...Хотя человек не находит никакого вкуса и чувства во время своих усилий, чтобы было в его силах ответить своему телу, когда тело утверждает: «Разве ты не видишь, что для тебя нет никакого вкуса в изучении Торы, а также в молитве?» – тогда человек хочет, чтобы у него были силы сказать телу: «Поскольку я работаю только для того чтобы Творец насладился, какая разница, ощущаю я в этом вкус, или нет? Если бы я работал ради себя, то ты было бы право, говоря мне, что не ощущаешь никакого вкуса в том, почему ты работаешь – по примеру того, как человек не ест блюдо, от которого не наслаждается. Но я работаю ради Творца. А если так, то не все ли равно, какой вкус я ощущаю?» Этого он просит у Творца. И это называется «безоговорочной капитуляцией».
Существует большая разница между тем, о чем человек скорбит, и тем, что для него зовется Иерусалимом. Люди, которые все еще пребывают в желании получать для себя – хотят они того или нет – в сердце своем помышляют о вознаграждении, а не о Том, Кто его дает. Они думают о Дающем вознаграждение лишь постольку, поскольку ждут от Него этого самого вознаграждения. И тогда, разумеется, Разрушение Храма выражается для них в опустошенности сосудов получения (келим де-кабала).
Для тех же, кто намеревается прийти к Дающему вознаграждение, само вознаграждение неважно, оно является лишь средством достижения Дающего. И тогда ощущение Дающего и Его важности становится для них необходимым, потому что иначе они не смогут вырабатывать отношение к Нему – ведь Его все время будет заслонять вознаграждение. И они требуют, чтобы Дающий раскрылся – в противном случае они не смогут думать о Дающем, не помышляя о вознаграждении, и естество их будет постоянно усиливаться, требуя платежа.
О чем же скорбят люди в период подготовки? О том, что у них нет стремления к Дающему, к Творцу, а вместо этого есть стремление к вознаграждению, что является результатом Разрушения, разбиения сосудов (швират а-келим) и их падения в желание получать.
Однако если в состоянии разбиения, разрушения они по возможности способны хотя бы подумать об исправленном состоянии, направив все свои желания и мысли к отдаче, к Дающему; если у них все-таки есть какое-то отношение к этому, хотя они знают, что на самом деле не хотят этого, знают, что ничего не знают – значит, пребывая в разрушении, они скорбят о своем состоянии. Пускай не в сердце, которое погружено в желание получать, но они скорбят об Иерусалиме – и тогда удостаиваются утешения. И несмотря на то что радость их пока что состоит в наполнении своего сердца всевозможными животными благами, они все-таки почти что удостаиваются Иерусалима и это будет для них радостью.
В чем же заключается наша работа? Человек находится в состоянии, когда лишь одна маленькая точка в нем понимает, ощущает, насколько это возможно, что существует понятие отдачи, понятие Высокого. Эта единственная точка пребывает в плену всех остальных желаний, и если человек все-таки иногда задумывается над ней – то определяет этим, что находится в разрушении, в скорби, которая и обращает его по направлению к будущему исправлению и радости.
Те же, у кого нет перед глазами истинной Цели – не знают, что такое Иерусалим, Разрушение, не могут сравнить себя с точкой в сердце. Их сердце не представляется им разбитым, и они не приходят к сожалению, которое открыло бы им дорогу к радости. Как сказал Рав Нахман, нет совершенного без разбитого сердца. В то мгновение, когда человек приходит к совершенству разбиения, он достигает некоей степени истинного совершенства.
Далее, человек не должен молиться Творцу, чтобы Он дал ему благо и наслаждения – ведь таково желание Творца: принести благо Своим созданиям. Человек должен молиться о раскрытии Высшего.
Вопрос: Как можно одновременно скорбеть об Иерусалиме и радоваться?
В нашем состоянии мы не можем совмещать противоположности: или радость, или скорбь; если я праведник, то Творец «злодей»; если я злодей, то Он праведник; и т.д. Поскольку мы противоположны духовному, мы не можем приблизить друг к другу и тем более соединить вместе духовные и материальные авханот (внутренние определения). Это относится также и к системе время-движение-место, и к причинно-следственной связи, где мы всегда видим противоположные параметры.
