В материальном мире я могу сострадать другому человеку, но это будет лишь мера моего участия в его страдании, а не боль, которую испытываю я сам. А потому сострадание имеет предел и лишь в определенной мере затрагивает мое сердце.
Чем крепче мы привязаны друг к другу, тем острее я воспринимаю его боль и сочувствую ему. Но, несмотря на то, что я ощущаю страдание, оно все-таки чужое, а не мое собственное, поскольку изначально исходит от другого. Отсюда и ограниченность нашего сострадания.
В нашем мире она действует во всех областях, включая даже членов семьи. Проявляется она и у животных. До определенного момента они защищают своих детенышей, но если видят, что дальше не могут, то убегают, оставляя детенышей на растерзание. В природе это свойство укоренено глубоко и основательно.
В духовном мире ситуация другая. Каждая духовная ступень – это иная природа. И удерживает в ней душу высший свет. Отдача при этом до такой степени превышает получение, что человеку неважно, его эта боль или не его. Все воспринимается им как свое, без всяких различий.
Это возможно только благодаря высшему свету, который воздействует таким образом, что в человеке властвует свойство Творца. Но как только оно перестает властвовать, человек «падает» – возвращается в свою эгоистическую природу. Всем этим управляет только Творец.
Наша природа неизменна, но в той мере, в которой мы хотим, чтобы желание отдавать стало в нас более сильным, чем желание получать, мы обретаем свойство отдачи, выходим в духовный мир. И в этом мы полностью зависим от Высшего света. Если он вдруг перестает на нас воздействовать, мы «падаем».
По опыту в материальном мире мы видим, что можно посочувствовать кому-либо на какое-то время, но все равно это будет внешним сопереживанием, моим временным «включением» в чужую боль. Тогда как отключиться от собственного страдания я не могу. Оно находится не снаружи, а в глубине моей природы, и потому определяет мое состояние.
В духовном свет хохма полностью наполняет парцуф Бина, является его сутью. И несмотря на это, Бина предпочитает не получать его для себя – наполнена светом хасадим. Но если свет хохма исчезает (из верхней части Бины – ГАР дэ-Бина), то пропадает основа, на которой Бина может выразить себя в качестве света хасадим, и проступает нижняя часть Бины – ЗАТ дэ-Бина.
ЗАТ дэ-Бина ощущает нехватку с двух сторон: у нее нет света хохма (он как бы не нужен ей для себя самой, но поскольку его все же нет, это говорит о том, что она уже несовершенна); и у нее нет также желания к свету хохма от низшей ступени – от ЗОН, от душ. Поэтому она и страдает, как корова из поговорки, у которой желание накормить теленка больше, чем желание теленка сосать ее молоко. Недаром эта ступень еще называется «Има» (в пер. с ивр. – «мать»). Все зависит от нее, а она зависит от всех.
Так и в нашем мире: женщина, с одной стороны, зависит от мужа, а с другой стороны, – от детей. Но именно потому, что она настолько зависит от них, они, в конечном итоге, зависят от нее, и она является центром. Не случайно говорится, что дом держится на женщине.
Так это и происходит в творениях, поскольку все исправления, все духовные ступени и формы мы обретаем на основе желания получать. И только в Окончательном исправлении все становится единым целым, дополняет друг друга и приходит к всеобщей гармонии.
Аудио / видеозапись урока