Темная энергия
В пятницу утром Максим сказал ребятам:
– Меня в выходные не будет, хозяйничайте тут одни, надеюсь, больше не станете выяснять отношения, как кот Матроскин с Шариком. А хотите – можете присоединиться, в каббалистическом Центре лекция будет интересная.
– Не, – ответил Юра за двоих, – мы все уже выяснили. Но я поехать не могу точно. У нас футбольный чемпионат между факультетами.
– А я бы поехал, – встрепенулся Антон. – Правда, можно, Максим Сергеевич? Туда разве всех пускают?
– Нет, там фейс-контроль! – Засмеялся Максим. – По форме ушей пропускают, они должны быть непременно каббалистические – большие, как лопухи. В дверях установлен специальный такой трафарет, если форма твоего уха ему не соответствует, то – гуляй, Вася. Конечно всех! Тогда возьми деньги и дуй на автостанцию за билетами.
– Деньги есть! Так, я побежал?
Антон пулей сорвался с места, а Максим озабоченно сказа Юре:
– Хоть что-то его заинтересовало, а то сидит, часами уставившись в одну точку, как сомнамбула. Осунулся, побледнел, не ест ничего, один чай гоняет с сушками и все. Даже как-то тревожно за него.
– Конечно, столько на беднягу свалилось! Он все думает, принимать ему отцовское наследство или отказаться. Извел уже меня, как будто я могу за него решить. А чего изводиться? Последняя воля усопшего, как говорят, надо выполнить. Я бы и думать не стал! Стоит ли тут колебаться? Вы бы ему вправили мозги Максим Сергеевич…
– Каждому состоянию, которое посылается свыше, надо дать полностью прокатиться по тебе, чтобы понять, для чего оно ниспослано. – Ответил Максим задумчиво.
– Так уж, и свыше? – Возразил Юра, – вы хотите сказать, что вся наша жизнь кем-то запрограммирована? Я в такой фатализм не верю. Жизнь – как жизнь, идет своим чередом. Зачем все усложнять? Ну, бывают, конечно, испытания, только действовать в таких случаях надо еще более решительно! Человек своей судьбе должен быть хозяином, а не марионеткой.
– Тебе не откажешь в логике, – засмеялся Максим, – ты у нас – пассионарий!
– Да уж! Антонио какой-то бесхаризьменный, даже жалко его, порой. Мучается на ровном месте, а проблема гроша выеденного не стоит.
– Яйца, – поправил Максим машинально.
– Ну, яйца, какая, на фиг, разница!
В Центре было тихо, по узкому коридору плыл обворожительный аромат кофе, а из обеденного зала доносилось позвякивание посуды и тихое пение Ульяны.
– Замерз, как сосулька! – признался Максим Антону, отряхивая снег с рукавов куртки, – Представляешь, так отвык от зимы за три года жизни в Израиле. Я ее и раньше-то не любил. Все, бывало, радуются, – снег, лыжи, коньки! А я выйду на улицу, дрожу мелкой дрожью, как цуцик, и только об одном думаю: скорее бы в помещение зайти.
– Должно быть, вы в прошлом воплощении жили в жарком климате, где-нибудь в Африке, – засмеялся Антон, – а я очень зиму люблю, мне летом не так комфортно, особенно в жару.
– Пойдем, кофейку на грудь примем по чашечке, надеюсь, нам не откажут. Ребята, наверное, еще спят после ночного урока.
Максим вдруг поймал себя на мысли, что боится встретиться с Ульяной с глазу на глаз.
«Неужели я позвал с собой Антона только поэтому? – усмехнулся он, проходя в столовую, – Да, психика, порой играет с нами в странные игры. Значит, подсознательно я все это время думал о ней? Вот тебе, и решимо!».
– Привет! – весело поздоровалась Ульяна, – А почему ты в прошлые выходные не приезжал? Тебя Миша ждал, даже мне наказал сообщить, когда ты появишься. Что-то спросить хотел.
– Друга хоронил, – ответил Максим и показал глазами на Антона, – его отца. Познакомься, это Антон, мой студент и подопечный.
– Какое имя звонкое! – улыбнулась Ульяна, и повторила нараспев, – Ан-тон. Проходите, что в дверях встали, сейчас вам кофе налью.
