Учебные экскурсии
Э. Винокур: Здравствуйте! Я рад приветствовать вас на очередной передаче цикла "Прокладывая путь", где мы говорим о воспитании. С нами в студии Лимор Софер-Петман, психотерапевт, которая много работает с молодежью, а также Моше Адмони, ответственный за работу с молодежью в "Бней Барух", и д-р Михаэль Лайтман.
Сегодня мы поговорим конкретно о работе инструкторов с группами детей и подростков. Начнем с первой проблемы, которую представит Лимор.
Л. Софер-Петман: Здравствуйте, д-р Лайтман. Одна из особенностей работы с группой подростков…
М. Лайтман: О каком возрасте мы говорим?
Л. Софер-Петман: От 12-13 лет до 18 примерно. Так вот, одна из особенностей, которая бросается в глаза – это существенные отличия между ними.
М. Лайтман: В каком смысле? Разница в возрасте и, как следствие, отличие в поведении?
Л. Софер-Петман: Именно. В результате создается различие в развитии, самовыражении и поведении. Интересно, что иногда именно молодые люди проявляют способность четко выражать свою позицию, а взрослые даже проигрывают в этом, выглядят по-детски.
М. Лайтман: Потому что дети меняются.
Л. Софер-Петман: Да, и темп изменений очень быстрый.
М. Лайтман: Но не всегда они представляются умнее. Бывают периоды путаницы и падений, а затем вновь подъем.
Л. Софер-Петман: Совершенно верно. Подросток то проявляет самостоятельность, то снова становится ребенком. Вопрос в том, насколько возможно работать вместе или все-таки стоит разделять их по возрастам?
М. Лайтман: Под понятием "вместе" вы имеете в виду, что старшие дети учат младших?
Л. Софер-Петман: Нет.
М. Лайтман: А, просто группа, в которой находятся дети разных возрастов? Нет, конечно, это неправильно. Как 13-летние дети могут быть вместе с 16-17 летними? Это просто как дети вместе с взрослыми. Нет, это неправильно. В каббале говорится о большой разнице между возрастами 3-6, 6-9, 9-12, и в периоде от 13 до 20 также есть разделение.
Л. Софер-Петман: Разделение все-таки есть?
Э. Винокур: Какое разделение должно быть в возрастном периоде от 13 до 20 лет?
М. Лайтман: Нужно сделать три группы.
Л. Софер-Петман: Каждые два года – группа?
М. Лайтман: Да, одна группа 13 – 15 лет, в зависимости от уровня детей.
Л. Софер-Петман: И от того воспитания, которое они получили.
М. Лайтман: Да. Затем группа 15 – 17 лет. Это подростки, приближающиеся к зрелости. И последняя группа, начиная с 18 лет, с которыми уже можно говорить как с взрослыми.
М. Адмони: Всегда ли нужно формировать группы исключительно по возрастному признаку? Например, у нас есть дети 12-13 лет, которые рассуждают так, что я могу им только позавидовать. И, напротив, есть молодые люди 17-18 лет, которые менее развиты. Может быть, можно формировать группы по уровню развития, а не только по возрасту?
М. Лайтман: Если ты возьмешь группу детей, скажем, 12-13 лет, поместишь их в какие-то ограниченные рамки и скажешь, что это мир, то дети быстро научатся в нем ориентироваться. Им будет все ясно: там взрослые, здесь дети, все упорядочено. Они будут чувствовать себя уверенно, обсуждать с тобой проблемы и даже спорить.
Когда же их мир начнет расширяться и усложняться, то им уже будет сложнее разобраться во всевозможных ситуациях. Появляются новые отношения между подростком и остальным миром, между полами.
Этот новый мир может пугать, например, службой в армии или просто выходом в большой мир без границ, без привычных рамок. Сама мысль о том, что нужно выйти из-под опеки родного дома, семьи и школы пугает, несмотря даже на то, что все эти рамки давно надоели, но они все-таки давали уверенность и поддержку.