Человек, начинающий посредством экрана совмещать две эти противоположности [духовное и материальное], видит, что между ними вообще нет никакого противоречия. Сосуд с экраном становится у него как свет, и если человек действительно может это сделать выше своего желания получать – то удостаивается слияния, когда сосуд с экраном равен свету. И тогда у человека уже не возникает вопросов, как можно одновременно с одной стороны сожалеть и плакать, а с другой – радоваться и смеяться. Для него это воистину одно и то же.
Более того, написано, что при раскрытии Аврааму Творец с одной стороны повелел ему убить своего сына, а с другой – пообещал сделать его великим народом. Как же могут сосуществовать две взаимоисключающие вещи? Именно благодаря тому, что они соединены посредством экрана.
Ты спрашиваешь: как такое может быть, что нам повелевается и плакать и радоваться? Дело в том, что скорбь и радость относятся к двум различным вещам: скорбь о моем нынешнем состоянии и радость от того, что именно с его помощью я достигаю противоположного состояния. Не побывав в антагонистичном состоянии, я не смогу обратить его в исправленное. Я сожалею о состоянии и радуюсь его исправлению.
И тогда не остается никакого противоречия. Ребе поясняет это различными способами. Он приводит в пример больного человека, который по прошествии нескольких лет выясняет наконец, чем он болен и какое лекарство ему надо принимать. Он так радуется этому, как будто уже выздоровел. Ведь если болезнь и лекарство известны, то все само собой покатится к выздоровлению – к исправлению и к состоянию Гмар Тикун (Конечное Исправление).
То же самое происходит и у нас: главное – это осознание зла (hакарат а-ра). Не зря мы говорим о работе Творца (аводат а-Шем): на нас возложено лишь прочувствовать эти состояния. После их раскрытия не остается никаких трудностей или сомнений в том, что так все и будет.
Бааль Сулам пишет в одном из писем: я рад грешникам, которые раскрываются, потому что у тех, которые не раскрываются, нет ни малейшей надежды. Знай, что раскрывшееся в тебе зло существовало и раньше; только раньше ты не ведал, что в тебе присутствуют все эти разбитые свойства. Теперь ты узнал – так представь себе, сколько их еще осталось, непознанных тобой. И кто знает, когда они раскроются?
Зато тот, кто раскрывает их в себе, безусловно продвигается к исправлению, потому что раскрытие – это уже исправление. Раскрытие происходит посредством света, противостоящего человеку своими свойствами, света, который приходит и начинает исправлять человека. Поэтому в тот момент, когда ты ощущаешь некое свое качество, как плохое – оно уже подпадает под правильное воздействие и исправление.
Таким образом, плохое ощущение должно сопровождаться радостью оттого, что оно возникает в состоянии, когда данное отрицательное явление подслащается и исправляется. Несмотря на плохое ощущение ты должен радоваться, как он пишет, раскрывающимся грешникам. Человек испытывает ужасающую скорбь и радуется этому, потому что здесь как раз и появляется возможность перехода в диаметрально противоположное состояние.
Вопрос: Как можно стремиться к Творцу, если Он не раскрывает тебе Своего величия?
Если бы Творец раскрылся, ты бы самоупразднился по отношению к Нему, не испытывая никаких трудностей в исполнении того, чего Он желает. Однако ты сделал бы это вследствие своего естества, не оставляющего тебе иного выхода: Великий управляет, а ты подлежишь Его управлению. Тем самым ты не вышел бы из неживого уровня (домем).
Так и сейчас ты выполняешь то, чего требует от тебя твоя природа. У тебя даже вопроса не возникает – ее власть начинается раньше твоей способности критично к этому отнестись, раньше твоего сознательного состояния. Естество правит, а ты исполняешь: посмотри, где ты сидишь, о чем ты думаешь, как действуют все твои органы, какие мысли попеременно овладевают тобой – то владеет тобой естество, вот и все. Разве тебя спрашивают, как поступать?
И если бы Творец раскрылся чуть больше – ты бы автоматически выполнил все то, к чему обязало бы тебя такое раскрытие. Нет никакой проблемы сделать из нас то, что мы есть сейчас, а также и что-нибудь иное. Но это не называлось бы раскрытием и практически не отличалось бы от твоего нынешнего состояния, когда ты в своих действиях не ощущаешь, что Он наблюдает, раскрывается или совершает для тебя что-либо.
Истинное раскрытие происходит по необходимости с твоей стороны. Сначала ты раскрываешь, ощущаешь в этом недостаток (хисарон).
