Г. Копач: Приветствую всех, кто присоединился к нам, чтобы в очередной раз поговорить о внутреннем смысле Торы. С нами в студии, вы не поверите, рав Лайтман!
М. Лайтман: Каждую неделю ты волнуешься и удивлен, как в первый раз. Это потому, что ты сам изменяешься. В конце концов, ты начнешь понимать и разъяснять не хуже, чем я. Мне приятно это видеть.
Г. Копач: Что-то все-таки входит в мою голову. Сегодня мы читаем главу Ваэтханан (Книга Дварим, главы 3-6). Закончился т.н. период "бейн амэцарим", предваряющий 9 ава. Мы говорили, что он символизирует ограниченное видение мира – как у муравья, замечающего лишь то, что попадается ему на глаза. Но именно после этого состояния человек может раздвинуть свое восприятие и увидеть изобилие.
М. Лайтман: Да, именно так, потому что только из страданий, раскрытия зла, понимания, что наш эгоизм душит нас, не давая дышать, человек приходит к свету, добру. Конечно, страдания и раскрытие зла – не самые приятные впечатления. Человек раскрывает в себе Египет, пустыню, различные проблемы, но именно "Из Сиона выйдет Тора" – из этих падений и страданий приходят к свету.
Г. Копач: После этого периода наступает "суббота утешения" (шабат нехама) – успокоение после трагических событий, приведших к разрушению Храма. Каково ваше мнение о Иешайя?
М. Лайтман: Ты спрашиваешь, что я думаю о знаменитом пророке?!
Г. Копач: Да, ведь мы знаем его предвидение.
М. Лайтман: Все пророки говорили о времени Машиаха и видели всю перспективу от начала мира и до конца.
Г. Копач: Но во время их жизни им пришлось вытерпеть немало унижений и страданий. Иермияу бросили в яму, Иешайя тоже натерпелся немало. Почему власть не готова прислушаться к пророку, к человеку, который видит глубже, чем обычный узкий взгляд?
М. Лайтман: Это мешает. Кто захочет слушать человека, который, находясь на духовном уровне, говорит о разбиении, падении, в том числе и власти? Кому хочется слушать о необходимости исправления, об отставании, которое неизбежно влечет к новым страданиям? Какая власть захочет слушать о том, что все ее планы заранее обречены на неудачу, что причина кризиса – в отсутствии духовного правительства, которое должно осуществлять духовное воспитание народа?
На самом деле пророк обращается не к власти, а к народу, и не обвиняет власть напрямую. Но то, что он говорит, противоречит и власти, и религии. Ведь возникает вопрос: почему не воспитывают народ, не формируют Человека в людях? Почему религия, которая должна быть для каждого как отец и мать, защищать его перед властью, не делает этого? Получается, что народ поставлен в беззащитное положение и угнетаем со всех сторон. Поэтому когда приходит пророк и начинает говорить правду, власть не готова его слушать, а народ не способен понять.
Г. Копач: Вернемся к субботе утешения. По вашему ощущению, есть субботы большей и меньшей степени святости?
М. Лайтман: Суббота наступает, чтобы подытожить неделю или целый период. Поэтому действительно есть особые субботы, как, например, перед выходом из Египта. Суббота, о которой мы говорим, конечно, особенная. Наконец, мы достигли осознания, что находимся в серьезном кризисе – это символизирует 9 Ава. Человек дошел до состояния полного разбиения и не знает, что делать дальше. Именно из такого крайнего состояния он начнет строить новое здание святости.
И МОЛИЛСЯ Я БОГУ В ТО ВРЕМЯ (Дварим, 3:23).
Г. Копач: Глава, о которой мы говорим, это, в сущности, молитва, а точнее – мольба Моше к Творцу, чтобы дал возможность войти в Землю Израиля.
М. Лайтман: Да, ведь главная цель – приобрести желание отдачи и возможность отдавать Творцу. Земля Израиля – это такое состояние, когда человек ощущает, что получает от Творца только добро и способен это добро Ему вернуть. Такое взаимодействие называется слиянием с Творцом.
Г. Копач: Значит, Моше удручен тем, что не в состоянии отдавать Творцу?
М. Лайтман: Он не может. Нужно понять, на каком уровне он находится. Хотя и говорится в науке каббала, что Моше поднялся на 120 ступеней и является величайшим пророком, но он просит достижения самым больших, последних ступеней, которые пока невозможно достичь.
Г. Копач: Выходит, что сила его молитвы не поможет?
