Н. Навон: Здравствуйте, д-р Лайтман!
М. Лайтман: Здравствуй, Нив!
Н. Навон: Мы сейчас сидим с Вами в студии, но я знаю, что Вы начинаете свой день с различных физических упражнений. Расскажите, пожалуйста, об этом.
М. Лайтман: Это тема для беседы?
Н. Навон: Я спрашиваю об этом, потому что тема нашей сегодняшней беседы – здоровье. Я знаю, что Вы уделяете здоровью большое внимание.
М. Лайтман: Я с раннего возраста занимался различными видами спорта: легкой атлетикой, бегом.
Н. Навон: На какие дистанции?
М. Лайтман: 5000 метров.
Н. Навон: О, это серьезно!
М. Лайтман: Да, и добивался на этой дистанции хороших результатов. Не был чемпионом, но справлялся вполне прилично. Я занимался спортом до 23-24 лет, пока серьезно не погрузился в науку перед окончанием Университета. Затем, конечно, я эти занятия прекратил и возобновил их уже вместе со своим учителем равом Барухом Ашлагом (РАБАШ). Когда мы выходили в парк, то он выполнял физические упражнения и я вместе с ним. Мы также посещали тренажерный зал, а летом каждый день ходили на море. РАБАШ не выходил из моря, пока не завершал 400 движений. У него была проблема со здоровьем, и врачи рекомендовали ему плавание. Поэтому в 65 лет он научился плавать.
Н. Навон: Трудно представить!
М. Лайтман: Когда я пришел к нему, ему было 73 года. Мы ходили вместе или на море, или в парк, или в тренажерный зал, потому что ему требовалась физическая нагрузка также и в связи с проблемой дыхательных путей. Я тоже чувствовал, что если физически не двигаюсь, то просто засыпаю. Ведь приходилось много сидеть - и на своей работе, и во время учебы. Поэтому физические нагрузки обязательны. После смерти РАБАШа я на несколько лет эти занятия забросил, но затем вновь к ним вернулся, т.к. увидел, что без них утрачиваю работоспобность. И больше всего я люблю море.
Н. Навон: Чем для Вас является море?
М. Лайтман: Это моя муза: я по своей природе очень люблю воду и готов там быть часами.
Н. Навон: Смотреть на море?
М. Лайтман: Нет-нет! Находиться в нем, в его глубине. Я слышал от РАБАШа, что Бааль Сулам плавал до места, где стояли суда, а это почти два километра от берега, и обратно. Когда-то и я с товарищем плавал до яхт и обратно в течение 2,5-3 часов.
Н. Навон: Это очень рискованно!
М. Лайтман: Это не опасно, когда море спокойное, не штормит. Но какое это прекрасное ощущение, когда ты сливаешься с природой!
Н. Навон: Именно море дает такое ощущение?
М. Лайтман: Именно море. Я вообще люблю природу. В детстве мы ходили в лес за грибами, и я очень любил уходить далеко. Это хорошее наполнение для тела. Я думаю, все это чувствуют. Сейчас мне этого особенно не хватает. Поэтому летом я каждый день плаваю в море, а зимой совершаю длительные прогулки или на море, или в парк.
Н. Навон: Это несколько удивительно, ведь каббалист занимается как раз тем, что приподнимается над телом.
М. Лайтман: Насколько я знаю, все каббалисты регулярно выполняли физические упражнения.
Н. Навон: Буквально каждый день?
М. Лайтман: Да. Они и просто физически работали. Например, РАБАШ работал на стройке и на прокладке шоссе из Иерусалима в Хеврон. Это была физическая работа – в 40-50-е годы все так работали. А если не работали, то много ходили. Они чувствовали, что тело тоже должно трудиться. И это правильно. Я понимаю, что если человек приводит в действие внутреннюю систему, то внешняя тоже требует внимания.
Н. Навон: Значит, верно говорят, что «в здоровом теле – здоровый дух» или «здоровая душа – в здоровом теле»?
М. Лайтман: Верно.
Н. Навон: А что здесь доминирует?
