Там, где текст нам совершенно непонятен и запутан, там у нас не остается выбора, и поскольку я ничего не понимаю, я вспоминаю о том, что важнее всего – намерение, и рад тому, что должен работать именно с ним.
Ведь разумом я никак не могу уцепиться за то, что написано, и вообще не понимаю, как связать эти слова.
Поэтому в любых состояниях, надо, прежде всего, стараться рассмотреть нашу реальность – одно общее желание...
Зоар, глава "Бэаалотха", п.4: "Он, как жених, выходит из-под свадебного балдахина".
Ибо начало зивуга Зеир Анпина – в левой линии, в Гвуре, и это – примирение и просьба о разрешении. Сказано об этом: "Левая рука его у меня под головою".
А затем пробуждается южная сторона, т.е. правая линия, Хесед, как сказано: "А правая – обнимает меня".
Тогда он "радуется, как храбрец, пробегая путь", чтобы осветить луну от средней линии, от Есода.
Мы читаем и пытаемся чувствовать себя вместе и понимать, что только так можем получить раскрытие.
Мы стараемся найти все эти описания в себе, независимо от того, понимаем их или не понимаем. Это уже не так важно, главное – намерение.
Поэтому, иногда Зоар описывает какие-то очень яркие и впечатляющие нас картины, но нужно как раз бояться, как бы не увлечься этими описаниями и не начать воспринимать их как художественную литературу, напрочь забывая о намерении.
И как раз наоборот, где текст нам совершенно непонятен и запутан, там у нас не остается выбора, и поскольку я ничего не понимаю, я вспоминаю о том, что важнее всего – намерение, и рад тому, что должен работать именно с ним.
Ведь разумом я никак не могу уцепиться за то, что написано, и вообще не понимаю, как связать эти слова.
Поэтому в любых состояниях, надо, прежде всего, стараться рассмотреть нашу реальность – одно общее желание.