Здесь ты можешь возразить, что и ощущение недостатка также посылается мне Им. Правильно, но вместе с тем Он дает тебе осознание того, что тебе чего-то не хватает для продвижения к Нему, и этим отделяет тебя от Себя.
Пока что ты как будто пребываешь в Нем, включен в Него, как малый орган, и живешь себе, если можно так сказать. У тебя нет никакой самостоятельности и вообще понимания этого. И вот ты получаешь от Него ощущение, что на самом деле действует именно Он. Он раскрывается тебе – то есть, отделяет, изолирует тебя от Себя и дает тебе самостоятельное ощущение, существование, привносит в тебя больший, чем прежде, авиют.
Раньше у тебя был авиют де-шореш (эгоизм корневой степени), ты был включен в Него даже не как зародыш (убар), а просто как ничто. Теперь Он сообщает тебе некий авиют, сообразно чему ты начинаешь ощущать, что ты и Он – это не одно и то же, что есть Он. У человека с улицы нет такого ощущения – Он – потому что такова природа человека, замыкающая его на себя.
Вопрос: И тогда я обязан любить Его?
Нет, тогда ты не обязан любить Его, но обязан определить свое отношение к Нему. Тогда ты, в сущности, начинаешь стремиться познать Его. Если человек приходит к этой точке, то Творец в чем-то отбрасывает, отъединяет, отталкивает его прочь, чтобы он родился.
Вопрос: Когда же я прихожу к состоянию любви?
Подожди, что тебе до этого? Тебе непременно нужно любить? Прежде чем говорить о том, чего ты хочешь, задай себе вопрос: как прийти к соответствующему недостатку? «Когда у меня будет любовь к Творцу?» Разве тебе ее действительно не хватает? Так спроси себя: как прийти к такому состоянию, чтобы мне не хватало любви к Творцу? Что бы это могло быть? Что мне это даст?
Творец отделяет нас от Себя, и мы ощущаем свое «я» и Его порознь в соответствии с мерой Его сокрытия – двойного или простого. Сообразно этому я начинаю размышлять и определять свое отношение к Нему, пока не прихожу к необходимости любви к Творцу.
Любить Творца – значит любить Его свойства. Так же и у нас: если я люблю кого-то, то люблю его тело, характер, образ мышления – все, что его составляет. Для этого я должен так близко узнать, познать его, чтобы все, что есть в нем, стало и моим. Чтобы были не я и он, но чтобы я стал им.
Вот, до какой степени это должно быть стоящим для меня – противоположная природа, противоположные мысли... Вообще, прийти к вопросу о том, что я хочу любить Его...
Я могу хотеть любить Его, поскольку это хорошо для меня: Он велик, у Него есть все; и я люблю Его потому, что Он раскрывается мне, как обладатель ценного имущества, влиятельный и могучий. Тогда, исходя из своей эгоистической природы, я люблю, уважаю эти свойства. Ведь у Него есть миллиарды, у Него такая сила, которая справится с чем угодно. И я в своем желании получать, само собой, преклоняюсь перед Ним и люблю Его.
Как пишет Ребе, даже если сюда зайдет сейчас Шимон Перес, ты, желая того или нет, окажешь ему уважение. Он считается в обществе большой фигурой, и это воздействует на тебя, хотя ты и против него. Поэтому, как ты видишь, наша любовь пока противоположна любви в духовном: в этом мире она обусловлена желанием получить вознаграждение, страхом того, что я окажусь в проигрыше, того, что мне не будет хорошо. Вот я и люблю Его, желая вроде бы быть с Ним – это для меня хорошо, прибыльно.
И так, пока я не смогу определить иное отношение, стать независимым от своих естественных требований к Нему. Пусть Он сделает противоположное, как (не приведи Боже) в случае с Рабби Акивой, который читал молитву «Шма Исраэль», когда с него сдирали кожу. Пусть совершенно обратное тому, что человек ощущает в сосудах получения, будет в его сосудах отдачи.
Путь далек. Понимаешь, какая противоположность должна заключаться в любви?
Вопрос: В статье сказано: «Каждый, кто просит милосердия для товарища своего, и ему самому нужно то же самое – получает ответ первым». Что это означает?
Человек чувствует горе другого. Например, если твоя машина сломалась и стоит в ремонте, а тебе ее очень не хватает, ведь ты уже отвык ходить пешком... И если так, то я даю тебе свою машину.