М. Лайтман: Конечно, доминирует душа. Она первична, определяющая, вечная, а тело временное. Но когда мы существуем в теле, то обязаны задействовать его так, чтобы создать правильную поддержку душе. Поэтому я начинаю свой день с легкой гимнастики и прихожу бодрым на утренний урок. А урок – это три часа, не вставая, в течение которых я должен быть активным и внимательным. Я не могу себе позволить задремать, как иногда случается с моими учениками (смеются). Рядом с РАБАШем я тоже иногда отключался и тогда увеличивал физическую нагрузку.
Н. Навон: А после урока?
М. Лайтман: После урока я выхожу на часовую прогулку быстрым шагом. Затем, если получается, то один из учеников делает мне массаж – он специалист в этой области. После этого я работаю: пишу или отвечаю на вопросы, как сейчас. В вечерние часы я тоже физически двигаюсь, иногда даже катаюсь на велосипеде. А летом вместо массажа плаваю в море и делаю, как РАБАШ, 400 гребков. Я к этому привык рядом с ним, и не думаю, что можно держаться в форме без постоянных упражнений. Мое тело этого требует. Дело не в том, чтобы быть сильным, а просто активным и бодрым, способным справляться с проблемами, существующими соответственно моей деятельности.
Н. Навон: Я хочу рассказать нашим зрителям, которые не видят Вас вблизи, что Вы очень аккуратный, ухоженный, приятный человек.
М. Лайтман: Эти качества мне привила мать. Я обязан дважды в день принимать душ, и эта потребность стала почти болезненной. Кроме того, к этому обязывают проблемы с кожей. Так что я должен об этом заботиться. Глядя со стороны, кажется, что я слишком много внимания уделяю телу. Однако это позволяет также создать правильный порядок действиям души.
Н. Навон: Как и в чем?
М. Лайтман: В том, что я знаю, когда работать, когда выйти на прогулку и т.д. Во время прогулки я могу думать о разных вещах и после нее чувствую прилив сил. Мне кажется, каждый человек должен это учитывать. Как раз каббалисты очень за собой следили, чтобы не стать обузой для родственников и учеников. Я не хочу, чтобы за мной ухаживали, хочу быть здоровым до последнего дня жизни. Придет время уйти – уйду, но пока жив, должен делать максимум, на что способен. Как мы делаем медицинскую и пенсионную страховку, чтобы не пришлось о нас заботиться, так должны следить за здоровьем тела. И это обязанность каждого человека, не зависимо от его деятельности, ведь мы живем в обществе.
Н. Навон: Хотелось бы остановиться подробнее на соотношении здоровья тела и здоровья души.
М. Лайтман: Если тело болеет, то это очень мешает. Я видел это на примере РАБАШа: бывало, он просто не мог функционировать. Находясь в больнице, он принимал очень сильный антибиотик, под воздействием которого его сознание затуманивалось. Мы тогда занимались с большим трудом, т.к. ему было трудно сосредоточиться. Когда мы находимся и в теле, и в душе, то наше тело отключает нас и очень воздействует на душу. Поэтому телесное здоровье очень важно, и с этой задачей довольно трудно справиться.
Необходимо стараться действовать так, чтобы и силами души, и силами тела преодолевать физические и духовные помехи в процессе правильного продвижения к Цели творения. Человеку, которые работает над собой, постоянно продвигаясь навстречу духовной цели, обязательно необходимо иметь поддержку от тела. Поэтому если к нам приходит человек с психологическими проблемами здоровья или нарушениями нервной системы, то я его не принимаю. Я объясняю ему, что он сначала должен позаботиться о том, чтобы привести себя в норму, а уже потом начать заниматься.
Н. Навон: Вы сказали, что состояние тела оказывает воздействие на душу. Я знаю, что в Вашей жизни было очень значительное событие, повлиявшее на Вас и на Ваших учеников. Я говорю о перенесенной Вами автомобильной аварии.
М. Лайтман: В общем-то, авария не касается здоровья.
Н. Навон: И все же я слышал от одного из учеников, перенесшего аварию вместе с Вами, что после столкновения, когда одного из товарищей выбросило из машины, а другой получил травму и не мог двигаться, Вы подали им знак, что все в порядке. Хотелось бы узнать, как справиться с такой ситуацией? Помогает ли духовное постижение в такие критические мгновения? О чем человек думает, чего хочет?
М. Лайтман: Повторяю, что это не относится к здоровью.
Н. Навон: Я хотел бы знать, как душевные силы помогают в таких драматических жизненных ситуациях?