М. Лайтман: У каждой души есть своя роль. И рабби Шимон, и Моше, и Адам, и Авраам выполняли свою функцию.
Г. Копач: Как я могу знать, поможет ли мне моя молитва?
М. Лайтман: Ты просто должен делать все возможное для духовного продвижения: "Не тебе закончить эту работу, и не волен ты отказаться от нее". Поэтому делай все возможное до конца, а насколько преуспеешь – это будет твоя ступень.
Г. Копач: Что же такое молитва?
М. Лайтман: Молитва – это просьба об исправлении.
Г. Копач: О собственном исправлении?
М. Лайтман: Да. Если ты просишь у Творца: «Дай мне», – в ответ ничего не получишь. Если же в твоем сердце есть истинная потребность исправиться с получения на отдачу, с эгоизма на любовь, то это и есть та единственная молитва, которая принимается и приносит исправление.
Г. Копач: Выходит, это процесс, выражаемый словами…
М. Лайтман: Это потребность сердца человека – ничего кроме этого. Только если сердце захочет стать отдающим как сам Творец, то это будет истинная молитва.
Г. Копач: Можно сказать, что желание к определенной метаморфозе, изменению, которое исходит из сердца человека – это молитва?
М. Лайтман: Да. Человек хочет перевернуть себя.
Г. Копач: Когда вы молитесь, вы читаете из молитвенника?
М. Лайтман: Да, ведь молитвенник написан не простыми людьми, а каббалистами, членами Великого Собрания (Санедрина). Они знали, что, пройдя изгнания, мы не будем знать, что просить у Творца, как к Нему обращаться, в каком порядке просить исправление. Поэтому они упорядочили для нас молитву. Когда я молюсь, то не пребываю именно в том состоянии, которое они имели в виду. Но из текста молитвы я изучаю правильный порядок своих действий, подход, помогающий правильно выстроить желание к духовному.
Настоящая молитва исходит из глубины сердца: потребность, существующая в сердце, называется молитвой. Она приходит только тогда, когда человек хочет силой любви и отдачи соединиться со своим окружением. Как Творец относится к миру, так и я хочу относиться к миру. И хотя я вижу, что окружающие мне безразличны, что я отторгаю и презираю других, но сами попытки совершать действия отдачи показывают, что это хорошо. Я как бы получаю своеобразный сигнал обратной связи.
Когда это ощущение в человеке проявляется и крепнет, оно становится его молитвой. Совершенно необязательно обращаться к кому-то – самое внутреннее желание сердца называется молитвой. И над ним у нас нет никакой власти – оно рождается в результате работы человека со своим окружением. Если он впечатляется от товарищей, то это ощущение в сердце является молитвой.
Г. Копач: Молитва не обязательно должна произноситься в синагоге, в присутствии миньяна (как минимум 10 молящихся) и при соблюдении прочих условностей?
М. Лайтман: Вовсе не обязательно.
Г. Копач: Случались ли у вас особые молитвы, после которых вы испытывали какое-то особенное чувство?
М. Лайтман: Можно испытывать всевозможные чувства, но все они остаются в плоскости психологии. Истинная молитва раскрывает человеку ворота, ведущие к новому мироощущению, к отдаче. Тогда он действительно получает силу, с помощью которой начинает воспринимать реальность, находящуюся вне нас. Эта реальность раскрывается только при условии, что ты относишься к ней с любовью, в отдаче. Это можно сравнить с включением фонаря, который вдруг освещает темноту.
Г. Копач: Следовательно, молитва – это настройка моего кли?
М. Лайтман: Совершенно верно.
Г. Копач: Я вижу, вам понравилось мое определение.
М. Лайтман: Да. Кроме того, у нас есть молитвенники, написанные каббалистами. Там объясняется смысл всех благословлений, просьб и вообще всего того, что написано в обычных молитвенниках.
Г. Копач: Я встречал молитвенники каббалистов, в которых всю страницу занимает только одно слово или буква. Что это значит?
М. Лайтман: Согласно этим знакам мы должны упорядочить желания. Буквы символизируют определенный порядок выяснения наших желаний: пройди их несколько раз, организуй согласно 10 сфирот своей души и тогда получишь результат – соединение с высшим светом.
Г. Копач: У каббалистов на каждую букву Торы есть т.н. намерения…
М. Лайтман: Кроме намерения вообще ничего нет.
Г. Копач: Что такое намерение?