Сначала я почувствовал горе другого, проникся им. Я готов работать над горем другого; и за то, что я приобрел его горести, удвоив тем самым свои собственные, я, конечно же, получаю ответ первым, поскольку у меня есть келим.
Точно так же когда Зеир Анпин вместе с Малхут поднимаются к Има («Матери»), то Зеир Анпин получает свою часть, а Малхут, которая во время подъема в Бину не может получить свою часть, выдвигает упреки. И лишь затем, когда они спускаются обратно, Зеир Анпин производит зивуг и для Малхут, отдает ей. Тогда она испытывает наслаждение, но в малой степени; в то время как для Зеир Анпина малый недостаток (хисарон – ненаполненное желание), приобретенный у Малхут, становится очень большим – ведь для него это недостаток в отдаче.
Поэтому если я чувствую товарища, чувствую его горе – то 10 граммов его несчастья ощущаются во мне как несколько килограммов, благодаря чему я уже безусловно становлюсь сосудом получения Высшего изобилия. И этот сосуд получения, можно сказать, обладает намерением ради отдачи, ведь я приобрел его вследствие подключения к другому. Это называется: «Тот, кто сокрушается о горе людей, удостаивается получить и видит утешение людей».
Сами люди не удостаиваются и не видят этого; но каббалист, который сожалеет и объединяется с горем людей, даже не знающих, в чем причина их несчастий, и страдающих просто как животные – видит, ощущает и воспринимает это, а также поднимается на ступень оправдания. Тем самым он превращается в сосуд получения Высшего изобилия, приходящего к людям за их страдания.
Для людей речь идет о животном страдании. Они ничего за это не получают, да им и не полагается. Они еще должны раскрыть цель происходящего. Каббалист же объединился с этими страданиями, установил связь с Источником и оправдал все действие как сверху вниз, так и снизу вверх: он взял горе людей и с их стороны оправдал его по отношению к Творцу. Таким образом, он стал сосудом между людьми и Творцом, исправленным кли. И в нем раскрывается все.
Вопрос: С недостатком товарища можно работать и во время урока?
Во время урока не мы должны работать с недостатками, а наши недостатки должны, насколько это возможно, действовать для раскрытия величия Высшего. Тора есть совершенство, и если я учусь, то должен получать от этого силы: чтобы передо мной маячило что-то огромное, чтобы я выходил с урока, исполненный силы, а не сожаления. Недостаток должен быть – но недостаток к привлечению окружающего света, привлечению сил; чтобы раскрывалось не зло, а благо, величие, настоящая духовная мощь.
Таким в результате урока должно быть впечатление: не страх от прочитанного из какой-то книги комментария, а согласованность с подготовленными ранее недостатками. Когда твое чувственное восприятие не удовлетворяет недостатка в уверенности, силах для работы, осознании необходимости уступить, и с этими потребностями ты приходишь на урок – то увидишь результат.
Вопрос: Как можно сказать, что человек хочет чего-то не ради того, чтобы получить приз? Ведь если его желание выполняется – значит это приз, а если не выполняет – то наказание.
Разумеется, просьба и ответ на нее связаны друг с другом. Вопрос: что значит «ради того, чтобы получить приз»? Если ты просишь, то, конечно, хочешь получить ответ; но каков будет этот ответ? Если я молюсь перед молитвой, если хочу, чтобы у меня пропало или возникло какое-либо желание, «чтобы было желание пред Тобой» – этим я тоже прошу, но прошу экрана, прошу возвышения, прошу вознестись над своим желанием получать.
Вопрос: Значит, я прошу, чтобы мое состояние изменилось?
Нет. Ведь когда тебе плохо, ты, само собой, хочешь, чтобы твое состояние поменялось на хорошее. Речь идет не просто об изменении состояния.
Вопрос: Но в любом случае это связано с изменением моего состояния. Значит, если я получу новое состояние, новый сосуд – это будет приз для меня?
И что ты будешь делать с этим сосудом?
– Совершать отдачу?
Тогда порядок. Если отдача сравнялась для тебя с получением, значит ты себя исправил и больше тебе ничего не надо. Если отдача может использоваться как получение, это называется исправлением. Ты исправил себя, у тебя есть топливо, радость, наполнение от того, что ты даешь. Это и называется внутренним светом. После Первого Сокращения ты не можешь наполнить себя получением. Ты наполняешь себя отдачей.
