Правильный подход к выбору спутника жизни
Э. Винокур: Здравствуйте! Я приветствую всех на нашей очередной программе "Прокладывая путь".
Мы продолжаем говорить о том непрерывном процессе развития, в котором все мы находимся. С нами психолог Лимор Софер-Петман и ученый-каббалист Михаэль Лайтман.
В предыдущей программе мы подошли к возрасту 13-18 лет и остановились на вопросе выбора пары. Как выяснилось в разговоре, эта тема очень многолика, глубока и влияет на всю последующую жизнь, в значительной степени определяя все последующие проблемы. Поэтому мы обсуждали, как в подростковом возрасте заложить правильный подход к выбору спутника жизни и предотвратить проблемы в будущем. Разговор получился интересным, и сегодня мы его продолжим.
Л. Софер-Петман: Здравствуйте, д-р Лайтман.
М. Лайтман: Здравствуйте.
Л. Софер-Петман: В каком возрасте, на ваш взгляд, можно начинать говорить с подростками о сути мужчины и женщины и о выборе спутника жизни?
М. Лайтман: Я хотел бы спросить у вас: в каком возрасте они сами начинают об этом говорить?
Л. Софер-Петман: До третьего класса дети не хотят об этом слышать, а вот начиная с четвертого и дальше, т.е. где-то с 10-11 лет, уже появляются какие-то интересы между группами девочек и мальчиков.
М. Лайтман: Т.е. первый гормональный всплеск происходит в возрасте 10-11 лет.
Л. Софер-Петман: Да. Вдруг совершенно неожиданно и непонятно для них противоположный пол начинает их привлекать. Вы сравнивали это с "принюхиванием". И, действительно, это так. Они начинают постоянно искать внимание противоположного пола. В 5-6 классе уже очень трудно работать в смешанных классах, т.к. дети все время только заняты друг другом. Достаточно, например, что какая-то девочка засмеялась, и уже весь урок мальчики будут искать повод снова ее рассмешить, т.е. идет постоянный поиск, как привлечь к себе внимание. Это соревнование за внимание явно прослеживается. Вопрос в том, можно ли уже в этом возрасте начинать говорить с ними о различиях полов, и если да, то как?
М. Лайтман: Пример, который вы привели, абсолютно точен. На мой взгляд, смешанные классы вредны, особенно в этом возрасте. Они портят учебную атмосферу, не дают детям сосредоточиться. Мы помещаем детей в среду, которая путает их и не дает возможности правильно сориентироваться. Дети боятся потерять себя и вынуждены "держать позу". Это создает для ребенка такие проблемы, что можно его только пожалеть.
Л. Софер-Петман: На ваш взгляд, раздельное обучение в этом возрасте будет полезно детям?
М. Лайтман: Вне всякого сомнения. Они получат покой хотя бы на несколько минут в день!
Л. Софер-Петман: (смеется): На несколько минут в день? На большее вы не рассчитываете?
М. Лайтман: Это уже немало.
Л. Софер-Петман: Да, вы правы.
М. Лайтман: Это очень непростой возраст. Ведь ребенок не понимает, что с ним происходит, он как будто загипнотизирован, а влияние гормонов, как известно, одно из самых сильных.
Л. Софер-Петман: Совершенно верно. Основные изменения происходят внутри него самого.
М. Лайтман: При этом он должен скрывать эти импульсы от других, играть какую-то роль. В общем, очень непросто.
И здесь наука каббала, без всякой связи с религией, а только опираясь на исследование природы, однозначно против совместного обучения мальчиков и девочек в одном классе. Представьте себя в этом возрасте, со всеми мыслями и побуждениями, ему свойственными, в состоянии непрерывного соперничества. Представьте, что вы находитесь в этом состоянии в течение 7 часов ежедневно. Разве вы бы не чувствовали себя уставшей и опустошенной после такой школы?
Л. Софер-Петман: Совершенно верно.
М. Лайтман: Можно ли говорить после этого о каком-то тихом чтении, покое и мечтательности, без давления, путаницы и нервозности, навязываемой внешней обстановкой?
