Разжалован в генералы
– Вы свободны и полностью оправданы, можете отправляться домой, – с удовлетворением сообщил адвокат Игорю Павловичу. – Примите мои поздравления, товарищ полковник!
– Вы не представляете, как я вам благодарен! Только, все же, может быть, скажите на прощанье, кто вас нанял? Я ведь знаю, что такие услуги стоят сейчас не дешево…, с меня что-нибудь причитается? – с беспокойством настаивал недавний подозреваемый.
– Не волнуйтесь, все оплачено, благодарите своего благодетеля. Он и свидетелей организовал, что вы чек на предъявителя на улице нашли, и мне гонорар полностью выплатил.
– Так, я и спрашиваю: кого мне благодарить! Скажите хотя бы фамилию…
– Он сам вас найдет, я не уполномочен ее называть. Всего вам наилучшего. Впредь будьте более осмотрительны, нельзя в вашем возрасте так себя вести, да, еще при вашей профессии.
– Наверное, это кто-нибудь из наших…, – Игорь Павлович украдкой бросил взгляд на адвоката, проверяя его реакцию.
– И не надейтесь! Сослуживцы ваши из Главного Управления и пальцем пошевелить не рискнули, открестились от вас двумя руками. Думаю, им с вами уже не по пути…
– Вероятно, вы правы. Скорее всего, я уже уволен в запас окончательно, без выходного пособия, как говориться…. Как теперь жить? Чем кормить семью? Знали бы вы, сколько у меня ртов на иждивении!
– Ничего, все как-нибудь образуется, я уверен, – адвокат фамильярно похлопал своего подопечного по плечу. «Прошу вас, не хмурьтесь, поручик Голицын!». Адьё! Вот, моя визитка, всегда, как говорится, к вашим услугам!
– Нет уж, нет уж! – в ужасе замахал руками полковник ФСБ, – Спаси и сохрани! Не дай Бог, еще раз тут оказаться!
Игорь Павлович вышел из ворот казенного дома и уныло побрел по скользкому бугристому тротуару к остановке общественного транспорта. Пройдя метров двести, он глазом опытного пограничника заметил двигающийся у самой обочины в том же направлении с черепашьей скоростью старенький черный «Шеврале».
«Хвост! – мгновенно сообразил полковник, – Надо уходить дворами, но нельзя подавать виду, что я их заметил! Могут и подстрелить…».
Игорь Павлович привычно и осторожно оглядел окрестности боковым зрением и уже хотел, было, нырнуть в лабиринт дворов, но в этот момент машина чуть прибавила скорость и, щедро обдав его веером жидкой грязи, остановилась рядом.
– Прошу вас, Игорь Павлович, – водитель потянулся вперед и услужливо открыл правую дверцу, – нам теперь по пути!
– Как прикажете вас величать? – спросил полковник, недовольно отряхивая жижу с куртки, и, кряхтя, усаживаясь на переднее пассажирское сидение. – Очевидно, вы и есть мой таинственный благодетель?
– Зовите меня Жоржем, – ответил тот, и машина быстро стартовала с места. – Слушайте меня внимательно и не задавайте лишних вопросов. Выбор у вас невелик: назад в кутузку или к светлой, обеспеченной старости. Мы подыскали вам подходящую работу. Она не так обременительна, как ваше предыдущее поприще, вот, конверт с подробными инструкциями. Прямо сейчас ознакомьтесь со всеми деталями и уничтожьте. Там же и небольшой аванс, для восстановления психического равновесия. У ближайшей станции Метро мы расстанемся. На связь выходить буду сам, не пытайтесь меня выследить, у вас ведь, кажется, многочисленное семейство, не следует подвергать их опасности. Да, успокойтесь вы, дражайший полковник, Родину у вас никто не покупает, все очень невинно, поверьте. Нам от вас нужна просто небольшая услуга, чисто бытовая, ничего криминального…
– Господи, Горюша, ну, наконец-то ты дома! – воскликнула жена, снимая с Игоря Павловича забрызганную засохшей грязью куртку. – Мы тут места себе не находили все это время! Давай, немедленно в ванну, надо еще тебя на педикулез проверить, все же не на курорте отдыхал! У нас дети маленькие, и вообще, завтра с утра ко мне в поликлинику на полное обследование…
– Конечно, Веруша, как скажешь…
Игорь Павлович с наслаждением погрузился в обжигающую воду, покрытую густой ароматной пеной.