Вопрос: Но ты получил новое состояние. Тебе свыше дали силы находиться в новом состоянии, называющемся теперь отдачей. Значит, ты получил приз. Приз – это и есть новое состояние.
Если твой приз состоит в том, что ты больше отдаешь, то все в порядке – ты получил приз.
Если ты спрашиваешь: можно ли работать без топлива? – то нет, невозможно. Можно ли работать без вознаграждения? – невозможно. Можно ли работать, не сознавая, что ты работаешь? Нет. Тогда что во мне изменилось по сравнению с обычными состояниями? В тебе изменились все внутренние определения (авханот) вознаграждения, работы и усилий.
Получает ли Творец удовольствие от отдачи? Мы говорим: да. Мы не знаем, что в Нем; мы знаем только, как мы ощущаем то, что в Нем происходит: да, Он получает удовольствие.
Вопрос: Просящий за товарища получает ответ, у него теперь есть возможность для отдачи. Но если он получает ответ первым, значит и товарищ тоже непременно получит ответ?
Молящийся за товарища вместо своего желания берет желание товарища, он проникается им. Таким образом, он уже пребывает в намерении ради отдачи. Своего желания у меня нет, и вместо себя я получил, воспринял желание другого. Это исходит из того, что я уступаю, из моей любви к нему. Если ты воспринимаешь недостаток другого вместо своего недостатка, то находишься в любви и пребываешь уже в отдаче. У тебя есть недостаток в отдаче.
Точно так же ты воспринимаешь недостаток от Творца. Ведь что означает «отдавать Творцу»? Это означает, что я беру Его недостаток и работаю уже над ним, а не над своим собственным. Так как же может быть, чтобы я не получил ответ первым?
Вопрос: Однако и товарищ его получит?
Нет, товарищ ничего не получит. Он тоже может получить лишь при условии, что возьмет недостаток другого. Мы уже говорили об этом: каждый человек – это «каменное сердце» (лев а-эвен). Он может получать что-либо свыше, только подсоединившись к другим. Если я возьму недостатки всех, буду состоять из них – то в эти недостатки я и буду получать. Если же я возьму свой недостаток, то в него я никогда не получу.
Собственный недостаток нужен мне для того, чтобы отказаться от него и принять твой недостаток, в который я и получу. Так это работает. Мне нужен мой личный недостаток, только чтобы отрешиться от него ради любого и каждого чужого недостатка. И, поступая так, я учусь на этом, как отказаться от своего недостатка ради недостатка Творца.
Это очень трудно. То, что я в состоянии сделать по отношению к тебе, я не могу сделать по отношению к Нему. Я безусловно способен принять твое желание, заботиться о тебе и отказаться от себя, как будто я работаю с твоим сердцем. Но вместо собственного желания вселить в себя желание Творца и работать с ним – это совсем другое дело.
Вопрос: Зачем человек просит, чтобы другим стало не хватать осознания величия Творца?
Почему мы придаем такое значение распространению? Потому что благодаря этому человек соединяется с недостатками других. Пусть с оговорками, неважно – главное, что направление взято верное. Я забочусь о других, стремясь к тому, чтобы у них это было. Самое важное для меня – чтобы это проникло и в них.
Вопрос: Значит, я получу ответ в тот момент, когда увижу, что и они изменились? Получается, дело не в том, что я изменил собственное отношение?
Какого изменения ты в них хочешь?
– Чтобы для них тоже был важен Творец. Чтобы Он был важен для них так же, как Он важен для меня.
Можно сформулировать это так, а можно и иначе: я беспокоюсь о том, почему они не могут прилепиться к Творцу. Правильно?
– Да.
Тогда я возьму их сосуды и сам совершу для них и вместо них это действие по слиянию.
Вопрос: Как такое возможно? Ведь мы только что сказали, что если у них нет недостатка, то этого не случится.
Тогда я со своим недостатком беру их сосуды, превращаю их в недостаток, обращаюсь к Творцу и делаю за них работу. Отдаю Ему, заменяя Моню, Якова, Орена, тебя.
Вопрос: Тогда я окончательно запутался…
Не страшно.
– Я думал, что Орен и Моня сами должны захотеть этого.