М. Лайтман: Это была особая, спланированная авария. Мы ехали на радиостанцию «7 канал», которая находилась на территориях. И на длинном спуске перед нами неожиданно выехал грузовик, намеренно перекрыв дорогу. Мы спускаемся, он поднимается, буквально перегородив нашу полосу. А перед этим грузовиком еще ехал автобус, из-за которого мы не сразу увидели грузовик. Вдруг автобус выезжает на обочину с нашей стороны, а за ним появляется грузовик. Я понял, что у нас нет никакой возможности избежать столкновения, и начал искать самое мягкое, гибкое место, чтобы смягчить удар.
Единственным таким местом было заднее колесо автобуса, потому что вокруг были одни скалы. Насколько мог, я затормозил и врезался в заднее колесо автобуса. Автобус перевернулся, и я потом слышал, что там было много пострадавших. Это были жители арабских деревень, которые ехали в Иерусалим на пятничную молитву. Я посмотрел на моих спутников – те, кто сидел сзади, были относительно в порядке, но ученик, сидевший рядом со мной, получил тяжелую травму головы. К счастью, он давно уже поправился. А у меня, поскольку я сидел за рулем, были внутренние повреждения печени, легких, перелом ребер и прочее. Я почти не терял сознания. Прежде всего, я дал знак, что все в порядке, мы остались живы. Говорить я не мог, потому что легкие уже были полны крови, но посигналил рукой. Я вышел из машины, опустился на землю возле колеса и больше двигаться не мог - я уже ничего не слышал.
Н. Навон: О чем Вы думали в этот момент? Как Вы знали, что все в порядке?
М. Лайтман: Я понял, что это происшествие является этапом, который необходимо пройти, и что мы выйдем из него с большими приобретениями.
Н. Навон: То есть, было ощущение именно приобретения?
М. Лайтман: Да, было ощущение, что это событие, безусловно, к лучшему. И я думаю, что ребята, которые были со мной, тоже так его расценили. Я не знаю, что было потом, потому что находился в больнице. Вначале состояние было тяжелое, но я знал, что из этого выберусь.
Н. Навон: Что Вам было важно в преодолении этого тяжелого физического состояния?
М. Лайтман: Это трудно объяснить. Может, стоит спросить об этом у товарищей, которые перенесли аварию вместе со мной. Я просто знал, что это пройдет - словами это ощущение трудно выразить.
Н. Навон: А с физической точки зрения трудно было преодолеть тяжелое состояние, несколько операций?
М. Лайтман: Операции я перенес с радостью. После нескольких операций врачи обсуждали необходимость еще одной. Я с нетерпением ее ждал, сам пришел в операционную и попросил, чтобы сделали быстрее, потому что мне было трудно дышать - в легких скапливались сгустки крови и мешали дыханию. Ну, так мне сделали еще один разрез на теле! Конечно, все эти процедуры болезненны и причиняют страдания. Но если человек заранее поднимает себя над ними, если знает, что в результате приобретет особое вознаграждение, что обязан это пройти ради большего постижения, то не думаю, что это трудно. Такое отношение настолько подслащивает боль, что ты смотришь на тело как на животное, которое живет с тобой. Если так к нему относиться, то это уже облегчение. Отождествление себя с телом – вот что доставляет нам боль. А если человек не отождествляет себя с телом и смотрит на него несколько со стороны, то это освобождает его от многих проблем.
Н. Навон: Что необходимо сделать, чтобы приобрести уверенность, о которой Вы говорите?
М. Лайтман: Всегда относиться к телу так, чтобы не погружаться в него. Я должен его мыть, укладывать спать, лечить, когда надо, принимать лекарства. Я обязан следить за этим животным, пока нахожусь в нем, а точнее, рядом с ним. И поэтому правильное отношение к телу является важной заповедью: ты обязан заботиться о нем, как о находящемся рядом с тобой животном.
Н. Навон: Как каббалист и знаток человеческого организма, что бы Вы посоветовали людям для соблюдения здорового образа жизни?
М. Лайтман: Я думаю, что нет ничего лучше ходьбы и плавания. Если человек любит море – пусть плавает, но и ходит тоже. Если не любит, то остается только ходьба. Не бег, не тяжелая атлетика или борьба, а просто продолжительная ходьба. Это может быть час в день или дважды по полчаса – утром и вечером. В результате человек увидит, как это время возвращается более результативной деятельностью во всех областях. И так должно быть всю жизнь, а не какой-то период.
