Видение

05.11.2028

Владимир находился в Париже около месяца. За все это время он лишь однажды встречался с Максом.

– Ну, как тебе в Париже? Нравится? – спросил Макс, откусывая свой курасон и запивая его кофе. Они завтракали в небольшом кафе в центре города.

– Нравится, – честно признался Владимир.

– Мой любимый город, – сказал Макс. – Мне повезло – теперь буду к тебе летать на встречи.

– Раз в месяц – совсем не густо...

– Положение на Ближнем Востоке сейчас очень неспокойное. Велика вероятность войны. Ты, конечно, кадр важный, но дел полно.

– Говорят, что на этот раз у арабов действительно есть ядерное оружие.

– Говорят... Ничего не меняется уже много лет. Вот только одного игрока заменили. Вместо травмированнных экономикой США, теперь Китай встал на сторону Израиля. Я на прошлой неделе получил результаты твоего обследования и поэтому решил навестить.

– И как результаты?

– Ничего особенного. Но интуиция мне подсказывает, что ты нам еще пригодишься. Так что не волнуйся, мы тебя не бросим.

Прошел еще месяц. Как-то в воскресенье Владимир не спеша шел по Елисейским полям в направлении Триумфальной арки, погруженный в свои мысли. Где-то в районе «Распутина» – одного из самых дорогих русских ресторанов, в котором Владимир часто бывал, он поднял взгляд и впервые обратил внимание на движение вокруг себя. Пробки в обоих направлениях, автомобили почти не двигались. Нетерпеливые водители гудели без перерыва – миф о галантности европейцев был давно развеян. Масса людей, по каким-то неуловимым законам, разделялась на части, затем снова сливалась, перекатывалась с одной стороны улицы на другую и обратно, застревала на светофорах, топила его в своем встречном потоке, и затем выбрасывала наружу, подхватывала сзади течением и оставляла через какое-то время.

Владимир присел на скамейку. Что-то в этой картине настораживало. Он начал присматриваться и с ужасом обнаружил, что никаких людей вокруг него нет. Его окружали странные, безликие манекены. У них не было глаз, рта, бровей. Все манекены были совершенно идентичны и похожи на каких-то роботов. Точнее говоря, это и были роботы. Единственное, что их различало, это надпись с серийным номером в районе лба. Под серийным номером было проделано пять ровных отверстий. В какой-то момент все вокруг исчезло: машины, «Распутин», «Лидо», Елисейские поля, Париж. Все пространство, кроме роботов-манекенов, заполнилось белым светом. Свет этот мог проникнуть в манекен через пять отверстий. Владимир обратил внимание, что над каждым отверстием была сделана надпись: «Зрение», «Слух», «Обоняние», «Осязание», «Вкус». Отверстия являлись сенсорами и фильтрами одновременно. Они улавливали определенный диапазон света и позволяли лучам проникнуть в систему. Пять лучей сходились в определенной точке внутри манекена. После этого срабатывал какой-то сигнал, он запускал устройства, находящиеся внутри, и на задней части манекена, как на экране, зажигалась картинка, которая тут же переворачивалась на сто восемьдесят градусов. Владимир заглянул в отверстие одного из манекенов и увидел там себя на фоне «Распутина». Сначала вверх ногами, потом нормально. Манекены были неподвижны. Все ощущения, движения, чувства вырабатывались и находились внутри. Кроме вида «Распутина», который, по-видимому, являлся самым ярким впечатлением манекена на данный момент, на периферии картинки находились непонятные расплывчатые образы, видимо взятые из подсознания или из памяти. Все это, включая запахи, звуки и другие компоненты, составляло картину мира, сформированную внутри манекена.

Рядом с каждым отверстием Владимир обнаружил регуляторы и маленькие экранчики с какими-то параметрами. Видимо, эти параметры определяли диапазон улавливаемого манекеном света. «Диапазон длины волн зрительных ощущений цвета – 380-760 мкм», – прочитал Владимир. Он вспомнил определение цвета, данное австрийским ученым Шредингером – «интервал излучений в световом диапазоне, который глаз воспринимает одинаково и определяет как цвет словами “красный”, “зеленый”, “синий” и т.д.». Он покрутил регулятор. Картинка на экране тут же изменилась. Часть цветов пропала. Владимир продолжал видеть на экране цельную картину, но понимал при этом, что видит ее каким-то непонятным, неестественным ему способом, то есть не человеческими глазами. Владимир начал рассматривать другие манекены. Параметры в основном у всех были идентичны. Но попадались и такие, у которых были отклонения. Отклонения эти в основном заключались в сокращении диапазона, а у одного манекена вообще отсутствовал сенсор «Зрение».

Вдруг все манекены исчезли. Остался только свет и Владимир понял, что на самом деле все, что он видел до сих пор, было отражением лучей света в нем самом. Все эти люди, машины, улицы, весь этот огромный мир был лишь какой-то мизерной долей света, которую могли улавливать его пять органов чувств. Все это существовало лишь в его воображении и было частью его самого. Даже мир манекенов, в который он только что заглянул, тоже существовал лишь внутри него.

«Что же действительно находится вне меня? – подумал Владимир. – Наверное, чтобы почувствовать это, мне нужен дополнительный орган чувств».

– Извините, мсье, – донеслась до Владимира фраза из далекого мира обыкновенных людей.

Он открыл глаза. Это неуклюжий прохожий случайно задел задремавшего на скамейке Владимира. Еще не открыв глаз, он вдруг ощутил очень странное, незнакомое ему чувство. Он ощутил, что к нему медленно приближается поток тепла, словно хамсин – жаркий южный ветер. Он почувствовал его издалека и постепенно стал существовать внутри этого облака. Это была сила – сила, наполняющая мир. Эта сила передавала ему чувство любви, ощущение, что она поддерживает его, что все в мире находится в ее власти и кроме нее не существует ничего. То есть он видел людей и все остальное, но все это было настолько второстепенно! Это ощущение затмило всё его сознание, не оставив ничего другого. Оно наполняло и ласково обволакивало. Оно раскрывало ему сущность жизни, постижение того, что есть некая сила, наполняющая наше пространство, которая все заполняет собой, поддерживает, думает и невидимо заботится о нас так, что мы не ощущаем и не замечаем этого. В сущности, эта сила организует нас, как мать младенца, который еще ничего не видит и не ощущает, и таким образом ведет к определенной цели, выводит на путь развития.

Это состояние держалось несколько дней, а затем исчезло. Как ни старался Владимир остаться в нем, как ни цеплялся за него, оно бесследно ушло, вернув его к серым будням. Период ясности, подъема, озарения закончился. Он плавно перешел в период пустоты и стагнации во всем. Наступил некий новый этап, словно "ночь" во всех сферах восприятия. Ужас для Владимира заключался в том, что уже вроде овладев этим даром созерцания, видением единства мироздания, теперь его полностью утратил. Окаменевшее сердце, беспросветная тоска, апатия, одиночество – словно окунули его в некий огонь очищения. Что это? Как проходят такие отрезки жизни? Что за ними ожидает человека?