– Ты бы мне коньячку, что ли рюмочку принесла…, устал я, Веруша, измучился весь. Ладно, работу потерял, а стыд-то какой!
– Начальство Институтское со мной теперь не здоровается, – горестно вздохнула Вера Матвеевна, – не то чтобы откровенно, а делают вид, что не заметили, глазки так невинно опускают и мимо шасть…. А иные и вовсе на другую сторону улицы переходят, да, так резво! Все же я не перестаю удивляться людской неблагодарности! Как перед тобой раньше все заискивали, лебезили, ни один банкет не проходил без тебя…, я даже тост твой коронный помню, который ты всегда произносил на защитах: «Диссертант должен быть благодарен нашему ведомству, что мы не помешали ему защититься…», или что-то в этом роде.
– Да, прежде я и в ливень мог пыль поднять…
– Хоть бы кто из друзей твоих позвонил…, – продолжала Вера Матвеевна гнуть свое, – один только Жорик и остался, я, правда, не помню его совсем, но он проявил большое участие.
– Какой еще Жорик? – Игорь Павлович широко открыл глаза, куда немедленно попал шампунь.
– Он фамилию не назвал, сказал, что из Управления…, это он все организовал, адвоката, материальную помощь…, ты что…, тоже его не помнишь? – растерянно проговорила Вера Матвеевна, – но он был полностью в курсе наших дел…, всех девочек по именам знал, положение наше…
– Ах, да, Жорик…, черт, какой шампунь этот едкий! Помню…
– Это я тебе собачий дала, которым мы Асту от блох прошлый раз мыли…, что же с нами будет-то, Горюша?
– Ты совсем с ума сошла! Скоро на сухой корм меня переведешь! Помешалась совсем на своей гигиене! Проживем, работа у меня уже есть. Опять же – Жорж помог. Начальник охраны в астрофизической лаборатории МГУ. Правда, жить придется пока в общежитии, каждый день домой не наездишься…, оклад солидный, плюс бонус….
– Дожили на старости лет! – всплеснула руками Вера Матвеевна, – Как же ты там один? А мы?
– Что вы? И так все ради вас! Думаешь, мне много надо? Вполне мог бы на свою пенсию прожить! – раздраженно возвысил голос Игорь Павлович, а про себя подумал горько: «Так и не дослужился я до генерала…. Хотя, если Волков этот, действительно, в чем-то замешан, заарканю его и сдам нашим. Сами разберемся, шиш вам, господа-хорошие, мы своих шпионов своими руками ловить привыкли!».
Ночью, лежа в постели и крепко прижимаясь к плечу мужа, Вера Матвеевна вдруг спросила:
– Горюша, а ты веришь в переселение душ?
– А? Что? – спросил уже задремавший, было, Игорь Павлович, – Переселение, куда?
– Ну, из тела в тело, понимаешь? Есть такая теория, я по телевизору передачу видела, что душа не умирает вместе с телом. Рождается какой-нибудь ребеночек, а прежняя душа в него вселяется.
– И ты туда же! Чушь какая-то…. Запретить надо телевизор, одни неприятности из-за него!
– А я верю, – мечтательно произнесла Вера Матвеевна. – Я так тебе предана! Мне иногда кажется, что мы с самого первого воплощения были мужем и женой!
– Ну, да, еще, когда на ветках жили! Я был орангутанг, а ты орангутаниха. Спи уже, устал я до смерти.
– Так уж и на ветках, – пробормотала Вера Матвеевна, засыпая, – а вдруг я была Крупская, а ты Владимир Ильич?
– Нет, тогда уж я был Феликсом Эдмундовичем, ходят же байки, что у них был роман…