О. Леви: Здравствуйте, д-р Лайтман. Сегодня я пришел поговорить с Вами несколько под другим углом, чем это делается обычно в других программах нашего телеканала, в которых вы принимаете участие.
Я собираюсь поговорить с Вами о личном взгляде, о Вашем личном взгляде на вещи. Наши зрители знают Вас по урокам, по лекциям, которые Вы проводите, по беседам о мировом кризисе, о ситуации в Израиле, о положении в обществе…
М. Лайтман: Ты думаешь, что если постоянно наблюдать за человеком, его нельзя почувствовать через эти беседы?
О. Леви: Может быть и можно, но я хочу оказать нашим зрителям услугу и помочь им узнать Вас с другой, очень личной, стороны. И первый вопрос, с которого я хочу начать, относится к прошлому. Сколько вам лет?
М. Лайтман: Шестьдесят три.
О. Леви: Когда Вы оглядываетесь назад, есть что-то, о чем Вы сожалеете? Есть что-то, что Вы хотели бы изменить?
М. Лайтман: Прежде всего, в соответствии с Каббалой, об этом не может быть и речи.
О. Леви: О чем? О чем не может быть и речи?
М. Лайтман: О том, чтобы сожалеть о прошлом. Мы знаем, понимаем, и я чувствую, что все, что я прошел, было послано свыше. В конце концов, кто такой человек, который на протяжении долгих лет жизни в этом мире проходит всевозможные изменения? Все предопределено свыше. Поэтому у меня нет никаких претензий, наоборот, я со всем согласен и понимаю, что все, что было, должно было произойти именно так, и я ничего не мог бы сделать иначе. Но я обязан позаботиться о будущем, чтобы мое будущее – то, что мне отпущено – было наиболее плодотворным для той роли, которая мне предназначена, для цели, о которой я думаю и для всего, что я делаю.
О. Леви: Есть что-то, о чем вы тоскуете?
М. Лайтман: Да… Это действительно очень личное… Я тоскую по тому, чтобы сидеть вот так… Я рассказывал, что каждую неделю мы уезжали с РАБАШем…
О. Леви: …с вашим учителем равом Барухом Шалом Алеви Ашлагом…
М. Лайтман: Да, каждую неделю мы уезжали с ним на два дня в Тверию.
О. Леви: Из Бней-Брака, где вы жили, вы каждую неделю уезжали на два дня в Тверию.
М. Лайтман: И там мы вот так же сидели, учились и разговаривали часами. И конечно, по этому я скучаю. Это не значит, что мне сегодня не хватает связи с ним, но в нашем мире есть что-то дополняющее, чего нет в высшем мире, а в высшем мире есть то, чего нет в нашем мире.
О. Леви: Вы можете мысленно воссоздать ситуацию, когда вы сидите в Тверии и разговариваете? Что вы чувствуете?
М. Лайтман: Возникает сильное ощущение единства, связи со всем мирозданием. Вы находитесь рядом с человеком, который отождествляет себя со всем творением, со всеми мирами, с самим замыслом, он находится выше течения времени, места и всего того, что переживает мир. Ты говоришь с ним и чувствуешь, что это исходит из вечности. Это возвышает, наполняет тебя и учит, как относиться к жизни и к миру. Все это можно ощутить только благодаря личной связи.
Мне предоставили свыше удивительную возможность такой связи с Ребе. Когда я пришел в феврале к нему учиться…
О. Леви: В каком году это было?
М. Лайтман: В1979 году. Мне было 33 года.
О. Леви: Вы были женаты?
М. Лайтман: Да, я был женат, моему сыну было 7 лет.
О. Леви: Что вы искали?
М. Лайтман: Всю жизнь я искал, в чем заключается тайна жизни. Для чего человек живет? Что он должен достичь в этой жизни? Почему наш мир выглядит так, как он выглядит? Ради этого я пошел учить биологическую и медицинскую кибернетику. Я думал, что изучая строение человеческого организма, я смогу решить эту проблему – почему мы живем, с какой целью, какой в жизни смысл.
Когда, в феврале 1979 года, я пришел к РАБАШу, только у меня одного была машина, на которой я приезжал из Реховота.
О. Леви: Только у Вас из всех его учеников? Сколько учеников у него тогда было?
М. Лайтман: У него было шесть или семь постоянных учеников. Примерно через два месяца ему нужно было срочно поехать к врачу, у него была проблема с ухом, и меня попросили отвезти его в Тель-Авив. Я начал возить его на лечение, зашел вместе с ним к врачу и оказался намного больше, чем другие, причастен к этому. А попутно я задавал ему вопросы и немного беседовал с ним…
О. Леви: Сколько ему было лет?