Вдруг именно в старшем возрасте подростки начинают чувствовать испуг перед большим миром, в котором нет ограничений. И здесь нам очень важно помочь им сделать этот прорыв в большой мир: в армию, на заводы, в длительные путешествия, в больницы, банки и т.д. Мы должны показать им жизнь такой, какая она есть.
Они встают утром и не идут в школу, а всей группой едут в разные места: туда, где работают врачи, инженеры, рабочие. Они должны узнать жизнь, мир. Пусть полдня проведут в автобусе и посмотрят на пассажиров – это тоже жизнь, которую они будут впитывать в себя.
Л. Софер-Петман: Превратить неведомое в знакомое.
М. Лайтман: Да, и как можно больше. Это нужно делать, конечно же, не в 17 лет, а начинать намного раньше и постепенно. В процессе таких экскурсий дети начинают видеть, для чего они учатся, почему нужно понимать мир и людей, правильно выстраивать отношения. Тогда они поймут, что школа готовит их к жизни, а потому необходима. Ведь сегодня они не знают, зачем она нужна: родители уходят на работу, а потому оставляют меня в этом месте для присмотра.
М. Адмони: Вернемся к делению на возрастные группы. Вы могли бы подробнее остановиться на том, какие темы и какие акценты должны быть в работе воспитателей в каждом возрасте?
М. Лайтман: Я думаю, что в каждом возрасте нужно говорить обо всем. Вопрос только в том, в какой форме это передать. Ребенку в возрасте примерно с 6 лет уже нужно объяснять все. С 2 до 6 лет закладываются основы общего мировоззрения, а с 6 лет мы начинаем объяснять им мир более подробно и должны объяснять все. В течение одного года нужно познакомить детей со всеми аспектами жизни человека в обществе, и делать это с помощью экскурсий, о которых мы говорили. Я еще раз подчеркиваю, что половину школьного времени ребенок должен находиться вне стен школы.
Э. Винокур: В школьном автобусе?
М. Лайтман: Да. А после этого провести работу в классе, обсуждая увиденное: что люди делают, для чего нужен продукт, который они выпускают, где они этому учатся и т.д. Нужно обращать их внимание не только на объект экскурсии, но и на людей, животных, механизмы, которые там действуют. Так ребенок познает жизнь. В конечном счете, чего мы требуем от школы? – Подготовить человека к жизни.
Л. Софер-Петман: Обсуждение после такой экскурсии действительно очень важно. В сущности, они получают материал, ощущения, которые затем необходимо обговорить.
Э. Винокур: И все же, есть отличие в выяснениях между группами детей 13-15 и 15-17 лет?
М. Лайтман: Различие в глубине обсуждения, в том, насколько мы раскрываем мир и можем объяснить положительные стороны жизни и отрицательные. Почему бы, например, не показать детям тюрьму? Подумай, как это правильно сделать. Представь, что они входят, и за ними закрывается стальная дверь. Они остаются на тюремном дворе, осматриваются, затем им открывают двери камер. Даже полицейского участка достаточно!
Э. Винокур: Мы с ними это делали.
М. Лайтман: Вы увидите, как сильно это воздействует на ребенка. И тогда ты начнешь думать, в каком возрасте это можно сделать, как нужно предварительно подготовить детей, какие примеры внутри тюрьмы показать, что объяснить из происходящих там событий. Может быть, прежде стоит повести их в армейскую тюрьму как более легкую или в больницу. Здесь тоже нужно продумать, в какое отделение ты их ведешь в соответствии с возрастом.
Я уже рассказывал, какие сильные впечатления получил, когда в бытность студентом впервые побывал в родильном зале. Это был просто шок, несмотря на то, что я воспитывался в семье врачей, много читал и слышал немало откровенных разговоров на эти темы. Сегодня, конечно, все более открыто, но, тем не менее, сам вид крови и всего процесса оставляет след на всю жизнь.
М. Адмони: С детьми обязательно должен быть взрослый инструктор или с небольшими группами могут работать молодые люди 17-18 лет? Есть различие в их отношении к детям?