Н. Навон: А с точки зрения питания?
М. Лайтман: Питание менее важно. Если человек сжигает энергию – этого достаточно. Я не стал бы ограничивать человека в еде, кроме того, чтобы раз в неделю устраивать пост.
Н. Навон: Но это ведь трудно!?
М. Лайтман: Если привыкнуть, то затем видишь хороший результат. Я не могу сказать, что делаю это постоянно, но каждый человек знает, что такое пост – многие постятся в Судный день. День-два после него даже не ешь, как обычно. Ты голоден, но есть некое ощущение легкости. И только потом ты возвращаешься к привычному для тебя количеству пищи. Если раз в неделю ты так себя приучаешь, а всю неделю ешь, что хочешь, то это приносит пользу.
Н. Навон: Пост с утра до вечера или 24 часа?
М. Лайтман: Желательно 24 часа, но пить воду. В Торе во многих местах написано о постах. Но следует делать это в соответствии с состоянием здоровья. Я ничего не предписываю, каждый решает сам. Но этим человек может оградить себя от переедания, ведь легче поститься, чем меньше есть. И если он выдержит пост, то сможет меньше есть в остальные дни – это получится само собой.
Н. Навон: А как относиться к лекарственным растениям и вообще к лекарствам? Если человек болен, он должен принимать лекарства?
М. Лайтман: Я принимаю обычные лекарства. Несмотря на то, что я хожу и плаваю, у меня повышенное давление и сахарный диабет.
Н. Навон: Как так?
М. Лайтман: Это наследственное.
Н. Навон: Разве болезни не излечиваются в процессе духовного постижения?
М. Лайтман: И да, и нет. Безусловно, тело стабилизируется, становится менее чувствительным к различным жизненным происшествиям. Ведь духовный процесс, который человек проходит, является для него главным, а все остальное присоединяется как сопровождение. Поэтому он не погружается в якобы обычные проблемы, как все. Он воспринимает проблемы и относится к ним несколько иначе, чем остальные люди. Это ясно. Но проблемы тела остаются, и я видел это на примере каббалистов, с которыми встречался. Сегодня все они уже в истинном мире, но болезни были у всех, и все принимали лекарства. Они ни на что не полагались – только на лекарства: «дано врачу право лечить».
Н. Навон: Что это значит? Кто дал врачу право лечить?
М. Лайтман: Общество - ведь мое тело относится к общему. Если общество в соответствии с развитием медицины решает, что такие-то лекарства помогают, то необходимо их использовать. И каббалисты принимали обычные лекарства из аптеки, они ни чем не отличались от окружающих людей.
Н. Навон: А что, несомненно, вредит здоровью, и следует от этого воздержаться?
М. Лайтман: Я не думаю, что в мире есть вещи, которые вредят здоровью, кроме их чрезмерного употребления. И это касается любого явления. При определенной дозировке ничто не вредит. Ведь все наши лекарства базируются на ядах. На врачебной эмблеме изображена змея над чашей, из яда которой мы получаем лекарства. Змея соответствует нашему эгоизму, а хуже его «яда» в мире ничего нет! И это символ того, что для нашего тела это является лекарством - отсюда исходит корень всех лекарств. Поэтому я говорю, что нет ничего вредного - от наркотических растений, используемых как лекарство для успокоения, и до самых приятных вещей, типа шоколада, крема и т.д. Но все должно иметь верную дозировку. Ведь наше тело включает все вещества, существующие в мире, а потому ему можно давать всё, только в мере, которая не выводит его из равновесия.
Н. Навон: Спасибо за беседу! Я получил сегодня много полезных советов и воодушевился возможностями, которые наука Каббала открывает человеку.
М. Лайтман: Мы не говорили об основе этих вещей. Ведь мы находимся в системе сил природы и должны сохранять с ней равновесие: температуру, давление и другие параметры. А наука Каббала обучает тому, как мы устроены, как устроена природа вокруг нас, как мы можем достичь наиболее благоприятного для нас состояния равновесия с природой. А это и есть наше идеально здоровое состояние.