Зачем мне добавлять им трудностей? Я хочу отдавать Творцу и здесь у меня действительно есть для этого возможности. Я совершу работу для них – почему бы нет?
Вопрос: Я не понимаю, как можно сделать работу для них.
Что же тогда означает объединиться с горем людей?
– Когда я чувствую, чего им не хватает.
Их недостатки находятся на животном уровне. Если я начну заботиться об их животной части, это будет просто хасидизм. Настоящее горе людей заключается в том, что у них нет понимания по отношению к Творцу, в том, что касается необходимости работы, отдачи, установления связи с Ним. Какой же недостаток я могу у них взять? Мне нет смысла брать то, что пылает у них в сердце – для того, чтобы наполнить эти недостатки, мне нужен всего лишь большой капитал.
Ты подключаешься не к животному недостатку людей, а к тому горю, в которое они погружены, сами того не ощущая. Горе людей по отношению к Творцу не раскрыто; и когда ты видишь, сколько, выражаясь простыми словами, люди теряют из-за того, что у них нет связи с Творцом, когда ты видишь, ты ощущаешь это горе – ты берешь именно его и поднимаешь к Творцу. И на это горе ты, а не люди, получаешь исправление и наполнение. Людям это не нужно – как же они могут что-либо получить? Однако благодаря этому к ним придет определенная подсветка окружающего света, которая их продвинет. Ведь они неосознанно помогли тебе пробудиться по отношению к Творцу.
Вопрос: Какое же исправление я увижу?
Ты увидишь, что получил в итоге сосуды, большие, чем у людей; хотя и на уровне нефеш, но очень большие. И ты, находясь, скажем, на уровне хая, поднимаешь эти сосуды до уровня хая, где они становятся уже не такими большими: раньше их было много, но с авиютом нулевой степени, а теперь их мало, но зато, допустим, с авиютом третьей степени. И тогда ты используешь их. Это и означает, что ты первым получаешь ответ благодаря утешению общества. Ведь отдача с помощью сосуда и называется получением в сосуд.
Вопрос: Значит, конечным результатом будет не изменение в людях?
Дело не в людях, а в отдаче Творцу. Люди не требуют большего. Людям дай пожевать траву – им уже лучше. В соответствии со своим уровнем развития, они пока что не требуют большего. Дай мне сейчас то, чего я не хочу – и я почувствую страдание. Я ощущаю смысл и наслаждение только в том, чего желаю. Я помню, как мама заталкивала в меня кашу, которой мне хотелось плеваться. Так как же ты дашь людям то, чего они не хотят? Дай любому человеку, вне зависимости от его уровня, что-нибудь с более высокой ступени – и принесешь ему ужасные страдания.
Что значит дать тебе что-то большее, высшее? Я приду к тебе и заберу все, что у тебя есть; это означает, что я даю тебе нечто выше твоего уровня. Разве это будет выглядеть так, как будто я даю?
Вопрос: Но даешь не ты, а Творец.
А, так значит, с Ним другое дело, с Ним можно смириться? (Смех.) Потому-то Он и не раскрывается.
Вопрос: Я живу в мире не один, а с людьми, у каждого из которых есть определенное отношение к Творцу. При этом один, к примеру, желает почестей, а другой – денег…
Здесь речь уже не идет об объединении с горем людей.
– ... Но они не понимают, что это не истинное их желание. Они еще не знают, что в конечном итоге желают Творца, Который облачен сейчас для первого в почести, а для второго – в деньги. Таково положение, мы живем в народе, что поделаешь.
И вот ты собираешь записки у всех своих соседей и друзей, идешь к Стене Плача и начинаешь читать: одному не хватает денег, другому – работы, третьему – здоровья и т.д.
– Нет, я молюсь о том, чтобы они увидели, что им не хватает Творца. Так можно?
Для чего?
– Я знаю, что только это сделает их счастливыми. Я хочу, чтобы им было хорошо.
Оставь их. Я не понимаю, зачем это нужно. Если бы Творец знал, что так лучше, Он бы так и сделал. Так какой же должна быть твоя молитва? Молись за себя.
Вопрос: Тогда в чем я соединяюсь с людьми?
Что тебе даст тот факт, что они будут знать о науке Каббала? Я не вижу среди нас людей, которые были бы намного счастливее тех, кто находится в любой другой точке мира. Посмотри на эти лица: не 9-е ава, конечно (день траура), но так себе день...