М. Лайтман: Тогда ему было примерно 73 года.
О. Леви: Что Вы в нем нашли? Между вами 40 лет разницы, Вам – 33 года, начало жизни, а ему – 73. Что вы в нем нашли, что Вас так подкупило, так увлекло и так взволновало, что когда я спрашиваю о нем, это вызывает у вас слезы?
М. Лайтман: Прежде всего, у него была душа молодого человека. В Бней-Браке его называли «бегущий рав». Он не мог спокойно ходить, всегда был в приподнятом настроении, возбужден и активен. В его возрасте?! Для меня это было удивительно.
О. Леви: Откуда в человеке в 73 года такая жизненная энергия?
М. Лайтман: Это, конечно, является следствием его духовных занятий. Ведь душа человека постоянно обновляется и определяет его состояние, и человек, как ребенок, все время чувствует, как он развивается. Это отражалось на нем, ведь сказано «каждый день будет для тебя, как новый» – это на самом деле так. А поскольку я тоже был в непрестанном поиске, мы с ним оказались в одной струе.
Кроме того, он был родом из Польши и в нем было много черт, присущих польскому еврею из Варшавы тех времен. А я родился и вырос в маленьком городе на границе России и Польши, в местечке, где евреи жили из поколения в поколение. Мне был очень близок уклад его жизни и даже сленг – польско-русские слова, которыми мы оба называли некоторые вещи.
О. Леви: Вы были товарищами?
М. Лайтман: Да, он не один раз говорил об этом и даже в присутствии всех, что было мне не очень удобно. Мы были товарищами. Через несколько месяцев после моего появления, в мае, он был вынужден лечь в больницу на месяц, так как у него было острое воспаление уха. Мы приехали в больницу просто на проверку, но врачи сказали, что его нужно срочно госпитализировать. Только я знал о его болезни, только я все время был возле него во время лечения, поэтому, естественно, я пошел вместе с ним и провел рядом с ним в больнице целый месяц. У нас была отдельная комната, и мы находились там вдвоем. И это, конечно, очень сблизило нас.
О. Леви: Мы заглянули в прошлое, а теперь давайте перейдем к настоящему. Есть что-то, что расстраивает, огорчает Вас?
М. Лайтман: Я бы не сказал. Я понимаю, что в мире есть силы и процессы, которые должны протекать именно так, а не иначе. Я понимаю, чем это вызвано, я понимаю, что это естественно. Я знаю, что существует противодействие распространению Каббалы, которое вполне понятно с точки зрения человеческой природы и тысячелетнего скрытия этой мудрости.
О. Леви: Что значит «противодействие, понятное с точки зрения человеческой природы»?
М. Лайтман: Человек – эгоист, а Каббала говорит о том, как прийти к состоянию «возлюби ближнего, как самого себя», как изменить природу человека, и люди не понимают этого. Кроме того, существуют предрассудки, которые утверждают, что Каббала – это мистика, амулеты, карты Таро и так далее. Все это должно было бы меня огорчать, но я понимаю, что без этого невозможно. Именно на этой основе надо строить объяснение и из этого состояния люди должны раскрыть истину.
О. Леви: А что вызывает у вас воодушевление?
М. Лайтман: Только материал, который я изучаю. Когда я работаю над письмами или статьями, над каббалистическим материалом, я испытываю восхищение…
О. Леви: Опишите мне этот процесс . Вы занимаетесь с книгой или на компьютере?
М. Лайтман: Обычно на компьютере, поскольку это помогает мне выбирать отдельные фрагменты и перестраивать текст таким образом, чтобы сделать его более доступным и понятным для учеников.
О. Леви: То есть вы открываете на компьютере книгу, первоисточник, написанный Бааль Суламом или вашим учителем Барухом Ашлагом, и работаете с текстом – сокращаете его, обрабатываете и так далее. Почему вас это волнует? Это кажется механической, «сухой» работой.
М. Лайтман: Когда я занимаюсь этой работой, я раскрываю внутри слов глубину всего творения. За словами я ощущаю действия, за действиями – чувствую, как струится материя – неживая, растительная, животная и человек, как все, в процессе исторического развития устремляется к цели и движется в правильном направлении.
О. Леви: К какой цели все движется?
М. Лайтман: К раскрытию человеку Божественного, чтобы он стал вечным и совершенным, как Творец. Как бы это ни было противоположно тому, что мы видим в мире сегодня, но «преимущества света – из тьмы», именно вследствие выхода из Египта достигается раскрытие света.
