Потому как здесь сказано «сделаем человека», а там сказано «сделаем и услышим». «В стране нашей»– это Суббота, которая, как страна жизни, будущий мир.
5. Иное объяснение: ростки – это отцы, вошедшие в разум и вошедшие в будущий мир, в бина, и скрытые там. И оттуда выходят скрытые и скрываются в истинных пророках. Родился Йосэф – и скрылись в нем. Вошел Йосэф в святую землю и построил их там. Тогда показались на земле и раскрылись там. Когда они показались? Когда видна радуга, то раскрываются они. В это время приходит время пения, т.е. время уничтожения всех грешников на земле. Почему спаслись? Потому что ростки показались на (из) земле. А если бы были видны ранее, не могли бы остаться в мире, и мир не мог бы существовать.
Антон мало что понял из прочитанного, но чтение умиротворило его. Мысли сделались спокойнее и потекли в ином направлении. Он отложил книгу и задумался.
«Все же мне очень хочется понять, для чего Творец создал человека? Должна же быть у Него цель? Но можно ли вообще понять это? Узнать, проникнуть в Его замысел? В человеческих ли это силах? Почему я такой? С одной стороны – мне хочется красиво жить, иметь деньги, получать все удовольствия, какие только существуют в этом мире, сделать карьеру, состояться как ученый. А с другой стороны – когда я думаю об этом, у меня где-то в самой глубине души постоянно маячит вопрос: «Для чего? Что дальше?». Ну, допустим, добился я осуществления всех этих своих грандиозных замыслов, но жизнь-то моя на этом не закончится! Вот, скажем, папашка мой обретенный, ведь он математик, каких поискать по всему миру. Без преувеличения можно назвать его гениальным, и что? Во что он превратил свою жизнь? Я не хочу так! А что же мне делать? Максим говорит, что свободу воли человек может проявить только в выборе соответствующего общества. Это значит, что если я хочу реализоваться как человек, формироваться духовно, то должен выбрать себе подходящее окружение, то есть, единомышленников, людей, которые так же как я озабочены поисками смысла жизни. Наверное, это правильно…, я чувствую, что нельзя жить ненавистью и подлостью, вон, он наглядный пример, за соседней дверью, далеко ходить не надо! Вот, пойду сейчас и швырну ему прямо в лицо его грязные деньги! Не надо мне никакого ноутбука такой ценой, и пусть забудет все, что я ему сказал, не хочу такого отца!».
Повинуясь своему душевному порыву, Антон схватил конверт и кинулся в квартиру отца, но желанию его не суждено было осуществиться, так как Вахонин уже отправился в столицу.
Максим тоже провел полдня в размышлениях.
«В одном Юра неправ, не стоит выгонять Антона! Во-первых, это только его предположение, что мальчишка сподличал и продался Вахонину в соглядатаи, во-вторых, я-то уж точно могу сказать, что у него пробудилась точка в сердце. Нельзя его сейчас оттолкнуть! Это будет гашением огней…, а страшнее этого ничего быть не может! Конечно, заниматься чужим исправлением не рекомендуется, нет насилия в духовном, но я могу просто дать ему совет, помочь сделать правильный выбор. Здесь не обязательно действовать напрямую, достаточно обычной информации. Человек ведь иногда просто не знает, что надо делать.
Однако мне как-то в голову не пришло, что к истории с кинжалом может быть причастен Вахонин. Я рассматривал варианты до пересечения границы…, а если это он подкинул мне футляр в сумку? Но когда, каким образом? Ведь в квартире постоянно кто-нибудь находился, разве у него была такая возможность? Значит, или наши спецслужбы к этому причастны, или ниточка тянется из Израиля, а наш Тихонюшка теперь – слуга двух господ? И вашим и нашим за рубь спляшем. Да, последнее предположение самое реальное из всех, хотя и оно – всего-навсего предположение. Только дергаться не стоит. Кинжал Юра увез, надеюсь, я правильно поступил? Теперь надо вести себя совершенно естественно, так, как будто ничего не произошло. С Тихоней тоже ссориться не станем, пусть ходит к нам, вынюхивает, выведывает, отрабатывает свой гонорар, так будет гораздо лучше, чем ребятишек смущать подкупом и души им калечить. Мне, собственно говоря, и скрывать-то нечего. Я ведь ничего решительно не предпринимаю, живу, работаю, а то, что в Центр иногда езжу, так, это мое личное дело, и никакого криминала в этом нет. Каббала в России не под запретом. Надо будет и Антона в следующий раз с собой прихватить, ему полезно там побывать, пусть присмотрится. Нельзя его Вахонину сдавать без боя!».
Один только Юра не испытывал ни малейших сомнений. Он чувствовал себя героем дня, этаким Мальчишем-Кебальчишем, который точно знает, где свои, а где враги.
«Ну, держись. Антонио! Если Максим Сергеевич не хочет тебя выгонять, то я устрою тебе такую райскую жизнь, что ты сам сбежишь без оглядки, куда глаза глядят! Не хватало еще шпиона иметь под боком! Жили – не тужили, и, вот, на тебе, завелась в доме гадина. Я тебя истреблю, и Вахонина твоего больше на порог к нам не пущу! Слабак, Максим, нянчится со всеми, а зачем сопли жевать? Дал в морду и весь разговор! У меня отец всегда так поступает, и нас с братьями так же воспитывал: «Видишь подлеца – сажай его на кол или зарывай в асфальт! Какие тут могут быть церемонии, ясно ведь все, как белый день».