Под горем людей подразумевается не какое-то несчастье, а то, чего у них нет по отношению к Творцу. Это сосуд не их, а твоих страданий. Ты страдаешь. Допустим, кому-то не хватает новой машины, и ты видишь: страдания его вызваны тем, что Творец не раскрывается ему в истинной форме, поэтому он и хочет машину, а не чего-то иного, духовного.
Вопрос: И чего же я теперь прошу у Творца?
Видя страдания другого, ты проникаешься ими. Он страдает так, как страдает животное, но у тебя это страдание обращается к Творцу, становится духовным. Ты вообще не уделяешь внимания другому. Как ты можешь уделить внимание его животному желанию?
Вопрос: Значит, я прошу: дай мне?
Нет, ты совершаешь работу другого, как будто она исправлена. Ты находишься на такой ступени, что можешь взять его неисправленный недостаток и превратить его в исправленный – так, чтобы это был уже не недостаток в получении машины или выигрыша в лотерее. Ты обращаешь это в намерение ради отдачи Ему, как будто другой совершает сейчас работу по отношению к Творцу в мере своего желания новой машины.
Вопрос: То есть в сущности, это происходит между мной и Творцом?
Конечно, между тобой и Творцом. Как еще можно совершить какую-либо работу?
Вопрос: И что я у Него прошу в таком случае? «Дай мне исправленное отношение к Тебе»?
Не «дай мне» – ты сам даешь Ему. Какая там машина. Ты берешь недостаток к машине, проявившийся в другом, берешь абстрактное страдание, облаченное для него в машину – и с намерением ради отдачи поднимаешь это страдание к Творцу. Ты обращаешь страдание другого к намерению ради отдачи, выстраиваешь на него экран.
Вопрос: А сам он что-то почувствует?
Как он может почувствовать, если ему хочется машину? Не упадет же на него сейчас, не приведи Боже, автомобиль.
Вопрос: Отсюда и возник вопрос. Что значит «получить ответ первым»? Кто же будет вторым? Что дальше?
Ничего. Он удостоился того, что снабдил тебя недостатками.
Вопрос: И как он это ощутит?
Благодаря тому, что ты получишь ради отдачи, на него прольется окружающий свет. Ведь ты получил в его хисарон, который у тебя исправлен. Его недостаток был у тебя уже с экраном, с намерением ради отдачи, он был как внутренний свет. А по отношению к оставшемуся в нем неисправленному недостатку это выразится в окружающем свете. Твой внутренний свет станет для него окружающим. Недостатки у вас одинаковые, только у тебя – с экраном, а у него – без экрана.
Вопрос: Значит, он теперь будет больше страдать?
Нет, теперь у него появится понимание того, что есть нечто более стоящее, чем машина. Машину заменит ощущение абстрактного наслаждения, уже не облаченного в красивый красный лакированный сверкающий автомобиль. У него возникнет ощущение того, что бывает не только такое материальное наслаждение, но и что-то отвлеченное напротив этого. И все благодаря тому, что ты соединился с его сосудом.
Вопрос: Как это проявится в его жизни? Ему внезапно захочется изучать Каббалу?
Да, конечно, он вдруг захочет изучать Каббалу. Он будет стремиться сам не зная, к чему – это и называется окружающими светами. Так они на нас действуют.
Я не очень хочу об этом говорить, но подумайте теперь о том, что происходит с людьми, которые работают, не пребывая в связи с окружающим и внутренним светом, а просто так.
Вопрос: На молитве в синагоге я думал: не удалились ли мы еще дальше от Творца? Если бы сегодня встал Храм, он бы снова был разрушен.
Сказано: каждый день, если Храм не встает, то он разрушается. Это действительно так, в духовном это обусловлено высотой ступени. Ты находишься на определенной ступени, которая или выше, или ниже разрушения Храма. Если ниже, то даже восстав из пепла, Храм снова был бы разрушен. Если же ты поднимаешься на ступень выше разрушения Храма, то он бы и раньше не был разрушен, и сейчас, поднявшись, ты соединяешься с состоянием, в котором нет разрушения.
И вот ты сидишь в синагоге, слушаешь молитвы, разбираешься в самом себе, как будто прошел все эти 2000 лет с народом Израиля, и, несомненно, видишь, что ситуация не меняется. Об этом же пишет Рав Хаим Виталь в предисловии к одним из «Врат». Он сидит в Цфате и размышляет: Ари уже нет, жизнь бессодержательна, Машиах не приходит, все мрачно. Что же делать?