О. Леви: Это цель кажется такой грандиозной, помпезной, непонятной. Когда человек говорит: «Я хочу раскрыть Божественное, раскрыть Творца!»…
М. Лайтман: Это нельзя раскрыть кому-то другому, ты можешь раскрыть это только в себе самом.
О. Леви: Я хочу сказать, что это звучит очень претенциозно…
М. Лайтман: Почему? В этом состоит наше предназначение. Ради этого мы живем. Весь этот мир, все, что в нем существует, все события, которые в нем случаются, все, что он претерпевает, во всем этом я раскрываю только одно – потребность в раскрытии Божественного. Я это вижу. Все происходящее, включая террористические акты, любовь, ненависть, сегодняшний кризис в различных сферах человеческой деятельности – все это приводит нас в необходимости раскрытия Творца. И я вижу, как это раз за разом подступает и воплощается. Люди пока еще не ощущают этого, поскольку это поджидает их «за углом», еще немного… и это внезапно произойдет.
О. Леви: За углом нашей жизни скрывается Божественное?
М. Лайтман: Конечно.
О. Леви: Что это за Божественное, о котором Вы говорите?
М. Лайтман: Это сила отдачи и любви, существующая в Природе. Если мы между собой реализуем принцип «возлюби ближнего, как самого себя», который является «великим правилом Торы», мы раскроем Божественное. Это наша подготовка к раскрытию Творца.
О. Леви: Не понял!
М. Лайтман: Мы воспринимаем окружающее только в соответствии смерой нашего подобия, совпадения с ним. Отсюда следует, что надо стать подобным Творцу, чтобы раскрыть Его. Поэтому все перипетии, которые сейчас переживает мир, призваны заставить человека измениться, подняться над уровнем своего эгоизма, именно вопреки ему, и превратить себя в отдающего и любящего. В этом свойстве человек начинает ощущать Высшую силу. А самого себя ты начинаешь ощущать совершенным и вечным, согласно свойству, которого ты достиг.
О. Леви: В слове «совершенный» есть какая-то завершенность. Что означает «ощутить себя совершенным»?
М. Лайтман: Это не связано с телом. Человек не отожествляет себя со своим телом, оно остается на животном уровне. Человеком называются его желания, мысли, представления – это мое «Я», которое не относится к материальному телу.
О. Леви: Хорошо, но что означает быть совершенным в этом моем «Я»? Можете ли Вы немного приоткрыть мне это состояние?
М. Лайтман: Совершенство – это значит, что все силы в мире, самые противоположные и враждебные, существующие в прошлых поколениях и в будущем, направленные вверх или распространяющиеся вширь, все они соединяются вместе в одно цельное ощущение – совершенство. Именно этот процесс дает ощущение совершенства. Человек ощущает противоречия и неожиданно приходит к согласию, обнаруживая, что все исходит из одного источника и достигает одной цели. И тогда он оправдывает весь процесс развития. Это удивительно! И это невозможно передать другим.
Вчера у меня была встреча с журналистом. Он спрашивал о всевозможных трагедиях, о разрушении башен-близнецов в Америке, о катастрофе европейского еврейства… Я не мог объяснить ему, что когда человек поднимается на более высокую ступень, он видит, что все это тоже приходит от Творца и приводит всех нас к совершенству.
О. Леви: Но как это может прийти от Творца, если Вы говорите, что Он – это свойство любви, альтруизма и отдачи. Как могут быть посланы Им эти ужасные трагедии?
М. Лайтман: Любовь, альтруизм и отдача приходят к человеку или человечеству, которые находятся в противоположных свойствах – во власти эгоизма, стремления к признанию и превосходству, взаимной ненависти, и поэтому все то хорошее, что приходит от Творца, раскрывается в нас в противоположном виде, ведь это мы противоположные. А когда это раскрывается нам в таком виде, это постепенно подталкивает нас к пониманию причин происходящего.
Я очень надеюсь, что сегодняшний глобальный кризис научит нас, как прийти к правильному решению.
О. Леви: Я хочу спросить вас, есть что-то, что вызывает у вас гнев?
М. Лайтман: Да, я сержусь, что мне пока что не удается легко и просто, в нескольких словах выразить то, что я знаю, чтобы все поняли, что существует способ сделать всех счастливыми.
О. Леви: Почему вас это раздражает?
М. Лайтман: Это равносильно тому, что существует лекарство, которое может вылечить человечество, но что-то препятствует его применению. Весь мир страдает, ощущает боль и проблемы, хотя существует простой способ, чтобы решить эти проблемы и привести мир к здоровому и благополучному состоянию. Это все еще очень давит на меня.