Л. Софер-Петман: Нет внутреннего покоя.
М. Лайтман: Конечно. Для чего все это?
Л. Софер-Петман: Но все-таки они как-то должны общаться друг другом…
М. Лайтман: Пускай общаются, но без излишнего давления.
Л. Софер-Петман: Именно с этой целью, насколько я поняла, каббала предлагает разделить девочек и мальчиков.
М. Лайтман: Безусловно.
Л. Софер-Петман: Но они все-таки должны иметь возможность встречаться?
М. Лайтман: Конечно. Пускай будут встречи, знакомства, разговоры, возможно, какие-то клубы.
Л. Софер-Петман: Т.е. вы предлагаете не идти наперекор природе, т.к. совершенно естественно, что подростки хотят встречаться и общаться. Вы предлагаете разделить их только в школе, чтобы дать возможность учиться в спокойной обстановке.
М. Лайтман: Вы ведь сами говорили, что когда они находятся в одном классе, то учебы практически нет, особенно в возрасте 15-16 лет.
Л. Софер-Петман: Да, возраст 15-16 лет, по общему согласию учителей, самый трудный.
Э. Винокур: Мне эти классы помнятся как очень тяжелые. Находясь в классе, я остро ощущал то, о чем мы сейчас говорим.
Л. Софер-Петман: Напряжение, связанное с половым созреванием, очень сильное.
Э. Винокур: В течение 9 класса произошел скачек в половом развитии, и это очень чувствовалось.
Л. Софер-Петман: Да, это именно так. Уже в десятом классе подростки намного более спокойные, в них меньше максимализма. Это можно выразить кривой линией, которая сначала идет на подъем, а затем постепенно опускается вниз. Подростки как бы привыкают к своему повзрослевшему состоянию.
Э. Винокур: Получается, что в течение 4 лет – с 5 по 9 класс – они проходят сложный период в своей жизни.
М. Лайтман: Можно их пожалеть.
Л. Софер-Петман: Мы остановились на том, что, обучаясь отдельно, дети могут встречаться в неучебной обстановке.
М. Лайтман: Конечно, и пример этому – наши дети. Хотя они учатся раздельно в школах и в рамках нашей системы, но они встречаются свободно на различных мероприятиях. Мы не отделяем их от мира и от противоположного пола и не впадаем в крайности. Мы хотим, что наши дети были современными людьми, но развивались гармонично и правильно выстраивали свои отношения друг с другом.
Л. Софер-Петман: Как бы вы объяснили 15-летним юноше или девушке коротко и понятно отличия между мужчиной и женщиной?
М. Лайтман: В чем отличия, они уже сами знают.
Л. Софер-Петман: Имеются ввиду внутренние свойства.
М. Лайтман: Я понимаю. Но нужно объяснять и внутренние, и внешние отличия. Я помню, как на втором курсе университета наш преподаватель…
Л. Софер-Петман: Привел вас в роддом для того, чтобы вы посмотрели, как проходят роды.
М. Лайтман: Да. Кроме этого, он водил нас и в морг, и в психиатрическую больницу, и в другие нестандартные места. Я до сих пор помню, насколько мы, молодые ребята 18-19 лет, были потрясены увиденным. Ведь никогда раньше мы не видели, как препарируют трупы, как моют только что рожденного ребенка и т.д. Я помню, как стоял возле роженицы, переживал за нее, сочувствовал, как мне хотелось как-то ей помочь, и я держал ее руку.
Л. Софер-Петман: Сколько же человек вместе с вами находилось в родильной палате? Она, что же, рожала в присутствии всех студентов?
М. Лайтман: Да, причем среди нас были только парни. Затем он брал и девушек на такие экскурсии, но они, мне кажется, уже смотрели на все это другим взглядом. Это было тяжелое зрелище. Мы вышли оттуда притихшие, в шоковом состоянии, и оно не отпускало нас несколько дней. И это несмотря на то, что моя мама врач гинеколог, и от меня ничего не скрывали, но, тем не менее, увиденное меня потрясло.
Л. Софер-Петман: Но это ведь может и напугать?