Очень просто. Пока мы не ощутим разрушение до конца, до самой последней стадии – мы не сможем выйти из него. Ведь для того, чтобы выйти из чего-то, ты должен знать, из чего ты выходишь. Тебе нужен сосуд для выхода, недостаток, ненаполненное желание выйти. Ты смотрел на своих друзей в синагоге? Страдают ли они от разрушения Храма? Знают ли они, что это такое? Открылась ли им напротив этого Святость, осознание того, что они теряют, кроме почестей, денег и различных иных прелестей?
Я часто и с Ребе, и без него бывал у могилы Ари. Правда, это не совсем могила Ари, но неважно; главное, что там молятся. Ты знаешь, о чем они молятся? – Чтобы пришел Машиах. Какого Машиаха они ждут? Я не хочу вдаваться глубже, но выход из Египта из разрушения (неважно, как это называть) возможен тогда, когда мы проходим все изгнание до конца. Мы еще не завершили изгнание. За эти 2000 лет мы много страдали, но, так сказать, еще не исчерпали их.
Изгнание можно ощутить, если напротив перед тобой стоит картина избавления, когда ты знаешь, что такое свет, постижение, вечность, совершенство, бесконечное откровение, власть над всем, отмена этой испорченной природы, все-все. Когда ты видишь одно напротив другого и находишься на черной стороне вместо белой – тогда ты чувствуешь, что пребываешь в разрушении. Но если во тьме нет осознания преимущества света, то это никогда не может быть осознанием разрушения.
Таким образом, нам нужно достичь таких больших окружающих светов, которые высветят для нас стоящий здесь Храм – каким бы мы его себе ни представляли – в противоположность твоему состоянию скорби по его разрушению, когда ты сидишь и плачешь, и нет у тебя ничего в жизни. Одно напротив другого. Вот, каким должно быть раскрытие Творца.
Это возможно только посредством большой работы. Речь идет об окружающих светах, которые притягиваются лишь с помощью учебы с правильным намерением в течение нескольких лет. И тогда эти окружающие света раскрываются со всей своей мощью – так, что ты просто разрываешься. Или так, или никак, кричать здесь бесполезно. Это значит, что ты пришел к ощущению разрушения. Об этом и сказано: «Всякий скорбящий об Иерусалиме удостаивается получить и видит радость Иерусалима». Без сосуда как можно прийти к чему-то?
И судя по тому, чем мы, как народ, занимаемся в иудаизме и во всем остальном, я не вижу, что мы приходим к этому. Я не говорю, что нам надо исходить плачем и черной горечью – наоборот. Но при этом мы должны смотреть на все целенаправленно. Однако не таково образование в народе, да и у тебя в синагоге, по-видимому, то же самое. Так чего же ты хочешь? Что такое 2000 лет? Может быть, со всеми этими авханот мы не прошли и нескольких дней в духовном. Ты просто считаешь годы по календарю. Прими снотворное, усни еще на тысячу лет – и скажешь потом, что прошло уже три тысячи.
Сосуды не добавляются, что тут поделаешь. Они добавятся только посредством окружающего света. Одно нужно раскрыть напротив другого: разбитый сосуд напротив света, который хочет наполнить его. Свет, желающий наполнить разбитый сосуд, называется окружающим светом. Пусть стоит и давит на этот сосуд – тогда этот разрыв, напряжение между ними вызовет такую меру горя и боли от несовершенства, что это будет называться разрушением.
И Бааль Сулам говорит, как к этому прийти: учеба с намерением в течение нескольких лет. Для этого тебе нужен свободный выбор хорошей группы, товарищей, наставничества и т.д. В конечном итоге, это должно принести тебе ощущение разрушения, исходя из которого ты немедленно начнешь выстраиваться.
Сейчас, в отличие от всех своих товарищей в синагоге, ты чувствуешь, что ты плох, что у тебя ничего нет, что духовное далеко, что Творец пропал – и тем самым ты уже начал ощущать разрушение, ощущать, что Святость не пребывает в тебе. Теперь поговори с друзьями, что они тебе скажут: «Разве в нас нет святости? Мы же народ Израиля. Я наложил тфилин, так чего ты хочешь?» Вот и все...
Перевод: О. Ицексон