О. Леви: В чем выражается это давление? Я знаю, что человек встает утром, у него есть определенные проблемы. Жизнь – это, как правило, набор проблем, во всяком случае, это то, что чувствую я.
М. Лайтман: Только проблемы.
О. Леви: Существует определенный набор проблем: дома, на работе и так далее. В любой области жизни есть проблемы. Когда вы говорите, что вас угнетает невозможность передать свое знание, это значит, что вы просыпаетесь утром и чувствуете, что это ваша жизненная проблема?
М. Лайтман: Ты же знаешь, из чего состоит моя жизнь. Что есть в моей жизни, кроме желания найти еще несколько простых слов для трудного объяснения?
О. Леви: Так Вы определяете свою жизнь? Как попытку найти более простой, доступный, понятный язык для…
М. Лайтман: …решения загадки жизни. Есть что-то более важное, чем это? Я вижу в этом великое дело и поэтому занимаюсь этим. Что может быть важнее для человека в нашем мире, чем попытка улучшить свою жизнь? Я говорю об обыкновенных людях.
Что может быть важнее для Творца, для высшей силы, чем видеть людей, готовых получить от Него все изобилие, при условии, что они подготовили себя к получению этого изобилия. Это, несомненно, самое главное, как для высшего, так и для низшего. Я чувствую (я не единственный, есть и другие люди в мире, как говорится «не вдовец, Израиль»), но если я в какой то степени знаю, как соединить вместе человека и Творца, и могу объяснить людям, как Его раскрыть, чтобы привести в нашу жизнь изобилие, наслаждение, покой и совершенство, я обязан сделать это. Поэтому меня волнует, удается ли мне это, или нет, и достаточно ли хорошо у меня это получается.
О. Леви: Давайте посмотрим в будущее. Чего вы ожидаете от себя?
М. Лайтман: Я надеюсь увидеть, как мир раскроет методику Авраама, учение Каббалы, которая призвана исправить мир и привести его к совершенному состоянию.
О. Леви: Это то, чего вы ждете от мира, а чего вы ждете от себя лично?
М. Лайтман: Что я смогу принять более эффективное участие в раскрытии этого учения.
О. Леви: Чего вы ожидаете от своих учеников?
М. Лайтман: Что они тоже примут в этом участие и они это делают, ты же знаешь, как мы стараемся.
О. Леви: Что в ваших глазах будет считаться успехом?
М. Лайтман: Если нам действительно удастся передать этот посыл всему миру. В этом заключается наша роль, роль народа Израиля. Мы являемся передаточным звеном между этой методикой и каждым человеком в мире. Это называется быть «светом для народов мира». Поэтому мы обязаны это выполнить.
О. Леви: Последний вопрос. Если бы у вас сегодня появилась возможность обратиться одним-двумя предложениями к каждому человеку на земле, что бы Вы ему сказали?
М. Лайтман: Сегодня, и именно это меня удручает, у меня еще нет волшебного слова, которое я мог бы сказать, чтобы человек принял эту идею и продолжил ее. Я бы сказал человеку: «У тебя есть проблемы и неприятности или ты прекрасно себя чувствуешь, это неважно. Но если ты спрашиваешь себя, для чего ты живешь (ведь жизнь, какая бы она ни была, заканчивается), в каком мире ты существуешь и есть ли что-то, кроме этого мира (конечно, есть, ведь мы находимся в этом мире всего каких-то 70 лет), знай, что есть методика, которая объясняет тебе все и делает тебя совершенным и вечным – подобным Творцу. Что есть выше этого?
Если бы я мог сказать это другими словами, или даже без слов, просто передать человеку это ощущение, чтобы человек понял, какой в этом высокий смысл, выше всего, существующего в этом мире, и все это предназначено для него, он с легкостью может это использовать и достичь того, о чем не мог даже мечтать. Если бы я мог это сделать, я был бы удовлетворен. Кроме этого, я ничего не хочу, мне больше нечего желать. Я чувствую и это то, что я получил от своего учителя, что в этом состоит моя роль и роль всего народа Израиля в наше время.
О. Леви: Я очень благодарен Вам, д-р Лайтман и надеюсь что до следующей передачи, наши зрители подумают о том, о чем вы говорили и вместе с Вами примут участие в этом процессе. Раскрытие Творца каждому человеку кажется мне достойной целью, которой стоит посвятить жизнь.
М. Лайтман: Мы избавим себя от больших страданий.
О. Леви: Спасибо.