М. Лайтман: Над желаниями мы не властны, но находящиеся над желаниями намерения можем изменить с "ради получения" на "ради отдачи". В этом, собственно, состоит вся молитва: как прийти к благодарности и просьбе. Прославлением Творца я усиливаю значимость свойства отдачи, а в просьбе признаю, что неспособен на отдачу и одновременно благодарю за это осознание. Когда в одной молитве я соединению два желания – значимость отдачи и признание собственного бессилия, – тогда расширяю свое кли от Кетер до Малхут.
Г. Копач: Как среди рабочего дня освободиться от помех и внутренне сосредоточиться во время послеполуденной молитвы?
М. Лайтман: В этом каждый сам себе судья. Ни для кого, кто приходит к нам учиться, мы не устанавливаем никаких правил. Каждый может следовать своим обычаям. Мы только изучаем каббалу, и не более того. Человек может вести религиозный, светский или смешанный образ жизни – это не имеет никакого значения.
Г. Копач: Но я хочу знать, как молиться.
М. Лайтман: Мера соблюдения традиций – личное дело человека. Мы действуем по принципу: "Нет насилия в духовном". Поэтому к нам приходят самые разные люди, в том числе и очень далекие от религии. Они знают, что здесь каждый может оставаться самим собой. Ты можешь здесь встретить людей с серьгами в ушах и с экстравагантными прическами.
Г. Копач: Я и сам когда-то ходил с пучком волос на макушке.
М. Лайтман: Каббала дает человеку возможность развиваться самому. Мы только должны показать ему реальность: законы природы, Творца, который и есть природа, ведь числовые значения слов "Творец" и "природа" одинаковы, Его воздействие на нас. Как эти знания повлияют на человека, от нас не зависит. Он будет двигаться самостоятельно, что называется "Воспитывай отрока согласно пути его".
Г. Копач: Вы говорите о гематрии – числовом значении слов. Гематрия слов "молитва" и "пение" одинакова. Значит ли это, что молитву можно петь? И если я пою, является ли это своеобразной молитвой?
М. Лайтман: Конечно, ты можешь петь, говорить или выражать молитву каким-то другим способом. Молитва – это выражения желания, идущего из сердца.
Г. Копач: В хасидизме принято считать, что в музыке есть особая сила, влияющая на душу человека. Так ли это?
М. Лайтман: Человек представляет собой очень сложную систему. Мы подвержены влияниям многих факторов: как внутренних, психологических, так и внешних, таких как, например, мысли других людей, влияние среды. Наши внутренние желания постоянно растут и изменяются. И музыка, конечно, тоже влияет.
Г. Копач: В главе, о которой мы говорим, нам дают молитву "Шма Исраэль" :
СЛУШАЙ, ИЗРАИЛЬ, БОГ – ВСЕСИЛЬНЫЙ НАШ, БОГ ОДИН! (6:4).
В чем смысл этой фразы?
М. Лайтман: "СЛУШАЙ, ИЗРАИЛЬ" – это самое высокое слияние между общей душой и Творцом, когда раскрывается, что "Исраэль, Тора и Творец – одно единое целое". Исраэль – это те, кто стремится к Творцу, любви и отдаче. Тора – средство, с помощью которого человек себя исправляет, как сказано: "Я создал эгоизм и создал Тору для его исправления". Тот, кто не раскрывает в себе злое начало, не видит истинный смысл Торы. Из всех этих книг он учит только земную мудрость. Только в меру познания в себе злого начала человеку раскрывается и та сила, которая может это зло исправить, "потому что кроющийся в Ней (в Торе) свет возвращает к Источнику". Поэтому все воспитание в каббале направлено на то, чтобы человек увидел меру своей противоположности духовной высшей силе. Тогда он поймет, что в нем есть что исправлять, и почувствует потребность в исправляющей силе. В противном случае от чтения каббалистических текстов не будет никакой пользы.
Г. Копач: В этой молитве заключено признание единства: весь мир – одно целое. В этом ее важность?
М. Лайтман: Да, все души, в конце концов, сольются в одно состояние, которое называется "Исраэль, Тора и Творец – одно единое целое". В этом состоянии с помощью средства, называемого Тора, души возвращаются к своему корню и создателю – Творцу, соединяются с Ним, и именно об этом единении говорится в этой молитве.
Г. Копач: Читаете ли вы эту молитву каждый день, например, перед сном?
