Поляризованный свет
– Все-таки, что-то связывает этот осколок с прибором! – Убежденно сказал Максим. – Не могу понять, что именно, но чувствую, – не случайно он оказался в одном из мешков!
– По виду это обсидиан…, – раздумчиво проговорила Виктория Юрьевна, – значит, несомненно, вулканического происхождения. Однако меня смущает, что от его поверхности ничего не отражается, а из обсидиана в древности делали зеркала, стало быть, отражать он должен! Если только…
– Что «если только»? – нетерпеливо теребил ее Максим, – У вас есть предположение?
– Совершенно дикое, даже, как ты говоришь, смешно озвучивать. Его могли с определенной целью подвергнуть какому-нибудь неизвестному, мощному излучению, и кристаллическая структура изменилась…
– Правильно! Но что нам это дает? Указание на время события, или на место? Да, конечно на место! Ну-ка, давайте сюда вашу легенду о зеркале! Где там происходили события? На Бахрейнских островах? Значит, там прибор и включали! Следовательно, «вход» в «туннель» на одном из островов! Правда, эта информация сама по себе – пустышка…, – разочарованно закончил он.
– Да, прибор мы собрали, а как его оживить – не понятно, – подвел Юра итог их научной дискуссии. – Что делать-то будем?
В лаборатории повисла тишина. Вся троица, лихорадочно размышляя, сидела за сборочным столом, подперев подбородки ладонями, и молча переводила недоумевающие взгляды с каменного «зеркала» на готовый прибор, красовавшийся посреди комнаты. Неожиданно сквозь тонкую щелочку в плотных оконных занавесках проскользнул солнечный луч. Он, словно ударился о непроницаемую поверхность камня и, отскочив от нее, осветил входное отверстие прибора. Послышалось слабое гудение, будто чья-то невидимая рука робко тронула нижнюю мануалу органа.
– Поляризованный свет, – завопила Виктория Юрьевна, и вскочила на ноги, едва не опрокинув стол, – поляризованный свет! Нам срочно нужен лазер! Я теперь понимаю, для чего положили в мешок этот осколок: они хотели дать понять, как прибор приводится в действие, и где его активировали.
Тотчас в дверь лаборатории просунулась любопытная физиономия Игоря Павловича, и он с волнением спросил:
– Что? Неужели получилось? Заработал, голубчик!
– Игорь Павлович, миленький, мы поняли! – кинулась к нему Виктория Павловна, готовая, казалось, обнять весь мир от этой счастливо осенившей ее голову идеи. – Нам срочно нужен лазер! Вы нам поможете? Срочно пошлите за ним кого-нибудь! Дайте нам помощника, пожалуйста, пусть принесет!
– Конечно, дражайшая, какой может быть разговор! Одно дело-то делаем, ради науки трудимся, я – человек привычный, столько лет в научных кругах, нешто я не понимаю! – услужливо затараторил Игорь Павлович и помчался за подмогой, чтобы как можно прочнее закрепить свою причастность к столь важному событию.
– Значит, это не легенда…, – задумчиво сказал Максим, когда дверь за полковником закрылась. – Зеркало, действительно, существовало, а, возможно, и до сих пор находится на том же месте, и служило оно для того, чтобы в определенное время суток направить луч поляризованного света прямо на это устройство! Как бы нам не переусердствовать с мощностью лазерного пучка, да, длина волны не ясна…, ведь подбираем «методом тыка»…
– Ну, это можно посчитать…, хотя бы в первом приближении…, – неуверенно заявила Виктория Юрьевна.
Пока шла установка прибора, Юра, уже давно успевший снискать своим трудолюбием и смекалкой любовь и уважение Виктории Юрьевны, высоко ценившей профессионализм любого рода деятельности, спросил:
– Я еще из школьно курса физики знаю, что поляризованный свет является оптическим феноменом в повседневной жизни. Это правда?
– Юноша! – укоризненно воскликнул Максим, – Вам, выпускнику технического ВУЗа, уже следовало бы знать, что поляризация есть физическая характеристика оптического излучения, описывающая поперечную анизотропию световых волн, то есть, неэквивалентность различных направлений в плоскости, перпендикулярной световому лучу.
– Что ты, Юра! Поляризованный свет, буквально, окружает нас! Сейчас я тебе все популярно объясню. – Виктория Юрьевна выразительно взглянула на Максима. – Поляризовано небо в зените в ясный полдень, радуга, даже любой блик, отраженный от неметаллической поверхности. Все дело в устройстве человеческого глаза. Наше зрение весьма чувствительно к длине волны, то есть, к окраске и к яркости света, однако третья его характеристика – поляризация – ему, практически, недоступна. Человек страдает «поляризационной слепотой». Некоторые представители фауны, к примеру, пчелы, гораздо совершеннее нас в этом отношении. Они различают его так же, как цвет и яркость. К сожалению, мы не можем увидеть мир глазами пчелы. Проще говоря, поляризация – это ориентированность колебаний световой волны в пространстве, перпендикулярная направлению движения светового луча. Квант света, или элементарная световая частица, представляет собой волну. Ее можно сравнить для наглядности с волной, которая бежит по канату, если один его конец закреплен, а другой встряхивают рукой. Направление колебаний каната может быть различным, смотря по тому, как его встряхивать. Так же и направление каждой световой волны сохраняется в пространстве, но пучок состоит из множества квантов, и если их колебания различны, то свет не поляризован. А если все они одинаково ориентированы, то свет называют полностью поляризованным.
Закончив свою небольшую научно-популярную лекцию, Виктория Юрьевна добавила в пространство:
– Если ученый не в состоянии объяснить даже домохозяйке смысл своей работы, то он никудышный специалист.
– Потрясающе! – в дверях раздались аплодисменты Игоря Павловича. – Сударыня, вы – гений! Побольше бы таких педагогов, а то одни урокодаватели остались, детей учить совершенно некому.
Полковник горестно вздохнул и пропустил в лабораторию сотрудника, несущего миниатюрную лазерную установку.
Наконец, вся система была отлажена, и наступил торжественный момент самого главного эксперимента в жизни Максима.