В этот момент в столовую вошли двое ребят, обсуждая на ходу ночной урок.
– Ты понял про ударное состояние? До меня что-то не совсем дошло…. То есть, это определенный процесс взаимодействия между Высшим светом и экраном, иначе говоря, столкновение противоположных желаний, целей?
– Ну да, ударное соединение противоположных свойств – зивуг дэ-акаа. Это когда в тебе соединяются эгоистические и альтруистические желания посредством удара.
– И что получается?
– Получается, своего рода, взрыв, вследствие которого чистые альтруистические желания попадают внутрь эгоистических, нечистых. Как результат этого процесса, у человека возникает возможность проявления свободы воли и самоисправления.
– А, теперь понятно…
– Максим Сергеевич, да, это прямо как у нас в Универе! – Восхищенно сказал Антон на ухо Максиму, – совершенно научный подход к изучаемой проблеме! Мы так же точно с ребятами обсуждаем лекции!
Суббота пролетела незаметно. Антон уже чувствовал себя как рыба в воде, он перезнакомился с ребятами, и сразу принялся помогать им с газетой.
«Это хорошо, – с облегчением вздохнул Максим, покидая Центр утром следующего дня. – Ему полезно отвлечься от печальных мыслей, особенно, в коллективе единомышленников. Ничто так не сближает людей, как совместная работа».
– Встретимся вечером на «Южной», у автобуса. – Крикнул он издали Антону, рисовавшему что-то в компьютере, – мне надо еще одного человека навестить…, не опаздывай, помни – это последний.
– Да, да, – отозвался паренек, но Максим не был уверен, что он дал себе труд вникнуть в смысл его слов.
Решимо продолжало раскручиваться своим чередом, совершенно не желая считаться с мнением участников событий, и потому, наверное, Максим вышел на улицу одновременно с Ульяной.
Фонари еще не погасили. В их оранжевом свете все казалось призрачным, фантастическим, – и обильно облепленные инеем ветки деревьев, и мерцающие вывески на домах, и редкие прохожие в запорошенных снегом одеждах. Машин на дорогах почти не было, и оттого, наверное, воздух, пропитавшийся за ночь морозной свежестью, казался вкусным и ароматным.
– Ты на Метро? – спросила Ульяна, когда они, молча, прошли по Малой Дмитровке уже минут пять.
– Нет. Мне надо в Сытинский тупик, тут рядом совсем.
– Знаю. Я там живу. – казалось, она совсем не была удивлена такому совпадению, – дом 6, квартира 20.
– Не может быть! – Максим повернулся к ней всем туловищем так резко, что едва удержался на ногах.
– Что же ту сверхъестественного? – она, смеясь, успела ухватить его за руку, чтобы не дать упасть.
– А мне в двадцать первую.
– К Виктории Юрьевне?
– Да…
– Тогда пойдем, – предложила Ульяна и взяла Максима под руку. – Буду висеть на тебе балластом, чтобы ты не падал. Я свои подошвы клеем «Момент» смазала, а потом к песку приложила. Совсем не скользят, но надолго не хватает, надо через день снова повторять эту нудную процедуру…
Максим крепко прижал ее руку к своему боку и, вздохнув, зашагал дальше. Ему совсем не хотелось вести пустой разговор. Зачем? Разве так важно знать, с кем она живет и чем занимается? Что это даст? Ведь в своих мечтах он может вообразить, что они вместе возвращаются в свой дом, где существуют только вдвоем. В прихожей он помогает ей снять шубку, а она бежит на кухню варить ему кофе…
Консьержка едва удостоила их сонного взгляда. Роскошный, весь в зеркалах лифт, помедлив несколько секунд, сомкнул створки дверей и бесшумно заскользил на последний этаж. Максим наклонился и поцеловал Ульяну в губы.
– Ты к Виктории по делам, или так, навестить? – спросила Ульяна, доставая из кармана ключ от дверей своей квартиры.
– Поговорить о темной энергии, – почему-то таинственным шепотом ответил Максим и, погладив Ульяну по лицу, решительно нажал на кнопку звонка, услышав, как он гулко зазвенел в пустоте огромной передней.