Изначально высший свет находится в абсолютном покое: у него одно направление, одно отношение к созданному им желанию наслаждений.
Свет не меняется – все перемены исходят от желания, которое контактирует со светом и проходит различные состояния, постигая, кто он и что он такое.
Постепенно желание впитывает свойства, действия света, хотя всё это – как будто. Со стороны света нет действий и перемен, однако желание наслаждений меняется в свете и дает этому названия различных состояний и действий, относя их на его счет. На самом же деле от света не исходят перемены – меняется только желание.
И тогда оно определяет для себя, что такое "нарушение" и что такое "заповедь", – определяет сообразно с тем, что раскрывается ему в контакте со светом, в связи с ним.
"Заповедь" – это соответствие желанию света, стремление быть как он, подобие свойств, желанное в его глазах. Желание наслаждений раскрывает это из того, чтó по нему прокатывается, из своих реакций, впечатлений.
И наоборот, отрыв от света, вызванный несоответствием свойств, – это "нарушение". Ведь оно идет вразрез с желанием света.
Поэтому, когда над эгоистическим желанием человека пробуждается новое желание и начинает относиться к свету сообразно с намерениями, тогда человек определяет уровни своего отношения. Ему важно, как он относится к свету.
Вместо страха перед побуждениями и страданиями, которые им движут, или тяги к наслаждениям, которые его влекут, человек постепенно переносит важность своего действия: с вознаграждения и личного ощущения – на Высшего, на ступень, с которой он получает свет.
Свет является Дающим. Насколько человек способен отрешиться от своего желания наслаждений и перейти на сторону Дающего, настолько выше в его глазах заповедь, которую он выполняет.
И потому, осознавая величие Высшего, величие света, человек сам определяет свое состояние – грех или заповедь, – а также его меру.