М. Лайтман: Я думаю, что соблюдение традиций не всегда совпадает с тем, что чувствует наше сердце. Человек должен постоянно быть во внутренней работе по выяснению, насколько он продвигается к высокой цели. Наша проблема в том, что мы с тобой говорим на разных языках. Ты обращаешься ко мне или как религиозный человек, спрашивая, читаю ли я "Шма Исраэль", или как совершенный атеист. У меня же абсолютно другой взгляд. Для меня это вовсе не религия, а просто традиции моего народа, находящиеся с нами 4 тысячи лет. Я исполняю их из ощущения принадлежности к своему народу.
Г. Копач: Но все-таки есть в них нечто большее…
М. Лайтман: Нет-нет. Все что больше этого я хочу раскрыть на духовном уровне, чтобы, объединившись со всей реальностью, всем миром и всеми душами, прийти вместе к состоянию "Слушай, Израиль".
Г. Копач: Значит ли это, что, читая молитву, вы сосредоточены на желании единения?
М. Лайтман: Не всегда. Иногда я совершенно запутан или нахожусь в состоянии и мыслях, очень далеких от этого желания. Но если в таких состояниях пытаюсь читать "Слушай, Израиль…", то вижу меру своей противоположности, т.е. произвожу выяснение. Эта привычка и ежедневный распорядок возвращают человека к внутренней работе. К этому и стремились каббалисты, внедряя все эти обычаи. Они, конечно же, понимали, что механическое исполнение этих требований само по себе ничего не даст, но искали способ вырвать человека из ежедневной суеты, из круговорота его земного существования, чтобы он задумался над тем, есть у него связь с духовным или нет.
Г. Копач: И ВОТ ЗАПОВЕДИ, УСТАНОВЛЕНИЯ И ЗАКОНЫ, КОТОРЫМ БОГ, ВСЕСИЛЬНЫЙ ВАШ, ПОВЕЛЕЛ НАУЧИТЬ ВАС (6:1).
Моше снова возвращается к 10 заповедям. Почему?
М. Лайтман: 10 заповедей соответствуют 10 сфирот, в соответствии с которыми происходит исправление.
Г. Копач: Но почему об этом говорится дважды: первый раз – в главе Итро, и сейчас снова?
М. Лайтман: Между ними есть различие. В первый раз 10 сфирот раскрываются нам сверху вниз, и это называется 10 сфирот в первом сокращении (цимцум алеф). И есть 10 сфирот во втором сокращении, в т.н. трех линиях – в том виде, в каком мы в состоянии их исправить в себе. Между ними есть различие, как между желаемым и возможным.
Г. Копач: Какие из них я должен принять?
М. Лайтман: И те, и другие.
Г. Копач: Но в формулировках заповедей нет большого отличия. Например, в главе Итро сказано: "ПОМНИ ДЕНЬ СУББОТНИЙ" (Шемот, 20:8), а в главе Ваэтханан: "СОБЛЮДАЙ ДЕНЬ СУББОТНИЙ" (Дварим, 5:12). В чем разница?
М. Лайтман: Нужно и помнить, и соблюдать. Это значит, что исправлением, т.е. соблюдая, я делаю сокращение на свои желания. Тем самым я достигаю раскрытия светов – помню их, и они наполняют мои желания. Сначала я работаю с сокращенным желанием, затем наполняю его светом хасадим – не хочу наслаждения для себя. После этого я превращаю это желание в отдающее – перехожу от "соблюдай" к "помни". Все эти действия мы изучаем в каббале и производим их.
Г. Копач: Далее в главе говорится о многочисленных ограничениях, например, не сотворить себе идолов.
М. Лайтман: Ну, об этом мы много говорили. "Идолом" считается любое явление, которое человек не относит к своему исправлению – ведь Тора говорит только об исправлении и дана нам только для этого. Если человек не относит все сказанное в Торе к внутренней работе, то начинает рисовать картины внешнего мира, видит ангелов с крыльями, боится духов и т.д. Это неверно – все находится только внутри нас.
Г. Копач: В самом слове "идол" есть нечто неподвижное, неживое. Можно ли сказать, что нас предупреждают не оставаться закованными и неподвижными, а находиться в постоянном развитии?
М. Лайтман: И это верно, но главное – стараться видеть все описываемое внутри себя, в своем сердце. Именно там, внутри нас, находятся все картины и образы.
Г. Копач: Т.е. сердце должно быть открытым и находиться в постоянном изменении?
М. Лайтман: В исправлении.
Г. Копач: Большое спасибо, д-р Лайтман. С нетерпением буду ждать следующей передачи. До встречи!